Полет над грозой

Если не считать появления Запредельного, день выдался на редкость спокойным. Совещание не затянулось, срочные дела были отложены на потом, и Майклу стало казаться, что спасение Земли вот-вот отменят. Спустившись во внутренний двор, он подумывал о том, чтобы скользнуть в тоннель и оказаться где-нибудь за городом, подальше от министерской суеты. Благодаря команде поддержки из будущего он мог отсутствовать на работе или вообще не появляться на ней столько, сколько требовало задание — или здоровая лень. На этот раз планам Майкла не судилось осуществиться: его случайный взгляд замер на майоре Джонсоне. Майклу сразу же вспомнился разговор с орионцем, натолкнувший его на мысль, что именно Арк подстроил эту встречу. В свое время они с Джонсоном летали вместе, но Майкл почти не помнил майора. Скудные воспоминания складывались в портрет совершенно обычного человека. Единственным, что выделяло Джонсона из серой массы, была болезненно обостренная гордость, которая могла быть простым недостатком, если бы Майкл не чувствовал, что на то имеются веские, но не понятные ему причины. — Здравствуйте, сэр, — произнес Джонсон, и едва заметная улыбка коснулась его губ. — Вот уж, признаться, не думал, что вы взлетите так высоко... поздравляю, поздравляю, сэр... — Да брось ты это, — отмахнулся Майкл. — Я не настолько проникся здешним духом, чтобы важничать со старым приятелем. Думаешь, я забыл, как ты держал пари, что лейтенант О’Хара закончит карьеру майором? — Похоже, я серьезно проиграл... — Не расстраивайся. Что занесло тебя в наши края? — Я здесь, по одному делу... очень секретному. — И кто же тебя в него посвятил? — Генерал Эксман. Он вызвал меня сегодня утром. Майкл едва подавил тяжелый вздох. Слова «Эксман», «дело» и «секретное» звучали приговором для любого, кто был лично знаком с начальником штаба ВВС. — Генерал Эксман, — продолжил Джонсон, — сделал мне очень необычное предложение. В определенной степени оно касается и тебя. — Насколько необычное? — Из ряда вон выходящее. Он загнал меня в тупик, и мне не оставалось ничего другого, кроме как согласиться. — Что конкретно он хотел? — Если ты согласишься выслушать его, — уклончиво ответил Джонсон, — нам обоим придется немного рискнуть своими жизнями. — Осторожней с Эксманом, — усмехнулся Майкл. — Его коварные затеи выгодны только ему самому. И если план провалится, никто не приставит нас к посмертной награде и не вернется за нашими трупами. Глаза Джонсона блеснули хитрыми искорками. — А я бы сыграл с огнем, — сказал он, взглянув куда-то вверх. — Мирное небо — это прекрасно, не спорю, но летать в нем — сущая скука... — Вот скажи: ты боишься смерти? — Меня она не заботит, — бросил Джонсон, так, словно говорил о мелочах. — Уж лучше умереть в бою, неважно, за правду или ложь, чем стать слишком старым, чтобы подняться в небо. Полеты — моя жизнь. Отбери у меня крылья, и жить дальше я не смогу. — Я думаю иначе, — сказал Майкл, и печаль коснулась его слабой улыбки. — Смерти не боится только тот, кто не представляет, что значит умереть. — Разве кто-либо из живых может это представить? Смерть — дело будущего; никто не знает, где его конечная остановка. — Что удивительно в людях, так это способность обобщать, — усмехнулся Майкл, чувствуя, что заступает за грань дозволенного. — О чем ты? — Человеку сложно представить, что другие люди могут в чем-то отличаться от него. Ему с трудом верится, что есть на Земле люди умнее его, правильней и лучше. Если бы кто-нибудь сказал тебе, что точно знает, когда и как он умрет, что бы ты подумал? Конечно, не поверил бы, потому что твой опыт подсказывает тебе, что это абсурд. К несчастью для нашей самоуверенности, не все в жизни измеряется личным опытом. — А ты странный человек, — произнес Джонсон, и Майкл поймал на себе его внимательный взгляд. — Я так не думаю. Люди не умеют быть странными: они могут скрывать мотивы своих поступков, но мысли не так сложно... угадать. — Ты хотел сказать, прочесть? Майкл пожал плечами. — Кто как умеет, — ответил он, подумав, что люди эпохи «Quo» становятся на удивление догадливыми. Джонсон улыбнулся в обычной своей манере, и Майклу вдруг показалось, что ему до странности знакома эта улыбка. — Как насчет Эксмана? — спросил майор. — Я... поговорю с ним. Майкл и сам не понимал, зачем глотает эту наживку. — Буду рад, если ты согласишься. Вдвоем погибать не страшно, — шутя, заметил Джонсон.