Путь Кхалисси, или приключение без макарон

– Вот зал. Здесь ты убираешься днём, а мы работаем вечером, потому что гости, в основном, приходят сюда ближе к ночи. Ты будешь пылесосить, протирать столики, мыть полы и всё такое… – объясняла Долли. Я остановилась на мгновенье, чтобы разглядеть особенности интерьера. Стены представляли собой царство часов самых разных конфигураций, часы висели повсюду: круглые, квадратные, ходики, настенные механические часы с боем. Все циферблаты показывали разное время. От навязчивого тиканья можно было сойти с ума. Между взбесившимися хронометрами, можно было обнаружить картинки в рамочках. Присмотревшись повнимательнее, я узнала: это старые, чёрно-белые иллюстрации к «Алисе в стране чудес». Самая большая по формату картина изображала «Безумное чаепитие». За столом сидели Мартовский Заяц, Алиса, Болванщик в компании огромной мыши, похожей на вомбата; с краю можно было разглядеть белого кролика. Долли прикоснулась к моему плечу. Уа! Что за фамильярность! Почему нужно постоянно игнорировать правило двух вытянутых рук? Долли продолжала вести ознакомительную экскурсию по заведению. Мы поднялись на второй этаж, где был коридор с рядом дверей. За одной из них было хранилище швабр. Тут же я увидела пылесос, очень похожий на Реальные винтажные модели. На полках ровными рядами были расставлены бутылки с моющими средствами и антисептиками, а рядом стояли коробки с масками и одноразовыми перчатками. За следующей дверью находился склад постельного белья и полотенец. – Тебе придётся убирать все эти номера. Многие гости остаются у нас на ночь. – То есть у вас ещё и отель имеется? – спросила я. – Не совсем, – сказала Долли, улыбаясь, – «Литтл Лили Долл» – это место, где респектабельные люди, многие из которых являются членами Семьи … отдыхают. Мне стало как-то не по себе. В голову стали закрадываться тревожные мысли. – А как они… отдыхают? – осторожно поинтересовалась я. – Приходят выпить качественного кофе, с вкусным десертом. Настоящего кофе, а не сублимированного, который продают на заправках и не энергетика, который дают в офицерских пайках. У нас всё ещё есть зерновой кофе. Мы умеем его варить. У нас есть настоящее молоко, и десерты из натуральных ингредиентов. Наши гости общаются с симпатичными официантками, то есть с нами. Мы создаём уютную атмосферу. Мы можем поддержать любой разговор, сидя за столиком или на уютном диванчике. У нас даже есть рейтинг. Мы поём, танцуем. Фотокарточки некоторых наших девчонок – настоящий эксклюзив. Мы подсаживаемся к гостям, разговариваем с ними на все темы. Даже их жёны и дети часто не говорят с ними так душевно. Даже психоаналитики не способны слушать их рассказы о себе так долго! Главное, чтобы гость заказал нам десертов побольше или напиток подороже. А ещё лучше: чтобы гость забыл о времени, поэтому у нас и часы в зале не показывают правильное время. А ещё у нас можно на какое-то время забыть о том, что мы живём в мире после Катастрофы. «Литтл Лили Долл» – это территория сказки, где всё возможно. – Как это: «всё возможно»? – Можно провести в компании внешне привлекательной, ухоженной и приветливой горничной вечер, а можно – целую ночь, и не только за разговорами! – заговорщически прошептала Долли. – Так ваша кофейня – это… – с неприкрытым ужасом воскликнула я. – Нет! Нет и нет! Мы не какой-то грязный…как его…публичный дом с грубыми, потасканными девками! Мы – культурное место, где гости расслабляются. – Но вы же занимаетесь с гостями… – Сексом? – спросила Долли, готовая расхохотаться. – Уа! Откуда ты такая взялась? Вроде бы ты уже совсем не ребёнок. – Ну…да... – За определённую плату у нас возможно всё. Вот прямо всё. Многие девочки ходят в приват. Это самая дорогая услуга нашего кафе. И спрос на неё имеется, ведь многие наши гости весьма состоятельные, и могут себе позволить даже это! Ах, вот как это называется! Я просто готова была взорваться. – Долли, и ты тоже ходила в этот «приват»? – Конечно, я регулярно хожу, глупая ты, Джипси! – воскликнула девушка и заливисто засмеялась. – Фу! – не сдержалась я. Мне вдруг захотелось убежать с этого острова. Правда, я тут же вспомнила, что совсем не умею плавать, что особняк вместе с «кофейней» охраняются клонами и какими-то собаками. Куда рыпаться? Клоны наверняка вооружены, и