Искренне ваша, вас "Морех"

Больше всего лейтенант Ренае'Зен ненавидел три вещи: Коллегию адмиралов, термозаряды к винтовке «Банши» и медицинский протез. Вернее, герметичную иммобилизационную шину наручно-наплечного типа. Причин ненавидеть её было предостаточно. Во-первых, поскольку ремонтировать такое устройство самому не представлялось возможным. А кварианец, который не может что-либо починить, нигде места себе не находит. Поставили шину два дня назад — сразу после штурма захваченной «Синими Светилами» кварианской базы в дальнем секторе систем Терминус. В длительных сражениях на поверхности планеты отряд Ренае понёс серьёзные потери. Сам он вернулся героем — слава о безумном разведчике, полдня защищавшем антенну дальней связи в одиночку, мигом разлетелась по всей Флотилии. Правда, вернулся с пробитым доспехом, лихорадкой и полониевой пулей в груди; в общем, в таком состоянии, что медалью награждать собирались посмертно. Врачи, конечно, сделали всё, что могли, а на вопросы родственников отвечали уклончиво: повезло, что жив и с рукой остался. В награду за подвиги — новое звание и неразлучный месяц с той самой шиной. Медаль по итогу всё равно не вручили. Протез был старым — судя по виду, собранным из подручных средств, — и постоянно ломался. Двигать рукой в нём было неудобно и болезненно. Вдобавок врач запретила физические работы, что плохо сказалось скорее на гордости лейтенанта — внеплановый отпуск был для него равносилен наказанию. И ещё зловредный старпом теперь посматривал в его сторону с большим презрением, чем раньше. Гордость страдала не меньше самой руки — иногда плечо начинало ныть так, словно проклятый батарианский снайпер, наугад пальнувший из укрытия, всадил пулю только что. Ужасное чувство. Иногда боль приходилось терпеть часами. — Не дёргайся, — настойчиво повторила кварианка. Она сидела рядом и упорно возилась с наплечной частью шины инструментом, который человек описал бы, как отвёртку. Ренае выпрямил спину, осмотрел руку, предварительно закреплённую на столе несколькими ремнями, и обречённо помотал головой: — Долго ещё? — Чем больше дёргаешься, тем дольше, — кварианка слегка наклонила голову, чтобы лучше рассмотреть внутреннюю часть. — Ты что, боишься? Не думала, что в десант особого флота трусов берут. — Не боюсь я. — Вот сиди ровно тогда. Лейтенант ещё раз глянул на руку, ещё раз помотал головой и постарался спрятать беспокойный взгляд в лежащей рядом платформе гетов: «Охотнике», если судить по размеру. Нагрудная пластина у него отсутствовала, как и часть внутренних деталей. Несколько проводов соединяли голову гета с компьютером, экран которого плыл в непонятных вычислениях и символах. Из лежащего на торшере лазера валил лёгкий дым: по нему Ренае сразу догадался, что внезапным визитом отвлёк кварианку посреди работы. Впрочем, конечно же не хотел. Раньше помочь могли многие — сейчас только она. Звали её Даро'Найа, и была она, надо сказать, девушкой весьма необычной — главной загадкой на корабле. Ренае знал о ней немного: то, что на «Авелону» угодила недавно, друзей не заводила и большую часть времени пропадала в лаборатории. Наверное, пряталась от начальства, потенциальных ухажёров и вообще всех, от кого только можно было, уединяясь в тишине с бесконечными записями и расчётами. А ещё она любила чёрный цвет. И плавные узоры. И пилить гетов. Даже слухи ходили, что спит в лаборатории в обнимку с платформами. В подобное Ренае разумеется не верил, но понимал, откуда мысли корни берут. Пока он думал, Даро выцепила провод и в протезе что-то резко закоротило. — Кила! Ты меня убить хочешь!? — Возмутился Ренае, но, как подобает солдату, с места не сдвинулся. — Убила бы не задумываясь, — Даро спокойно продолжила ремонтировать протез, теперь извлекая из него погорелые детали. Главное было не задеть герметичную внутреннюю плёнку. Всё её внимание было сосредоточено на протезе, а внимание Ренае — на ней. Точнее, на маске, укрытой за капюшоном. Он всеми силами пытался разглядеть черты её лица, но из-за освещения и бликов сделать это никак не удавалось. Очередное соединение протеза дало сбой: в этот раз отказала система, отвечавшая за нейронные сигналы. В плечо словно укололи, реакция последовала соответствующая. — Дёргаешься, как пыжак, — проворчала Даро и подключила к ремонту ещё