Burning Deep Inside Her
20 December 1974
Китаджима Майя была в хорошем настроении, и ей показалось это немного странным. По сути, она никогда не грустила. Она была слишком занята, чтобы вообще что-то испытывать. Растормошить ее могла разве что создаваемая ею суматоха: она часто опаздывала, была слишком неуклюжей и слишком глупой в самых обыденных вещах. Даже слушая ругань матери, у неё нет времени на разбор своих чувств. Её мать всегда так говорила. Её учителя и одноклассники так говорили. Смущение или паника — вот, что Майя ощущала регулярно. Она была обыкновенной девочкой с заурядным лицом и такими же заурядными оценками. Ее «уникальность» проявлялась в том, что она всегда попадала в беду, всегда спотыкалась на ровном месте, слишком громко разговаривала и, может быть, вечно ошибалась. Ещё, возможно, она была беднее других, и отсутствие отца сделало её странноватой, но она была самой обычной. Она ходила в школу, делала домашние задания, работала — обслуживала столики и доставляла лапшу. Она не была особенной. Она была простой девушкой, с которой случались рутинные вещи. И она понимала, насколько это глупо, быть настолько приятно взволнованной из-за доброты незнакомца. Особенно от такого простого, вроде бы, поступка. Но для Майи это было больше, чем смехотворно огромные, преувеличенно щедрые чаевые. Кто вообще дает так много на чай? Это намного больше, чем я получила за весь вечер, не говоря уже о том, что они от одного посетителя. Хаями-сан, должно быть, очень богат… Или чересчур добр. Ей казалось, что причиной такого жеста была жалость. Люди иногда так поступали. Они обращали внимание на её потрепанные туфли и заштопанную юбку и пытались что-то сделать для неё: могли дополнительно заказать булочку, или сладко улыбнуться, или подобрать добрые слова. Она привыкла к такому. Но что-то в поведении Хаями-сана заставило ее чувствовать себя иначе. Это были не только излишне щедрые чаевые. Для Майи деньги не имели особого значения. Честно говоря, она не так часто о них задумывалась. Больше всего ее тронуло то, что он был так добр, что выслушал ее, что слушал ее. И, быть может, ещё она не ожидала от такого богатого человека — его дорогой костюм и пальто многое говорили, особенно в скромной обстановке ресторанчика — таких больших чаевых без повода. Но то, что он слушал ее, растрогало сильнее. Мужчина выслушал ее речь, не проигнорировал ее и не смеялся над ней. Никогда не забывай о такой любви. Ее так легко потерять. Чаевые она спрятала. Спрятала под шаткой половой доской в надежде купить матери что-нибудь красивое на день рождения. Ну и также потому, что Майя понятия не имела, что делать с такой суммой. Для нее был непостижимым факт, что Хаями-сан счел нормальным давать юной официантке 90 тысяч йен. Она надеялась снова его увидеть — совсем чуть-чуть — но не из-за денег… Просто он выглядел удивительно заинтересованным в любой глупой вещи, что она говорила. Она недоумевала, зачем такому состоятельному и невероятно красивому мужчине нужно было тратить на неё время. Но она все равно была благодарна ему. Ее слова впервые не были отклонены или высмеяны за очевидную недалекость. Она даже не представляла, как приятно, когда тебя слушают. Потому что Хаями-сан делал именно это. В то время, как она объясняла, за что любит дорамы и кино, он смотрел ей прямо в глаза, его взгляд был сосредоточен, а точеное лицо выражало искренность и интерес. Он не закатывал глаза. Он не говорил ей о бесполезности ее одержимости, что это ни к чему хорошему не приведет. Нет. Он потрепал ее волосы — немного раздражающе и грубовато — но это было сделано в знак одобрения. Удивительно непринужденно и располагающе по отношению к кому-то, кого он даже не знал. Никогда не забывай о такой любви. Ее так легко потерять. Майю эти слова поразили, она не понимала, как такой привлекательный и, очевидно, богатый и успешный мужчина как Хаями