Чумной доктор. Пламя ненависти

      Небольшие дрожащие руки с длинными пальцами перелистывали одну страницу за другой. Мальчик лет четырнадцати читал произведение Тургенева. Его лицо не выражало никаких эмоций, и лишь тоненькие обветренные губы размыкались, чтобы едва слышно читать слова. Глаза травяного цвета прыгали со строчки на строчку, и было ясно, что ребёнок был вовлечён в процесс чтения.       По всему кабинету бегал темноволосый кудрявый мальчик в красной толстовке. Он всё кричал обидные фразы в сторону девчонки, которая бегала за ним, чтобы, как говорится, дать сдачи своему обидчику. В какой-то момент он задел пенал, лежащий на столе ранее упомянутого мальчишки. Грохот от упавших и рассыпавшихся по полу карандашей и ручек болезненным и громким звуком отдался в голове читающего, отчего он непроизвольно закрыл уши ладонями. Осторожно посмотрев на пол, усыпанный канцелярскими принадлежностями, а затем переведя взгляд на своего одноклассника, он молча наклонился, чтобы собрать упавшее. Пробегавшая девочка споткнулась об его руку и недовольно закричала: «Придурок!», пнув в его сторону пенал, и устремившись дальше.       Никто не замечал мальчишку ровно до похожих моментов, когда окружение каким-то образом его касалось. Прозвенел звонок, и все встали около своих мест. Только он продолжал неторопливо собирать карандаши. Казалось, будто бы ему нет дела до звонка. В кабинет зашла низенькая учительница с чёрно-коричневыми недлинными волосами, небрежно собранными в высокий хвост. Положив на стол стопку с тетрадями, она вздохнула и замахала на себя ладонью. Она окинула взглядом весь класс и кивнула в знак разрешения сесть. — Здравствуйте! — выкрикнуло несколько человек. — Да-да, здравствуйте, — ответила на выдохе девушка, опираясь на свой учительский стол с настоящим беспорядком на нём. Она продолжала махать на себя ладонью из-за ощущения жары, ставшего следствием её беготни по этажам. В какой-то момент она столкнулась взглядом с мальчишкой, который под взгляды всего класса продолжал, сидя на коленках, собирать свои вещи с пола. — И что, ему никто не поможет? — устало проговорила учительница. Затем она бросила взгляд в сторону мальчика в красной толстовке. — Руслан, давай. — В смысле? — возмутился он, разводя руки в сторону. — Помоги Егору собрать вещи. Ты ведь ответственный и добрый молодой человек, который способен позаботиться о своих одноклассниках, разве нет? — она приподняла левую бровь. По классу прошёлся лёгкий смешок. «Вот так подстебала!» — прошептал кто-то. — Я на роль старосты претендовал, а не няньки! — покричал он, скрестив руки на груди. — Именно, — согласилась учительница. — Старосты, а не легкоатлета, — Руслан нервно сглотнул. — Помогать своим одноклассникам теперь считается моветоном?       На это темноволосый что-то прошипел и встал из-за парты. Сделав пару шагов к Егору, сидящему на коленях, он присел рядом с ним на корточки и стал резкими движениями собирать карандаши и ручки. — Я проверила ваши сочинения за прошлую пятницу, — начала девушка, открывая первую тетрадь, что она взяла из стопки. Беглым взглядом карих глаз, она быстро перечитывала написанные строчки, чтобы освежить тексты в памяти. — В целом, я довольна. Есть некоторые недочёты, конечно. О них я сейчас расскажу. Если что-то будет непонятно, то можете подойти ко мне после урока и задать вопросы, — кладёт тетрадь обратно в стопку и делит её на две части, отдавая каждую из них сидящим на первой парте. — Раздайте, пожалуйста.       В это время Руслан закончил помогать Егору, и они оба сели на свои места. Он озлобленно поглядывал то на учительницу, то на рыжеволосого одноклассника, который снова уткнулся в книжку. — Вот гадина, — прошептал Руслан, когда открыл свою тетрадь. Тройка, написанная красной пастой, красовалась под его работой. Он даже не стал просматривать все те ошибки, что ему вынесли на полях, и поднял руку. — Это почему у меня тройка? — Ты так написал, — пожала плечами учительница, продолжая отвечать мальчику с первой парты на вопросы по оформлению работы.       