клуб неудачников

      Отдавая свежей мятой, терпко таял под языком сладкий леденец, а вместе с тем от трепещущих в груди тёплых чувств таяло сердце, до этого покрытое коркой льда недоверия и тихого отчуждения от внешнего мира. Холодное солнце раннего октябрьского утра заливало кабинет сонными бледноватыми лучами, глянцевыми бликами играясь на прозрачных обёртках конфет в полиэтиленовом мешочке, спрятанных за пеналом, дабы не нервировать лишний раз учителя, стоящего у доски. Моно помнил, насколько здесь предвзято относятся педагоги к жующим что-то ученикам на уроке, оттого старался посасывать леденец аккуратно и не перекатывать её из одной щеки в другую, как он это любит, чтобы уж точно не схлопотать замечания.       Несмотря на всю ответственность к учёбе и клятву самому себе, что он будет учиться не покладая рук, Моно всё-таки умудрился на несколько минут отвлечься от лекции учителя, стоило любимой конфете оказаться во рту и объять язык пряным холодком. Под тетрадью покоилась скромная записка от Риккардо – урок начался совсем недавно, и тот снова опаздывает по неизвестным для Моно обстоятельствам, несмотря даже на то, что сёстры его без каких-либо задержек находились в кабинете. Главное, угощение оставил на столе для Моно, а сам как будто под землю провалился. Парта его пустовала, в тихом коридоре не слышно топота торопливых шагов, но Моно всё равно с надеждой высматривал в щели приоткрытой двери знакомую фигуру новоиспечённого друга, лишь краем уха слушая голос учителя.       Казалось, на столе перед носом лежали обычные дешёвые конфеты, которые можно приобрести в любой кондитерской, а для Моно они были чуть ли ни на вес золота. Это ж когда такое было, чтобы кто-то из сверстников решился сделать приятное своему однокласснику? Вместо канцелярских кнопок на стуле или оскорбляющей надписи на столешнице парты под утренним солнцем блестели леденцы, точно жемчуга на дне морском, а вместо подножки или толчка в спину судьба преподнесла парочку ванильных пончиков руками чудесного нового приятеля. Разве нужно что-то ещё для счастья? Простая благодарность за милосердие и готовность хоть до ночи просидеть, дабы объяснить ненавистную математику, позволило Моно взглянуть на мир по-иному, отчего бледное солнце казалось ярче и день обещал быть самым тёплым и радостным в его жизни.       Если сладко во рту, то станет сладко и на душе. Такие чудеса может вытворять обычная мятная конфета, подаренная кем-то в качестве благодарности и явной преданной дружбы, о которой Моно мог только мечтать перед сном и завистливо вздыхать при виде двух друзей: таких неразлучных и таких счастливых. От этого Моно, уже полностью улетев куда-то на незыблемые облака своего далёкого сознания, широко улыбался под собственным бумажным пакетом, понимая, что началась следующая глава его новой жизни – перо в руках Всевышнего принялась выводить строки на позитивный лад, гарантируя хороший исход. Главное, чтобы этот самый автор сего произведения не решился позволить бедному невзрачному мальчишке вновь пройти тот горький опыт прошлого или ещё чего похуже…       – Сэлмон, не витай в облаках! – как гром средь ясного неба вдруг разразился по помещению строгий голос учителя, с силой, словно его столкнули с самолёта без парашюта, вернув обратно на землю, и Моно от неожиданности ненароком проглотил целиком конфету и вжал голову в плечи. – И сними ты этот пакет ради всего святого, а то сидишь, как на прилавке магазина!       