***
Всё бы ничего, если бы «Ежедневный пророк» не выпустил экстренный выпуск с огромным заголовком на передовице: «ЗЛОЙ РОК, ПРЕСЛЕДУЮЩИЙ СЕМЬЮ УИЗЛИ» Рон, по своему сложившемуся обычаю, утром, когда ел, был глух и нем. Содержание статьи прошло мимо его ушей, заглушённое звоном ложки о тарелку. Насытившись, он оглянулся — все студенты продолжали сидеть на своих местах и смотрели на него… с жалостью, что ли? Или как на диковинную зверушку, неожиданно выдавшую этакой вот кувырок. — Что случилось? — спросил он у сидящего рядом Симуса. Тот, потупив взгляд, пихнул ему в руки газету и удалился, тайком утирая появившуюся в глазах влагу. Рональд был тем ещё чурбаном, но даже ему ирландский парнишка зла не желал. А тут такое… «Сегодня утром в редакцию «Ежедневного Пророка» поступило сообщение от мистера Ксенофилуса Лавгуда, что в стороне Норы — дома семьи Уизли — виден заполненный дымом Защитный купол. Среди облаков дыма извергаются языки пламени. Аврорат уведомлён. Наш корреспондент сообщает, что попасть внутрь огненного ада не удалось никому. Самые близкие соседи погибших, семья Диггори, не пожелали принять участие в попытках спасти кого- или что-нибудь в Норе. Что случилось в доме Уизли неизвестно, так как живых там не обнаружили. Даже останков не осталось, когда внутрь Купола смогли войти люди, укрытые Защитными чарами. Редакция «Пророка» передаёт свои самые искренние соболезнования выжившим сыновьям Артура и Молли Уизли и объявляет подписку на сбор средств для восстановления Норы и оплаты обучения самого младшего из их детей, третьекурсника Рональда Биллиуса Уизли.» После роковой череды неудач, преследовавших его семью, Рон закрылся в скорлупе собственных внутренних переживаний и перестал общаться со всеми ребятами. Даже перестал искать партнеров по игре в шахматы. Спал, ел, посещал занятия, кое-как писал домашки, исчезал на долгие периоды времени из внимания однокурсников. Через некоторое время его перестали замечать — куда ходил, что искал, находил ли! — никого на Гриффиндоре, где дружбу чрезмерно распиаривали все, кому не лень, не интересовало. Освободив место в Золотом трио, отколовшись ещё перед этим учебным годом, он позволил магглорождённому мальчику, на год младше остальных двух, заполнить образовавшуюся пустоту. Хотя, по мнению студентов, новое Золотое трио Гриффиндора сформировалось, как бы, спонтанно. Колин Криви оказался очень хитрым малым, пронырливым и удачливым, раз Поттер и Грейнджер заметили его и позволили ему не только вписаться в состав, но и, внезапно, занять в Золотом трио главенствующую роль. Что было из ряда вон выходящее событие, если принять во внимание командирские повадки лохматой заучки. Но мисс «Я-всё-знаю» внезапно подчинилась субтильному светловолосому пацану, присмирела, затихла и стала слушаться мальчиков. Уже к началу декабря, в этой новой, гладко причёсанной, опрятной и воспитанной девушке было не узнать ту зазнайку, которая травила всех вокруг своими нравоучениями и заученными наизусть цитатами из учебников. А что было самым удивительным и из ряда вон выходящим — она перестала тянуть вверх руку, подпрыгивая на месте, во время занятий, даже, когда кто-то другой должен был дать ответ на вопрос учителя и правильный ответ ученик этот знал. Не-е-ет, такого больше не наблюдалось. Словно её подменили. Или, по меньшей мере, заставили пройти курс поведения в обществе. Сидя рядом с Гарри Поттером за одной партой, она спокойно выслушивала одноклассника и не стремилась блеснуть знаниями за счёт своих соучеников. Вне занятий, Трио собиралось в общей комнате и, никого не уведомив, отправлялась куда-то, в неизвестном для учеников Гриффиндора направлении. Их уход провожали заинтересованные взгляды, а потом долго шло шумное обсуждение того, чем эти трое заняты. — И смотрите, как Грейнджер стала ухаживать за собой! — вещала Парвати Патил. А Лаванда кивала головой и добавляла: — И начала заказывать дорогущую косметику, зачарованные гребешки и шпильки. Даже маггловские духи ей мама совой Поттера отправила… Кстати, духи очень даже ничего! — Верно? — проявила интерес выпускница седьмого курса. — Можно понюхать? Если понравится, я тоже закажу себе — что из того, что маггловские? — Спроси