Масуми, мог что-то потерять. Потому что это простое заявление — ох, это простое заявление — говорило Майе, что он лишился чего-то очень ценного. И хотя она понимала, насколько бессмысленно увлечение дорамами, она не хотела от них отказываться. Потому что это было что-то, что принадлежало только ей, единственное, что не указывало ей, насколько глупой она была или какой обузой она является для своей бедной матери. — Майя! — позвала ее мать прищурившись. Майя сняла свои маленькие на полразмера школьные туфли, которые были довольно поношены, но ее мама не могла позволить себе купить новые. Девочка поспешила к ней прямо в носках, заранее покривившись от гнева, который увидит на лице матери. Несмотря на то, что это было ее обыденное выражение, Мая все равно ненавидела расстраивать свою мать. — Да, мама? — ответила она, отчаянно пытаясь не съежиться, когда ее мать посмотрела на нее снизу вверх. Женщина была далеко не в хорошем настроении. Ее лицо было сморщенным, суровый рот, обтянутый морщинками, неестественно смотрелся на ее молодом лице, как и сдвинутые над темными уставшими глазами брови. Мая немного задыхалась, после того как пробежала около мили в школу и из школы, сгибая пальцы на ногах и испытывая облегчение от того, что она может снять эту слишком тесную обувь. — Где ты была? Ты должна была быть здесь несколько часов назад! Мая вспомнила о детях в парке, которые очень хотели послушать ее рассказы. Девушка и ребятня были похожи, так как ни у них, ни у нее не было телевизора или других источников развлечения, кроме игр. Когда она рассказала историю в первый раз, матери детей были ей благодарны, потому что дети не шумели и примерно себя вели. После этого, как только она мчалась через парк домой, малыши, преграждая ей путь, каждый раз умоляли ее о продолжении. Иногда они шли за ней по пути в школу. Не было ничего удивительного в том, что Мая шла в школу с кучей маленьких деток, которые висели на ней и карабкались на спину, упрашивая рассказать историю. У них также была привычка следовать за ней как утята за мамой-уткой. Дошло до того, что многие матери просили Майю присматривать за их чадами по дороге в школу, из-за чего она частенько опаздывала на утренние занятия. «Пасти» стадо детей от пяти до одиннадцати лет было непросто для одного двенадцатилетнего, по сути, ребенка, но это стало одной из привычек девочки. Майя никогда не могла отказать ни детям, что так очаровательно называли ее «они-чан», ни их уставшим мамам, что баловали ее маленькими угощениями за то, что она сняла с их плеч обязанность сопровождать детей в школу. Она не имела в запасе лишнее время, чтобы следить за ними, однако ей было важно удостовериться, что дети не пострадали по дороге в школу. — Я потеряла счет времени, — начала оправдываться она, сжимаясь, когда ее мать цокнула языком в отвращении. Женщина покачала головой, и ее хмурый взгляд вогнал Майю в уныние. — Ты не только заурядная, но и пустоголовая! Ох, если бы ты не была так похожа на своего отца! Иди наверх и подготовься к своей смене, будешь работать сегодня до закрытия. Из-за того, что ты опоздала, мне пришлось отпахать больше половины твоей смены! Майя моргнула, ей было обидно. Также дискомфорт доставляло беспокойство о домашней работе, лежащей в рюкзаке, но, кивнув, она поднялась наверх. Девочка переоделась в свитер и юбку так быстро, как смогла, осторожно повесила свою единственную школьную форму и прикрепила к ней записку с просьбой исправить шов на рубашке. Ввиду неуклюжести, у Майи никогда не получалось делать это. В результате ее мать часто теряла терпение и отбирала у нее то, что она делала, чтобы сделать все правильно самой. Майя схватила свою рабочую обувь и вошла в ресторанчик. Натянула фартук, приклеила к лицу улыбку и под пристальными взглядами хозяев начала с энтузиазмом подходить к столикам и принимать заказы. Ночь прошла как обычно: в постоянных