мне тебя обещали

Водопад звонит мне из города, в котором никогда не слышно ветра. Голос прерывается, плачет. Моё горло моментально перехватывает. — Что случилось? Треск в трубке, потом абсолютная тишина и опустошающие слова: — Мама умерла. Для меня эта сцена происходит в другой декорации — я по-субботнему расслаблен, гуляю по заброшенной стройке недалеко от дома, мелкие камни осыпаются из-под ног, и солнце светит мне прямо в глаза. Но то, что случилось, равняет наши условия. Тёти Эльзы больше нет. Две недели назад у неё случился инсульт, сразу после традиционного утреннего чая с гвоздикой. Но она быстро пришла в себя. Будучи в больнице, развлекая соседей по палате еврейскими анекдотами и требовала у дочери хумуса с солёными огурцами. Водопад рассказывала мне о капризах нашей любимицы, я смеялся, скучал по тёте Эльзе. — Если хумуса хочет, значит, точно оклемается! Тем более у неё речь восстановилась, только нога отнялась, — я пытался успокоить Водопад. Я дал слово, что скоро приеду и мы все вместе пойдёт к морю. Будем там есть сочные нектарины, запивать из вином из шиповника, собирать ракушки. Я собирался к самой мудрой женщине моей жизни — она не дождалась. Время пришло, а человека нет. Остались воспоминания, главный ингредиент человеческой судьбы. Я не знаю, что сказать Водопад. Она почти шёпотом поскуливает на том конце провода, мне хочется её обнять и снова услышать монотонный шум воды — если приложить ухо к её спине, где-то над лёгкими, то шумы вполне отчётливы. Поэтому уже много лет для меня она Водопад. И ещё везде, где она появляется, гаснут спички, не успев зажечься. Последние пять лет она жила вдали от матери, в бурлящем мегаполисе. У них двоих были общий дом с щедрым садом, верный пекинес Фредрик и прогнанные мужья. Дочь повторила судьбу матери. «Женщины не виноваты, что мужики окозлились. Надеюсь, не окончательно. Знаешь, вот бытует мнение, что женщина для мужчины должна быть праздником. Ну, вот будет она праздником, а потом — бабах — грипп. Температура — тридцать девять, слипшиеся волосы, потная майка, мешки под глазами и никакое настроение. Далеко не праздник, одним словом. Тогда мужчина что? Или в полном шоке, потому что не знает, что с ней такой делать, или становится жертвой заложенного природой эгоизма, мол, ты мне не нужна такая, вернёшься, когда снова будет праздник. С таким партнёром как жить? А мы, дурёхи, когда выбираем, разрисовываем себе любимых в лучшем виде. Потом сами же страдаем от того, что они так и остались картинками, никак не связанными с реальностью». Водопад всегда такая, её тянет на откровения про «невозможность отношений» после второго бокала вина. Она возмущается, жестикулируя тонкими руками, потом замолкает, вздохнёт пару раз, признаётся: «Они, конечно, подлецы, но я всё равно люблю мужчин. И до сих пор верю. Я дура?» Я смотрю на неё не менее пьяным взглядом, вспоминаю наши институтские годы и говорю: «Ты — хорошая. Ты — водопад». «Твои» люди остаются с тобой, как бы ты ни ныл, каким бы ором не орал, как бы ни пропадал. Они просто есть, они рады тебе открыть дверь, протянуть руки, разделить бутерброд. Тишину в трубке я приплываю решительным: «Держись. Я вылечу ближайшем рейсом, на который найду билет». Она оживает: «Ты мне так нужен!» Нажимаю отбой, стремительно одеваюсь, еду в аэрокассу. Есть такие места, где нам обязательно нужно быть. Если и не постоянно, то хотя бы периодически туда возвращаться.