Скажи, что ты видишь

Гермиона не без усилий открывает глаза и касается пальцами пола, чтобы почувствовать опору. Мокрый и холодный камень отрезвляет мысли и она старается подняться. Голова гудит. Девушка прикладывает все усилия, чтобы сесть спиной к темной стене и оглядывается по сторонам. В темном сыром коридоре гуляет северный ветер. Слышатся стенания заключенных, где-то вдалеке шумят волны океана. Она абсолютно точно уверена, что оказалась в Азкабане. Не самый приятный бонус к и без того нелегкой жизни. Гермиона опирается на стену, чтобы встать. В длинном узком коридоре нет ни души. Видимо, зацепившись за рукав мракоборца, она отпустила его во время трансгрессии и попала не в пункт назначения, а в какую-то часть тюрьмы. Так даже лучше. Гермиона проверяет привязанную к джинсам сумку, убеждаясь, что та на месте, а после тянется рукой к заднему карману джинс и облегченно выдыхает. Палочка на месте. Удивительно, но, имея при себе средство защиты, ей становится заметно спокойнее. Она вдыхает и выдыхает, собираясь с мыслями. Итак, она здесь. В Азкабане. Северус тоже здесь, это облегчает задачу. Отыскать его не составит труда, если знать, кого слушать. С этим проблем у нее никогда не было. Азкабан не внушает того ужаса, который был всегда. Наверняка все дело в том, что здесь больше нет дементоров, которых новый министр магии благополучно изгнал, стоило ему занять свой пост. Без удушающей атмосферы безысходности, которую создавали эти существа, Азкабан перестает казаться таким уж страшным. Гермиона сжимает в руке палочку и медленно начинает двигаться вперед, оглядываясь по сторонам. Вдоль каждого коридора множество ниш с горящими факелами. Есть места, чтобы спрятаться, если потребуется. Она идет вперед, доверяет интуиции на поворотах, потому что понятия не имеет, куда идет. Ведет ее лишь мысль о том, что куда-то она точно доберется, и найти Северуса ей не составит никого труда. Она проходит следующий ярус без надзирателей, уворачивается от костлявых рук, которые тянутся к ней из камер, и только на третьем повороте замирает, прижавшись к стене и вслушиваясь. В ее сторону кто-то идет. Гермиона закрывает глаза, навострив слух. Шаги. Это один человек, не больше. Он не ожидает удара, у него нет подмоги. Возможность потрясающая. Поэтому она сжимается, словно зверь, который готовится к прыжку, и, набрав в грудь воздуха, резко выходит из-за угла. — Петрификус тоталус! — четко, но тихо произносит она, и мракоборец замирает с широко распахнутыми глазами. Гермиона в два шага подлетает к нему и придерживает спину, чтобы тот не свалился мешком с картофелем и не привлек ненужного внимания. Мракоборец, совсем молодой, лет двадцать пять, не больше, смотрит на нее с ужасом в глазах, полностью парализованный заклинанием волшебницы. — Без обид, — жмет она плечами и забирает его палочку, — но это мне понадобится. Отдохни, — шлепает она его по щеке. Мракоборец провожает ее взглядом и глухо мычит, а Гермиона знает, что выиграла как минимум пятнадцать минут. Девушка не глупая и знает правила пребывания в Азкабане. Сразу по прибытию у заключенных отбирают палочку. Поэтому она делает и себе, и Северусу одолжение, сразу рассчитывая все на будущее. Гермиона постепенно двигается дальше, вдоль темных коридоров и вечно мокрых, словно что-то шепчущих стен тюрьмы. Ей удается оставаться незамеченной, она крайне осторожна. Она успевает пройти еще один ярус к тому моменту, как слышит чьи-то голоса. — Притащили его сюда, — слышится высокий голос молодого мракоборца, — девчонка увязалась следом, но ее потеряли при трасгрессии. Скорее всего уже кормит своим телом рыб в океане. Гермиона чуть ближе подходит к повороту, вслушиваясь в их разговор. Есть правда в его словах. Ей повезло, что она попала именно в Азкабан. Была большая вероятность оказаться в волнах буйного океана и разбиться о скалы. — И что придумали для него? — спрашивает второй голос; скрипучий, старческий. — Куда определили? Гермиона вся напрягается в слух, но молодой парень говорит совсем тихо, и ей ничего не удается услышать. Она чуть высовывает нос из-за угла и выставляет вперед палочку. — Оглохни, — шепчет она, и из палочки вырывается дрожащая волна заклинания. Пожилой мракоборец касается ушей и хмурится, наклоняясь к собеседнику ниже. — Не