Солнечный апельсин

      Проснулась я, на удивление, рано. Тапок ещё спал, тихо прихрюкивая кривой перегородкой носа, а птицы ещё не смели громко петь. Узорчатый балдахин увлекал. Дождавшись стука в дверь, я опрометью соскочила с высокого матраса и поспешила открыть. На пороге стояла прислуга в составе двух человек: в руке одной были сапоги, у второй стопка вещей. Вручив мне товар, они поклонились и ушли восвояси. В надежде увидеть чёрный камзол, или что-то более-менее интересное, я развернула одежду и хмыкнула. Чёрные штаны, сапоги из тонкой и приятной кожи, белая длинная льняная рубаха и накидка красного цвета с поясом. Не рассчитав мой рост, они подали слишком длинный камзол, который мог сойти за платье. На вершине айсберга — лента, вероятно, для волос.       За завтраком я чувствовала себя действительно бабой Ягой из леса в ступе. Все такие красивые, опрятные и сияющие, с радостью пили чай, а я, опухшая, уже пол часа колупала ложкой овсяную кашу. Запивала, уже порядком остывшим, чаем с последнего визита к самовару, пребывая в неком одиночестве, передав Тапка прислуге на псарне. Единственной радостью были сливы. По сравнению с магазинными, они менее кислые, сочные и сладкие. Аромат во рту стоял такой, что и жвачки не требовалось. Отставив тарелку с кашей, я долго и монотонно жевала ягоду, осматривая своих соседей по месту за столом. Белобрысый парень дул на ложку с овсянкой и медленно тянул её в рот, а девочка слева рассматривала косточку. Заметив мой заинтересованный взгляд на свои действия, девочка смутилась и положила её на салфетку. — Помогает изучить структуру кости, — объяснила она. — А, — коротко кивнула. Мало что понимала в их заморочках, ведь сама училась по книгам и настоящим костям. — Меня Лера зовут. — Марина, — улыбнулась та. — А правда, что говорят? — А что говорят? — не подала виду удивления, отпивая чай. — Что ты гадаешь на картах и Дарклинга заколдовала.       Я хрюкнула от смеха и удержала чай из носа, высморкнув его в салфетку. Чуть не утонув в кружке, боролась со смущением и накатывающим азартом — наплести очередную сказку. Но удержав животный порыв, утёрла рот и нос, кашлянула и состроила строгое лицо. — Какой же бред! Нужен мне этот дед, как собаке пятая нога. И карт нет вовсе. — Значит, зависть, — пожала она плечами, спокойно откусывая сливу. — Тут все стараются для его угоды, чтобы рядом быть. Эфириалы так гордятся, что сидят ближе к его столу, что пена изо рта. — Мы тоже близко к нему, — отметил парень рядом. — Мне нет дела до этих разборок, я для себя учусь.       Я украдкой взглянула на её лицо, пытаясь разглядеть какую-то живую эмоцию. Но Марина говорила правду и не была озабочена мирскими делами. Парень долго молчал, выскребая из тарелки последние крошки. Затем отложил ложку и облокотился на спинку стула. — Марин, ну что ты врёшь, — хмыкнул блондин. Я отметила его длинный прямой нос и яркие зелёные глаза, как у куклы. — Ты метишь в особый отряд Дарклинга. — А разве не это вдалбливали нам в головы? — огрызнулась она. — Уф, — тронула я висок, облокотившись на стол локтём. Выбившиеся из косы локоны волос упали в кружку, но вытаскивать их оттуда было в тягость — Вот это страсти вокруг мужика. А расскажите-ка мне, что сегодня по плану?        Мария достала листок. — Анатомия, потом практические… — А как же усвоенный материал, я же отстаю по программе?       Она пожала плечами. Если сюда я пришла с помощью Жени, прицепившись к их с Алиной компании, то сейчас была в растерянности. Мне выдали красный камзол благодаря распоряжению Дарклинга, но кто даст распоряжение мне? Это как долго болеть и потом придти в школу.