Моно нервно поджал губы, врезавшись в затвердевший и хмурый взгляд учителя, точно в бетонную стену. С задних парт послышались девичье хихиканье, и Моно ничего не оставалось сделать, как со вздохом снять пакет с головы и виновато произнести:       – Простите, мистер Маккол, я вас внимательно слушаю...       Мистер Маккол недовольно покачал головой, проследив, как Моно кладёт бумажный пакет рядом с собой на парту, а тот чуть прищурился от не привычки из-за яркого света в кабинете и ниже опустил голову, услышав собственный до тошноты жалкий голос, как будто Моно, будучи пятилетним мальчиком, оправдывался перед своей воспитательницей в детском саду. Ну подумаешь, замечтался немного, с кем не бывает? Только назойливый шепоток позади подобно писку комара поздним летним вечером над ухом заставил Моно раздражённо вздохнуть и косо взглянуть на задние парты, где источником шуршащего шёпота являлась пара девочек, которая замолкла мгновенно, стоило им встретиться с тёмным непроницаемым взглядом одноклассника.       Они неловко переглянулись, прикусили губы и уткнулись носом в тетради – им явно стало неловко от того, насколько тяжело на них посмотрел Моно. А тот, смерив неугомонных сплетниц взглядом, невзначай периферическим зрением зацепился за далеко сидящую Рёку, что безынтересно слушала лекцию и лениво грызла ручку. Временами она что-то листала в спрятанном за книгами смартфоне, перекидывалась с Рэйни маленькими записками и делала незначительные заметки в тетради, якобы делая вид прилежной ученицы, беспрекословно слушающей педагога и записывающей всё, что он только скажет. Правда, многим уже известно, какой Рёку на самом деле бывает дебоширкой.       Почему-то в первую очередь именно от неё Моно ожидал услышать насмешку и увидеть её надменное выражение на хмуром лице, но Рёку, походу, даже и в его сторону не посмотрела. Её совсем не волновало, что творилось в кабинете, явно не вздрогнула от резко заледеневшего учительского голоса и продолжала беспечно смаковать колпачок ручки в зубах, совершенно не заботясь о его сохранности. Лишь только тогда, когда Рёку ощутила на себе взгляд, то всё-таки удосужилась обратить отчуждённое внимание на нового одноклассника, несколько вопросительно изогнув подобно чёрному крылу тонкую бровь и не вынимая ручки изо рта. В этом мимическом жесте Моно отчётливо видел усталый вопрос “чего тебе?”, но при этом заметил глубоко скрытый интерес в бегающих пепельных глазах, свидетельствующий о том, что Рёку ненароком рассматривала его лицо. Не каждый же день она видит Моно без его “дурацкого” пакета.       Почувствовав себя некомфортно, Моно вновь поджал губы и поспешил отвернуться, превозмогая в себе желание вцепиться в пакет и натянуть его на голову. Не привык он ещё к тому, что его лицо могут спокойно рассматривать, словно осталась внутри та самая детская частичка, что до смерти стыдится своих миндалевидных глаз. Глаза гвоздями впились в тетрадь, пальцы сжали ручку, и Моно принялся от скуки чиркать на полях различные фигуры, параллельно с этим слушая мистера Маккола, рассказывающего про закон Всемирного Тяготения, и на автомате записывая формулы под стук и скрип мела по доске.       “Где же Рикки?”, – отразилось у него в мыслях, и Моно несколько обеспокоенно взглянул на дверь.       Сёстры Риккардо находились в заметном спокойствии. Видно, что опоздания их брата являлись довольно частым явлением. И даже перед началом урока, когда Мистер Маккол во время переклички, не заметив среди учеников Риккардо, спросил, куда он пропал, Рэйни по-обыденному вздохнула и ответила, что брат опаздывает. А Рёку шёпотом на это ворчливо изрекла: “и почему я не удивлена?”