слышу! — скрипит он и морщится. — На пятый ярус, говорю, доставили, — громко говорит молодой мракоборец. — Пока решают, что делать с ним будут. — Что?! — Шел бы ты в отставку, — машет он рукой и уходит, оставляя дезориентированного собеседника. — Подожди, Маракус, постой, — не поспевает за ним пожилой мракоборец. — Я не услышал! Гермиона дожидается, пока мракоборцы повернут налево и тихой поступью следует вдоль коридора, поворачивая направо. Кингсли предусмотрительно после войны наставил указателей по всему зданию тюрьмы, поэтому Гермиона сразу догадывается, куда ей необходимо идти. Она минует пост охраны, осторожно нагнувшись и пробежав к противоположной стене, а после, передохнув, бежит через одну ступеньку вверх, минуя один ярус за другим. Она знает, что отсчет ярусов начинается сверху, поэтому уже едва шевелит ногами, когда появляется табличка с необходимым номером. Гермиона прислоняется к стене и старается отдышаться. Ноги дрожат. Она вдыхает носом и выдыхает ртом, закрыв глаза. Дыхание медленно приходит в норму. Девушка осторожно скользит на этаж, оглядываясь по сторонам, и тихо следует в конец коридора, замирая у поворота. Задержав дыхание, она осторожно смотрит за угол и сразу отворачивается. Два мракоборца стоят возле камеры с замком рук перед собой и негромко о чем-то разговаривают. Гермиона сглатывает. Заклинание. Что сделать? Оглушить? Слишком много шума. С двумя сразу она не справится, сбегутся остальные. Необходимо использовать такое заклинание, которое поможет ей выиграть время. Девушка активно соображает. Что-то тихое, незаметное… Она даже позволяет себе улыбку, когда к ней приходит озарение. Гермиона собирается с мыслями, дважды проговаривает про себя заклинание, чтобы произнести его корректно, и решает отрепетировать движение палочкой, вырисовывая руну. Попытка будет только одна. Она глубоко вдыхает и выдыхает. Сердце бешено стучит в глотке. Ее почти магнитом тянет вперед. Она знает, что вот-вот увидит его. Это придает ей мужества, адреналин выстреливает в кровь, и девушка высовывается из-за угла. — Снаффлифорс, — шепчет она, наставив палочку на сначала на одного мракоборца, а затем тут же произносит заклинание повторно, направив магию на второго. Ее губы растягиваются в искренней улыбке, когда заклинание удается. Возле камеры снуют две крохотные мышки-полевки, которые мгновение назад были представителями надзирателей. Девушка тут же в три шага преодолевает расстояние до камеры и ловит обоих мышек, после чего произносит еще одно заклинание и кладет крохотную коробочку возле двери. Убивать она никого не собирается, это не в ее природе. По крайней мере, пока. Гермиона подходит к окну с решеткой на двери и заглядывает внутрь. — Северус? — шепчет она. — Гермиона?! — слышит она изумленный шепот в ответ. Адреналин взрывается в крови, и Гермиона почти подпрыгивает на месте, совсем как ее сердце, которое буквально выскакивает из груди. — Алохомора! — тараторит она, вскрывая замок камеры, и открывает дверь. — Гермиона! — появляется он из полутьмы. Сердце почти выпрыгивает из груди, она почти подлетает к нему и прикасается к его губам своими, утягивая в поцелуй. — Чтоб меня! — бубнит он в поцелуй. — Поверить не могу! — Вот такая я бунтарка, — не сдержавшись, смеется она. Сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Черт возьми, вот-вот выпрыгнет! — Что ты здесь делаешь? Северус не так задает вопрос. Он вообще не понимает, что он спрашивает. Он поверить не может, что она здесь. Стоит перед ним. Такая яркая, такая живая. Такая, черт возьми, бесстрашная. — Наиглупейший вопрос, — констатирует она, снова поцеловав его коротко в губы. Девушка опускает взгляд и замечает железные оковы на его запястьях. — Тебя могут убить, — почти задыхается он словами, — здесь нет никому дела до статуса… — Релашио! — выдыхает она, указав палочкой на его руки. Оковы падают с грохотом вниз, и это определенно плохой знак, потому что звон стоит на весь ярус, но Гермионе уже нет никакого дела. Она с ним. Она здесь. С ним. Северус рассеянно смотрит на освобожденные запястья и удивленно потирает их на автомате пальцами. Он не успевает за собственными мыслями. — Тебя тоже могут убить, — старается поддерживать она диалог и тянется рукой в задний карман. Северус тяжело дышит, старается