Жертва

      Бесконтрольно бушующие мысли разрывали сознание. Проявляясь в затухающем разуме без какой-либо системы и последовательности, они гремели все разом, не давая сконцентрироваться на чём-то конкретном, начисто лишая рассудка. А там, где должно было биться сердце, теперь не было ничего, кроме жгучего сожаления.       Душа Лестера обратилась в лёд, но тело его пылало. Он был оглушён окружившей его тишиной. Ослеплён мраком. По крайней мере, он больше не испытывал боли, или же, в нарастающем безумии, просто не был в состоянии её распознать. Боли физической. Телесной. Но вместо этого его душили эмоции, не давая сделать ни единого вдоха, как бы сильно дворянин не старался. Гнев, отчаянье, апатия сковывали его чувства.       Постепенно поток мыслей становился всё слабее, пусть и оставаясь таким же неподвластным. Воля покинула Лестера. Он перестал осознавать время. Пространство. Всё его существование сжалось до единой точки, недвижимой, но бесконечной. Статичной. Неизменной. Безвыходной.       Наконец, хор из голосов, которые тот более не узнавал, умолк окончательно. Оставив его одного в пустоте. И наполнив тем немногим, что у него ещё оставалось — скорбью и тоской. А единственное желание — ощутить тепло. Столь забытое. Кажется, теперь уже и вовсе неизвестное.       Каким оно было?       Похожим на вуаль из любящих объятий матери. Надёжным как могучая ладонь отца опустившаяся на его плечо. Задорным как улыбка младшей сестры. Заботливым как взгляд старшей. Нежным как поцелуй любимой.       Он не мог забыть. Не имел права. И, кажется, стоило только протянуть руку, как он бы смог это вспомнить. Ощутить бархат и шёлк на кончиках своих пальцев. Вдохнуть духи с нотками карамели. Услышать биение сердца, столь родного и близкого. Осветить свою душу надеждой.       И он потянулся. Собрав всю волю, что ещё оставалась. Тратя все силы, не сберегая ничего для второй попытки.       Он сможет. Он обязан.       Они верят в него. И он не может их подвести.       Пальцы на ладони Лестера сжались. Следом он ощутил тяжесть и боль. Но далее — холод. И влагу. Он лежал в чём-то неприятном и вязком. Дворянин попытался вдохнуть, но не смог. Прислушался и не услышал своего сердца. Тогда, он попробовал открыть глаза…       Лестер не знал где он находится. Это не был заброшенный рабочий барак. Равно как это и не было Нова Порту.       Мир вокруг казался блеклым. Выцветшим. Лишённым красок. На губах — вкус пепла и слёз.       Уперевшись, дворянин смог приподняться на локтях. Осмотреться по сторонам.       Он лежал в какой-то протяжённой канаве. Глубокой, широкой и длинной. Заполненной грязью. И кровью. Мёртвыми телами, лежащими друг на друге. Застывшими в неестественных пугающих позах. Они были искромсаны, истерзаны. Как если бы приняли жуткую смерть в когтях и лапах не диких лесных зверей, но настоящих чудовищ, жадных до человеческой плоти. Лестеру потребовалось бесконечно долгое мгновение дабы наконец понять где же он находится.       Это была траншея. С подготовленными огневыми ячейками. Зигзагообразными ответвлениями. С ютящимися блиндажами и глухими укрытиями. С приставленными к краям штурмовыми лестницами и гордо реющими растрёпанными знамёнами неизвестных дворянину полков.       Неожиданно, в этот проклятый мир ворвался цвет. Но лишь один. Алый. Бугристое пламя разлилось там, где должно было быть небо. Расходясь волнами подобно океану. Закипая злостью и гневом. Рокоча оглушительным гулом, словно древнее разъярённое божество, ополчившееся на само Человечество.       И в этот момент — движение.       Люди, больше похожие на тени, вжимаясь в стены двигались вдоль траншеи. Они одеты в доспехи. В их руках оружие. Порой они ненадолго останавливались дабы осмотреть убитых, одетых точно также как и они. Забирая с тел батареи для лазганов, гранаты и прочие припасы. Проверяя пульс и разочарованно мотая головой. Лестер попробовал им крикнуть, привлечь внимание, но также как он не мог вдохнуть, он не смог и издать ни звука. Тогда, он замахал рукой, так, что потеряв равновесие вновь рухнул в лужу грязи. Но они не видели его, пусть и смотрели в эту сторону.       Своими измученными, изнурёнными, уставшими пурпурными глазами.       