перебежках между десятью столами и прилавком с подносами в обеих руках. Майя игнорировала пьяных посетителей и их крики, игнорировала ворчливых домохозяек, что разглядывали ее старую одежду и обувь, не обращала внимание на разгневанных клиентов, желающих поскандалить просто потому, что могли. Сугико-сан вернулась около восьми, с кислым выражением лица взяла фартук и принялась за работу. Майя, стаскивая свой передник, зашла за прилавок и потянулась за коробками для доставки. Их было всего две, и она, быстро записав адреса и кивнув повару, растворилась в темноте улицы. После уборки и закрытия ресторана, примерно в два часа ночи, Майя наконец-то смогла подняться к себе, снимая обувь и одежду и аккуратно складывая их на своей части общего комода. Ее глаза уже закрывались. Она упала на матрац, который делила с матерью, даже не потрудившись разложить его и переодеться в пижаму. Но, заставив себя проснуться, девушка потянулась за своей домашней работой. К счастью, завтра была суббота, и у нее было только полдня уроков, так что ей не было нужды беспокоиться о японской классической литературе, физкультуре, английском или биологии. Она могла отложить их, самое позднее, до обеда понедельника, сейчас ей надо выполнить все задания по математике. Это была какая то неразбериха из чисел и полузабытых формул. Но Майя работала, аккуратно заточив карандаши лезвием и только дважды порезав себя из-за усталости и неловкости рук. К тому времени, как она закончила, было уже пять утра, но она была рада, что в итоге справилась. В шесть утра ее разбудила мама, ругая за то, что та легла не в пижаме, и ворча, что если Майя заболеет, то только по собственной вине. Девушка в полусне, смиренно принимая новую порцию брани кивками и сонными бормотаниями — извини, мама –, оделась в свою школьную форму и быстро закрепила разошедшийся шов рубашки булавками: мама не успела зашить. Майя выбежала, обулась в свои неудобные туфли и, сжимая в зубах обгорелый тост, принялась останавливаться у домов детей с района. Впервые за весь день она почувствовала, как искренне улыбается. Она дарила детям лучезарные улыбки, позволяя двум из них висеть на своих тонких, слегка окоченевших руках. Девочка не дрожала от тяжести малышей даже тогда, когда их движения доставляли ей неудобство, дети слишком заливисто смеялись, и Майя не могла их успокоить. — Так вы хотите услышать историю? Хор просьб и «пожалуйста, они-тян» наполнили ее слух. Выкрики и смех не затихали, и она смеялась вместе с ними. Ее окружили маленькие невинные дети с мольбой в сияющих глазах. — Ладно. Вы хотите, чтобы я начала с того места, где остановилась? Или рассказать новую историю? — Там, где ты остановилась вчера в парке, они-тян! Широко улыбаясь, Майя уступила. Потому что Хаями-сан сказал… Никогда не забывай о такой любви. Ее так легко потерять. И Мая не собирается отказываться от неё. Комментарии: АН: Я не владею Garsu no Kamen ни в каком смысле. Его вселенная, персонажи все принадлежат к его AMAZING создателю, Suzue Mizuchu, его издательства и вещательные компании. Copy to clipboard РЕДАКТИРОВАНИЕ: 29 января 2021 года Я должна делать уроки по истории, черт возьми, мне нужно сделать презентацию, но это обязательно должны были быть семидесятые и это заставило меня задуматься… И теперь я ужасно отстаю. Проклятье, моя прекрасная Муза! Черт возьми, Майю было намного труднее писать. Масуми более пресыщенный и циничный, в то время как я сама тоже циничная. Оптимизм Майи был сложным… однако её проблемы с самооценкой сделали эту главу немного лучше. Я прошу прощения, если это кажется немного странным для двенадцатилетнего ребенка. Прошло девять лет с тех пор, как я была одного возраста с ней, и мне трудно проникнуться ее мышлением. Эта глава намного меньше предыдущей — но мне показалось, что это хорошее место, чтобы закончить здесь главу. Простите, если кто-то ожидал Масуми снова, но