Тени над Бийском

      Сны все были какими-то мутными, тревожными, в них переплетались неприятные фрагменты, но собрать всё это безобразие в единый образ казалось делом непосильным. Вот Фен видел что-то за окном, вот кто-то пробегал под его ногами, исчезая в щели между шкафом и стенкой, вот он не мог никак закрыть входную дверь, потому что замок выпадал наружу, а по лестничной клетке поднималась молчаливая тень. Но каждый из этих снов не был полноценным сюжетным произведением, не имел ни сформированного начала, ни конца, до самого пробуждения оставаясь лишь чередой смутных отрывков. После этих видений во лбу осталось неприятное давящее ощущение, которое случается при гриппе.       Когда тусклый, бесцветный свет из-за занавесок коснулся лица с отпечатавшимся следом от диванного шва, Иван открыл глаза. В комнате застыл сизый полумрак, бывающий либо до рассвета, либо после заката. Понять, сколько прошло часов беспокойного сна, Фен не мог, поэтому он лишь растерянно щурился сквозь склеившиеся ресницы на оконный проём.       — Я искренне надеюсь, что сейчас утро, а не вечер, — обеспокоился мужчина и привёл тяжёлое тело в сидячее положение.       Утром ему следовало созвониться с Глебом насчёт "рефанда" и закончить хотя бы один из набранных на этот месяц сценариев. Пропустить договорённость по причине долгого сна для Фена казалось ужасным преступлением, потому что, несмотря на свою внешнюю дурашливость, к работе он относился максимально ответственно. Ответственней многих на СтопГейме, что, конечно же, приятно щекотало самооценку, но и проблем значительно прибавляло.       Иван потянулся рукой туда-сюда, пытаясь нащупать мобильник среди щелей дивана, но, видимо, тот остался вчера на столе. Узнать время оказалось не так-то легко, поэтому Лоев глубоко вздохнул и поднялся на ноги. Колени привычно побаливали от постоянно сидения у экрана, даже с утра доставляя дискомфорт в передвижении. Но, игнорируя этот малоприятный факт, бедняга сел за свой компьютер и наконец обнаружил смартфон, завалившийся между кружкой недопитого, отвратительно холодного чая и парой коробок. Экран показывал 5:17 утра, что изрядно успокоило мужчину. Значит, он точно не проспал, значит — у него есть ещё время. Можно даже подремать пару лишних часов без всякого зазрения совести, прежде чем трудовая канитель снова поглотит всё внимание и силы.       Фен привычно подошёл к окну, всматриваясь в густые сумерки. Бийск сейчас выглядел достаточно мрачно и напоминал, скорее, какой-нибудь стилистически выверенный Сайлент-хилл. Разве что без особого тумана - просто всё казалось пустым и застывшим. Ни одной живой души на улице, ни одного движения. Царила угнетающая тишина. Его родной сибирский городишко и правда спал глубоким сном. Хотя определённая вещь всё же привлекла внимание Лоева и вызвала внутри смутное неприятное чувство, похожее на ложку ледяного желе, скользнувшего по пищеводу - Полярная звезда по-прежнему смотрела прямо в упор с небосвода. С того самого места, где они вчера и встретились глазами во время изучения подозрительной новой игры, которую скинул Солод. От воспоминаний о необъяснимом трейлере Иван натурально съёжился, а понимание того, что за ночь небосвод должен был уже внушительно прокрутиться на запад, вызвало лёгкий ступор.       Чтобы развеять его, Фен ещё раз взглянул на свой мобильник. 5:20. Звезда всё также смотрит на работника СтопГейма сквозь стекло, яркая и иссини белая, не сдвинувшаяся ни на один проклятый миллиметр.       — Наверное, я ещё сплю и вижу осознанный сон, — родился единственный адекватный ответ в сознании Фена, после чего он подошёл к сваленной куче каких-то вещей, на вершине которых восседал резиновый мишка-ночник, и несильно шлёпнул того ладонью, чтобы включился.       Очаровательный светильник, который раннее получил прозвище "Толян", замерцал послушным красноватым свечением. Этот свет немного успокаивал нервы, поэтому Иван нежно прижал Толяна к груди и застыл так в задумчивости на несколько минут.       — Или всё-таки нет, — Лоев попытался надкусить тёплое ухо ночника и отчетливо почувствовал во рту привкус дешёвой китайской резины с Алиекспресса.       Если бы сейчас кто-нибудь из коллег и знакомых застал его в трусах посреди тёмной комнаты, кусающего рдеющего алым Толяна — было б забавно, но не так уж и удивительно. "Ну это же Фен, чего вы хотели" — покачал бы головой Вася, Уэс и Флинн, вскинув брови, отшутились про что-нибудь, связанное с Бийском и тут же забыли, Глеб бы мягко улыбнулся, остальные… Как поступят остальные, Иван не успел продумать, так как услышал отчётливый скрип входной двери. От этого звука сердце нервно ухнуло в груди, пальцы неосознанно сжали светильник до глубоких вмятин. Под порывом сквозняка хлопнула форточка и по ногам потянуло холодом.       