Чувство и очарование

      Со дня свадьбы Элинор прошло чуть больше недели. По понятным причинам Дэшвуды не видели старшую сестру с того времени, но и от полковника Брэндона тоже не было вестей.       Это был приятный день в самом разгаре лета, и сэр Джон с миссис Дженнингс пригласили миссис Дэшвуд, Марианну и Маргарет отужинать в Бартон-парке и провести там время. Дэшвуды действительно давно никуда не выезжали из-за приготовлений к свадьбе и последовавшего за этим хаоса в коттедже, но теперь у них не было никаких оправданий.       Сэр Джон послал за ними экипаж, и они отправились в Бартон-парк. Через несколько минут после их приезда миссис Дженнингс вспомнила, что немногим ранее для них приходила почта, и она не стала утруждать слугу доставлять их, поскольку получатели всё равно должны были приехать. Она поспешила передать письма.       В этом не было ничего необычного, поскольку большая часть их почты всегда проходила через Бартон-парк. Что было необычным, так это то, что она получила письмо от Элинор. Марианна, которой не терпелось узнать новости от сестры – или, если быть честной с собой, вообще новости из Делафорда, – открыла письмо сразу же. Она с удивлением обнаружила, что письмо датировано пятью днями ранее. Почта почему-то задержалась.       В письме говорилось, что, поскольку у них не было средств на свадебное путешествие, Феррарсы провели чудеснейшую неделю в своём новом доме, и полковник Брэндон был настолько любезен, что дал Эдварду ещё неделю на обустройство, прежде чем приступить к своим обязанностям в приходе. Ввиду этого они решили поехать в Бартон и провести там три-четыре дня, так как после того, как Эдвард начнёт заниматься своей работой, им будет трудно путешествовать, и они, вероятно, смогут видеться со своей семьей только тогда, когда Дэшвуды приедут в Делафорд и навестят их. Элинор ожидала, что они приедут во вторник, как раз в тот день, когда Марианна читала это письмо. Полковник Брэндон одолжил им экипаж, и они должны были уехать рано утром, чтобы прибыть около полудня.       Марианна была очень рада, объявив об этом своей матери и всей компании. Она твёрдо решила вернуться в Бартон-коттедж и ждать их там, пообещав привезти их, как только они прибудут. Девушка отказалась ехать в экипаже обратно в коттедж, так как день был приятен для прогулки. И кроме того, Феррарсы приедут в собственном экипаже, который и привезёт её обратно, его всё равно придётся оставить в парке.       Она вышла из здания и неспеша пошла, но вскоре её шаг ускорился, и Марианна обнаружила, что бежит взволнованная и жаждущая скорой встречи. Она говорила себе, что это только потому, что она очень скучает по сестре, но это была не вся правда. Она скучала и по полковнику Брэндону, надеялась, что он поедет с Феррарсами в Бартон. Надеялась, что “мы”, о которых писала Элинор, состояло не только из неё и её мужа.       Мчась по полям, она безмолвно удивлялась, почему от полковника не было новостей после свадьбы. У него не было никакой деловой поездки, по крайней мере, он не сообщил ей об этом, как обычно делал. Она пыталась вспомнить какой-нибудь случай, когда могла обойтись с ним грубо во время свадьбы или после торжества. Это было очень на неё похоже - сделать что-то не так и ничего не заметить, хотя она сознательно пыталась изменить это после своей болезни. Возможно, он просто устал от неё. Она больше не болела, уже на протяжении долгого времени. Таким образом, ему не нужно было проявлять столько дружелюбия к её семье и сидеть с ней так долго. Терпеть её так долго. Она могла читать и с лёгкостью ходить самостоятельно. Не чувствовала ни головокружения, ни слабости, поэтому ей больше не нужен был кто-то, кто мог бы сопровождать её. Но ей нравилось, когда полковник читал ей вслух и гулял с ней, да и она чувствовала, что в последнее время его внимание к ней растёт, а не угасает... Хотя, возможно, всё это было лишь у неё в голове. Желаемое вместо действительного.       Марианна в спешке шла по зелёным полям, её сердце колотилось не только от напряжения, но и от перспективы увидеть полковника после такой долгой разлуки. Однако последнему чувству она не подчинилась. Или полностью не признавала его.       Запыхавшаяся она дошла до коттеджа и сразу же спросила Бетси, не писал ли кто-нибудь, не приехала ли Элинор. Отрицательный ответ Бетси заставил её выйти на улицу и прислониться к изгороди в попытке отдышаться. Девушка следила за дорогой, по которой ездят люди из Делафорда. За дорогой, которая столько раз приводила к ней полковника Брэндона. Вот почему она была застигнута врасплох, когда сзади мягко раздался голос. — Мисс Дэшвуд.       