это словберн. И я как бы следую за мангой, поддерживая их взаимодействие довольно редкими в течение первых нескольких месяцев этого фика. Но не бойтесь мои любимые читатели, они встретятся после следующей главой. Следующая глава — очередь Масуми, чтобы показать нам его обычный день, а последующая глава — от POV Майи и она снова увидеться с Масуми. Я планирую сохранить череду POV между Майей и Масуми, с POV других персонажей время от времени, но в рамках, где Мая или Масуми все равно являются главными POV. На данный момент мать Майи или Сугико не будут иметь значения, пока не начнутся канонические события, которые произойдут примерно через год. ПРИМЕЧАНИЯ: 1: Примерно 30 долларов, хотя обменный курс был взят не с 1974 года, а с 1975 года, так как это было самое дальнее, что я смогла найти. Кроме того, 30 баксов были довольно большими деньгами в 1975 году. 2: Майя не глупа. Это девушка, которая запоминает целые пьесы, выражения и движения людей за один трехчасовой просмотр. Она, скорее всего, очень умна, когда дело доходит до вещей, которые она любит или вынуждена делать. У нее просто очень низкое самомнение, и она действительно не имела никаких побуждений пока не начала играть. Я всегда думала, что несмотря на работу официантки, и ее матерью, и многими людьми, которые ее унижали, она изо всех сил старалась что-то сделать. Уверенность действительно может повлиять на то, как человек учится и ведет себя в такой хорошо организованной среде, как школа, особенно в таком молодом возрасте. Потому что гормоны — сук@. З: Обувь, типичная для японской униформы, дорогая, обычно сделанная из кожи даже в наши дни, а майя из неполноценной семьи с одним родителем в 1970-х годах. Скорее всего, она может позволить себе пару раз в два года, если вообще может позволить. 4: Майя такая милая. И мне нужно было дать ей немного света помимо всех ужасов, которые она переживает с раннего детства. На протяжении всей манги она всегда ладила с детьми, и в первом томе другая мать знала ее по имени. Даже если район Иокогама был очень маленьким во время манги, я всегда предполагала, что у нее были отношения с некоторыми матерями по соседству. В конце концов, мы видим, как она развлекает детей в парке, когда она привлекает внимание Цукикаге. Я внесла это, потому что Майе нужно хоть что-то хорошее. 5: Цифровые часы появились на рынке к 1970 году, но были довольно дорогими. Все часы были, на самом деле, и мы не видим никого с ними, кроме довольно богатых персонажей, начиная с, как Масуми, Мицуки и Аюми. 6: Каждый раз, когда мы видим, что Майя что-то делает, ее мать кричит на нее за то, что она делает это неправильно, и называет ее бесполезной и глупой, вместо того, чтобы научить ее делать это правильно. Я серьезно думаю, что мать Майи дала Майе серьезные проблемы с психологией когда дело доходит до ее самоуважения и мешает ей правильно научиться что-то делать. Многие люди борются с тем, чтобы что-то сделать, когда они не знают, как правильно это делать — Как только мы видим Майю с наставником, с любым подобием внимания и похвалы, даже от Цукикаге, которая является черезчур абьюзивной надсмотрщицей, Майя начинает цвести. Мать Майи никогда не давала шанс бедной девочке. Она была слишком ожесточенной из-за смерти мужа и одна заботясь о дочери которая, напоминала ей ее покойного мужа, судя по всему и внешне и по поведению. 7: Большинство японских школ имеют 6-дневную неделю, или 5,5 дня, используя субботы для занятий на полдня и на клубные мероприятия во второй половине дня. Я знаю… ужас отсутствия субботы! 8: Точилки, которых мы знаем сегодня, не были изобретены до… начала 80-х. По крайней мере, я знаю, что в 70-х использование лезвия было довольно обычным делом, и в манге мы видим, как Майя делает это. Пожалуйста, прочтите и просмотрите мои любимые — двое, которые сделали это сделали мой день. ~Приятного чтения, Moon Witch '96