.       Но едва о чём-то ещё успел задуматься Моно и притронуться ручкой к тетрадному листу, как дверь в кабинет протяжно скрипнула, и из прохода, прерывая речь учителя и негромкую возню в классе, виновато донеслось:       – Простите за опоздание, мистер Маккол, я могу войти?       Весь класс сразу поднял взгляд на пришедшего, мистер Маккол недовольно покачал головой, а Моно с кривой улыбкой про себя подметил:       “Лёгок на помине”.       Риккардо чуть пригибался и переминался с ноги на ногу на пороге, неловко улыбаясь учителю, что очень недовольно на него смотрел. Казалось, мистер Маккол вот-вот прожжёт в нём дыру, пока Риккардо кусал губы и невзначай переглядывался с кем-то из сестёр на задних партах, как будто ждал от них какой-нибудь помощи. В конце концов мистер Маккол раздраженно прокашлялся, поправил съехавшиеся на кончик носа очки и, не меняя строгий тон, соизволил спросить:       – И какое на этот раз оправдание вы придумаете для себя, мистер Литтл? Почему снова опоздали на мой урок на десять минут?       Риккардо слегка стушевался и замаялся сильнее:       – Меня попросили за первым классом проследить, вот и задержался… – Кривая ухмылка вновь исказилась на лице Риккардо, и мистер Маккол устало потёр висок.       Насколько Моно слышал, его часто донимали приступы мигрени.       В классе стояла тишина, прерывающаяся очередным девичьем перешёптыванием, словно те подружки и только ждут, когда отвлечётся педагог, чтобы поговорить друг с другом о чём-то своём, насущном. Якобы почёсывая голову в раздумьях, Моно повернулся в сторону окна, замечая уже знакомые лысые верхушки яблонь, и периферическим зрением постарался разглядеть, что сейчас делают Рёку и Рэйни: как он правильно понял, Рэйни досадливо вздыхала и качала головой, а Рёку сидела с неким надменным и хмурым лицом, мол: “Опять ты влип в задницу, братишка”.       – Что ж, – начал мистер Маккол, доставая из кармана пиджака платок и протирая им очки, – на этот раз прощаю… Но чтобы больше подобных выходок не было. Проходи.       Моно про себя усмехнулся, замечая, как учитель роется в своём рабочем столе, отчего в кабинете стояло характерное шуршание упаковки таблеток. Видимо, если бы не головная боль, вспыхнувшая так внезапно, Риккардо без лишних слов отправили бы к директору. А так мистер Маккол чисто физически не нашёл в себе силы разбираться, отдав предпочтение просто закрыть глаза на подобную безалаберность ученика.       Риккардо облегчённо вздохнул, утирая просочившийся из-за лёгкого волнения пот со лба, и, пока учитель принимал лекарство, по-быстрому засеменил к себе на место, успев параллельно с этим крайне незаметно пожать руку Моно и выхватить из его мешочка парочку мятных леденцов.       “Вот же жулик”, – весело подумал Моно, обнаружив такое маленькое и несколько наглое воровство, и краем глаза проводил отдаляющую спину Риккардо, что усердно прятал конфеты в карман своей синей клетчаткой рубашки.       Наконец тот уселся на своё место, класс чуть поуспокоился, мистер Маккол выпил таблетку и, явно превозмогая головную боль, продолжил урок. Засвистел ветер за плотно закрытыми окнами, простучали чьи-то каблуки мимо кабинета, Рёку отчего-то шёпотом огрызнулась на Риккардо, а Моно, дождавшись, когда мистер Маккол отвернётся к доске для записи новой формулы, осторожно распаковал леденец и закинул его себе в рот, вновь частично утопая в сладких грёзах от пряного холодка.