Иван решил, что паниковать нельзя, необходимо взять ситуацию в свои руки, поэтому, осторожно опустив Толяна на диван, а мобильник на всякий случай сжав в кулаке, он направился к коридору. Пальцы автоматом легли на выключатель, но свет не зажёгся. Фен подумал, что просто нажал как-то криво, но нет — лампочка и не считала нужным оживать и со второго, и даже с третьего раза. Ощущая, что в ногах покалывают иголочки, а выбросившийся в кровь норадреналин заставляет сердце скакать, как ненормальное, мужчина осторожно приблизился к входной двери. Он не считал себя трусом, а ко многим непонятным событиям предпочитал относиться философски, но сейчас все нервы до единого напрягались от плохих предчувствий. Створка была настежь распахнута, обнажая не менее тёмный подъезд. Иван попытался торопливо включить фонарик на смартфоне, не сводя взора со ступеней и кажущихся сейчас особо жуткими перил, выкрашенных давно облупившейся бурой краской. Наконец фонарик в его руках загорелся, и Лоев поспешил осветить подъездную клетку. К его облегчению, там никого не было, хотя мозг и силился дорисовать какие-нибудь мутные тени по углам.       — Да что б тебя, чтоб вас всех, — выругался Фен и с шумом захлопнул дверь, после чего стремительно вернулся в комнату.       Быстрый осмотр показал, что освещение отсутствует и там, за исключением тусклого ночника в виде мишки. От всех этих выкрутасов стало действительно страшно, не по-детски так жутко. Подобное напомнило начало ночных кошмаров, которые частенько мучали Ивана ещё мальчишкой. Всегда всё начиналось с темноты, пустого города и сломанных лампочек, а потом сон наполнялся какими-нибудь мутными тварями, поедающими своего наблюдателя. Подумав об этом, Лоев попытался изо всех сил ущипнуть себя за кожу плеча, надеясь проснуться, ведь происходящее всё меньше и меньше напоминало реальность. Увы, боль никак не помогала. Теперь было не только страшно, но и ныла рука, а на экране телефона вдруг высветился входящий звонок. Иван уставился на него безумным взглядом, однако номер не определился. Не то, чтобы у него оставались варианты, поэтому мужчина, боязливо оглянувшись по сторонам и вновь столкнувшись глаз к глазу с Полярной звездой, взял трубку.       Из шумящего, потрескивающего динамика раздался голос, настолько же знакомый, насколько и сводящий с ума. Это был голос самого Лоева, перекрываемый помехами, обрывисто зовущий по линии:       — Макс! Макс!.. Я тебя не слышу. Макс, ответь!       Не ожидавший такого Фен осел на диван и откинул трубку от себя. Та упала в полуметре, продолжая кричать его собственным голосом, от которого по спине разбегались холодные волны:       — ..Макс! Макс!.. Ответь мне, Макс!..       — Фен!.. Фен, это ты? — наконец отозвался удивлённый Солод по связи. — Ваня, это ты?       Лоев остекленевшим взглядом сверлил светящийся квадратик смартфона, где цифры равнодушно отсчитывали секунды звонка. От осознания, что он сейчас наблюдает за своим несуществующим разговором со стороны, как третье лицо, вогнало его в полный ступор. Мысли сбились в хаотичный вихрь. Из форточки всё также тянуло сумрачным холодом, занавески слегка покачивались, а голос Максима Солодилова нервно подрагивал:       — Фен!.. Фен, где я? Где я?.. Боже, Фен, где я?       — Я тебя не вижу. Макс, ты слышишь меня?.. — продолжал спрашивать двойник Фена.       — Ваня, я не понимаю, где я, — его собеседник стал звучать ещё отчаяннее и повторять множество раз. — Найди меня, Ваня. Пожалуйста, найди меня, Ваня! Я где-то тут, но не понимаю, где я… Где я? Я не понимаю, где я?..       Звонок сбросился, а Лоев всё сидел в деревянном, неподвижном состоянии, таращась в сумрак. Всё происходящее плыло в его сознании, руки стали ледяными и ватными. Если это и был розыгрыш, то очень-очень мерзкий розыгрыш. За такой стоило дать в глаз шутникам и правильно сделать. Но липкий страх уже проникал в мысли и укоренялся там — нет, это всё вовсе не шутка. И не сон. И не ещё что-нибудь эдакое. Происходящее с ним — реально.       Настоящий сумеречный город. Настоящий разговор с Солодом. Настоящая звезда, зависшая над кромкой тёмного леса. Настоящая отвратительная игра, которая видела его дом и его окно, выцепила его самого, после чего и начался весь этот кошмар наяву.       Мозг Фена работал так напряжённо, что зазвенело в ушах. Что бы теперь не происходило, худшей идеей было оставаться в паническом ступоре на диване. Неизвестно, насколько опасно выходить на безлюдную улицу, но на кухне хранился крепкий тесак для разделки мяса, а дверь всё равно больше не защищала комнаты, учитывая, что она сама по себе открывалась.       — Если всё по-настоящему, нужно принять правила игры. А если я свихнулся или умер — что ж, значит через несколько дней соседи найдут моё тело по запаху и вызовут полицию. Попробовать бы составить план действий. Солод… — тихо пробормотал Иван, поднимая телефон. — Мне надо как-то найти Солода.       Он натянул джинсы, валявшиеся на полу с позавчерашнего похода в магазин за лечо, проскользнул к кухонным шкафчикам и, вытащив тесак, тускло поблёскивающий в свете звёзд, вновь выглянул в окно. Во дворе было по-прежнему безлюдно и мрачно, деревья словно застыли, не выдавая себя ни малейшим качанием листвы. В дальнем конце улицы горел один единственный фонарь, и этот тёплый рыжий свет моментально примагнитил взгляд Ивана. Наверное, стоило как минимум выйти на разведку и взглянуть на дом снаружи, прежде чем составлять окончательное мнение о своём положении. Кивнув несколько раз этой идее, он вытер нос тыльной стороной кулака с зажатым в нём оружием и, стараясь ступать как можно незаметнее, покинул тёмную квартиру.