Легендами не рождаются... Том 1.

– ...Эээй... вставааай... Дииимааа...       Блондин ощутил, как кто-то его дёргает. – Слушай, я, конечно, не против, чтобы ты ещё подрыхнул, но постоялица не особо будет рада этому. Через полчаса мы уже должны освободить комнату... Ну давай же, вставай!       Диме надоела подобная навязчивость. Ему хотелось врезать по улыбающемуся лицу того, кто потревожил его сон, но подобная затея осталась лишь в мыслях. – Ой, да завались ты! Дай мне ещё минут пять... Будит меня ещё... петух чёртов... – одновременно грубо, сонливо и картаво протянул блондин. – Ну ладно. Я подожду тебя на улице... Погодка хорошая сегодня... Особенно в 7 утра... – спокойно, но с явным огоньком в карих глазах сказал парень лет восемнадцати.       Шура взял все свои личные вещи (коих у него было не так уж и много) и вышел на улицу. Ослепительный свет солнца так резко вонзился парню в глаза, что он даже не успел прикрыть лицо ладонью, а лишь прищурился, став похожим на жителя степей или дальнего севера. Средиземноморское утро было очень жарким, но всё же не доходило до адской температуры.       Улицы были ещё пусты, но уже можно было заметить редких почтальонов, развозивших на велосипедах прессу, и мелких лавочников, только собиравшихся открывать свои магазинчики. Пели птицы, а неподалёку виднелись поля мака, лаванды, подсолнечника. Также виднелось стадо коров со стареньким пастухом.       Минут через 10-15 Дима вышел из задрипанного хостела. На удивление Рыжего, сонным тот не выглядел. – Решил оставить меня один на один с хозяйкой? – с театральной серьёзностью начал диалог блондин. – Эта старуха устроила мне допрос с пристрастием... Никогда не любил эти недогостиницы: грязные, неудобные, да ещё и за бешеные деньги... ah, merda... – Ой, да подумаешь... Она лишь комнату проверила... ты же ничего не украл? – ехидно спросил Шура. – Ничего... кроме куска мыла – усмехнувшись, ответил Дима. – Куда мы теперь? – Ну... погоди-ка... – Рыжий стал перелистывать записную книжку. – А, вот! Там киношники что-то снимают, можем побыть в массовке. – Аааа... – закатил глаза его друг. – Опять за порцайку бабок корячиться? – Слушай, это ж лучше, чем ничего, верно? – Да... Так где это, куда идти? – Эммм... ну... – стал нарочно затягивать момент ответа Шура, – ...В провинции Фина... – Н-да, ты точно долбанутый – высказал своё мнение Дима. – Туда на своих двоих три часа идти! – Ну во-первых... – с улыбкой начал Рыжий, – не долбанутый, а поехавший. А во-вторых, съёмки через два с половиной часа. Так что нам придётся поторопиться! – Агх... ладно, пошли – пробурчал Дима.       Парни взяли свои вещи и, слегка торопясь, вышли из города.

***

      Прошло около 10 лет со дня Ночи кровавых беретов, когда Чисо изменился навсегда. Прежнее правительство во главе с президентом Моретти было свергнуто генералом Себастьяно Ди Кордом сразу после выборов, которые Моретти проиграл. Во время митинга ещё не сдавший пост президент был убит точным снайперским выстрелом. Патрон был настолько мощным, что могло показаться, что это выстрелили не из винтовки, а из гранатомёта...       Армия, которая была основой силой для бунта, беспрекословно слушала своего покровителя. Солдаты выжигали и расстреливали всех, кто не признавал новую власть. Особенностью их униформы были красно-оранжевые береты, в честь которых тот роковой день и был назван. Высшие чины бывшего правительства были казнены без суда и следствия. Остальные, кто был не в самом низу и не на самом верху социальной лестницы, получили шанс на "исправление". Возможно, среди них был и отец Шурика, но, как не трудно догадаться, судьба его была незавидной.       Стоит отметить, что если один из членов той или иной семьи не подчинялся, то начинал работать всеизвестный закон Чингисхана (возможно, не закон, а ещё возможно, что не Чингисхана вовсе): "Провинился один – страдают все". Так что ничуть не удивительно, что когда маленький Саша оказался в приюте, он поставил под угрозу всех, ведь за сотрудничество с врагом государства или его близкими родственниками полагалась смертная казнь.       При всём при этом в стране не уменьшались случаи терактов. Взрывались бензоколонки, обстреливались дома, угонялись танки и вертолёты... Парализованному от страха народу приходилось принимать жестокую "диктатуру закона", которую предлагал генерал.       Ребята по достижении 18-летнего возраста по понятным причинам покинули приют и вышли "в люди". Теперь же их главной целью было простое выживание, а не какие-либо высокие планы. Их домом стал весь Чисо: от городов до посёлков, от просторных полей до золотистого пляжа возле лазурного моря, от леса до автомобильных трасс. Но всё же где-то внутри них продолжал гореть огонёк заветной цели, зажжённый клятвой около десяти лет назад.