один инструмент, — слушай, может, тебя бешенный пыжак покусал? — У пыжаков зубов нет. — Значит облизал. Или расцеловал. Откуда я знаю. — Никто меня не облизывал и не целовал, — ответ вышел сдержанным, но немного грубым, — а вот, судя по твоему стремлению угробить кварианца, тебя покусал этот гет, — Ренае кивнул в сторону «Охотника», на что тот, к непередаваемому удивлению, медленно повернул голову. — У гетов тоже зубов нет, — Даро проследила направление взгляда Ренае и добавила совершенно спокойно: — Не бойся, он не кусается. — Разве это безопасно? — Что именно? — кварианка наконец расправилась с креплениями и сняла с протеза верхнюю наплечную пластину. — Что гет твой включен, вон, — Ренае ещё раз кивнул в его сторону: как показалось, оптическая линза гета сократилась в размере; а значит, платформа сфокусировала внимание на нём. — Более чем. Я удалила стандартные операционные модули приёма-передачи сигналов и заменила вычислительное ядро. В обход протоколов брендмауэра... четыре... один-один-два-тринадцать-один соответственно. — А это значит?... — а хрен знает, что значит; из её объяснений Ренае в принципе не понял ничего. Но говорила она так уверенно и красиво, что хотелось верить ей на слово, если не слушать вечно. Даро тяжело вздохнула: — Просто думай, что это не гет, а робот, внешне похожий на гета. — Разве так бывает? — Геты — программы. Важно не то, что ты перед собой видишь, а то, что за оболочкой скрыто. Это даже кроганские студенты-программисты знают, — Даро поднесла к протезу новый наплечник: — Подними руку. — Меня учили в гетов стрелять, а не разбираться в них, — Ренае вытянул плечо. Резкий толчок — и эта часть шины теперь закрыта другой пластиной, более лёгкой и гибкой, чем прошлая. Даро бегло оценила проделанную работу и осталась ею довольна. — Тогда настреляй для меня побольше. «Важно то, что за оболочкой скрыто» — в этом Ренае был с ней согласен полностью. Однако в её случае и внешне было на что посмотреть. *** Долго без дела сидеть не пришлось: Ренае'Зен с шиной наперевес всё же напросился обратно на службу. Миссия, вторая, третья — как назло, действительно нарвались на подразделение программистов-кроганов с Тучанки (не спрашивайте, как кварианцев туда занесло). Стычка, конечно, не лёгкая прогулка, но обошлась отряду без потерь; только удобный протез, вернее, его наплечная пластина, заботливо изготовленная лично для Ренае, развалилась с очередной перегрузкой кинетического щита. В перегрузках эти кроганы разбирались всяко лучше, чем в военном деле. Но Даро будет очень недовольна. — Ты не злишься на меня? — Не злюсь. Я всего лишь потратила неделю, собирая ресурсы по всей Флотилии, и ночью не спала, чтобы изготовить эту пластину, — процедила Даро через фильтр шлема, срезая с протеза перегоревшие остатки своего некогда инженерного чуда. Глаза Ренае болели от непривычно белого света. Даро давно мечтала сменить дотошное желтоватое освещение на что-то более светлое, но никак не могла найти подходящие лампочки. Всё же нашла — теперь лаборатория сияла ярче, чем чистые медицинские комнаты. Гет-не-гет тоже изменился: Даро приделала ему новые руки и ноги — видимо, от платформ габаритами поменьше — из-за чего он походил на неудавшийся гетский эксперимент. От корабельной детворы он получил имя Квар'тет и сейчас перетаскивал ящики из коридора в лабораторию, попутно шугая проходящих мимо кварианцев. Сотрудники лаборатории уже успели к нему привыкнуть. — Ты так говоришь, словно лучше бы я помер, только бы наплечник твой цел остался, — Ренае ответил с обидой. Он сидел ровно и не двигался, даже руку ремнями прикреплять не пришлось, — а он мне, между прочим, жизнь спас. Даро направила взгляд прямо на маску Ренае. Он впервые смог хоть немного рассмотреть её лицо. Особо, увы, не получилось: кварианка недавно сменила костюм, а с ним поменяла стеклянную маску на матовую. Но что разглядел отчётливо — её выразительные глаза. — Лучше бы использовал укрытия, — она повела взглядом в сторону, где тихо наблюдали и перешептывались две стажёрки и лаборант. К работе они вернулись очень быстро. Спустя месяц шину сняли и сразу поставили кому-то другому: кажется, неуклюжей кварианке с «Райи», каким-то чудом повредившей руку при сборе урожая. К этому моменту Ренае стал частым гостем в лаборатории. Очень частым: старался навещать Даро каждые сутки. Когда его отправляли на очередное задание, она сама писала первой: интересовалась самочувствием и делилась непонятными шутками из Экстранета, которые люди и нелюди с Цитадели называют “мемами”. Если же заданий не было и работа ограничивалась патрулированием корабля, то коротали вечера за просмотром фильмов и душевными беседами наедине. — ...