у Грейнджер, когда вернётся. К её вещам чужому подойти невозможно, такую защиту из рунных цепочек поставила, аж трясёт, если нечаянно пересечёшь линию защиты! Это привлекло уже внимание мужского населения Гриффиндора и перемывание косточек Поттера, Грейнджер и Криви продолжалось аж до ужина. Только Рональд сидел в одиночестве у окна и пялился на какой-то похожий на тряпку пергамент. Трио приглянулся пустующий класс недалеко от входа в башню Рейвенкло. После нападения дементора, из-за которого погибло девятеро второкурсников, по коридорам эти трое ходили особым порядком, не стыдясь своей запредельной осторожности. Выстраивались они в форме клина, вершину которого занимал младший из них. Колин Криви шёл новоприобретённой скользящей походкой, с палочкой наготове, чтобы отразить первую угрозу, если такая появится. За ним, держась за руки шли третьекурсники Поттер и Грейнджер. В комнату они входили, развернувшись веером. А потом ограждались от всего мира Колопортусом, Чарами тишины и чем-то ещё позаковыристей. И начинали свои совместные занятия. Чем таким они там занимались — никто из гриффиндорцев не знал, хотя немало были тех, кому это было любопытно. Однажды кто-то неизвестный, под чарами Хамелеона, присоединился к целенаправленно идущим по коридору гриффиндорцам. Когда те открыли дверь и вошли в своё тайное убежище, он последовал за потерявшими на мгновение концентрацию молодыми людьми. Никто из Трио и не подозревал, что за ними кто-то шпионит. Незнакомец же, идя за Трио, укрыл себя целой кучей чар — тихой проступью, отсутствием запаха, приглушения магической ауры. Он был осторожен — от заучек этих можно было ожидать всего. Мальчики, присев за поставленными в букву «П» столами, открыли рюкзаки и вытащили отсюда толстые талмуды, тетради формата А4 в твёрдом переплёте и авторучки. — Чем будем сегодня заниматься? — спросила девушка и заправила за ухо выбившийся из сложного плетения причёски локон. Незнакомец под чарами Хамелеона, чуть не икнул от неожиданности. Ему совсем другое наплели насчёт времяпрепровождения Трио. Тем временем разговор продолжался. — Хогвартс обучает нас херне, — пожаловался Гарри. — Маги древности умели на порядок больше нас. Не превращали пустое в порожнее, а работали с самой Магией. Управляли миром, Вселенной; создавали звёзды, галактики; населяли планеты живыми существами; манипулировали историей, континентами… Как мы можем пробудить в себе подобную мощь, а, Колин? Что ты по этому поводу думаешь? Мисс Грейнджер слушала, округлив от удивления глаза, не веря своим ушам. На её лице читался восторг пополам с недоумением. Разве такое возможно? Разве… существовал способ достичь хоть десятой… да хоть сотой доли мощи подобного порядка? Она не понимала, как это Гарри, додумался до этой завораживающей цели, а не она. Колин выглядел отрешённым, глубоко утонувшим в своих размышлениях. Он чертил пальцем по столешнице и не спешил с ответом. Наконец, почесав щеку, он прокашлялся и заговорил: — Я думаю, что создавать новую Вселенную нам не нужно, даже новая Солнечная система нам по боку… — … новая планета тоже, — добавила мисс Грейнджер, хлопая глазами. Она начала понимать, куда поворачивает на этот раз их разговор и это будоражило любознательную девушку. — И новая планета, конечно, — повторив замечание подруги, улыбнулся Колин. — Если правильно рассудим, нам такое не под силу будет, что бы мы ни сделали. Естественный магический фон настолько ослаб со временем, что мало кому удаётся колдовать без «палочки-выручалочки». Существует личный предел возможностей каждого отдельно взятого волшебника… то есть, естественные границы, так сказать, бренного тела, данного нам с рождения. Усиление личной мощи путём ритуалов, кровавых и очень зверских, уничтожит чистоту наших душ и нашу карму. Хотим ли мы превратиться в колдуна с холодным каменным сердцем? — А-а-а, забудь! — хлопнул рукой по столешнице парты Поттер. — Гермиона, вычёркивай эту возможность! Каштанововолосая девушка открыла свою толстую тетрадь в коричневом переплёте и красным карандашом крест-на-крест зачеркнула стрелку с надписью «Личное усиление» на схеме, ранее нарисованной аж на двух страницах. Незнакомец на цыпочках приблизился, чтобы