Полет над грозой

Проделывая обратный путь по бесконечным коридорам, Майкл размышлял о своей новой миссии. И чем дольше он это делал, тем сильнее ему казалось, что сообщили ему только часть правды, причем не самую полезную. Когда стены зала прибытия померкли в сиянии тоннеля, Майкл как раз вспоминал самый неприятный пункт рассказа — о том, что Запредельный найдет его раньше, чем это сделает он. Стук в дверь его кабинета в Министерстве обороны застал Майкла врасплох: посетитель явился к нему, едва он успел переместиться в прошлое, и это настораживало. Швырнув оружие в ящик стола, Майкл задвинул его коленом и поспешно сбросил каэсовскую шинель. — Входите, — сказал он, наспех поправив галстук. Дверь приоткрылась, и на пороге появился генерал Лесли. Притворная улыбочка отнюдь не украшала его лицо, будучи еще и бесполезной: все, что он пытался скрыть за ней, сквозило во взгляде, исполненном затаенной злобы. Прежде, чем Лесли успел открыть рот, Майкл вежливо заметил: — Нет, я не забыл, что совещание начинается в двенадцать. Большое спасибо, что напомнили. Лесли замер, слишком изумленный, чтобы говорить. После нескольких секунд молчания он бросил попытки понять, каким образом ненавистный О’Хара «прочел» его мысли, и удалился. Майкл проводил генерала снисходительной улыбочкой: он знал, что Лесли его, мягко говоря, недолюбливает. Причина тому была банальной и старой, как мир. Главным в жизни карьериста Лесли было продвижение по службе; все, к чему стремился генерал — украсить свои погоны еще одной звездочкой. И он обязательно добился бы своего, если бы на пути не возник генерал О’Хара, за считанные дни отобравший у бедняги всякую надежду на повышение. Конечно же, упрямец Лесли не сдался. Конечно же, его упорство не помогло. Отчаянная борьба за власть была первым, с чем столкнулся Майкл по прибытии в эпоху «Quo». Человек из очень далекого будущего, где простому седьмому и думать не пристало о какой-либо высокой должности, он смутно представлял, каких невообразимых пределов может достигнуть хитрость и желание быть лучше остальных. В этом и заключалось одно из главных отличий мира прошлого от мира будущего: в эпохе «Quo» все ненавидели друг друга, тогда как во времена Майкла все давно привыкли ненавидеть алленов и орионцев. Слабая вспышка блеснула перед его глазами. Рука Майкла метнулась за пистолетом, но ящик не открывался, хотя секунду назад был приоткрыт. Вспышка повторилась, на этот раз сильнее и ярче; искривление пространства превратило ее в пламя тысячи свечей, терзаемое ураганным ветром. Легкая тень скользнула по стене, и бешенное, искаженное пламя потухло, когда палец Арка соскользнул с зажигалки. Воздух наполнился горьким ароматом орионских сигар. Появление орионца было верхом неожиданности. Никто не знал, как они выглядят на самом деле, но для землян Арк подобрал вполне человеческий облик. Волосы янтарно-рыжего оттенка, знаменитая улыбка, в которой слились насмешливость и загадочность, — и, конечно же, впечатляющие глаза, абсолютно черные, немного большего размера, чем у людей. В их мрачных глубинах изредка проскальзывали тонкие нити света, как и в тот раз, когда Майкл видел Арка впервые. Вторая встреча привела его в похожее смятение чувств. Арк говорил с людьми, как человек, и Майкл чувствовал его, как человека. Но временами, на один короткий миг он видел другого Арка — совершенно чужое существо, сила которого заставляла сердце сжиматься от необъяснимой тревоги. Одного короткого знакомства с орионцем было достаточно, чтобы понять: на его ладони поместится вся Вселенная. — Удивлен? — спросил Арк. Легкость его тона была пропитана насмешкой — не злой и не особо доброй. — Вы знаете об угрозе Земле? Арк наградил Майкла милой улыбочкой и пояснил: — Мы знаем, но не собираемся вмешиваться, ибо землянам давно пора самим решать свои проблемы. Майкл не мог не заметить, что орионец насмешливо подчеркнул первое слово. Он был не первым, кто посмеивался над странной манерой людей обращаться к собеседнику на «вы». Пока Майкл был занят мыслями, Арк отошел к окну, за которым царило солнечное летнее утро. Казалось, он совсем забыл, что с кем-то разговаривает. — И что означает твой ответ? — спросил Майкл, мрачно смотря ему в спину. — Это значит, что я больше ничего не скажу. За последние пару сотен лет вы стали достаточно сильными, чтобы самим себя защищать... и не надеяться на чужие советы. — Неужели судьба Земли тебе совсем безразлична? — Нет, почему же, — заметил Арк нарочито скучающим тоном. — Хорошо. Тогда зачем ты здесь? — Не догадываешься? — Я не могу бороться с ним вслепую. Пусть мы сами должны решать свои проблемы — да, это справедливо, — но могу я хотя бы узнать, кто такой этот Запредельный и как именно он собирается уничтожить планету? — Запредельный? — насмешливо переспросил Арк. — Новый враг Земли. — Это не просто враг, — заметил орионец, — а часть того, что за Пределом, отражение вечного противостояния ума землян и их