мне тебя обещали

У меня мёртвая сперма. Врач-андролог азиатского происхождения хладнокровно произнёс: «Диагноз — некроспермия», и мне почему-то резко захотелось какао. Не пил его с детства. В школе готовили совсем невкусное какао, я воротил нос и брал чай. Но именно сейчас мне до непрекращающегося озноба хочется того самого невкусного какао. Горечь правды…? Девяносто четыре процента неподвижных сперматозоидов, от оставшихся шести ни одна женщина не забеременеет. Во всяком случае, без медицинского вмешательства. — Воспаления на данный момент у вас нет. Это болезнь генетического характера или от сильного стресса. От вас беременели женщины? — сказал врач заученную фразу. И я вспоминаю нас в бризе утраченного майского утра. Я проснулся от пристального взгляда. Приподнявшись на локте, она смотрела на меня с бесконечным ощущением жизни. В комнате пахло хвоей, остатками тёплого рассвета. «У нас будет ребёнок». Я спросонья не сразу понял всей сути её слов. На мгновение в порыве чего-то неожиданно-ненастного захотелось убежать подальше. Сдержался. — Это хорошо. — пробурчат я с окаменелостью острой паники внутри. — Не волнуйся, я от тебя ничего не требую. — она рассмеялась, укрылась мятной простынёй. — А я — требую. — притянул её к себе. Чёрт, это было так недавно и одновременно давно. Я не хочу, чтобы ты имела какую-нибудь форму, была именно тем, что начинается до воспоминания. Выбегаю из кабинета. Здесь пахнет васаби и истреблёнными японскими дельфинами. Бегу быстро, без оглядки, люди и предметы сливаются в спектр. Немаленькая сумма за плохую новость. Или хорошую? На моём продолжении поставлена точка. Никаких многоточий. Это возмездие времени. За то, что я не остановил отчаяние той женщины с грудным ребёнком на перроне. Она убила себя и свою частичку в двух шагах от меня. Мне стоило только протянуть руку. Виктория открывает дверь с хмурым лицом. Вся такая мягкая, сонная. Даже красивая. — Какого чёрта ты припёрся в такую рань? Суббота ведь! — ворчит она. Из-под сиреневого халатика выглядывает белоснежная грудь. Захожу в её маленькую квартиру. Здесь пахнет конками и цветочными духами. Каляки-маляки, головоноги на обоях прихожей. В доме есть ребёнок? — Тебе кофе сделать? — спрашивает скорее из вежливости. Она всегда пьёт клык по утрам и после секса. Виктория — достаточно молоденькая. До тридцати лет. Живёт с сестрой, работает менеджером по продажам. Забавная девушка. Трахается отлично, лишних вопросов не задаёт. Когда-то она мне нравилась, сейчас — на дух не переношу. Хватаю её за талию, с силой бросаю на кровать. Задираю халат, раздвигаю её ноги и впиваюсь ртом в вагину. Сухую и такую же сонную, как её хозяйка. Вокруг неё отросшие волоски, колются. И я колюсь своей трёхдневной щетиной. Чем больше Виктория брыкается, тем сильнее твердеет мой член. — Сумасшедший, отстань… — я только начинаю злится. — Ты же хотела от меня ребёнка, да? Хотела! — Проваливай, скотина! В прошлую нашу встречу Виктория посоветовала мне сдать анализ на бесплодие. В шутку? — Мы который раз без презерватива, а я не беременею. Сходила к врачу, она говорит, здорова. Малыш, твоя сперма что-то шалит. Тяжёлый случай, пора сваливать. — Ты хочешь от меня ребёнка? — недоумеваю я. — А чем ты плох? Симпатяга, книжки читаешь. — Виктория распоряжается своим будущим, как товаром. Я не знаю почему, но спустя неделю я дрочил на потрёпанный Hustler с силиконовой брюнеткой на обложке с призывом «Bang me!». Тёплая сперма в холодную пробирку. Ужасные ощущения… Виктория размякает. Я дрочу над её влагалищем и через пару минут кончаю на неё мёртвой спермой. Она улыбается, я — застёгиваю ширинку. Она растирает пальцем густые брызги и засовывает липкие пальцы в себя. У каждого своя правда, но истина всегда одна. Я курю у зимней набережной. Туман, влажный ветер бьёт в лицо. Волны ворочаются под потрескавшейся коркой льда, уходят вдаль, исчезая в белом молоке нависшего тумана.