Одуванчик

Хотя все знают, что наедаться на ночь вредно, я, извините, без зазрения совести слопала больше половины сырного пирога тётушки Нанами. Предвосхищая ваши вопросы и закономерное недоумение: да, влезло; нет, не лопнула. Не осуждайте, пожалуйста: в последний раз я имела возможность наслаждаться сим гастрономическим шедевром более десяти лет назад. Это, своего рода, неповторимый вкус детства. К слову, ещё немножко детских воспоминаний, связанных с едой, в студию: вместо торта на свой День рождения я просила Нанами-сан испечь именно свой сырный пирог, и в тот момент, когда втыкала в него свечки согласно количеству исполнившихся лет, почитала себя счастливейшим человеком на свете. Правда Кёе такое положение дел было крайне не по душе - он терпеть не мог подобного извращения над пирогом своей мамы и потому каждый раз злобно косился на меня и на свечки, видимо, более предпочитая в тот момент зажечь вместо свечей мою кофту. Как сейчас помню картинку: сидит он, значит, напротив меня угрюмый, в серой футболке с надписью "Kill you" и с тем же примерно выражением в глазах, и ждёт, пока я задую огоньки, чтобы молча отдать мне подарок и пойти уже есть, злобно повыдёргивав из "торта" все "ненужное". А вспомнить, как он терпеть не мог мой жёлтенький праздничный колпак! Сколько бы раз я его ни уговаривала, как долго бы ни канючила у него под дверью, он ни разу не надел этот колпак с очаровательными цыплятами. Более того, он его явно презирал. Если Кёя вообще являлся на семейные праздники, то всегда сидел хмурый как грозовая туча. Точно не знаю, но, наверное, это потому, что за день до этого я полвечера ныла под окнами, чтобы он ради меня надел колпак. Один раз Кёя полил меня из тётушкиной лейки для рассады... Но я на него за это не обиделась. Просто у него свои, в некоторой степени неординарные методы решения проблем, и полить водой надоевшую подругу - один из самых мягких среди них. Если вам вдруг интересно, что мне дарила на Дни рождения семья Хибари, то там не окажется ничего неожиданного: кофтюлечки, резиночки-заколочки и сборники лирики Лермонтова или Басё. Подарки всегда выбирала Нанами-сан, но вручал их именно Кёя - с кислой миной и без единого поздравительного слова. Хотя однажды втайне от мамы он подарил мне складной ножик для самозащиты. Я была растрогана до глубины души, однако, так как мне было всего семь и я абсолютно не умела врать, открыто призналась другу, что не собираюсь им пользоваться. Тот сказал "Как хочешь" и не разговаривал со мной два дня. Я правда считала этот подарок странным и бесполезным, но позже, став учителем и будучи вынужденной возвращаться домой поздно из-за сверхурочных, всё-таки стала носить его в сумке. Рил ток эбаут, спасибо, Кёя.

