История времени/Chronos Historia

Несмотря на то, что Гермиона оказалась в самой неортодоксальной и экстраординарной ситуации, которую она могла себе представить, вскоре она обнаружила, что начала привыкать к рутине Хогвартса 999 года. Хотя большая часть содержания курса отличалась от того, что она изучала в реальности, она смогла усвоить это с относительной легкостью. За несколько недель, прошедших с тех пор, как они с Малфоем были перенесены в прошлое, Гермиона начала преуспевать в большинстве своих уроков. И если не считать кратковременного кризиса идентичности девятнадцатого сентября, когда ей исполнилось второе девятнадцатилетие, ее дни стали комфортными и привычными. Она даже привыкла быть орлом, а не львом, и обнаружила, что ей очень нравится разгадывать загадки, чтобы попасть в свою новую гостиную. Ее уроки были интересными и зачастую более практическими, чем она привыкла. Гриффиндор заставлял их сражаться на дуэлях на Защите от темных искусств, и уровень взаимодействия с существами на Магизоологии всегда очаровывал Гермиону. Гермиона продолжала встречаться с Малфоем в библиотеке несколько раз в неделю, изучая материалы о магии времени. Свитков становилось все меньше и меньше, но они так и не приблизились к ответу с того времени как нашли портал. Обычно они работали в относительной тишине, и хотя Гермиона все еще не особо желала проводить с ним время, она чувствовала, что привыкает к его самодовольному юмору, к своему большому огорчению. Его дразнящие и ехидные замечания соскальзывали с нее, как вода, и время от времени она даже ловила себя на том, что хихикает вместе с ним. Осознать, что она привыкла проводить с ним время, а не постоянно ссориться, было страшно, но вместе с тем, это принесло ей облегчение. Она подозревала, что во многом это было связано с тем фактом, что они оказались вместе в этой странной ситуации, потому что она не могла представить себе, как с ним можно было бы ужиться иначе. Конечно, они редко виделись вне стен библиотеки; вражда между Еленой Рейвенкло и Вальдо Бароном обеспечивала это. В понедельник после своего псевдо дня рождения Гермиона как всегда встала рано, готовясь к новому дню. И только когда она села за стол Рейвенкло за завтраком, она поняла, что в зале необычайно мало учеников. Она заметила взгляд Малфоя со слизеринского стола, и он лишь приподнял бровь. Затем вошла Елена, не в школьной форме и без учебных принадлежностей. - Тебе придется быстро поесть, нам скоро на занятия, - объявила Гермиона, когда девушка села рядом с ней. Елена бросила в нее пронзительный взгляд. - У нас сегодня нет занятий, это равноденствие! - воскликнула Елена, как будто это было очевидно. Гермиона моргнула. - Занятия отменены? - спросила она. - Что мы будем делать вместо этого? - Что захотим, - сказала Елена, намазывая на хлеб масло. - Ты можешь посетить деревню, если хочешь, но там в основном дома и несколько магазинов. Мы часто проводим день на территории у озера. Сегодня вечером будет праздничный пир. - Хорошо, - удивленно пробормотала Гермиона. Когда она снова подняла глаза, Малфой смотрел на нее, приподняв брови в ожидании. Она извинилась и подошла к слизеринскому столу, за которым стоял Малфой и собирался уходить на занятия. - Сегодня нет уроков из-за равноденствия, очевидно, - прошептала она, и он скривился. - Да? - спросил он, затем пожал плечами. - Тогда мы могли бы использовать время, чтобы продолжить работу в библиотеке. - Нет, не можешь, - проворчал Вальдо Барон, подходя к ним, одетый во все черное. Он повернулся к ней, приподнял бровь и пробормотал. - Грейнджер. - О, привет, - сказала она, понимая, что Барон никогда не обращался к ней напрямую, потому что чаще всего, когда она проводила время с Малфоем, они были в библиотеке одни. - Вы не можете делать уроки в день равноденствия, - продолжил Барон. - Это правило Хогвартса. И сегодня чудесный день: мы пойдем на берег озера. Малфой пожал плечами, взглянув на Гермиону. - Тогда я отнесу свои книги обратно в гостиную. - Он направился к выходу, оборачиваясь. - Ты идёшь? Удивившись, Гермиона последовала за ним. Они шли в дружелюбной тишине, пока не разошлись на лестнице, которая вела Малфоя к подземельям, а Гермиону - к башне Рейвенкло, где она оставила сумку и превратила свою запасную форму в какую-то повседневную одежду, похожую на ту, что надела Елена. Она