***
Все следующее утро Мария расхаживала по особняку Миранды с толпой служанок в поисках хороших зеркал. Одно в пол, для спальни, другое до колен, для ванной. Как только с перестановкой было закончено и почти все служанки уже вышли из комнаты, Мария остановила самую молодую из всех и попросила остаться. Рыжая, тощая как спичка, тёмные круги под глазами и крайне болезненный вид. Не густо… — Вас зовут Тэя, я права? — Да, миледи, — робко, почти беззвучно шепнула девушка. — Вам нравиться жить в деревне? — Да, миледи. — А если по правде? — Нет, миледи, — девушку потряхивало от страха. — Я могу помочь вам, Тэя. Придёт время, когда я покинутыми места, и мне, как благородной даме, нужна будет помощь. — Что я должна буду для этого сделать? — глаза Тэи загорелись надеждой. — Всего лишь стать моей личной служанкой и не стучать на меня. — Вы можете на меня положиться, миледи, — Тэя благодарно поклонилась. Мария сняла с руки кольцо с гравировкой и отдала служанке: — Это мое фамильное кольцо. Гарант безопасности для тебя, пока ты служишь мне. Никто не посмеет тронуть тебя, пока ты его носишь. Теперь ты единственная, кому разрешено входить в эти комнаты. Если кто-то посмеет поднять на тебя руку, сразу беги ко мне. Отломаю, откручу и оторву. Ты меня поняла? — Да, миледи. Спасибо миледи, — девушка расцвела от улыбки и снова поклонилась. — Называй меня просто Марией. Свободна. Как только служанка выскочила за дверь, в зеркале завибрировала тень. Диана хмурилась и молча буравила взглядом сестру. — Я начала думать, что метка перестала работать, а ты снова пряталась. — Поздновато ты себе союзников искать стала. — Лучше поздно чем никогда. — Мария развернулась к сестре и встретилась с недовольным взглядом. — Ну что ещё? — Даже наш дед так старо не выглядел, как твой хахаль. Мария не выдержала и взорвалась от хохота. Хотя если подумать, а точнее вспомнить, то у Дианы и Коралины все любовники поголовно были молодыми. — Черт с возрастом, Маришка, ты обещана другому. — Я обещана, в первую очередь, себе и только себе. — Он выгодная партия, Маришка. Его знают в чистокровных кругах, он богат и на хорошем счету. — Герцог скрыл от меня договоренность с Коралиной! Мало того, что он поверил грязным сплетням какой-то служанки, так ещё и лгал мне! — голос Марии постепенно переходил на повышенные тона. — Утаивать правду - не значит лгать. — Это одно и тоже! — Что ты скажешь сестре, когда вернёшься? «Привет Коралина, я решила выбрать вместо друга семьи и богатого дворянина, нациста и безумного ученого, сына матери Миранды»! — Я не смогу долго удерживать тебя в зеркале и лучше нам перестать спорить и кричать на друг друга. Гейзенберг готовит бунт против Миранды. Ей не удалось его подчинить. Диана хлопнула себя по лбу со словами: «а раньше сказать нельзя было?» и скрылась за отражением комнаты. Марие не хотелось сидеть в темном помещении. В это время, ещё какую-то неделю назад, она сидела у Герцога и весело смеялась над его шутками, расчесывала гриву коням и плотно кушала. Его особенное отношение она чувствовала всегда. Но стоило хоть немного затронуть эту тему, Герцог тушевался и сводил все к платонической дружбе. Никому он ещё ни монеты просто так не отдал, тогда как Мария купалась в бесконечных подарках, заботе и внимании. Бескорыстность в его словах подкупала, Мария верила в ту дружбу, которую они построили вместе. Но так ли это было на самом деле? Мария не могла усидеть на месте, сгрызая себя сомнениями. Когда-то давно она постоянно заглядывала в будущее, боясь сделать что-то не так, пока все не скатилось в паранойю. Коралине приходилось запирать Марию в комнатах без воды, чтоб не было соблазна заглянуть в будущее. Со временем девушка перестала использовать именно этот талант, так как он отбирал очень много сил и энергии, так ещё и пагубно сказывался на психике. Но любопытство было сильней… Девушка пулей метнулась в ванную комнату, крутанула вентиль с холодной водой и стала сбрасывать с себя одежду. Пока каменная ванная набиралась ледяной водой, сходила в спальню за уже знакомым ножом для вскрытия писем. «Нужно будет вернуть его Альсине, когда всего закончиться». Как только ванна набралась почти до краев, девушка резанула ножом по венам на запястье и нырнула под воду с головой. Мария все глубже и глубже погружалась ко дну, пока не опустилась в бесконечно темный океан времени. Оглушающий гул и одновременно пустая тишина разрывали ушные перепонки. Холодная толща воды