Голос был знакомым. Она обернулась, и её дыхание вновь перехватило. Это был полковник Брэндон, сидящий на лошади и улыбающийся ей своей робкой сдержанной улыбкой. Он кивнул и приподнял свою шляпу, как всегда галантно. — Полковник Брэндон! — улыбнулась Марианна. — Я ждала приезда своей сестры и брата. Не ожидала, что мы также сможем рассчитывать и на Ваше общество. Хотя и очень надеялась.       Он приехал на собственной лошади, чтобы дать молодожёнам немного побыть наедине, а также потому, что его пребывание здесь не будет столь долгим, как у них. — Мы только что прибыли. Ваша сестра сейчас в Бартон-парке со своим мужем. Я заметил, как Вы бегали по полю, и взял на себя смелость сказать об этом.       Она покраснела при мысли о том, что он мог посмотреть на неё, как на сумасшедшую. Но мужчина скорее наслаждался этим зрелищем, думая, что её дух и живость были двумя из многих качеств, которые заставляли его любить её. Её сила, с которой необходимо было считаться. — Не должны ли мы вернуться? — спросил он, улыбаясь и держа поводья своего коня. — Должна признаться, прогулка немного измотала меня. Мне нужно несколько минут, прежде чем я смогу идти вновь. — Если Вы хотите, можете ехать со мной. Это может быть немного… неудобно, когда двое в седле, но это не займет много времени. И избавит Вас от лишних усилий.       Он протянул ей руку в перчатке.       Немного поколебавшись, она взяла его за руку и сказала: “Спасибо.”       Полковник позволил себе скользнуть выше по её руке, чтобы его хватка была более надёжной. Марианна не была уверена в том, что он делает, и от его скользящего прикосновения её тело затрепетало в нерешительности. И, возможно, от чего-то ещё. Крепко схватив за руку, он поднял её на лошадь и усадил перед собой, ибо ехать в седле сзади было бы небезопасно.       Она была поражена его силой, способностью поднять её всего одной рукой, и смущена – в то же время взволнована – его близостью. Брэндон держал поводья обеими руками по обе стороны от неё, одной придерживая ту часть её спины, которая не касалась его туловища, а другой образовывая нечто вроде почтительного объятия. Марианна избегала смотреть ему в глаза, чтобы он не заметил, насколько сильно она покраснела, и положила свои руки на колени. — Мисс Марианна, — полковник позволил её имени прозвучать, но не исправился, — Вы должны... держаться как можно крепче, чтобы я немного ускорился и быстрее доставил Вас к сестре, — сказал он довольно нервно.       Она могла чувствовать его дыхание, когда слова слетали с губ. Когда он назвал её по имени. Это, вместе с его нежным голосом, звучащим у самого уха, заставило её волосы встать дыбом. Марианна не обращала внимания на то, что говорило ей её тело, и приписывала дрожь лёгкому ветерку.       Больше держаться было не за что. Только за него. Она застенчиво обняла его за пояс, всё ещё стараясь не смотреть ему в глаза, но теперь её тело полностью прижималось к его. Ей становилось всё жарче, а щеки стали такими пунцовыми, что могли бы постоянно так гореть.       Полковник дал шенкелей своей лошади, и вскоре она перешла на умеренный галоп. Сердце мужчины колотилось так сильно и часто, как копыта стучали по земле. Он сказал, что не поехал быстрее, потому что боялся, что Марианна упадет. Полуправда. Втайне он желал, чтобы это длилось как можно дольше, потому что она находилась в его объятиях. Если бы он мог найти предлог, чтобы ехать ещё медленнее... Возможно, можно было бы сказать, что его лошадь устала. Всё-таки ехала из Делафорда.       Голова Марианны покоилась на его плече, он мог чувствовать её дыхание на своей шее. Ему казалось, что она тяжело дышит, и полковник задумался из-за чего - веселья или волнения. Ему так хотелось отпустить поводья и заключить её в объятия. И впервые в жизни он испугался, что не сможет владеть собой, что тело выдаст его чувства, его восторг, поставив в неловкое и щекотливое положение.       Но вскоре они прибыли. К неудовольствию полковника, Марианна отпустила его, как только лошадь замедлила ход, он помог ей соскользнуть с лошади. Элинор вышла, когда Марианна всё ещё приводила в порядок своё платье. Младшая сестра взглянула на полковника, по-прежнему краснея, и с улыбкой поблагодарила его, развязывая свою шляпку. Он только кивнул и спешился сам, чтобы конюх мог увести коня и дать животному отдохнуть. Когда Брэндон обернулся, сестры уже зашли внутрь.

