С пультом по жизни

Как только Алина коснулась записки, та взмыла вверх, закрутилась, завертелась с невероятной скоростью и вспыхнула. Серый пепел осыпался прямо под ноги девушки, которая с удивленным выражением лица присела на корточки и стала рассматривать пульт. Она протянула к нему руку, но тот отъехал от нее на несколько сантиметров. — Не смей трогать меня, женщина! — взвыл он потусторонним голосом. Сложно передать словами выражение лица Алины в этот момент. Она вытаращила глаза, открыла рот, и из него бурным потоком полились нецензурные крепкие, чисто русские выражения. — Не смей материться, женщина! — загрохотал голос, исходящий из пульта. Девушка закрыла рот и уставилась на разговорчивый плод трудов многих людей. — Слушай, женщина, внимай мне, Проводнику и по совместительству Исполнителю Желаний! — начал он, вновь поднявшись в воздух. Алина заворожено смотрела на него, не отрывая глаз. — Я джинн, великий и пультяшный! Я исполняю любые желания своего хозяина, коим в данный момент являешься ты, женщина! Тебе несказанно повезло! Я узнал, что ты интересуешься сериалом «Великолепный век» и решил помочь тебе! — Но я же не просила перемещать меня сюда! И не просила, чтобы все мужики пялились на меня, как на Анджелину Джоли! — не осталась в долгу Алина. — И хотели ме… то есть, хотели быть со мной. Пульт начал вращаться вокруг своей оси. - А я и не должен был тебя спрашивать! Главное для меня – исполнить желание заказчика! Я пишу сценарий этой серии! Я сделаю так, что сценаристы настоящего «Великолепного века» откусят себе пальцы, потом руки, потом ноги, а потом и голову от того, что я придумал сюжет, завиднее которого нет, — рявкнул он. — Очень оригинально, — надменно расхохоталась девушка и покрутила пальцем у виска, осмелев. — Я быстренько попала в гарем, меня быстренько полюбил евнух, его приятель султан и еще один его приятель главный сокольничий! Вот это сюжет, вот это поворот событий! Пульт, как бы удивляясь (или злясь, кто же поймет эту японскую технику), начал менять цвет своей главной кнопки «on / выкл.» с красного на зеленый, с зеленого на желтый, с желтого на синий, а с синего на фиолетовый. — Да как ты смеешь мне перечить, женщина?! — загремел он, потряхивая своим пластмассовым серым тельцем перед лицом девушки. Та отшатнулась. — Все будет так, как я захочу! Пока я функционирую, только я могу решать, что с тобой будет! Придет день, когда ты сама попросишь о помощи, а я притворюсь, что не услышал. Хотя, это будет несложно, ведь у меня нет ушей! — рассмеялся он собственной шутке. Он снова завертелся, закрутился и грозно выдал: — Наслаждайся этой сериальной жизнью, женщина! Но запомни: ты не должна сообщать персонажам сериала о том, что ждет их в будущем! Иначе тебя ждет стра-а-ашная кара! А чтобы оживить их, — он качнулся в сторону застывших, — скажи «плэй», женщина, а чтобы остановить — «паузэ», — процедил он и, закручиваясь в воздухе, как волчок, все быстрее и быстрее, исчез, оставив ошеломленную девушку наедине с все еще не подававшими признаки жизни людьми. Алина оглянулась на стоящего рядом султана Сулеймана, евнуха Сюмбюля-агу и главного сокольничего Ибрагима. — Ну и что мне с вами делать, ребятки? — вздохнула она обреченно. "Ребятки" дружно проигнорировали слова девушки, продолжая неподвижно стоять на одном месте. Девушка встала рядом с султаном так же, как она стояла до того, как появился злополучный пульт, и тихо обронила заветное «плэй». Увидев, что персонажи начали подавать признаки жизни, она тут же взяла платок из рук султана, предварительно поклонившись. — Я благодарю вас, повелитель, — не поднимая глаз, прошептала она. Ибрагим все не сводил с нее влюбленных глаз. Его романтическая натура говорила сама за себя: Ибрагим не будет Ибрагимом, если сегодня же не пришлет ей какой-нибудь стишок. У султана он перенял эту особенность, что ли? Увы, Алина не могла из принципа ответить ему взаимностью. Он же должен быть с Хатидже! А Хатидже должна побыть счастливой хотя бы пару лет. Но не больше, конечно. Да и вообще он был не в ее вкусе. Сюмбюль тоже смотрел на нее. Только взгляд у него был какой-то затравленный, грустный, унылый. Как только девушка встретилась взглядом с евнухом, тот, демонстрируя золотой зуб, опустил глаза. Этот был очень милым, но смущала девушку одна маленькая деталь – он же евнух! Недомужчина, который боится одного лишь словосочетания «чик-чик!» и связанного с ним характерного жеста. Жаль, очень жаль. Султан, тем временем, разглядывал девушку вместе с остальными. Сулейман, конечно, красавец, молодец, украшения сам делает, стишки читает, пишет, да еще на досуге и миром правит. Как не влюбиться в такого? А глаза, голубые глаза, в которых можно утонуть! Тут был только один минус – слишком густая борода. Хотя, легко поправимый, ведь наверняка во дворце имеется парочка средств для бритья, как наивно полагала девушка. Повелитель тем временем, кажется, насмотрелся и изъявил желание уйти. - Ибрагим, за мной! – воскликнул он и летящей походкой устремился куда-то в дебри дворца. За ним поплелся верный (пока еще верный) и все такой же унылый Ибрагим. Повисла тишина. — Ну что, Алина-хату-у-ун, начнем занятия? — неловко протянул Сюмбюль. Алина поспешно кивнула. — Тогда пойдем. В общей комнате девушек их ждала Нигяр-калфа. Она еще, как говорят в народе, цвела и пахла, вид у нее был довольный. Она громко отчитывала кого-то из девушек и грозила ей пальцем. — Бездельничаешь, Айше-хатун? Что я тебе сказала? Не сиди просто так, не предавайся грусти! Дела сами собой не сделаются! — приговаривала она. Сюмбюль подбежал к ней и растянул губы в улыбке. — Нигяр-калфа-а-а, доброго тебе дня, — пропел он медовым голосом. Нигяр повернулась к нему и улыбнулась так же мягко и несколько приторно. — Сюмбюль-ага, рада тебя снова увидеть. Кого это ты привел? Я ее здесь не видела, — осведомилась она, глядя на съежившуюся Алину. — Эту хатун нужно как следует подготовить. Сегодня она будет танцевать на празднике у повелителя, а вечером пойдет к нему в покои! — несколько громко ответил евнух. — Ах, иншАллах, все пройдет хорошо. Тем временем девушки снова начали подозрительно шептаться между собой. — А ну без разговоров! — прикрикнула калфа. Девушки тут же замолкли. — Чего ты так кричишь, Сюмбюль? Ты же прекрасно знаешь, к чему приводят такие выкрики, — укоризненно произнесла она. — Хочешь, чтобы темной ночью ее растерзали завистницы? — Что ты такое говоришь, Нигяр? — замахал руками евнух. — Начинайте заниматься! Расскажи ей обо всем. И не забудь привести ее на мой урок танцев! — Как прикажете, о великий Сюмбюль Султан, — в шутку поклонилась ему Нигяр-калфа. — О Аллах, терпения мне… — обиженно проворчал новоявленный султан и поспешил скрыться из комнаты девушек.