неисправимой глупости. — И в чем же вы, великие орионцы, видите нашу глупость? — спросил Майкл, злясь все больше и больше. — А в том, что вы слишком много думаете перед тем, как что-либо сказать. Лично я думать не умею, поэтому говорю именно то, что хочу сказать, а совсем не то, что ты от меня слышишь. Вот почему мы совершенно не понимаем друг друга. — Это правда? — удивился Майкл. — Ты действительно не умеешь думать? — А зачем мне думать? — усмехнулся орионец. — Вы, земляне, говорите «я думаю», когда в чем-то не уверены. А я не думаю. Я просто знаю, вот и все. Почувствовав внутри слабый холодок, Майкл решил не затягивать беседу. — Удастся ли мне победить Запредельного? — наобум спросил он. Арк не ответил. Майкл вгляделся в его лицо... и, скорее, не увидел, а ощутил, куда направлен его взгляд. Одна из стен кабинета была увешана фотографиями истребителей и пилотажных команд, в составе которых посчастливилось летать Майклу. Орионец пристально смотрел на один из снимков. Его лицо вдруг стало серьезным, и насмешливая улыбка исчезла с поджатых губ. Арк наклонился вперед, ближе к фотографии; спутанные волосы и матово-черные глаза придавали его облику нечто демоническое. Наконец, он медленно развернулся и задал один единственный вопрос: — Кто это? Майкл взглянул на снимок, которого едва касался палец орионца. — Это майор Джонсон, — ответил он, догадываясь, что имя пилота Арку уже известно. Губы орионца тронула привычная улыбка. — Можешь довериться Джонсону, — сказал он. — Как... в чем... зачем? — Во всем и по очень веской причине. — Но... — только и смог сказать Майкл. Если бы он услышал подобный бред от человека, то подумал бы, что тот сошел с ума. К сожалению, Майкл не знал, сходят ли с ума орионцы. Спросить об этом Арка он так и не успел. Нежданный гость привел Майкла в окончательное замешательство. Слова орионца остались для него бессмыслицей: если с «частью того, что за Пределом» все было относительно ясно, то допущение, что обычный человек может помочь ему, седьмому, и вовсе казалось абсурдным. Странная тревога в который раз сдавила его сердце. Кто-то никак не хотел оставить его в покое, приближаясь по ту сторону двери. Ящик открылся с первой попытки; достав пистолет, Майкл осторожно взялся за дверную ручку. Коридор был пуст — зловещий знак, если вспомнить, сколько людей вмещало огромное здание Министерства. Майкл оглянулся. Вокруг царило странное затишье, в любой момент готовое обернуться бурей. И она не заставила себя ждать. — Майкл О’Хара, я полагаю? — послышался голос за его спиной. Майкл развернулся — и его палец дрогнул на спусковой пластине. Воображение сыграло с ним злую шутку: он представлял Запредельного этаким «коммандо» в камуфляже, вооруженным до зубов. Тот, кто стоял перед ним, был полнейшей противоположностью. Худощавый, чуть ниже Майкла, воин из будущего имел на себе длинную белую рубашку и потертые джинсы. Волосы, неровной линией огибавшие его лицо, казались почти белыми в ярком свете ламп. Выглядел он лет на двадцать пять, но его очень старили проницательные карие глаза, чей расслабленный взгляд подолгу задерживался на одной точке. Сбитый с толку, Майкл так и не решился выстрелить. Он не мог поверить в то, что этот человек, которого он мог бы свалить одним ударом, и есть тот самый воин, угрожающий Земле. — Кто ты такой? — спросил Майкл. Его палец чуть дрогнул на спусковой пластине. — Зови меня Запредельным. В этом есть доля истины. На тонких губах воина расплылась улыбка, в которой читалось сдержанное самолюбование. Это совсем не понравилось Майклу, и он снова взял врага на прицел. Его осторожность позабавила воина. Продолжая улыбаться в теплой, почти отеческой манере, он сказал: — Значит, Майкл... Воин Космических Сил, «солдат времени», защитник человечества... Позволь тебе кое-что предложить. Я, конечно, понимаю, что ты исполняешь свой долг перед Землей, но... такова традиция: прежде, чем окончательно стать твоим врагом, я могу подсказать тебе разумный выход из положения. — «Разумный выход» — стать твоим союзником? — Да, как бы странно это ни звучало. Видишь ли, в человеке испокон веков живет тяга к знанию — в особенности, о собственном будущем. Ты можешь узнать то, что хочешь, если согласишься на мое предложение и скажешь, что я тебе не враг. Майкл насмешливо улыбнулся. — Мне известно о моем будущем гораздо больше, чем ты думаешь. А вот о будущем Земли стоит побеспокоиться, так что я, пожалуй, откажусь. Воин пожал плечами. — Ты сделал свой выбор. Знаешь, я не сторонник насилия и всей этой бессмысленной беготни... но иногда цель оправдывает средства. Майкл выстрелил в такт его последним словам, еще не осознав, что стреляет в воздух. Коридор был невыносимо пуст. Майкл замер, прислушиваясь к тишине... и вдруг его плечо обожгло двойное прикосновение чьего-то пальца. Он развернулся, так быстро, как только смог, но все, что он успел увидеть — снисходительную улыбку воина, посланную ему с другого конца тоннеля.