была потрясена, увидев Малфоя, ждущего ее наверху той же лестницы. Он размахивал палочкой, бормоча себе под нос. Гермиона закусила губу, когда из его палочки вышла струйка белого пара, прежде чем раствориться в воздухе. Она пару раз ловила его на тренировке своего Патронуса, когда он думал, что она не видит. Их класс по Защите отошел от заклинания после двух уроков, но, похоже, Малфой все еще работал над ним. - Готов идти? - спросила она мягким голосом, давая понять о своем присутствии. - Да, - коротко сказал он, сузив глаза. Она подозревала, что он практиковался, когда был один, потому что тем, кто научил его заклинанию, был Годрик Гриффиндор. Гермиона еще мгновение смотрела на него. - На каком воспоминании ты сосредотачиваешься? Чтобы создать свой Патронус. Он стиснул челюсти, и Гермиона ожидала, что он раздраженный вопросом, проигнорирует его. Вместо этого он встретился с ней взглядом, немного нахмурив лоб. - Конец войны, - его тон был спокойным и твёрдым, и Гермиона, опешив, уставилась на него. Если бы она не присматривалась, она бы не заметила мимолетное неудобство на его лице. Несмотря на время, которое они провели вместе, разговор никогда не доходил до тем, даже отдаленно связанных с войной. - И это счастливое воспоминание для тебя, да? - спросила она, испытывая зыбкие отношения между ними. - Да, - сказал он с тихой неуверенностью в голосе. Он выдержал ее взгляд, и Гермиона, дрогнув, отвернулась. Малфой вздохнул и повернулся к главным дверям замка. - Надеюсь, ты не думала, что это будет солнечный свет и радуга, Грейнджер. - Что ты имеешь в виду? - спросила Гермиона, глядя на него, пока они шли. - Я имею в виду, что иметь безумного садиста и его змею-убийцу у себя дома, не было чем-то чудесным, - сказал он, и тень ухмылки соскользнула с его губ. Гермиона подавила небольшой вздох, удивляясь, как он говорит о своем бывшем хозяине. Он посмотрел вниз, теребя нитку на рубашке. - В конце концов, я просто хотел, чтобы моя семья была вместе и жива. - Я могу это понять, - сказала Гермиона, слишком хорошо зная это чувство. Она подавила поток эмоций, который грозил излиться при мысли о ее собственных родителях, застрявших в мире с альтернативными жизнями, которые она им навязала. Это определенно была та вещь, которую они никогда не обсуждали между собой. Напряженная тишина снова накрыла их, пока они переступали порог замка на прилегающую территорию. Гермиона не переставала думать о струйке магии, которую произвел Малфой. Казалось, что выбранное воспоминание определенно было значительным убеждением и счастьем. Она повернулась к нему, изучая его задумчивое лицо. - Малфой, - сказала Гермиона, закусив губу. Он остановился и повернулся к ней, приподняв бровь. - Я не думаю, что это правда, когда говорят, что Пожиратели смерти не могут использовать патронусы. Я думаю, это полностью зависит от человека. По выражению его лица она узнала, что нашла причину, по которой он был зациклен на изучении заклинания. - Ни один из знакомых мне Пожирателей Смерти не мог наложить ни одного, - отрезал он. - Ни мой отец, ни Рудольфус, ни... - Снейп мог, - прервала она его. - Северус оказался шпионом, - протянул он. - Шпион или нет, он когда-то был Пожирателем смерти, и у него была Метка, - она вздохнула, медля продолжить. - Я верю, что он мог использовать Патронус, потому что он знал, что такое любовь, хотя она и была безответной. Он умел использовать эти эмоции. Я очень сомневаюсь, что кто-то вроде Рудольфуса Лестрейнджа когда-либо испытывал такие чувства. Малфой прикусил нижнюю губу, которая была разодрана. - Даже сейчас твое поведение совершенно иное, Малфой, - сказала Гермиона, встретившись с ним взглядом. - Способность создать заклинание зависит от человека, его веры и сердца. Ты не был втянут в тьму, как они. Поправь меня, если я ошибаюсь, но я не думаю, что это было полностью твое решение присоединиться к нему. - Не было, - сказал он, пренебрежительно двигая бровями. - Продолжай, - призвала она. - И имей немного веры. Возможно, это все, чего тебе не хватает. Не показывая, что он слушал ее, он продолжил путь к озеру, и Гермиона не отставала, позволяя тишине снова настигнуть их. Но затем он взглянул на нее, сглотнул, когда они приблизились к группе студентов, и сказал: - Спасибо, Грейнджер. - Всегда пожалуйста, - прошептала она, ее губы изогнулись в улыбке.