Руслан шёл вместе со своими друзьями с последнего урока. Проходя мимо кабинета литературы и русского языка, который принадлежал его учительнице, он заглянул в него. В нём сидела «гадина», проверяющая другую партию тетрадей. Вдруг ей позвонили, она что-то ответила, кивнула и устремилась на выход из кабинета. Мальчик и его друзья встали за дверью, чтобы не попадаться ей на глаза. Девушка прошла в противоположную от них сторону, попутно поправляя джинсы. — Пошли, — шёпотом скомандовал Руслан, забегая в кабинет. Он подошёл к её столу и начал спешно окидывать всё взглядом, чтобы уцепиться хоть за что-нибудь. Тогда ему на глаза попался бумажный журнал, который учительница использовала в своих собственных целях: в нём она выводила оценки учащимся чисто для себя, делала важные пометки и замечания. В общем, всё то, что не входило в электронный журнал, находилось здесь, и на основе этого принималось большинство решений об оценках и их справедливости. — Давай сюда пакет, — выхватил у своего друга пакет из-под беляша и начал мазать им по журналу, оставляя жирные следы и смазывая чернила. — У тебя не осталось кнопок? — друг отрицательно замахал головой. — Блин.       На следующий день девушка пришла на урок раньше, чем прозвенел звонок. У неё был уставший вид, хотя она и не бегала по этажам, как это было вчера. Она лично раздала тетради и ходила между рядов, чтобы переносить стопки книг. По какой-то причине сегодня она не давала никому заданий и не просила о помощи, на приветствия реагировала кивком и грустной улыбкой.       В очередной раз, когда учительница взяла в руки кипу книг, перед ней оказался рыжеволосый мальчик чуть ниже её. Он неловко смотрел в сторону, чтобы не встречаться с девушкой взглядом. — Станислава Павловна, — начал он робко, — можно Вам помочь? — Не стоит, Егор, — улыбнулась она. — Я сама, — она обошла его и пошла к противоположной стороне класса. Мальчик растерялся, но на глаза ему попалось ещё несколько книженций, оставшихся лежать на столе. Он взял их и устремился по тому же маршруту, что и учительница. Как только Станислава развернулась, она едва не столкнулась со своим учеником. — Ну я же сказала, что сама. Давай сюда! — она взволнованно выхватила у него стопку и поставила её на полку шкафа. Повернувшись, она посмотрела на Егора снисходительно. — Спасибо, — легонько похлопала по предплечью и прошла к своему месту.       Прозвенел звонок. — Доброе утро, — начала она тише вчерашнего. — Пришла я сегодня с более или менее хорошей новостью: сегодня пишете сочинение на свободную тему объёмом не менее ста пятидесяти слов. Вы можете пользоваться словарями, но никаких телефонов. Я хочу увидеть ваши мысли и ваше умение формулировать их. Не хочу пугать, но через несколько лет вам сдавать экзамен, поэтому, чем раньше вы научитесь писать грамотно, тем лучше, — села за стол. — И запомните, пожалуйста, что оценки вас не определяют, потому нет никакой разницы, что вы получите за свою работу. Главное, чтобы вы учились и набивали руку, тренировали мозг. У вас этот урок и следующий. На следующем у вас времени… — посмотрела на наручные часы. — Ну, примерно минут пятнадцать. Потом нам нужно сделать пару упражнений по синтаксису и готовиться к контрольной через урок. — Станислава Павловна, — девочка из класса подняла руку. Учительница посмотрела в её сторону и приподняла в её сторону подбородок. — Можно переписать вчерашнее сочинение? — Разве что сегодня после уроков. Я всё равно остаюсь проверять тетради, так что у вас будет время, но буквально минут сорок или сорок пять. — Хорошо.       После уроков осталось всего несколько детей. Человека четыре, если быть точнее. Поначалу Станислава не обращала внимания на то, чем занимаются ученики, но, как только закончила проверять тетради, окинула взглядом кабинет. Тогда она и узнала.       