***

      Марианна ловила каждое слово своей сестры, но Элинор нужно было обращать внимание и на других людей в компании, да и у миссис Дженнингс, как обычно, было полно вопросов и сплетен. Впрочем, Марианну это не расстраивало, так как Феррарсы должны были остаться на ночь в коттедже, и тогда в ближайшие дни у них было бы достаточно времени для разговоров. Полковник Брэндон же не собирался оставаться здесь или поблизости на такое долгое время. Марианна скучала по нему так же сильно, как и по сестре, может быть, даже больше. Но на этот раз, по какой-то необъяснимой причине, она не чувствовала себя настолько храброй и смелой, чтобы заявить об этом. Она не понимала почему. Это же было невинное чувство, какое часто испытываешь по отношению к друзьям. Не так ли?       Полковник сидел напротив Марианны, пока все беседовали, но держался особняком, так как большая часть разговоров была об осваивающихся в Делафорде Феррарсах, он услышал много комплиментов в адрес своего имения. Марианна слушала описание нового дома её сестры с улыбкой на лице, соединяя услышанное с тем, что она сама видела во время визита в Делафорд, постепенно завершая этот мысленный образ.       Брэндон хотел сесть ближе к Марианне, но боялся, что помешает ей провести столь желанное время с сестрой. Ей же хотелось поговорить с ним наедине, как и в прошлые его визиты, но она всё ещё была смущена той вынужденной близостью. Хотя и заинтригована тем, почему же он так долго не навещал её. Возможно, причина была в ней, хотя она, как ни старалась, не могла припомнить, чтобы была груба или делала что-то, что не должна.       Девушка решила подойти к фортепиано. Она могла свободно делать это, когда людей было так мало, потому что знала, что никто другой не будет исполнять музыку. Большинство просто не умели, один не захотел. Марианна подошла к инструменту в надежде привлечь внимание полковника, потому что ему часто нравилось слушать её исполнение.       Она начала играть пьесу, и, как ожидалось, никто не обратил на неё внимания, все продолжали свой серьёзный разговор. Тем не менее Брэндон отвлекся от разговора и пристально смотрел на неё, внимательно слушая. Его локоть покоился на подлокотнике, а подбородок касался кисти руки. Марианна подняла глаза и увидела, что ей удалось достичь своей цели, она набралась смелости и улыбнулась ему. Он робко улыбнулся в ответ. Произведение закончилось, и она перешла на другое, полковник же встал и сел поближе к фортепиано, потому что разговор был слишком громким и мешал ему как следует слушать её игру.       Ей хотелось, чтобы он был ближе, поэтому, прежде чем начать играть новую пьесу, она позвала его. — Полковник Брэндон, — прошептала Марианна достаточно громко, чтобы он мог услышать, но не привлекать внимания остальных. Он, слушавший её с закрытыми глазами, открыл их и подошёл к ней. — Могу ли я уговорить Вас сыграть какое-нибудь произведение? — спросила она. — О нет, нет, мисс Дэшвуд. Этот инструмент и так находится в надёжных руках. — Вы скромничаете, полковник, — он лишь улыбнулся и покачал головой. — Почему бы Вам не рискнуть сыграть не только для меня? Вы очень талантливый исполнитель. И мне бы очень хотелось услышать Вас. Прошло уже довольно много времени с последнего раза, — ей хотелось услышать объяснение, почему он не напоминал о себе раньше, но она не могла заставить себя спросить прямо. — Если Вы позволите навестить Вас завтра перед отъездом в Делафорд, то я с радостью сыграю вам что-нибудь. Но не сейчас, — он посмотрел на группу, занятую разговором.       Она была счастлива убедиться, что полковник по-прежнему хочет навестить её и что между ними, кажется, всё в порядке. — Они даже не знают, что Вы играете. У них нет должного уважения к музыке, — сказала она с лёгким пренебрежением. — И всё же я предпочитаю слушать Вашу игру, — улыбнулся он. — Тогда не будете ли Вы так любезны перелистывать страницы для меня? — для него это был способ оставаться ближе к ней. — С удовольствием, — ответил полковник.       Брэндон всё ещё в мыслях возвращался к той поездке, хотя и умело скрывал своё волнение. Он практически набрался смелости, чтобы излить ей свою душу. Но он не мог заставить себя и, вероятно, возможность сделать это сегодня вечером была бы упущена. Но ему так хотелось сказать, как сильно он её любит. Однако тот факт, что их близость, по-видимому, никак не повлияла на неё, и дружелюбие, с которым она обращалась с ним, вызывали у него сомнения. Он так и не мог понять, ведет ли она себя так только потому, что считает его близким другом, которого не хочет терять, и поэтому их близость не беспокоила её, или же она смогла его полюбить за это время. Не в силах заставить себя признаться в своих чувствах, он сидел и переворачивал страницы, наблюдая, как её пальцы касались клавиш, и мечтал взять её руку в свою. Марианна сидела и играла, подавляя свои чувства, хотя и не так успешно, как в последние несколько месяцев.