не давала разглядеть тени, что плавали неподалёку. По началу, девушка видела только пузырьки, что поднимались и исчезали далеко над головой. А после, когда воздух в лёгких закончился и в ушах стоял лишь рвущееся звук, стали появляться образы. Мутные, далекие, почти неслышные. «Деревянная вывеска. Плачущая Тэя, державшая в руках горы тряпок. Карл, молча сидевший в мастерской напротив зеркала. Красивый юноша, играющий на скрипке перед толпой служанок. Умирающая в пещере Миранда, на фоне громадного уродливого организма. Герцог, смотрящий со страхом, сожалением и любовью, держащий Марию за руки. Мужчина со смутно знакомым лицом, в черно-белой комнате кричал девушке: «Скоро все закончится». Коралина, стоявшая с копьем в руках, приближалась и злобно шептала: «Они больше не принадлежат тебе». Умирающая на фоне громадного уродливого организма Миранда.» Вынырнув из ванны, Мария перелезла через бортик и рухнула на пол, сотрясаясь от судорог. Кашель сковывал горло и прочищал сознание. Уже сидя за туалетным столиком и заделывая высушенные волосы в пучок, девушка вспомнила где видела деревянную вывеску. В гости, так в гости. Моро с трудом переставлял ноги, пыхтя и к кряхтя, подбегая к дверям. На пороге стояла Мария, девушка-солнце, освещая своей улыбкой все вокруг. В руках она держала две рыболовные удочки и ведра: — Любишь рыбачить? В затопленной части деревни водилось много рыбы и по наводке деревенских, Мария пришла по рыбьи души вместе с Моро. По началу мутант стеснялся из-за того, что долго не видел девушку, считая что ей не хотелось его видеть. Но потом втянулся и уже увереннее закидывал удочку. А Мария сидела и ждала когда клюнет, представляя как бесится Гейзенберг из-за того, что девушка не пришла к нему сегодня. Что-то подсказывала ей, что если Магомед не пошёл сегодня к горе, то гора обязательно заявится к нему. И уж лучше Магомед будет во всеоружии: сытый, довольный и готовый ко всему. Моро что-то бубнил под нос, но после одобряющего взгляда от Марии, стал говорить уверенно и громко. Он рассказывал о своих удачных экспериментах, ликанах, чем несомненно удивил девушку. Вампиры, ликантропы, франкенштейн (и даже не один!), безумный учёный, трехметровая женщина, кукольница и человек-амфибия. Как только все закончится, Мария точно напишет книгу и станет неприлично богатой. По хаотичным рассказам Моро девушка начинала понимать, кем он был в прошлой жизни. А вывеска перед дома это подтверждала. Весь улов Мария отдала деревенским, ведь они, в отличии от неё, не жили на средства Миранды. А после Магомед направился туда, куда предположительно придёт сегодня гора.***
Полная луна, висевшая на ночном небе, вполне освещала дорогу, по которой шёл Карл. Именно она вела к замку Миранды, скрытому в горах. Он ненавидел это место, ведь именно туда матерь созывала их на собрания. Ночью, днём, утром или вечером… Но и это место, с приходом Марии, перестало быть таким ненавистным. И он шёл через лес в этот мрачный замок, потому что скучал. Несносная девчонка ведь даже не предупредила, что не придёт сегодня, заставляя Гейзенберга ждать и выискивать ее по камерам. Входные ворота, как и парадные двери были открыты. Именно сегодня ему хотелось не сокращать дорогу, а зайти с главного входа. Ночь, полная луна и морозный сквозняк. «Черт»… Мужчина свернул в западное крыло, уходя в дальнюю часть замка, и не зря. Чувство дежавю накрывало с каждым шагом. Спустившись по лестнице в тот самый темный коридор в западном крыле, мужчина замер и широко раскрыл глаза. Мария стояла подле окна, в белой ночной рубахе. Распущенные волнистые пряди волос колыхались от порывов морозного ветра. Полупрозрачная ночнушка совершенно не скрывала обнаженного тела, открывая Карлу плавные стройные линии и мягкие округлости. Словно фарфоровая статуэтка, тонувшая в лунном свете, Мария подставляла лицо прохладному воздуху, прикрывая от наслаждения глаза. Почувствовав на себе цепкий взгляд, девушка обернулась, довольно улыбаясь, томно обвела Гейзенберга взглядом и закусила губу. Волна возбуждения пронеслась по крепкому телу и отдала точечными импульсами в мозг, вызывая дребезжание металических канделябров неподалёку. Снова, как в ту ночь. Девушка издала подобие смешка и скрылась за поворотом. В отличии от того раза, Гейзенберг знал, куда Мария направлялась. Догнав ее на втором этаже, мужчина подхватил хрупкое стройное тельце на руки, и покрывая поцелуями смеющееся девичье лицо, понёс в комнаты.