Егор сидел на самой последней парте и читал Тургенева. В какой-то момент он посмотрел в сторону и начал разговаривать. Но на месте, куда он смотрел, никого не было. Однако выглядел он так, будто обращается к кому-то конкретному. Станислава нахмурилась. — …в общем, нам необходим такой логотип, который бы не отходил от концепции «Вместе», но был уже чем-то немного другим, — продолжала женщина, указывая на белую доску, на которой выводилось изображение с проектора. Она окинула взглядом каждого находящегося за большим белым столом работника и заглянула каждому в глаза. — Можно было бы сделать иконку из человечков или же, как делается во многих компаниях, в качестве логотипа использовать первую букву приложения. В нашем случае букву «Д», только не русскую, а английскую, — подал голос худощавый гладковыбритый парень с уложенными гелем назад волосами. — Думаю, что это будет выглядеть не очень, — подала голос девушка, сидящая напротив него. Она перекинула кудрявую копну волос через плечо и продолжила. — Всё-таки, мы ведь хотим сделать что-то отличающееся от того, что уже создано другими. — Верно, — подала голос женщина.       Слава сидела среди других сотрудников, новеньких, как и она сама, и стареньких, как та девушка, что сейчас вступила в дискуссию с другим дизайнером. У Ахматовой был скучающий вид, и она подпирала щёку рукой, глядя на изображение на доске. В её голове работа в здании «Вместе» должна была отличаться от всего, что она видела и, о чём слышала ранее. — …и всё же, я думаю, что идея с человечками вполне приемлема. Мы ведь о приложении для знакомств говорим, — продолжал парень, активно жестикулируя. — Давайте послушаем молодую кровь, — улыбнулась женщина, после чего посмотрела на сидящих молча новичков. Тогда её взгляд задержался на Славе, уже сонно смотрящей куда-то сквозь доску. — Вот Вы, — указывает на неё, после чего девушка проморгалась и посмотрела в лицо своей непосредственной начальнице, — что, на Ваш взгляд, было бы уместно?       «Чтобы мне просто дали задание нарисовать что-нибудь, и я пошла это делать дома…» — ответила мысленно девушка, после чего прокашлялась. — Если мы не хотим отходить от концепции «Вместе», что и понятно, ведь «Душа» делается внутри «Вместе», а не отдельно, то можно было бы продолжить идею с жестами руками, — другие внимательно слушали Славу, отчего ей становилось не по себе. В какой-то момент она запнулась и замямлила, но спустя уже пару секунд тишины продолжила. — Ну, например, — показывает два пальца вверх. — Это жест «Виктория», который означает мир. Он стал символом «Вместе» именно из-за своего значения. Думаю, что было бы логично, если бы мы сделали нечто похожее и с «Душой». — Ага, средний палец какой-нибудь, — усмехнулся коллега.       Ахматову раздражала эта дерзость, но она не могла поставить его на место так, как умела, как раз из-за статуса. — Есть множество разных символов и жестов руками, например, палец вверх или знак «ОК», но все они уже используются и стали обыденными. Думаю, что можно было бы использовать для логотипа две руки, так как цель «Души» — это найти что-то, вроде родственной души, какой бы тавтологией это не было из-за названия, — она усмехнулась, как бы делая лирическое отступление от своего рассказа. — Ну, например, можно было бы использовать какое-нибудь рукопожатие или любой другой вид взаимодействия. — Хорошо, — дала оценку женщина. — Лично мне нравится эта идея, — Слава благодарно кивнула и сложила руки на коленках под столом. Её пальцы подрагивали из-за волнения, но Ахматова гордилась собой, ведь она смогла поделиться своей идеей с незнакомыми ей людьми и, даже, вроде как, не облажаться.       По окончании собрания все его участники получили задание: каждый из присутствующих должен был сделать около десяти зарисовок логотипа. «Конвейер…» — думала про себя девушка, делая глоток горячего кофе из автомата. Всюду, куда не глянь, стояли автоматы с батончиками или напитками. В какой-то степени Слава находила это странным. Так или иначе, кофе был вкусным, а остальное не так уж важно. Она шла по коридору и, попивая напиток, читала текстовый концепт приложения внутри социальной сети. Она находила его весьма интересным и, признаться честно, необходимым нынешнему обществу.        