посмотреть на схему — да-а-а, эти странные ученики искали пути самосовершенствования на полном серьёзе. Если можно было бы троим гриффиндорцам увидеть своего невидимого визави, их бы порадовала широкая улыбка и одобрение в глазах конкретно этого посетителя. Мисс Грейнджер была полностью согласна с парнями, что могущество могуществом, но жить в волшебном мире с кличкой «Тёмная леди» ей отнюдь не понравилось бы. Пока что не понравилось. О будущем зарекаться в столь раннем и незрелом возрасте будет слишком опрометчиво. Будущее скрывалось за семью печатями. — Дальше? — спрашивает она мальчиков. — Дальше мы можем научиться управлять тем, что дано нам природой. Научиться делать вещи, которые другие маги, хотят, но не делают не из-за отсутствия личной силы или нежелания, а не могут сделать из-за незнания, — заговорил Гарри. — Нам нужны знания! Старые знания, а не та чепуха, которую впаривают нам под видом «уроков». О, о, о-о-о!.. Я знаю, что делать — проведу вас в Тайную комнату, обыщем личные помещения Салазара Слизерина, может быть найдём старые книги, почерпнём из них тайные знания… — Даже, если те будут запрещёнными? — вскинулась блюстительница правил. — Мы давно за чертой Министерских запретов, Гермиона, — воскликнул Мальчик-который-выжил. — Не прочитав, не узнаем. Может, чему-то значимому научимся, не углубляясь в кровищу. Может быть. Не искал пока, маялся фигнёй, как все… — Гарри! — подняла предупреждающе руку, ладонью вперёд девушка. — Не ругайся! — Ладно, ладно! Не дерись, а поставь знак из придуманных тобой, чтобы в скором времени отправились в Тайную комнату. Двое пострадавших в прошлом году от нападения Ужаса Подземелий учеников побледнели лицом: — Что будем с василиском делать? — робко подал голос Колин. — На месте будем смотреть. Там и решим что с трупом делать. Труп оказался свежим, будто был зарезанным вчера. Невидимый спутник ахнул, увидев это богатство, и той же ночью уведомил серокожих коротышек из Гринготтса. Утром на столешницу рядом с тарелкой Гарри Поттера села важного вида банковская сова. Прибыло письмо от поверенного его делами с предложением, не желает ли уважаемый лорд Поттер позволить своему менеджеру заняться продажей василиска. Лорд Поттер согласился. Почему бы и нет? Участие невидимого сопровождающего их вечерних вылазок осталось за кулисами. Вылазки так и продолжались. Каждый вечер Золотое трио отправлялось, якобы, старым маршрутом — к неиспользованному классу. В действительности же, даже не открыв дверь, они исчезали, накрыв себя мантией-невидимкой Гарри Поттера и медленно, толкаясь в тесном пространстве, отправлялись к туалету Плаксы Миртл. Там Гарри шипел на парселтанге «Откройсссяяя!» и появлялся тёмный вонючий проход вниз, куда они прыгали. За ними следовал невидимый сопровождающий, которому очень нравилось на старости лет поучаствовать в подобном ребячестве. Ребячество, которое, если удастся осуществить задуманное, превращалось в… в…чудо! За открытым ртом огромной головы статуи Салазара Слизерина были найдены его личные помещения: библиотека древних-предревних книг, склад с ингредиентами, шкафы с приготовленными тысячу лет назад зельями, неожиданно — кухня с полным набором приспособлений для готовки, как на кухне миссис Уизли и шкафы с продуктами. Всё было под Стазисом невиданной мощи. Присутствующий под чарами Хамелеона незнакомец беззвучно поцокал языком, удивившись долговечности наложенных ещё Основателем Сохранных чар. Книги были написаны на парселтанге. Салазар был необычным магом, по предположениям мисс Грейнджер — и необычного происхождения. Внезапно для друзей и для невидимого спутника, Гарри начал, как бы играючи, читать эти закорючки, что неимоверно облегчило их исследования. Да… было одно «но» — все слова, вроде, были известны, да смысл написанного ускользал, как те змейки, которые украшали каждую книгу. — Нам без учителя не справиться, — констатировал Колин, послушав некоторое время старшего товарища. — Все эти «обматываешь рукой сгусток пси-энергии в клубок, переворачиваешь через пятимерное преобразование Шсангх-схао…» даже звучит, как белиберда. Остальные в задумчивости покивали. — Где его, учителя, найти-то? — в сердцах воскликнула