***

Атмосфера на Черном озере была хаотичной, несмотря на хорошую погоду и тот факт, что день должен был быть ленивым и расслабляющим. Инстинктивно Малфой вытащил палочку и подошел к Вальдо Барону, который, как оказалось спорил с Еленой. Гермиона бросилась к своей подруге, которая размахивала собственной палочкой на враждебного слизеринца. Насколько Гермиона могла понять, Вальдо и его надменная группа слизеринцев потребовали, чтобы Елена и ее друзья покинули берег озера, и из-за этого все обострилось. - Мы остаёмся здесь, а вы все уходите! - кричала Елена, глядя на темноволосого парня. Барон усмехнулся, скривив губы. - Мы были здесь первыми! - Это большое озеро! - Елена отшатнулась. Гермиона взглянула на Малфоя, который закатил глаза от этих выходок. Ученики противоположных факультетов даже тысячу лет назад, были склонны к мелочным спорам. - Достаточно, - прорычал Салазар Слизерин, когда они с Гриффиндором подошли к группе учеников, очевидно, желая насладиться выходным днем. Ученики сразу замолчали. - Что это означает? В этот день празднования и благодарности мы спорим? Его тон был убийственно мягким, и Гермиона даже почувствовала, как ее глаза расширились, когда она посмотрела на профессора, чувствуя, как дрожь пробегает по ее спине. Барон взглянул на своего декана, но ничего не сказал. Слизерин и Гриффиндор поочередно смотрели на учеников, и те, кто держал палочки, прятали их с застенчивыми и подавленными лицами. - Мы все будем наслаждаться озером, - проревел Гриффиндор, -как и любой, кто не может вернуться в спальни и остаться там. Это ясно? Раздался общий одобрительный возглас, и ученики рассредоточились по берегу озера группами. Некоторые принесли еду и питье, а другие начали играть в кости или монеты на трансфигурированных столах. Малфой пересекся взглядом с Гермионой, когда повернулся, чтобы присоединиться к слизеринцам, а Гермиона последовала за Еленой и ее группой друзей из Рейвенкло и Хаффлпаффа.