***

Сидя в этот вечер на кухне вместе с тётушкой и рассказывая ей о работе и причинах своего внезапного желания приехать и провести недельку в родном городе, я чувствовала покой и умиротворение. Может быть, этому способствовал сырный пирог, может - чай с малиной, а может и воспоминания, возникающие при взгляде на каждую знакомую в этом доме вещь. Чашка с рыжим котёнком, старый магнитофон с наклейкой супермэна, крупных размеров статуэтка белого волка на холодильнике, которую я в детстве почему-то боялась, мои детские пробы кисти: неумелые, но по-своему очаровательные пленэры и корявые портреты Нанами-сан. Кёю я, к слову, тоже рисовала, но исключительно в запертой комнате и под одеялом, ибо, сколько бы я ни была уверена в своих посредственных художественных способностях, инстинкт самосохранения настойчиво советовал скрывать свои готовые работы от натурщика. Часы, отстающие на две минуты, небольшая чистая люстра с приятным светом, репродукция Хокусая - почти ничего не поменялось в доме моего друга, и оттого на душе было тепло и спокойно. Минут подобной внутренней тишины в моей жизни в Киото по пальцам пересчитаешь. Отягощать тёплый вечер рассказами о своих профессиональных и личных проблемах мне не хотелось, поэтому, довольно сжато пробежавшись по своей университетской и рабочей жизни и упустив множество деталей, я искренне поинтересовалась, как поживает Кёя: здоров ли, чем занимается. Нанами-сан, до сего момента молча и внимательно слушавшая мой рассказ, дала волю словам: - Если б я сама знала! - Она печально повозила ложечкой в чашке с остывшим чаем. - Кёя мне ничего почти не рассказывает и вообще никогда не пишет, и первый мне не звонит. - Я понимающе закивала. - Никак не пойму, кем именно он там работает - в последний раз про лампочки какие-то толковал... - Лампочки? - я перевела неверящий взгляд с кружки на маму друга. - Да, представь себе - лампочки. Может, электриком? Но учился-то он на детского психолога, - развела руками женщина. У меня между пальцами случайно хрустнула овсяная печенька. В голове мгновенно пронеслись фантазии на тему "Кёя - десткий психолог", и на секунду я потеряла контакт с реальностью. Не хотелось бы мне быть учеником школы с такими кадрами. Впрочем, я уже отучилась с Кёей всю младшую школу и пару лет средней, так что теперь мне страшны только двести пятьдесят тетрадей, сданные на проверку на один вечер. И всё, больше ничего не страшно. - А он доучился по этой специальности? - на всякий случай уточнила я. - И получил диплом? - Ну, - не в первый раз за вечер вздохнула тётушка, - он мне сам не показывал, но его подчинённые заверили меня, что получил. - А. - Ситуация немного прояснилась, и я одним глотком допила остывший малиновый чай.

***

Перед дверью в комнату друга мне пришлось, на удивление, секунд десять постоять, собираясь с мыслями. Я прекрасно знала, что Хибари там нет, но абсолютной уверенности, конечно, быть не могло. Прислушалась. Всё было тихо, только где-то на нижнем этаже глухо постукивали старые маятниковые часы. Выждав ещё пару-тройку ударов, я аккуратно надавила на ручку двери и как можно скорее включила в комнате свет. В помещении действительно никого не было. Руководствуясь тем, что меня никто не видит, я на всякий случай мельком заглянула под кровать - там тоже было пусто. Даже пыли особенно много не скопилось. Вот какая тётушка Нанами хозяйственная - даже в отсутствие сына под кроватью подметает. Вообще, комната Кёи представляла собой чудный пример минимализма и отсутствия хлама. Совсем не как у меня, где педагогическо-творческий беспорядок - это традиция или, если не оправдываться, норма. Однотонные, глухого сине-серого цвета стены, небольшой дубовый шкаф, кровать и рядом две полки с книгами. У окна - широкий стол, на котором лежала пачка бумаги, пару листов с отпечатанным текстом в файликах и настольная лампа, которую моя семья подарила ему на его восьмой Кодомо-но-хи. Я приблизилась к столу и с интересом нажала на включатель. Работает. Да, добротная вещь - раньше технику на века делали. Мельком взглянула на листы в файликах - документы какие-то. Реально электричество. Надеюсь, Хибари по отпечаткам пальцев не вычислит меня. Положу файлики обратно. Шкаф смотреть не полезла - некрасиво это. А вот переплёты книг, убрав руки за спину, осмотрела - и возрадовалась моя душа, ибо среди них нашёлся сборник поэзии Басё. Роняя слёзы радости, что друг знакомится с отечественной литературой, я тут же упала духом, увидев следом труд Конфуция под названием "Искусство войны". Желание Кёи подраться - это что-то непреходящее. И я пустилась в философско-филологические размышления о том, как книги подобного содержания коррелируют с внутренним состоянием Хибари Кёи. Поток мыслей увлёк меня в другое русло, и, поставив мобильный на зарядку рядом с кроватью и с приятным шуршанием нового постельного белья заползая под одеяло, я думала лишь об одном. "Кёя, родненький, ещё всего неделю, прошу тебя, не навещай маму, ладно, а?..."