девушка. Знание было рядом, у них целая библиотека с полными шкафами стоит в наличии — руку протяни! — но даже ей, самой… а-а-а, блин… Мисс Грейнджер поставила напротив стрелки с надписью «Тайная комната» один вопросительный и несколько восклицательных знаков. — Когда Выручай-комнату посетим? — спросила она. — Выручай-комнату? Зачем? В Хогвартсе мы найдём знания только полутора-двух тысячелетней давности, Гермиона, — тряхнул головой Гарри и его тёмные локоны разметались вокруг белоснежного, как у всех зеленоглазых брюнетов, лица. — Конечно, мы прошерстим Выручайку, но только здесь находится настоящая древность, о которой я давно мечтал. Я так давно хотел достичь вершины познания и возможностей древних колдунов. Сразу, если можно, хе-хе. Или, хотя бы, как можно скорее. Это потому, что время идёт и мы растём. Близится гормональный всплеск пубертата, наше совершеннолетие. Следует помнить, что в любом возрасте свои приоритеты, мы должны им соответствовать. Я нутром ощущаю, что надо ДО той поры справиться, хотя бы с доступом и пониманием написанного здесь! — Он потряс тяжёлым, полным непонятных иллюстраций фолиантом. — Что, что нам предпринять? Я не успокоюсь и не позволю себе заняться личной жизнью прежде, чем обеспечу нам надёжное место под абсолютной защитой… Хотя бы… — Думаешь, Нора не сама загорелась? — выпучила глаза девушка. — Уверен. Отец Диггори… Не будем об этом, право мести у него есть, кто я такой, чтобы критиковать отца, потерявшего единственного сына, — потупил взгляд Гарри, потом растрепал руками отросшую до плеч густую шевелюру. Его щеки побледнели от сдержанного волнения, зелёные глаза ярко блестят… «Он — что, плачет?» — подумала Гермиона и завороженно всмотрелась в первого в своей жизни друга, одноклассника и сюзерена, по совместительству. В её голове мелькнула мысль, как он привлекателен и как её тянет к нему. Где, где были её глаза? Куда она смотрела? Рядом с ней всё время ходил вот такой вот потрясающий парень, а она — «Рон». Какой там Рон, раз Гарри рядом? Бр-р-р… — Есть некая гипотетическая возможность… — тихим голосом заговорил Колин, отвлекая остальных от их собственных, в какой-то мере необычных мыслей. — Согласно физике, если звездному кораблю по общеизвестным причинам невозможно, двигаясь в пространстве, достичь скорости света, то подразумевается вопрос: а почему бы не сжать само пространство перед кораблём, чтобы быстрее света приблизиться к самому объекту полёта? — Что-что? О чём ты говоришь, Колин? — хлопает глазами, ничего не понимая Гермиона. — Откуда ты… — Да перестань ты, Гермиона! Твоё постоянное удивление «Откуда ты мог знать?» бесит, знаешь ли! — прервал её Гарри. — Никогда больше не произноси это, слышишь! В твоих глазах мы макаки какие-то, не больше. Но мы не обезьяны, и не дебилы… Тихий голос Колина заставил их обоих перестать ругаться: — Хм. Должен признаться вам, что, когда профессор Макгонагалл с письмом из Хогвартса появилась у нас дома, я готовился к поступлению зимой в Кембридж. Вступительную клятву давно наизусть выучил — на латыни. Мне униформу студента родители купили… — Что-что? В одиннадцать лет тебя приняли в Кембридж! — крикнула Гермиона. — Оу! Да ты чёртов гений, Колин! И почему не похвастался раньше? Белобрысый мальчишка скромно потупил взгляд, хотя улыбался себе под нос. — Ну, да. Я такой. Меня приняли вне очереди, стипендию начислили… Но пришла Макгонагалл и всё это надо было отложить до семнадцатилетия, когда я уже не буду этим, как ты меня назвала «чёртовым гением» потому, что буду учиться уже со своими сверстниками… Их темноволосый сюзерен поднялся и поставил фолиант на место, помаялся рядом со шкафом, а потом обернулся и сказал: — Понимаю твоё разочарование. А какова была твоя идея? Та, о звездолёте? — А, да! Я просто подумал, что, раз самообучение для нас ныне очень трудно и скажу честно — проблематично, почему бы нам не отправиться туда, к истокам этих знаний? Там, где эти знания были общедоступны, где учителя, хоть на каждом шагу найти, и где, я так предполагаю, плотность магического поля на порядок выше нынешней. Если не больше. — То есть, если Магомету невозможно к горе, то надо гору к Магомету притащить, да? Его друзья вытаращились от