***

- Вальдо Барон тот ещё персонаж, - прокомментировала Гермиона Елене, когда они сидели на траве у берега озера, перекусывая фруктами и свежим хлебом. Девушка раздраженно закатила глаза. - Вальдо Барон отвратителен, - ответила Хелена, перекидывая свои длинные волосы через одно плечо. - Он просто сочится предвзятыми речами о том, что люди, как его отец и Салазар Слизерин, такие избранные. Если я больше никогда не увижу его и не услышу, я бы вообще не считала это потерей. - Вы двое действительно недолюбливаете друг друга, - вынесла вердикт Гермиона. Она заметила, что Вальдо с Малфоем стоят на противоположном берегу озера. Глаза Вальдо Барона сузились, впившись взглядом в Елену. - Я презираю его, и это взаимно, - сказала Елена. - У него всегда есть какие-нибудь ехидные замечания по поводу моего статуса крови, моей матери, моего отсутствующего отца-магла. Как будто я выбирала родителей, у которых я родилась! - Я хорошо понимаю, что ты имеешь в виду, - сказала Гермиона, не сводя глаз с Малфоя. Но даже когда она это сказала, какая-то ее часть знала, что это версия Малфоя - или, возможно, он был сейчас тем, кем был на самом деле всегда - не относилась к ней так, как всегда. Было ли это из-за войны или из-за их общей ситуации, она не могла сказать. Ее мысли перенеслись к разговору, который был в коридоре ранее, в котором он заявил, что был счастлив, когда война закончилась, и, соответственно, когда Волдеморт пал. Елена проследила за ее взглядом и склонила голову. - Ты говорила, что Драко был жесток к тебе, когда вы двое были в Кастелобруксо, - сказала она, и Гермиона повернулась к своей подруге. - Но вы двое, кажется, ладите здесь. Почему? - Не могу сказать наверняка, - ответила Гермиона. - Возможно, он повзрослел. Может быть из-за того, что мы пришли сюда, не зная никого, кроме друг друга. - Или он хочет ухаживать за тобой, - сказала Елена застенчивым и поддразнивающим голосом, и глаза Гермионы округлились. - Возможно, он попросит тебя сопроводить его на бал Солнцестояния. - Точно нет, - заверила она Елену, которая выглядела неубежденной. - Твои родители договорились о помолвке с его? - спросила Елена. - Нет, - поспешно сказала она, качая головой. Сама мысль о связи с Малфоем вызывала у нее тошноту, не говоря уже о замужестве. - Мои родители позволили бы мне выбрать жениха самой. А его родители не позволили бы ему жениться на ком-то ниже его статуса. - Интересно, я ничего не знаю о доме Малфоев, - задумчиво заявила Елена. - Французы, - пробормотала Гермиона, почти не задумываясь, вспоминая его недовольные слова, когда они были рассортированы. - Его родители были первым поколением, которое покинуло Францию. - О, - сказала Елена, улыбаясь, - возможно, он поможет мне попрактиковаться в разговорном французском. - Я не знаю, насколько бегло он говорит, - быстро сказала Гермиона, проклиная себя за свой плохо аргументированный ответ. - Полагаю, ты можешь спросить его. Она надеялась, что Малфой достаточно хорошо говорит на своем родном языке, если Елена действительно спросит.

***

Праздничный пир в честь равноденствия был, безусловно, самой экстравагантной трапезой, которую Гермиона когда-либо видела в своей жизни, и это включая ежегодные праздники в начале семестра в Хогвартсе, а также ужин, который Молли Уизли приготовила на свадьбу Билла и Флер. Факультетные столы были завалены подносами с фруктами, хлебом и сыром. Также были супы и сытные тушеные блюда с корнеплодами, жаркое на пару и различные птицы, заколдованные для сохранения тепла. Студенты слонялись, сидели за другими столами, стояли группами, смешиваясь. В замок вошло несколько бардов, которые играли на лютне и свирели, распевая веселые мелодии. Глаза Гермионы расширились от недоверия, когда она вошла в зал, изумленная, несмотря на все, что видела в волшебном мире. Боковым зрением она уловила блеск платиновых волос и заметила Малфоя у слизеринского стола, выбирающего хрустящее зеленое яблоко с подноса и