у них есть собаки! То есть это должны быть какие-то необычные собаки. Скорее всего, выведенные специально для охраны. Плохи мои дела! Вот так попала я! С другой стороны – я абсолютно не знала, что бы со мной случилось, если бы я попала на каторгу. Понятно, что если бы Руби не сожгла мой код, то я бы могла умереть. Но тогда… тогда у меня бы уже не было проблем. Никаких. – Знаешь, а для меня нет судьбы лучше, – спокойно сказала Долли. – Мне не приходилось выбирать. Ведь я клон. – Ты? Да ну! Ты совсем ведь не похожа на клона! – воскликнула я. – А ты что, думаешь, что клоны бывают только такими, как те, которых используют экологисты для охраны и своих рейдов? – с негодованием спросила Долли. – Ну, я не представляла, что бывают какие-то другие клоны. Я даже не знаю… – Так вот. Я клон первого разряда. А это значит, что я клон живого человека, личности, гражданина. Я даже была знакома со своим оригиналом. Я не имею ничего общего с массовыми, серийными клонами, которые являются копиями других клонов, и выращиваются в инкубаторах! Сказать, что слова Долли ошарашили меня – это ничего не сказать. Какие-то особые «перворазрядные» клоны, для чего они могут понадобиться? Как двойники? – Мой оригинал был женщиной-аристократкой, из Семьи. Её звали Гвендолин Ричардс. У меня тоже было имя – Гвендолин Вторая. Так меня называли все домочадцы. В детстве мне говорили, что я племянница миссис Ричардс, что она взяла опеку надо мной, после того как мои родители погибли в авиакатастрофе. То, что я отличаюсь от остальных я поняла, когда стала старше. У меня не было персонального кода, который есть у всех граждан. Сначала мне рассказывали, что у меня какая-то редкая аллергия на металл, входящий в состав чипа. Я воспитывалась как член семьи Ричардс. В принципе, отсутствие кода меня не тревожило. Меня даже любили и баловали: у меня были лучшие платья, я занималась верховой ездой, обучалась танцам и игре на фортепиано, что там говорить! И в Реальность я могла зайти, по какому-то липовому коду, который был записан на кольцо. Ну, чип был вмонтирован в колечко, которое удобно было прикладывать везде, где система требует код. Кстати, я не люблю Реальность. Настоящий мир в миллион раз интереснее. Даже скакать на лошади в Реальности и на самом деле – это не одно и то же. Вкусы, запахи и ощущения в Реальности – всё обман. Плохая иллюзия. Эх. Но потом, после смерти тёти Гвен, мой дядя …муж тёти Гвен, рассказал мне всё. Я была точной копией «тёти», причем нелегальной. Все клоны первого разряда – должны быть зарегистрированы. Иметь такого двойника – очень дорогое удовольствие, а изготавливают их по квоте. Таких клонов используют как двойников, если необходимо инсценировать смерть, но чаще всего нас используют как доноров органов, крови или костного мозга. Я жила, и даже не знала, для чего меня растили. Как-то раз мне показали овечку. Был выходной день, восьмерик. Мы отправились на пикник, и на изумрудной лужайке пасся маленький, похожий на облачко ягнёнок, такой милый! Овечка подошла ко мне и стала ластиться ко мне, как щенок. Вдруг подошёл слуга, достал нож и перерезал ей горло, прямо на глазах у меня. Это случилось, словно в кошмаре. На ужин подали жаркое из ягнёнка. Я не могла смотреть на главное блюдо в тот вечер, хотя я ещё ничего не знала. Я ещё не знала, что я сама – такая же «овечка». Тётя Гвен умерла внезапно. Её не спасло то, что у неё под рукой была я вместе со всеми своими потрохами. Именно тогда дядюшка рассказал мне всё. Всю правду. Ещё он сказал, что Надзор не должен обнаружить меня, и что, по правилам, меня надо уничтожить. Но он пожалел меня. Он предложил мне для начала сыграть на его… «волшебной флейте». – Что? – спросила я, шокированная информацией. – То самое, – ответила Долли. – А потом – многое другое. Мне вдруг захотелось прикрыть рот рукой, и я приложила ладонь к лицу. – Ты очень смешная. Ты, как с луны свалилась! Если особо не думать, то можно понять одну вещь: все части тела одинаковые. Подумаешь: рука, щека или ещё что. Всё-таки он любил свою жену, ведь я была её точной копией. Может, в тот день его свела с ума боль утраты, а может ему просто хотелось вволю позабавиться с клоном жены, да ещё и более молодым. Всё-таки, ему было жалко убивать меня, и, вволю наигравшись, он решил заработать, продав