сказанного Поттером. — Да, я это имел в виду, — кивнул головой Колин. Невидимка, присевший недалеко от ребят, икнул от неожиданности. Вот, вот! Незашоренное академическими условностями молодёжное дерзновение раздвигало, порой, горизонты науки! Полёт мысли… Он, пожилой профессор, мастер своей специальности и нескольких других, безмерно счастлив быть нечаянным свидетелем обсуждений этих прекрасных молодых людей. — Предлагаешь нам вернуться назад в прошлое? — через некоторое время осознав сказанное Колином, выдала Гермиона. — Каким образом? — С помощью хроноворота! — отрезал Гарри Поттер. — Блистательная идея, я так думаю. Придётся мне изымать семейный артефакт из сейфа и научиться управлять им. А если там нет функции возвращения назад тысячелетиями? — Ну-у-у… тогда опять будем думать, — вздохнул Колин. — Гермиона, что скажешь ты? — Я всегда буду «За» всё, что даст нам знания. Но что я скажу родителям? — пригорюнилась девушка. — То же, что скажу своим я — ничего, — ответил ей Колин. — Будем надеяться, что сможем вернуться обратно вовремя, чтобы не потревожить их. — Ц-ц-ц! Я ничего не обещаю, — вмешался Гарри. — На всякий случай, давайте сперва узнаем возможности хроноворота, а потом будем решать насчёт родителей и моего крёстного отца, кстати. Сириус, конечно, шебутной и безмозглый. Подавай ему отжиг на маггловских пляжах, но меня он любит и без меня потеряет смысл жизни.***
Хроноворт имел несколько циферблатов в виде ободков разной толщины и диаметра, крутящихся вокруг песочных часов из кристаллического стекла, заполненных золотистым невесомым песком времени. Видимых глазом ободков были лишь пять: детализованный — на минуты и часы; попроще — для коротких периодов времени в рамках одних суток; более грубый — в рамках года; четвёртый — в рамках одного века; пятый — на тысячелетия. Остальные становились видимыми только под определённым углом зрения. Колин предположил, что они не совсем материальные потому, что дотронуться до них пальцами было невозможно. Они мерцали, материализуясь на момент, потом исчезали, чтобы появиться под совершенно иным углом вращения к оси песочных часов. На хроноворот в руках Гарри можно было смотреть часами, не отрываясь от завораживающей картины. Сегодня они были готовы отправиться в неизведанное. В рюкзаках с расширенным внутренним пространством помещалось всё, что им было бы необходимо для длительного пребывания в незнакомой среде обитания — начиная с огромного количества съестного, одежды, лекарств — зелий и маггловских — и заканчивая рунической защитой в виде охранных камней. Эти камни с нанесённой на них рунической защитой они купили у гоблинов в Гринготтсе. Узнав от молодых волшебников, зачем им рунная защита, серые коротышки вскинулись. А потом прониклись уважением и восхищением. Не их дерзостью — хотя, и не без того — а возможной прибылью. И они отдали троим смельчакам-хронопутешественникам-сорвиголам и героям, по совместительству, целый список пожеланий. Как и некоторое количество дополнительных бесплатных рюкзаков для предполагаемых находок из прошлого. И подготовили к хронопутешествию своего представителя, который доселе, каждый вечер сопровождал ребят в их исследованиях. Раз они захотели себе учителя, почему бы предусмотрительным гоблинам не дать его им? — Я предлагаю следующее: не трогать мелкие ободки, чтобы мы смогли вернуться обратно в сегодняшний день, — сказала Гермиона. — Крути, Гарри, ободок на один миллион лет назад. Обхватив длинной золотой цепочкой своих друзей за шею, не заметив четвёртого — ниже их — спутника, Гарри Поттер крутанул самый внешний и самый толстый, материализовавшийся на секунду ободок хроноворота. Тот остановился на мгновение, а потом всё вспыхнуло в калейдоскопе радужных пятен. Всё вокруг завертелось, размываясь в сплошной круговорот, сопровождая этот шквал цветов тихим тонким свистом. Интенсивность освещения менялось всё быстрей и быстрей, унося с собой, шатая. Порой хронопутешественникам становилось трудно дышать… Порой отпускало. Наконец, это сумасшествие начало замедляться, успокаиваться… И остановилось наконец. Подростки, блеванув напоследок, стали оглядываться с неверием. Не ожидали, да-а-а, совсем не ожидали увидеть такое…