Семь дней

Я думаю, что стоит сходить в твою квартиру, Алекс. Не то чтобы мне там что-то было нужно, нет. Просто надоело каждый раз возвращаться в свою, где, как пациент на хирургическом столе, лежит гитара (я не знаю, куда ее убрать), а в шкафу, я знаю, отдельной аккуратной стопочкой сложена твоя одежда. В конце концов, ты бываешь иногда так рассеян, что мог, например, забыть на столе молоко, а оно будет портиться, наполняя маленькую кухню кислым запахом. Да, надо съездить к тебе на квартиру. Открываю дверь ключом, который я предусмотрительно достал из кармана твоих джинсов. Они так сильно испачканы грязью и, местами, кровью, что, боюсь, ты их выкинешь. Но не я. Тихий щелчок замка. Я медленно, будто перед каким-то чрезвычайно важным событием, открываю дверь. Тишина. В твоей квартире царит минимализм. Зачем придавать уют дому, где ты бываешь так нечасто? Направляюсь на кухню. Нет, молоко на столе ты не забыл. В холодильнике стоит бутылка с его остатками, которых хватило бы разве что на одну чашку кофе. Ты оставил размораживаться какой-то бифштекс, который уже порядочно истек соком. Стоит убрать его в морозилку. В гостиной, в углу, прислонена акустичка. Провожу по ней пальцем. Дерево успело собрать легкий слой пыли. Я аккуратно стираю эту серую пелену, заслоняющую насыщенно-черный цвет ее грифа и светло-коричневый корпуса. Хотя, нет, не такой уж он и насыщенный. Черная краска местами вытерта подушечками твоих пальцев, она частицами уносилась на них, когда ты зажимал аккорды. Гитара может хранить воспоминания о тебе. И я, почему-то, внезапно это понимаю. Понимаю, что все вокруг хранит что-то, что сам воздух будто, не сдержась, шепчет о том, что ты был здесь. Он не может умолкнуть потому, что напоен твоим присутствием, мыслями, чувствами, которые будто слышу и ощущаю я, почти физически. Что значит почти? Раз ощущаю… Мне нет нужды находиться здесь более. Но я не хочу покидать тебя. На столе лежит небольшой томик чего-то, что ты читал. Беру его в руки и подхожу к окну. Что это? Открываю произвольно страницу. Стихи: «Никого не будет в доме, Кроме сумерек. Один Зимний день в сквозном проеме…» И, пускай, сейчас нет снега. Сердце уже давно сковано и заледенело. Хотя, нет, не так давно. Всего лишь второй день. Второй день я пытаюсь охладить его в тисках холодного плена. А на кожу мне дует теплый летний ветер. Я замираю и читаю следующие строки: «Но нежданно по портьере Пробежит вторженья дрожь. Тишину шагами меря, Ты, как будущность, войдешь…» Ты так же тихо войдешь в комнату, Алекс. Тихо и неотвратимо. Собирая в комок мои нервы. Не давая отвести глаза. Заставляя ловить каждое, казалось уже невозможное, движение. И я не смогу противиться. Я буду чувствовать, я только буду чувствовать всем своим существом, как толчками, изнывая и истекая талой водой вперемешку с кровью, оттаивает мое сердце.