Пройдя ещё чуть дальше, остановившись практически перед самым дворянином, между ними возник спор. Воины перекрикивали друг друга, активно жестикулировали и в какой-то момент начали толкаться. Но Лестер не мог разобрать ни единого слова, смешавшихся в его восприятии в один неразборчивый фон. Однако, он видел что одни из отряда порывались пойти дальше, другие, похоже, слишком устав от бегства предпочли остаться. Вот один из воинов, махнув рукой, в одиночку зашагал дальше. Другой, выхватив из кобуры автостаб, приставил оружие к его затылку. Непродолжительный обмен фразами. Краткий миг напряжения. И отряд снова оказался вместе.       И в этот момент, дворянин с ужасом понял, что узнаёт символ раз за разом повторяющийся на их флак-броне. Именно его он видел на панцирном доспехе своего деда. Его же выбитым на плече Хаста. Символ Кадианских Врат. Но что он видел перед собой? Будущее? Прошлое? Настоящее? Или же вовсе, что-то чего никогда не было и не будет?       Это ли видела принцесса, от чего её сердце наполнилось столь непреклонной решимостью?       Пылающие небеса. Отчаянье и безысходность. И смерть. Конец всего.       Такая же участь ждёт и Нова Порту?       Воины, вдруг, оживились. Рассредоточились и направили своё оружие в сторону откуда явились они сами. Что-то двигалось по их следу. Чудовище, от которого они всё это время бежали. Неотвратимая гибель.       Злой рок предстал перед ними в образе могучего великана, превосходящего в росте и широте плеч любого, кого когда-либо доводилось видеть Лестеру. Он был облачён в доспех, полностью скрывающий его образ. Чёрный, как пустота космоса, выделяющий его даже на фоне остальной блеклости. И на нём символ — золотое око, кажется, неотрывно смотрящее в саму душу дворянина.       Третья карта из полученного им пророчества.       Завороженный, Лестер не мог отвести от гиганта своего взгляда. Даже не смотря на то, что все инстинкты призывали его бежать. Немедленно. И не оглядываясь. Но чем дольше он смотрел, тем глубже увязал в странной ловушке, зацеплявшейся мясницкими крючьями за его сознание. Парализующими волю, разум и тело.       Вероятно, тоже самое произошло и с воинами, замершими в каком-то оцепенении. Лишь позже, их командир, словно выйдя из транса тряхнул головой и нажал на спуск — траншея в миг наполнилась бесцветным сиянием десятков лазерных лучей. Но уперевшись в доспех, его тьма их попросту поглотила, рассеяв в себе и не нанеся никакого видимого ущерба. И тогда уже чудовище, не сбавляя шага, вскинуло болт-пистолет и открыло ответный огонь.       Масс-реактивный снаряд, будто обезумевший от жажды крови зверь, впился в тело одного из людей и омерзительным глухим хлопком разорвал его на части. Ещё одно попадание и второй защитник человечества оказался переломлен пополам словно тростинка в бурю. Третий попытался сманеврировать, но болтерный боеприпас с пугающей точностью поразил его прямо в центр корпуса, обратив несчастного в фонтан крови и перемешанных внутренностей.       Тогда, один из воинов, отбросив в сторону неэффективный лазган, выхватил из ножен жуткого вида тесак и что-то прокричав бросился на великана. В акте столь же отчаянном, сколь и самоубийственном. Остальные воины последовали за ним, кто-то продолжая стрелять на ходу, прочие же, вооружившись подчас грубым самодельным оружием ближнего боя, наполнившись решимостью обречённых перешли на бег.       Но чудовище ждало именно этого. Быстрым движением убрав болт-пистолет на магнитный захват, первого из воинов гигант встретил взмахом огромного цепного меча, за одно движение снёсшего голову храбрецу. И только тогда это оружие издало свой пугающий рёв. Монстр двигался со скоростью недоступной человеку. Слишком быстро. И противоестественно, исходя из его габаритов. Упиваясь кровью, цепной меч торжествующе рычал вгрызаясь в плоть и кости своих жертв. Пережёвывая их адамантовыми зубьями, разрывая и кромсая.       Кровавая резня заняла не больше десяти секунд. И когда последний из защитников человечества развернулся, намереваясь обратиться в бегство, его в спину ударил выпущенный из болт-пистолета снаряд, срубивший того одной вспышкой ярости. Но великан, похоже, не смог утолить свою жажду крови. И после того как все его противники оказались мертвы, он с неистовством принялся увечить их безжизненные тела, цепным мечом перемалывая их в бесформенные куски кровоточащего мяса. Смешивая плоть с грязью. И отсекая их головы. — Прекрати уже играться с едой, Терций!       