отпивающего кружку сидра. Он выглядел довольным, с чем Гермиона была не совсем знакома. Наблюдая за ним, на мгновение забыв о себе, она увидела, как он разговаривает с одним из бродячих бардов. Мужчина держал в одной руке лютню, а другой оживленно размахивал с широкой улыбкой на лице, когда он говорил. Малфой поставил сидр, заливаясь смехом, пытаясь не согнуться. Через мгновение он выпрямился, схватившись за живот, и похлопал по плечу барда, который тоже посмеивался. Потом Малфой что-то сказал в ответ, и бард от смеха, запрокинув голову, чуть не уронил лютню. Гермиона наблюдала за разговором, не веря, ее брови нахмурились при виде этого зрелища, и ее поразила глубокая мысль. Малфой из Хогвартса 999 был другим. Малфой после войны был неузнаваемым. За те шесть лет, что она до этого училась с ним в школе, Гермиона ни разу не видела, чтобы он ослаблял бдительность и по-настоящему наслаждался. Более того, она не могла представить, чтобы он общался с кем-то ниже по статусу, как сейчас со странствующим бардом. Он не улыбался, он не смеялся и, конечно же, не шутил. Он не притворялся, когда был с ней, или сейчас, когда в притворстве не было необходимости. Малфой действительно вырос сильнее, чем она могла себе представить. Она сглотнула, когда осознание этого поразило ее почти с физической силой. Словно чувствуя, что она наблюдает за ним, Малфой отыскал ее взгляд, все еще улыбаясь, вытирая глаза. Гермиона подумала подойти к нему, но затем он отвернулся от нее, когда к нему подошел Барон. Бард запел, бренча на лютне, и два слизеринца смеялись над тем, что, должно быть, было комичной мелодией. Любопытство пересилило девушку, и она подошла послушать песню. Это была веселая песня, повествующая о нелепых приключениях белого дракона. Гермиона поймала взгляд Малфоя, и он ухмыльнулся, выглядя вполне довольным собой. Даже Слизерин присоединился к небольшой группе, попивая из большой фляги то, что Гермиона подозревала, было элем. Он громко и неистово засмеялся над песней, остановился на минуту, а затем продолжил. К тому времени, как бард закончил свою песню, собралась небольшая толпа. Посмеиваясь, Барон дал барду пару монет в подарок, а музыкант играл, пока толпа не разошлась. В это время многие студенты уже начали есть, и Гермиона оглядела зал, ища Елену или кого-то еще, кого она знала. Девушка заметила, что она сидит с Хитом за столом Хаффлпаффа с некоторыми из их друзей, и заколебалась. - Хочешь пообедать с нами, Грейнджер? - Глаза Гермионы расширились от удивления, и она поняла, что это сказал Барон. - Ты подруга Драко. Праздник урожая про дружбу, а не про факультеты. Оглядывая Большой зал, казалось, что каждый стол представляет собой скорее смесь цветов, чем что-либо другое. Даже в повседневной одежде было видно, что ученики предпочитали цвета своего факультета. И снова Гермионе захотелось, чтобы это празднование продолжалось на протяжении многих лет. Она подумала, что студенты будущего могли извлечь уроки из такого события. Даже Хаффлпафф и Рейвенкло сидели вместе за столом последнего. Гермиона кивнула, глядя в серые глаза Малфоя. Она села за слизеринский стол рядом с блондином, чувствуя себя неловко и не на своём месте. Но когда они наполнили тарелки и начали есть, Гермиона поняла, насколько это раскрепощало. Она выросла в то время, когда привязанность к факультету уходила куда глубже, чем просто в стены Хогвартса, когда ассоциация диктовала стороны на войне, вместо этого ей была дана возможность существовать в этой реальности. Когда соперничество между домами на самом деле приравнивалось только к победе за Кубок Хогвартса. Возможно, Малфой испытывал то же самое. Она снова вспомнила, как он улыбался и смеялся вместе с бардом, как будто с его плеч спустили гору. Она сглотнула, пока ела. Гермиона по большей части ела молча, пока Малфой и Барон обсуждали незначительные вещи. Она заметила, что Елена наблюдает за ней через зал прищуренными глазами, и робко ей улыбнулась. Елена улыбнулась