***

      Больше трёх часов мы провели в комнате с экспонатами, достойными кунсткамеры: кости собак, кошек, людей и части тела в спирту. Большая ванна по середине комнаты с реагентами служила чем-то, вроде наказания, куда громких и непослушных ребят отправляли перемывать эмбрионы и лёгкие с кишками. Знакомая с подобным ходом событий, я старательно изображала заинтересованность бедренной костью коровы. В окончании урока зубрили слои кожи, внимая советам: скреплять «синее с синим, а красное с красным» и слышать кровь. Я, знающая всю биологическую составляющую живых организмов, а так же умея сшивать раны, чувствовала себя ветошью.       Долгий урок окончился как-то внезапно. Я не успела опомниться, как Мария подняла меня за локоть, выводя в коридор. Без Тапка я чувствовала себя растерянно и одиноко, будто частичка меня куда-то пропала. — Чего тебе, Иван?       Губки Марии надулись, будто его присутствие её оскорбляло. Доверенное лицо генерала пробился ко мне сквозь толпу, как Титаник, и встретился с недовольством новой знакомой, рискуя потонуть от этого айсберга презрения. — Тебя это точно не касается, — скривился он. — Яга, идём.       Гриш утянул меня за локоть, как куклу. Я охнула, захлебнувшись возмущением. — У нас практика по расписанию. — Она пропустила год, какая практика? — продолжал Сердцебит.       Не дождавшись ответа или какой-то реакции, он потащил меня в толпу, к выходу во двор. Я хотела спрятаться от взгляда молодых Гришей, но поведение старшего Корпориала мешало это сделать. Меня и так особо не любили, а сейчас, утаскиваемая за пазухой красивого и сучьего парня, могла оказаться растерзанной.       Мимо пролетали деревья, струящийся фонтан шумел и скрывал перешёптывания. Я отдёрнула его руку и шла чуть в стороне. — Ты меня режешь без ножа, — выдохнула, поправляясь. — Я чуть со стыда не сгорела. — Ты и Старкова чем-то похожи, — усмехнулся он. — Скромницы. — Очень смешно. — Дарклинг дал распоряжение присматривать за вашим продвижением. И мне, если честно, кажется, что зря. Естественный отбор. — Бывают в жизни огорчения, — пожала плечами. — Так куда мы? — Ты будешь смешивать занятия с остальными и Багрой.       Я обомлела. Старуха меня раскусит, как орешек.        Куча листьев отлетала из-под ног, как волны золотого моря, шурша и хрустя, будто ты идёшь по костям. Тропинка была плохо протоптана, извивалась змеёй, скрывая путь к избе, покосившейся от времени. Не покидало ощущение, что это она баба Яга, а не я. — Мне не нравится, что ты такой недовольный, — пробубнила, распуская косу. Кожа головы выдохнула вместе со мной. Усмехнувшись забавному сравнению, посмотрела в лицо парня. Какие они тут все красивые… — Я не обязан быть довольным, — в тон мне ответил Гриш.       От грустного и недовольного собеседника я всё глубже впадала в депрессию. Не красивая, так ещё и радость не вызываю. Вздор. — Дальше сама иди.       От домика веяло старостью и нафталином. Посеревшее дерево двери уже растрескалось, впуская утренний свет в темноту помещения. Я неуклюже потопталась на месте, удерживая ручку двери. Парень испарился так быстро, как только мог, разве что волосы не летели назад. А мне оставалось набраться мужества перед тем, как окунуться в море унижений, разоблачения и разочарования.       Внутри, как и описывала Старкова, было до душного тепло. Первая капля пота уже потекла под камзолом, спускаясь по ложбинке меж грудями до пупка. Осторожно прикрыв дверь, стянула верхнюю одежду и выдохнула, утирая капельки воды с шеи рукавом длиной рубахи. За счёт волнения и жары, я стала походить на помидор. — Тук-тук, — постучала по бревну, удерживающему потолочные балки. — Багра?       