тут внезапно выхожу я, а он на меня смотрит и спрашивает, мол, ты как тут оказался. И в глазах непередаваемый ужас. А мне что до этого? Я молча выхватываю дробовик... Даро прикрыла фильтр руками, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться раньше времени. —... и выкрикиваю “кила се'лай, бош'тет — дети Ранноха передают привет!” Смех разнёсся по лаборатории с такой силой, что, кажется, разбудил мирно спавшую в соседней комнате семью. Даро откинулась на стуле так, что чуть не свалилась на пол. Её гет, теперь не то гет, не то чёрт пойми что, сидел на столе в дальнем углу помещения, свесив ноги на пол, и внимательно наблюдал за происходящим. Ренае потянулся за бутылкой вина — турианского отборного тройной фильтрации — припрятанной Даро на важный случай. Случай, хоть и не такой важный, всё же случился. — Поверить не могу, что кто-то подобное... сделать мог! — Ну, я ведь сделал. Так потом этот волус, после того, как коды отдал, побежал, не поверишь, на четырёх конечностях. Прям как варрен — вприпрыжку. Даро, пока тянулась за бокалом, рассмеялась снова. Истории Ренае она просто обожала. Но не успела перевести дух, как в дверях лаборатории промелькнули недовольные глаза. Сначала показалось, что соседи ругаться пришли, но по взгляду сразу стало ясно — это старпом, который очень недоволен. Он деловито постоял в дверях, осудил взглядом, осудил ещё раз и, пробубнив что-то под нос, исчез так же быстро, как появился. Пусть попробует хоть пальцем тронуть протеже адмирала Хевеша, даже если она пьяна и шумит посреди ночи громче сирены общекорабельной боевой тревоги первого уровня. Шум, впрочем, закончился тоже быстро. Даро полезла искать бокал на ощупь и не сразу сообразила, что они с Ренае соприкоснулись руками. От такой внезапности он замер и не мог вымолвить ни слова. Но смущенная Даро отпускать руку уже не намеревалась. Утром лаборант узнал, что проспорил стажёрке сто кредитов. *** Ради Даро Ренае научился различать гетов не только по внешности и, к ещё большему удивлению сослуживцев, начал активно использовать укрытия. А она терпеливо ждала его возвращения с каждой миссии — иногда волновалась так, что не могла сосредоточиться на работе. У них сложилась забавная традиция: она латала его после сражений, а он привозил ей что-нибудь приятное или ценное в подарок. Например, недавно достал целую голову гета-Прайма, которую Даро незамедлительно установила на свой ходячий эксперимент, чем испортила эргономичный дизайн платформы окончательно. Очень много времени прошло с момента первой встречи. С тех пор Даро и Ренае стали неразлучны, хотя долг всё же вынуждал разлучаться. — Капитан? — Даро заботливо поправляла праздничную перевязь на плечах Ренае. Он стоял гордо во весь рост: для церемонии вырядился в костюм, по расцветке напоминавший парадную униформу, что носили кварианские офицеры ещё до изгнания с Ранноха. Костюм Даро очень нравился. — Коллегия уже утвердила звание. Церемония — простая формальность. — У тебя будет свой корабль? — Да. Буду командовать «Морехом». Старый крейсер, но повоевать может. И места на нём полно. Нам хватит. — Ясно... — Даро затянула ремешки потуже и её глаза, как показалось, потускнели. Она опустила голову, — я очень рада и хотела бы уйти, но мне придётся остаться на «Авелоне». — В чём проблема, Даро? Только представь, мы будем жить в собственной каюте. И я выделю под лаборатории столько помещений, сколько захочешь. — Ренае, пойми, не нужны мне эти глупые лаборатории. Я готова уйти куда угодно, но адмирал Хевеш не отпустит. У нас важный проект, сейчас я нужна ему здесь. — Я поговорю с адмиралами, — спокойно заявил Ренае и взял Даро за руку, — если Хевеш не пустит, то откажусь. Без тебя мне никакой корабль не нужен. С этими словами она в очередной раз убедилась в том, что стать Зен было лучшим решением в её жизни. А шину, с которой всё началось, вскоре списали из-за неремонтопригодности.