Жуткий, обжигающий душу голос, зазвучал, кажется, в самой голове дворянина. Подняв взгляд, Лестер увидел ещё одного гиганта в чёрной броне, стоявшего на самом краю бруствера. В руках тот сжимал могучий болтган, впрочем, судя по расслабленной позе и надменному тону, он не ожидал никакого сопротивления.       В ответ на его слова, первое чудовище издало животный рык, по какой-то причине пугающий даже сильнее, чем всё то что только что видел Лестер. Но стоящий сверху великан на это лишь рассмеялся. И увлечённый изуверским весельем, он совсем не обратил внимания на яркую вспышку, приближающуюся к нему сверху…       Проходя мимо, язык пламени скользнул по его шеи. И голова в чёрном закрытом шлеме, кажется всё ещё не переставая хохотать, покатилась по брустверу, в то время как остальное тело безвольно рухнуло в окоп, присоединившись к общему счёту мертвецов. Терций, оживившись, атаковал опустившийся к нему источник света, но вопреки опасениям дворянина, не смог нанести никого вреда даже шквалом ударов своего оружия.       И тогда, когда глаза Лестера привыкли к расходящемуся в стороны лучистому сиянию, он, наконец, увидел её…       Ангела.       Грозную и великолепную. С сияющими золотыми крыльями, так же как это было изображено у величественной статуи в планетарном соборе. Её черные волосы развевались, когда она уклонялась от ударов чудовища, двигаясь даже быстрее этого монстра. Но и её пламенеющий меч не смог достичь цели, а потому, взмахнув крыльями, она разорвала с ним дистанцию. Перехватив оружие и приготовившись к новой атаке. — А твою голову, наложница, я брошу к подножью другого трона! — Сонмом десятка агонизирующих голосов прорычал зверь. — Подарю её твоему трупу-богу, прежде чем принести в жертву уже и его! — Терций взмахнул цепным мечом, ухватившись двумя руками за его рукоять. — Кхорн! Кхо-о-орн! Смотри на меня!       Это имя. Чужое и незнакомое. Но заставившее душу сжаться, а небьющееся сердце покрыться рубцами. Стоило Лестеру его услышать, как он ощутил вкус крови во рту. И неописуемый ужас, только предвещающий что-то невообразимо жуткое.       Закончив с угрозами, чудовище ринулось в атаку. Равно как и Ангел, взмахнув крыльями сотканными из света, устремилась к нему на встречу. И они сошлись. Свет и тьма. Надежда и проклятье. Мир и ненависть. Вновь взревел цепной меч, но воительница, в последний момент уклонившись от удара, проскользнула в сторону и сделала свой выпад — её клинок пронзил нагрудник монстра. А ещё через миг, тот вдруг завопил и вспыхнул пламенем, бьющим из открытой раны. Ещё взмах и занявшееся огнём обезглавленное тело упало к остальным.       Она едва уловимо вздохнула, поправляя сбившиеся волосы окровавленной рукой. Недовольно мотнула головой. Расправила крылья, чтобы лететь дальше, но… Остановилась. Замерев, словно к чему-то прислушиваясь. И ещё через миг, она посмотрела на него. На Лестера. В глаза. В разум. В душу.       Дворянин никогда не видел ничего прекрасней её сияющих золотых глаз. И когда Ангел подошла к нему ближе, он не смог сделать ничего, кроме как нерешительно вжаться в разбитую стену траншеи. Убрав в ножны меч она наклонилась к нему, вновь собрав свои крылья. На её совершенном лице — любопытство. Изумление. Осторожно, или даже сострадательно, протянув руку она остановилась за мгновение до того как её пальцы коснулись бы плеча Лестера. — Ты… — И её голос зазвучал в голове, такой знакомый, мягкий и успокаивающий. — Что ты здесь делаешь?       Ещё миг, в который скованный трепетом Лестер не смог даже шелохнуться, и её ладонь коснулась его. Принеся с собой что-то отличное от холода. От боли. От страданий. От отчаянья. От гнева. От обречённости.       Свет.       Надежду.       Тепло.       Лёгкие сжались сами собой и, издав протяжный хрип, дворянин сделал свой первый болезненный вдох. Следом острая боль защемила в груди. Пульсацией разлившись по всему организму. Один удар. Второй. И кошмарный мир вокруг начал таять, словно обыкновенный морок, оставив позади и полную мертвецов траншею, и пылающее небо, и даже её, Ангела… Что-то потянуло Лестера за собой. И он вновь оказался в темноте.