***

      Вместе со звонком гурьбой вывалилась орава детей из кабинета на долгожданную перемену, наспех прощаясь с учителем. Моно едва выбрался из этого хаотичного потока, чудом не теряя бумажный пакет, и остановился возле стенда с расписанием. Следующей была биология, и только Моно хотел отправиться в библиотеку, дабы несколько минут уделить на прочтение о пиратах и морских путешествиях, движимый неподдельным интересом, что же случится дальше, как внезапно перед ним резко вырос Риккардо, преграждая путь и не давая тому и шагу сделать в нужном для него направлении.       – Ух ты, господи! – Моно аж отпрянул и едва не врезался носом в лоб одноклассника. – Ты чего? Из-под земли что ли вырос?       – А что, мне сигнальные ракеты пускать: “Моно, выдвигаюсь”? – усмехнулся Риккардо, оправляя свою взлохмаченную чёлку. – Ты куда-то идти собрался?       – Ну вообще-то в библиотеку, – хмыкнул Моно и приподнял бумажный пакет, открывая вид на своё лицо. – А что такое?       – Да ничего особенного, я просто хотел тебя со моими сёстрами познакомить, – пожал плечами Риккардо.       Моно как-то сомнительно зажмурился и мельком заметил, как мимо них среди шумной реки подростков прошли Рёку с Рэйни. Рёку на них косо взглянула, особенно на Моно, а потом равнодушно отвернулась, продолжая о чем-то активно дискуссировать с Рэйни, и скрылась на лестничном пролёте. В районе солнечного сплетения что-то неприятно защемило.       – Не думаю, что это хорошая идея. – Моно как-то поморщился и неодобрительно покачал головой.       Не очень ему хотелось связываться с этой девчонкой, зная о том, как она к нему относится. Нарываться на неприятности – себе дороже.       – Да брось, – отмахнулся Риккардо. – Если ты из-за Рёку переживаешь, то не парься, вы поладите.       – Угу, – буркнул Моно, – она же так желает дружить с “пакетоголовым придурком”, прям во снах грезит.       Моно иронично закатил глаза и вновь нацепил пакет на голову, прикрыв глаза.       – Слушай, – вдруг серьёзно начал Риккардо, – моя сестричка, конечно, бывает той ещё занозой, – в этот момент он приблизился к Моно вплотную, заглядывая в самые глаза через прорези в пакете, и перешёл на полушёпот, – но, поверь, она чудная, просто любит себя показывать Снежной Королевой. Тебе надо просто познакомиться с ней и узнать поближе, и тогда вы точно поладите.       Моно шумно вздохнул и посмотрел куда-то в сторону. Может, он и вправду делает слишком поспешные выводы о человеке, которого толком не знает? Взгляд Риккардо без сомнений подтверждал правоту его только что сказанных слов – он ж брат Рёку, лучше знает свою сестру и видел её совершенно разной: злой, раздражённый, грустной, весёлой и… доброй? Хотелось бы верить в последнее всем сердцем.       – Ну ладно, – сдался Моно. – Но если она встанет в позицию и не захочет со мной связываться, то я к ней ни ногой.       – Договорились, – улыбнулся Риккардо. – Не подружишься с Рёку, так сладишься с Рэйни. Тем более она сама познакомиться с тобой хочет.       – Правда? – В глазах Моно пробежала еле заметная искра.       – Без сомнений, – довольно протянул Риккардо. – Давай, пойдём, перемена не длинная.       Моно ничего не оставалось делать, как покорно пойти следом за одноклассником и с горечью смириться, что почитать ему на этой перемене не удастся. Неожиданно его грозой поразило, стоило только вспомнить о леденцах и пончиках, бережно хранящихся в пыльном портфеле.       – Рикки, – робко позвал Моно и невесомо дотронулся пальцами до чужого плеча.       – Да? – Риккардо обернулся к нему через плечо.       – Спасибо большое за пончики и конфеты. – Моно тепло улыбнулся под бумажным пакетом. – Это того не стоило, правда.       – Да ерунда, – снова отмахнулся Риккардо. – За то, что ты мне с математикой помог, я тебе готов хоть вагон и одну тележку леденцов купить.       – Но ведь это всё дорого…       – Для меня это сущие центы. Тем более мне не жалко потратить денег для нового друга.       