***
Карл проснулся рано, почти на рассвете. И сейчас он смотрел в потолок, каждый раз содрогаясь от теплого дыхания и сопения в шею. Мария оплетала его тело как виноградная лоза, сладко уткнувшись носом в мужской подбородок. В голове, словно на плёнке, проявлялись яркие пятна прошедшей ночи. Он брал ее снова и снова, в перерывах выплеска ее звериной страсти. Пушистые ресницы приятно щекотали бороду, а глянцевые локоны прохладой струились по ладони. Тихое дыхание прервалось, девушка вздрогнула от пробуждения и открыла глаза. Осторожно приподнялась на локте, все ещё прижимаясь к нему нагим животом и сонно прошептала: «Не отсос в уплату долга, но тоже не плохо». В ответ комната разразилась громким заливистым смехом. — Я все-таки заманила тебя в «бабушкин домик». — Прошу, прекрати… — живот сковало от смеха и Гейзенберг подмял девушку под себя. — О нет, он все-таки меня съест! — хохотала девушка. Покрываясь лицо поцелуями, Карл вдыхал цветочный запах и секундами выпадал из реальности. — Почему ты так сладко пахнешь? — Гейзенберг не мог насытиться и продолжал зарываться носом в волосы, щекоча хохочущую девушку. Мария резко крутанулась и оседлав мужчину, соблазнительно приподнялась. Карл вздохнул и хотел было опустить девушку на себя, но та вырвалась и спрыгнула с кровати. — Это моя любимая история, но я расскажу ее в ванне. Перспектива взять Марию в ванне, а не в кровати, показалась Карлу соблазнительнее. И через десять минут Мария бомбочкой прыгнула в каменный бассейн, который скромно называла «ванной». Выныривая уже возле Гейзенберга, девушка начала: — В детстве мы с Дианой, моей сестрой, ушли в лес играть в эльфов и фей. Ничего особенного, просто бегали и играли в салки. Сами не заметили как улетели в овраг с непонятной жижей, возле которого ходили медведи. Всю ночь бродили и не могли найти дорогу домой, а когда вернулись, по рассказам Коралины, то пасло от нас, как от кабанов. Она тогда увлекалась химией и созданием цветочных духов. Сначала нас отмывали водой, потом вымачивали в каком-то цветочном растворе! А потом, в нем же нас драили железными губками, сдирая кожу. Когда скальп регенерировал, в него попал раствор, и теперь мы с Дианой пахнем как цветочные поля. Возбуждение у мужчины пропало уже на моменте канавы с медведями, а конец просто убил. Гейзенберг не мог остановиться, чувствуя как опасно скручиваются мышцы живота. — Хватит ржать! Это история хоть и любимая, но очень грустная, — Мария сама еле сдерживалась. — Я теперь пахну как кусок мыла. — Так намыль меня, Мария. — не сдержался Карл, соблазнительно стрельнув взглядом. Мария угрожающе тыкнула в мужскую поджарую грудь указательным пальцем, но по глазам было видно: идея ей понравилась. — Думаю, можно попробовать…***
Все три последующие недели Мария провела на фабрике. Гейзенберг сам скидал вещи девушки в грузный чемодан со словами: «я не собираюсь оставлять тебя здесь одну, а с подсосами Миранды тем более». Для Карла это было важной составляющей, ведь теперь его соседнюю подушку грела Мария. Ночью она обвивала его своим телом, днём сшивала трупы и помогала пересаживать в них Каду. А ее цветочный аромат был повсюду, даже когда он был один. Гейзенберг и сам не заметил, когда Мария, словно хозяйка фабрики, уже не шарахалась от его экспериментов, а сама их строила в шеренгу и отдавала мелкие приказы. Холодными зимними ночами, в ее тёплых объятиях, он думал о том, чтоб вправду сделать Марию полноправной хозяйкой фабрики. Конечно после того, как он завалит суку, которая лишила его свободы. А после, все мысли, как у наивного мальчишки, были лишь об одном: откажется ли Мария от своей знатной фамилии и возьмёт ли его? Следующим утром на пороге фабрики появилась служанка Тэя, с известиями о том, что матерь Миранда в скором времени вернётся в деревню. Мария завязывала шнурки на сапогах и завязки на накидках. — Может ты никуда не пойдёшь? — Карл, я не хочу чтоб Диана потом говорила о том, что ты не только выглядишь старше нашего деда, так ещё и ведёшь себя старше нашего деда. Естественно Мария рассказала Гейзенбергу о зеркалах, сестре и своём самом полезном таланте, который предположительно достался ей от прабабки, которая по легендам, собирала в зеркалах свою собственную армию мертвых душ. Карл с возмущением глянул на зеркало, стоявшее недалеко от кованой кровати. — Можешь ее не искать там. Диана уже давно не появлялась. А если и была, то с большими помехами и вибрированием. — С чем это связано? — Не знаю. Возможно время уходит. С этим тоже нужно разобраться. А то я за это время ни только ее не видела, так ещё и себя. — Не затягивай до темноты, — Гейзенберг поцеловал девушку, обняв за талию, а после горячо шепнул в шею. — Чем быстрее ты вернёшься, тем лучше. И ушёл в мастерскую.