в ответ, и ее взгляд, подмигнув, остановился на Малфое. Гермиона закатила глаза. Затем она поймала взгляд Хаффлпафф; женщина что-то сказала Рейвенкло, которая подняла глаза и встретилась взглядом с Гермионой. Гермиона пыталась вести себя так, как будто сидеть за слизеринским столом - это нормально. Как будто она не сидела с бывшим Пожирателем смерти и смертоносным призраком. Но, конечно, здесь они были просто двумя учениками Слизерина. Она улыбнулась двум основательницам, которые ответили на скромный жест и продолжили разговор. После еды основатели выступили с краткой речью, приветствуя осень, а затем празднование продолжилось. Малфой встал, потянулся и снова взял свою кружку сидра. Наклонив голову, он указал на Гермиону, которая последовала его примеру. - Давай прогуляемся, - пробормотал он, и глаза Гермионы подозрительно сузились. - Хорошо, - согласилась она, крепче сжимая кружку. Он вывел их из зала, глубоко задумавшись. - Грейнджер, - начал Малфой, поворачиваясь к ней. - На озере, сегодня днем… я думаю, тебе стоит рассказать историю Кровавого Барона и Серой Дамы. Гермиона оглядела коридор, увлекая Малфоя в пустой класс. Почему-то казалось, что она упоминала ему эту историю так давно - той ночью, когда они перенеслись в это время. - Я знаю об этом только потому, что Гарри говорил с Серой Дамой - Еленой Рейвенкло - о том, что она сделала с диадемой Ровены до того, как Волдеморт превратил ее в крестраж, - начала Гермиона, ее голос был чуть громче шепота. На его лице промелькнул гнев, когда она использовала это имя, но он все же кивнул. - Предположительно, Барон был безответно влюблен в Елену, - задумчиво начала Гермиона. - Хотя полагаю, что это должно было произойти после того, как они закончили Хогвартс. Кажется, сейчас он не особенно любит ее, не так ли? - Ближе к сути, Грейнджер, - сказал Малфой, запустив пальцы в волосы. - Что ж, Елена украла диадему своей матери, устав от жизни в ее тени, и сбежала в Албанию. Елена надеялась, что это сделает ее мудрой и знаменитой. Но когда Ровена смертельно заболела, она захотела восстановить отношения с Еленой. Она попросила Барона пойти за ней и привести домой, чтобы Ровена могла попрощаться. Гермиона прикусила губу, обдумывая последствия и то, как все это казалось таким далеким от того, что она могла видеть в отношении двух учеников сейчас. - И она вернулась? - спросил Малфой с любопытством. - Елена отказалась, - продолжила Гермиона. - Вальдо рассердился и убил Елену. Затем, охваченный раскаянием, он покончил с собой. Он носит цепи как наказание. - Это не похоже на Вальдо, - сказал Малфой растерянно, словно детали не совсем подходили. - Во-первых, он ненавидит Елену Рейвенкло. Они хуже, чем ты и я. Во-вторых, я никогда не замечал, что его нрав такой жестокий, чтобы он мог убить женщину, которую любил. Но я думаю, ты, вероятно, права, и все должно развиться в будущем, потому что сейчас все это кажется маловероятным. Мы не знаем точно, когда именно они умерли, так? - Да, - задумчиво ответила Гермиона. - Все, что я знаю это то, что они уже закончили Хогвартс. - Разве ты не должна знать все, - с ухмылкой сказал Малфой. Они направились обратно в зал, где продолжался пир. - Прошу прощения, - сказала Гермиона с улыбкой, - я оставила свои тексты по истории в будущем. Малфой засмеялся, качая головой. - Думаю, мы, вероятно, никогда не узнаем. - Если только мы не застрянем здесь надолго, - сказала Гермиона, ее глаза расширились. Малфой содрогнулся от гримасы. - К тому времени мы разберемся, - неубедительно ответил он. - Я надеюсь. Они вернулись на пир; шум вокруг увеличился с тех пор, как они покинули зал. Малфой огляделся, запустив руку в волосы. Он кивнул в сторону стола Рейвенкло, и, проследив за его взглядом, Гермиона увидела, что Елена машет ей. Девушка вновь посмотрела на него, но он уже увидел Вальдо. - Хорошего вечера, Грейнджер, - прошептал он. - Тебе тоже, - ответила она. Он коротко ухмыльнулся ей, прежде чем уйти.