Когда Ахматова была помладше, то у неё не было как таковых развлечений. Сидела себе со страницы мамы, играла в игры внутри социальной сети, по типу Фермы Зомби и Комедии бурундуков. Чего ещё желать ребёнку, а? Но стоило ей стать взрослее и обзавестись своей собственной страничкой в социальной сети, как она поняла, что ничего не изменилось: она так же сидела и играла в игры, только уже под своим именем. В списке друзей у неё туда-сюда каталось перекати-поле. Конечно, она предпринимала попытки добавляться в друзья ко всем, кого выводило в боковой список «рекомендуемые друзья», но очень часто она оставалась лишь подписанной на других людей. Ну, конечно, ведь она была ребёнком, который в глазах более взрослых детей и подростков виделся лишь назойливой пиявкой. Наверное, в том возрасте Слава бы отдала многое за то, что сейчас создаёт Сергей Разумовский. «Подбор друга по анкете…» — тихо сорвалось с губ девушки. — Здорово, правда? — послышалось ей совсем близко. Она немного облила ногу кофе, отчего непроизвольно слегка прошипела. Резко обернувшись, она чуть не ударилась лицом в мужскую грудь в белой рубашке. Внутри всё схватило, причём, непонятно почему: от испуга или стыда. А, может быть, всего и сразу? — Извини! — Ничего страшного, я… — Слава подняла взгляд и первое, что она увидела, так это острый подбородок, разомкнутые тонкие губы и затем взгляд. Взгляд глаз карего цвета с переливом желтизны. Особенно это выделялось из-за луча света, идущего сбоку и через радужку парня. Вид золотых тонких колец почти по всей радужке незнакомца завораживал. Только спустя несколько секунд Ахматова проморгалась и отдёрнула себя, посмотрев себе на ногу, чтобы оценить плачевность состояния брюк. — Ну вот. — Простите! — продолжал извиняться парень, склонившись к атмосфере снизу, в которой располагалась потерпевшая. Своего рода, издевательство высоких над низкими. Недлинные волосы каштанового цвета, выскочившие из хвостика на его затылке, попадали ему на глаза, отчего он часто моргал. — Да ничего страшного. Меньше дёргаться буду, — усмехнулась Ахматова. — В такие моменты я в очередной раз убеждаюсь, что светлые вещи не для свиней. — Но ты ведь в тёмной одежде, — приподнял одну бровь. На эту реплику девушка указала на своего «обидчика» свободными от кофе пальцами, закрыв один глаз. — В этом и суть, — она звонко засмеялась, а затем допила кофе и устремила стаканчик в мусорку неподалёку. Трёхочковым. — Ну в ударе, в ударе, — поддержал её собеседник, после чего протянул правую руку вперёд. — Иван. — Станислава, — пожала руку. — То «ты», то Иван. — Тогда Ваня? — Тогда Слава? — они оба усмехнулись. — Я из техподдержки. Отвечаю на вопросы пользователей и всё такое, — убрал руку за голову, почёсывая затылок и глядя в сторону, как бы смущаясь. — О, здорово, — реакция была предсказуема, а на лице Вани прямо-таки скакала реплика «Да-да, это я!». — А то! — он снова улыбнулся. Вообще, Слава чувствовала себя рядом с ним подозрительно легко. Это был контраст контрастов после первого собрания отдела графических дизайнеров, где все сидели с деловыми лицами, а вместо фраз у них настоящее воплощение высокомерия. — Ты из…? — Отдел графдизайна. Ну, логотипчики, иконочки и… — Визуал? — закончил он. В очередной раз обменялись улыбками. Ахматовой нравилось, что новый знакомый с ней на одной волне. — Так что же ты думаешь насчёт подбора собеседника по анкете, м? — Думаю, что это замечательно, — Слава снова посмотрела на бумаги, что держала, а глаза её заблестели. — Думаю, что в наше время многим людям достаточно трудно найти человека, с которым, действительно, можно было бы о чём-то поговорить по душам. Да и, так уж сложилось, многие, например, мои ровесники стыдятся своих увлечений и хобби, боятся заявить о них открыто. Именно поэтому анонимность при составлении анкеты — это хорошая идея. Она позволит людям быть такими, какие они есть. — Вот про анонимность я даже не знаю, — скрестил руки на груди и стал переваливаться с ноги на ногу. — Просто дело вот в чём… Когда людям предоставляют возможность быть анонимными, то они чувствуют безнаказанность. Они могут сказать и сделать всё, что угодно, ведь никто их не поймает за руку и не сделает «атата». — Это на их совести, — ответила Слава, скопировав позу собеседника. — Если она у них есть, — пожал плечами. — Если же нет, то интернетовский тролль может запросто довести, например, подростка до чего-нибудь нехорошего, либо надоумить на что-то тоже далёкое от понятия «доброта» и «позитив». — Я думаю, что Сергей добавит ограничение по возрасту, но позже. К тому же, в любой социальной сети существует блокировка пользователя. Забанить обидчика и дело с концом. — Фейковые аккаунты не бывают лишними. Они бывают дополнительными. — Возможно, Сергей