***

По будильнику я не проснулась, проспав в общей сложности около одиннадцати часов. Осознав эти приятные цифры, впервые за годы работы школьным учителем почувствовала себя человеком, а не рабом на хлопковых плантациях. Я спала бы и дальше, беззаботно слюнявя подушку, но в два часа дня тётушка Нанами впорхнула ко мне в комнату и с порога сообщила, что уже пора обедать и что со мной пришла повидаться школьная подруга. Спросонок я ничегошеньки не поняла и, сонно мигая глазами, почесала голову: - Почему я пришла обедать в школу с подругой? С какой? - Вставай, одуванчик, - мягко засмеялась женщина и по старой привычке открыла в комнате окно. Свежий майский воздух располагал к тому, чтобы ещё минут на десять закутаться в тёплое одеялко и неподвижно смотреть в окно, наблюдая за пролетающими по небу облаками и птицами, однако мои гедонистические планы нарушались этикетом, согласно которому является неприличным заставлять людей ждать себя. Кряхтя как старая бабушка-тяжелоатлетка, я сползла с кровати и, добравшись до чемодана, наспех достала оттуда свою дорожную одежду. Я хорошо помню, что Мисаки сама не любит опаздывать, но ещё более не терпит ждать опоздунов. И профессия у неё подходящая для таких характеристик - почтальон. - Ты чего же, не убрала вчера вещи в шкаф? - Тётушка опустилась рядом, оглядывая фронт работ. - Надо было мне тебе помочь. - Она с укором для себя покачала головой. - Да не, что вы, - я шустро натягивала полумятую футболку, параллельно складывая пижамную. - Не буду же я по чужим шкафам лазать. Там у каждого свои скелеты спрятаны. Нанами-сан улыбнулась такому каламбуру относительно личных вещей её сына. Неспеша поднялась и, пока я искала в чемодане второй носок, остановилась у шкафа. Носок нашёлся. - Видимо, все свои скелеты Кёя забрал с собой, - женщина раскрыла дверцы нараспашку. Внутреннюю пустоту нарушал одинокий чёрный пиджак на плечике, висевший тут уже явно не первую неделю и не один месяц. - Ну, разве что этот скелет, который пришлось отстирывать от каких-то пятен, когда Кёя уже уехал. Он тебе не помешает. Хочешь, унесу? - Нанами-сан, - с мягким упрёком заметила я, проверяя на фронтальной камере, аккуратно ли расчёсаны волосы, - это его комната. Единственное, что можно унести отсюда без ведома Кёи - это меня и мой чемодан. Нанами-сан заботливо закудахтала. - Так, перестань говорить всякий вздор и лучше поспеши к Мисаки-чан, я вам на кухне уже чай с малиной заварила. Омлет подогреешь в микроволновке, а я пока твою одежду развешу. Я очень хотела запротестовать, но потом подумала, что тётушка меня с пелёнок знает и что её может даже обидеть моё возражение принять её помощь. Быстренько перебрала в голове список своего багажа, пытаясь вспомнить, нет ли чего такого, за что придётся краснеть, но в чемодане лежали лишь несколько запасных шмоток и две книги с закладками, поэтому я благодарно поклонилась заботе Нанами-сан, шустро сняла мобильный с зарядки и побежала получать от Мисаки люлей за опоздание. - Ирен-чан своим привычкам даже в гостях не изменяет, - ласково улыбалась женщина, поглядывая на сборник лирики Басё, лежавший на тумбочке у кровати. - Только лучше бы она за столом читала, под лампой, а то зрение совсем испортит...