Риккардо блеснул своей белозубой улыбкой, от которой у Моно по спине пробежал лёгкий табун мурашек. Друг… Моно его друг… Как давно Моно хотел услышать, что его считают другом. Где же этот мальчишка раньше пропадал? Почему судьба их не свела тогда, когда Моно находился совершенно один? Если бы он только знал, что именно в этой школе ему всё компенсируется, Моно не задумываясь намного раньше поступил бы сюда. Все те трудности явно не остались без явного вознаграждения в виде такого счастья, о котором Моно мог только мечтать.       Они поднялись на четвёртый этаж и пошагали налево по коридору, в сторону кабинета биологии. Следуя за Риккардо, Моно с усмешкой вспоминал, как он, будучи неким головастиков в этой школе, словно утёнок за мамой, семенил за своим новым классом первые недели учёбы. Школа Найтмер являлась настолько просторной и обширной, что заблудиться могли даже те ученики, учащиеся здесь уже много лет. Да даже когда Моно пришёл сюда в первый раз поступать, пол часа искал кабинет мисс Найтмер в этом лабиринте из коридоров и аудиторий. Но сейчас, как считал Моно, он более менее адаптировался и легко находил нужные кабинеты. Правда, бывали эпизоды, когда Моно просто вставал по среди коридора и растерянно оглядывал двери кабинетов и снующихся туда-сюда школьников с мыслью: “где я, чёрт меня подери?!”.       Где находился кабинет биологии, Моно знал, но всё равно доверял “лидерство” Риккардо – мало ли, опять не дай бог заблудится. Вскоре уже показались знакомые силуэты одноклассников и Рёку с Рэйни, сидящих на подоконнике. Моно нервно сглотнул сухой ком – пытался сосредоточиться на новые знакомства, немного прячась за спиной Риккардо. Подойдя ближе, тот торжественно произнёс, всплеснув руками:       – А ну, девчонки мои, отвлекитесь от телефона, я вам Моно привёл, – и отошёл немного в сторону.       Если бы была возможно, Моно нисколько не сомневался, Риккардо без церемоний постелил бы перед Моно красную ковровую дорожку. Как будто важную шишку представляет, ей богу…       Моно вжал голову в плечи, когда на него взглянули две пары девичьих глаз: одна – с миролюбием и любопытством, вторая – безынтересно и якобы для галочки. Рэйни поспешно спрыгнула с подоконника, убирая смартфон в карман портфеля, и машинально поправила пышную косу – видать, уже по привычке, когда незнакомый мальчик рядом находился. Рёку же не оказала чести даже телефон выключить – продолжала беспечно листать смартфон и подтягивать через соломинку карамельный молочный коктейль из небольшой цветастой коробочки.       – Здравствуй, Моно, – первая начала Рэйни и протянула руку однокласснику – от неё приятно повеяло лёгкой сладостью отнюдь не дешёвых духов и черничной гигиенической помадой. – Рада с тобой познакомиться поближе.       – Взаимно, – улыбнулся Моно и робко пожал её ручонку в ответ, чувствуя бархатистую кожу, о которой явно заботилась хозяйка, пользуясь различными кремами и специальным мылом.       Моно даже немного за переживал, что Рэйни, скорее всего, не приятно держать свою руку в его довольно мозолистой ладони, но он даже выражения брезгливости в чужом лице не заметил, поэтому мигом расслабился. Вскоре Рэйни прервала рукопожатие и обратилась к сестре:       – Рёку, ну ты хоть поздоровайся с Моно-то. – Рёку на это пристально посмотрела на Рэйни, не вынимая коктейльной соломинки изо рта, на что та с улыбкой вздохнула: – Я знаю твои принципы, но сделай хотя бы сейчас исключение. Уверена, Моно не такой уж и плохой.       Рёку ничего не ответила, но всё же с глубоким вздохом отложила телефон и крайне неохотно также протянула руку к Моно. Тот сначала немного помаялся, вытер ладонь об свою рубашку, дабы убрать лишний пот, а потом тихонько обхватил пальцами ладошку Рёку. Она оказалась намного тоньше, чем рука Рэйни, и значительно холодной.       “И правда как Снежная Королева”, – невзначай подумал Моно, несмело взглянув в её глаза.       – Приятно познакомиться?.. – робко произнёс он.       – Угу, – буркнула Рёку, вынимая руку из тёплой ладони Моно, беззаботно болтая одной ногой и подтягивая коктейль через соломинку.       Что ж, началось всё не так уж и плохо…