сделает привязку к номеру телефона, а не почте. Обзавестись новым номером телефона немного сложнее, чем почтой, — пока Слава говорила, Ване открывался бы прямо-таки неплохой вид сверху. Если бы она носила декольте, а не безразмерные рубашки, заправленные в брюки. «Даже чем-то на лук Разумовского сходит. Только брюки в обтяжку, — подумал он про себя. — И всё же, жаль, что такая закрытая одежда. Чёрт бы побрал этот дресс-код!». — Всё нормально? — А? — тогда парень поймал себя на мысли, что пялился на застёгнутые пуговицы верхней части рубашки своей собеседницы, представляя не самое приличное. — А. Да, нормально. Ну, касаемо почты и номера телефона. Сейчас завести временный номер телефона или купить его чисто для регистрации аккаунта — не так сложно. Я бы сказал, что это просто. Особенно просто это для, как раз таки, интернет троллей. Они в этих делах мастера. Доведение до белого каления — их любимое хобби и вообще целое искусство, — сделав небольшую паузу, Ваня вздохнул. Слава не стала никак комментировать ответ своего оппонента в дискуссии. Тогда он продолжил. — А вообще, не думай за Разумовского. Ты очень много думаешь, что он что-то сделает, но не знаешь, что в его голове. Да я и не думаю, что хоть кто-то в этом здании в курсе этого. — Ну… — Слава почувствовала вибрацию на запястье. Подняв левую руку, она посмотрела на свой фитнес-браслет, маленький экранчик которого показывал звонок от Даши. — Прости, мне нужно бежать. — Ой, да ничего. Приятно было с тобой поговорить, — уже громче договаривал Ваня, всунув руки в карманы брюк и наблюдая за тем, как новая приятельница отдаляется от него.        Ахматова цокнула языком и начала перезванивать своей подруге. Дождавшись и услышав «Альоу!», она вздохнула. — Ну и чего ты мне звонишь? Я ведь на работе, — будучи раздосадованной, что такой приятный диалог был прерван, Слава говорила с малой долей грусти в голосе. — Ой, прости, — послышался виноватый голос. В очередной раз вздохнув, девушка плюхнулась к стенке спиной и подперла локоть руки, держащей телефон у уха, другой рукой. — Я потом позвоню. — Да говори уже сейчас. Всё равно ничего сейчас не делаю, — в этот момент Слава нашла взглядом настенные часы. — И в ближайшие полчаса, наверное, тоже ничего не буду делать. — Нехилые у вас перерывы. — Да не говори. Хотя и после собраний этих всех та ещё каша в голове и осадочек неприятный, — устало произнесла девушка так тихо, как только могла. Вдруг у стен есть уши? — Только первый день, а ты уже ненавидишь эту работу. Ну и стоило оно того? — не успела Ахматова ответить, как Даша продолжила. — Я чего звоню, собственно. Ты там с этим своим… ну… рыжиком пересеклась уже? — голос свахи не предвещал хорошего. — Кем, блин? — Ну Разумовски-и-им! Вы так мило шли под ручку вдвоём! — Ага, только ты не заметила между нами примерно шестьдесят или семьдесят килограммов женской особи до восемнадцати лет. Ну так, самую малость. — Ой, да пофиг. Вы были рядом, вы говорили друг с другом. — И этого типа достаточно, чтобы он меня хотя бы запомнил? — Ну, а вдруг тебе… — Ага, премию выпишут за, — скорчилась, — героическое спасение подростка из толпы! — драматичным голосом она выделила эту реплику и повернула голову в сторону. И резко Ахматову прошибло насквозь: Сергей Разумовский шёл в её сторону в сопровождении других работников, судя по всему, главных в отделах. Он смотрел куда-то себе под ноги, потому не видел ничего впереди. Тогда девушка подорвалась и спешно зашла за угол. Спустя уже несколько секунд в метре от неё прошёл Сергей. Внутри всё заледенело, а руки девушки стали слегка подрагивать. — Ну ты чё там? Сла-а-ав? — А?.. — вырвалось у девушки, когда между ней и Разумовским было внушительное расстояние. — Да ничего. Отвлеклась. — Ну ладно. Ну вот представь, что ты бы с ним встретилась. Вот что бы ты делала? — Ахматова хотела уже сострить, упомянув произошедшую только что ситуацию, но не стала. Во славу Славиного спокойствия, как говорится. — Да ничего. — Убежала бы, да? — Чего? — громко возмутилась, после чего резко прикрыла рот ладошкой и осмотрелась, чтобы убедиться, что не привлекла лишнего внимания. — Я что, в средней школе учусь?        Послышался смех Даши. Раскусила?