Старуха сидела на стуле за углом и что-то перетирала в ступке. — Вот она, звезда. Не стой столбом, подойди и положи одежду на стул.       Повиновавшись древнему Гришу, сложила руки, как монашка, чувствуя жопными волосами, что она меня уже давно раскусила и сейчас начнёт издеваться. Отложив ступку в сторону, Багра обошла меня по кругу, внимательно осматривая с ног до головы. Принюхалась. — Чем от тебя пахнет? — Апельсин, — ответила. Странный вопрос. — Это растёт в твоём лесу? — Почти, — замялась.       Старуха отняла из моей цепкой руки вторую, повернув ладонью к верху. Пугающее тепло растеклось по ногам, проникая в каждую клеточку. Хотелось побежать, попрыгать, нырнуть в глубокое озеро и плыть, плыть… Такого заряда энергии я не получала ни от Дарклинга, ни от Тапка и даже когда током еб…кхм. — Генерал Кириган поведал мне одну интересную вещь, — начала старуха, поглаживая пальцами мою ладонь. — Расскажи и ты мне. Кто ты и что умеешь?       Пока стояла и обтекала от приятных ощущений, строго настрого себе приказала не врать и не юлить. Ведь она вторая по значимости в судьбе Алины, да и своего сына. И когда я открыла рот, рассказывая обо всём, кроме своего мира и попадании сюда, то не смогла заткнуться. Багра смотрела с прищуром, красивыми глазами проникая мне в саму душу, но ничего не могла там заметить. кроме честности и огромного количества волнения. — …И я очень хочу спасти его, — закончила дриаду, утерев лоб рукавом. Стало немого легче, как от приёма психолога. — Зачем? — украдкой спросила Гриш.       Я перевела взгляд на стену с пучками ароматных трав, затем на пол с вязаным ковром и, в окончании, на таз с водой и ковшом. Печь трескала паленьями, словно внимая.       Зачем я хотела ему помочь? Наверное, это из чувства справедливости, которого во мне воз и маленькая телега. Я всегда себя плохо чувствовала там, где происходила несправедливость. С детства был этот стержень, вероятно, потому что меня саму никто никогда не защищал. Особенно это стало заметно с возрастом. А потом мне под опеку попал Тапок. — Можешь не отвечать, я это вижу, — сказала женщина, заметив мою долгую заминку. — Может, это и хорошо, что моему сыну попалась ты и Заклинательница Солнца. А, может, вы оба погубите себя впоследствие. Но в отличие от Алины, в тебе есть решимость, которой ей не хватает.       Внутри меня возликовала маленькая девочка, которую похвалили. — А теперь хватит сопли пузырить, соберись, — обрезала она ниточку, что связывала меня и шарик с надписью «радость». — Покажи, что ты умеешь. В этом своём лесу ты не замечала за собой ничего странного?       Выставив руки, как самый настоящий маг, уставилась на Багру. Та была воплощением строгости и скептицизма. Я почувствовала, что сделала что-то не так, но не понимала «что». — Что ты делаешь? — Колдую.       Старуха сжала губы в тонкую полосу и, готова поклясться, выругалась. Взяла со стола нож и провела лезвием по пальцу. — Давай.       "Что" и "кому" давать, понятия не имела, поэтому действовала по логике: коснулась рядом с порезом пальцем, пытаясь «приказать» коже срастись. Кровь собралась над раной и быстро устремлялась виз, словно насмехаясь над моими стараниями. Через минуту, а то и больше, Багра сдалась. — Ещё одна. Начинаю верить в Судьбу, — усмехнулась женщина. — Жди меня здесь.       Гриш растёрла кровь между пальцами и направилась к двери. — Куда вы? — задала вопрос без задней мысли. Честно говоря, знать не хотела и была даже рада минуте в одиночестве. — За курицей. Жди, сказала.