меня Руби и Одри. Знаешь, здесь не так уж плохо. Тут всё-таки уютно. Мы не голодаем, не мёрзнем, нам не угрожают мутанты. Пожалуй, это лучшее место для тех, кого вычеркнули из всех реестров нашего общества. Я стояла, словно пришибленная. Вот в жизни б не подумала, что бывают такие истории! По-настоящему! Рассказ Долли был похож на какую-то безумную фантазию. Неужели в Семье все живут так? Они все там поехавшие? Не знаю! – И ты правда должна была быть донором для какой-то богатой леди? Тогда зачем тратить столько ресурсов на уход, воспитание, и всякое фортепиано? – Эх, Джипси, – вздохнула Долли, – Некоторые так и делают. Их клоны даже говорить не умеют, потому что их не учат. Их выращивают, почти как скот, этих чистых доноров. Я даже подумать боюсь, как это страшно. Понятно, что двойник, нужный для разных опасных мероприятий, должен разговаривать, чтобы враги не усомнились в подлинности жертвы… Да и с ними не заморачиваются особо. Может, всё дело в аристократической породе и особых привычках моих дяди и тёти. Знаешь, перед Катастрофой в Европе и других прогрессивных странах была мода на поедание яиц счастливых куриц, которые бродили по зелёной травке, и мяса довольных коров, которым включали музыку. Может, это был рекламный ход или сказки. Не слышала про такое? – Нет, не слышала, – ответила я. – Ну вот, было такое, так говорят. Вот и я должна была стать такой счастливой коровой, которую выращивали на органы для миссис Ричардс. А может, я была живой игрушкой для забав мистера Ричардса, уставшего от постаревшей, утратившей внешнюю привлекательность, супруги. Ладно что ты там застыла. Небось не представляла то, как могут жить люди из Семьи! Я была просто в шоке от рассказа Долли. Куда я попала? Как же всё-таки сбежать отсюда. «Думай, думай, думай!» – повторяла я себе. – Давай поднимемся на чердак. Я покажу тебе нашу спальню, твою кровать… Познакомишься с другими девчонками… – И они все занимаются… этим? – выдавила я. – А как же без этого? – Всё-таки это ужасно. Торговать телом… – А мы и не торгуем, мы сами не получаем ни планеты. Ведь у нас нет кода! Всё, что платят гости, уходит на счета Одри и Руби, наших хозяек. Да и зачем нам деньги. Нас и так обеспечивают всем необходимым: одеждой, едой, всякими приблудами, у нас некоторые даже в Реальности висеть ухитряются. – Но это же рабство, Долли! Они используют вас как рабынь! Это же мрак! – вскричала я. – Мрак? Мрак, моя милая планетянка – это побираться на заправках, когда у тебя нет персонального кода. Мрак – это, как ты выражаешься в десять лет «торговать телом», чтобы добыть сосиску и стакан кофе за углом, по той же причине. Мрак – это сбежать из страны мракобесия, и скитаться по аквастрадам, без возможности ночевать в тепле. Мрак – это нестись не разбирая направления, слыша позади себя звук автоматных очередей и стоны умирающих, потому что альтернатива – смерть от голода за бетонной стеной «Лагеря Спасения». Знаешь про такие? «Торговать телом»! Что за слова! Ты ещё скажи: «продавать душу»! А ты знаешь, что это такое – «душа»? Может, ты ещё и верующая? Что молчишь?! Я вот точно знаю, что нет у меня никакой души. Я Долли, «Овечка Долли»! Я всего лишь клон! У меня есть плоть, кровь, здоровые органы, а вот душой меня не укомплектовали, мисс правильная планетянка! Так что придётся тебе терпеть моё общество! Мне стало неловко. Слушая речь Долли, мне, с одной стороны, хотелось утешить её, а с другой я не могла понять, что это она так разбубнилась. Я решила, что лучше всего в этой ситуации – молчать. Долли развернулась, и «пружины» её каштановых локонов вздрогнули. – Ладно, проехали, – сказала она. – Пойдём, покажу тебе нашу спальню. Она включила свет на лестнице, и мы тихо начали подниматься. Вскоре мы очутились в мансарде. В просторной комнате стояло пять кроватей с прикроватными тумбочками. Я также успела заметить большой стенной шкаф и стол с персоником. Две девушки сидели на одной из кроватей и слушали музыку, деля пару наушников. Каждая засунула в ухо по «капельке». Одни наушники на двоих! Фу, как негигиенично! Третья – разглядывала себя в большое зеркало, похожее на то, что стояло в холле особняка. – А вот и мы! – крикнула Долли. – Знакомьтесь, это наша новенькая, её зовут Джипси! Какая же мерзкая кличка! Это просто конец света!