поспеть за ней. — Здесь крайне опасно, — зачем-то произносит он. — Вот это новость, — все еще улыбается она и подает ему волшебную палочку. Адреналин с бешеной скоростью циркулирует по крови. Гермионе кажется, что она способна разбить эту тюрьму по камешку, если потребуется. — Не может быть, — удивляется он, когда принимает из ее рук палочку. — Откуда она у тебя? — Главное, не откуда она у меня, а то, что она у меня есть, — замечает она. — Тебя ведь лишили палочки по прибытию сюда? Северус часто моргает. С ума сойти, какая она потрясающе смышленая. Северус поражается тому, что его удивляет это в который раз. Это же Гермиона Джин Грейнджер, черт возьми. Его потрясающая Гермиона Джин Грейнджер. — Да, — не может подобрать он слов. — Верно, но… Гермиона, это Азкабан и… За спиной слышится хлопок, на пороге появляется мракоборец, замахиваясь палочкой. — Иммобулюс! — резко развернувшись, выпаливает Гермиона и снова оборачивается к Северусу. Мракоборец мешком падает на пол лицом вниз. Северус не может сдержать изумления и приоткрывает рот. — Ценнейшая констатация факта, — замечает она, а сама улыбки сдержать не может. В ней столько энергии и жизни. Она вся пылает. — Может, ближе к делу? — облизнув губы, все еще не может насмотреться на него девушка. Северус восхищенно качает головой. Это просто невероятная волшебница. Он наконец берет себя в руки, а сам все равно не может оторвать от нее взгляда. Это его девочка. Его, с ума сойти можно. — Пленник! — врывается с палочкой следующий мракоборец. — Обезъяз, — не глядя на вошедшего, устало бросает заклинание Северус. Северус чуть вскидывает брови, отмечая, что палочка его слушается. Молодой маг замолкает мгновенно, шлепает ладонью себе по губам, но произнести ничего не может, его язык намертво прилипает к нёбу. Гермиона знает, что это заклинание Северус придумал сам. Читала в учебнике за пятый курс. — Инкарцеро! — обернувшись, добавляет Гермиона. Мракоборца связывают веревки с головы до ног, и он падает следом к своему сослуживцу. Северус задыхается от гордости. — Великолепно, — выдает он. — Спасибо, — парирует она. — На чем мы остановились? Ее разрывает от того, как она любит этого человека. — Что здесь опасно, — старается сурово произнести Северус. — Верно, — делает она полушаг к нему, склоняя голову. Северус задыхается от энергии, которая от нее исходит. Ему кажется, что он способен на все, что угодно, даже броситься под пулю. Ему кажется, что свинец от него отскочит. — Здесь дементоры, как тебе удалось пройти? — старается он поддерживать светскую беседу. — Дементоров здесь нет, — замечает она, не сводя с него горящих глаз, — Кингсли изгнал их сразу, как занял пост министра. Здесь только мракоборцы, и по статистике после войны ни одного побега из Азкабана совершено не было, — жмет она плечами и делает еще полушаг к нему, приподнимая голову. Северус восхищенно смотрит на нее и понимает, что в жизни ни на кого никогда так не смотрел. Эта девчонка — эпицентр. Точка опоры, маяк. Ахиллесова пята его жизни. — Мне кажется, пора нарушить статистику, — покачав головой, задумчиво замечает Северус, склоняясь к ней. Это самое лучшее предложение, которое Гермиона получала в своей жизни. — Согласна, — шепчет она, прикрывая глаза и потянувшись к нему. Всего за долю секунды она замечает, как Северус бросает взгляд на дверной проем, и реагирует молниеносно. Развернувшись, она бросает заклинание в мракоборца. — Иммобулюс! — четко и быстро произносит она. И камеру озаряют две вспышки света. Гермиона не сразу, но понимает, что они с Северусом, совершенно не сговариваясь, одновременно произносят заклинание, оглушая очередного противника. Она оборачивается к нему. — Изумительно, — на придыхании шепчет она. — Восхитительно, — одновременно с ней произносит Северус и тут же склоняется к ней. Этот поцелуй настолько оказывается заряжен адреналином, что это взрывает в ней все, что только можно, заряжая такой энергией, о которой она даже не догадывалась. Гермионе кажется, что она горит. Плавится. Северус прерывает поцелуй, хоть Гермиона и понимает, что делать он этого совсем не хочет. — По-моему, мы слишком долго тут гостим, — театрально чуть нахмурившись, замечает он, — пора бы и честь знать. — Очень сильно согласна, — не может перестать улыбаться Гермиона. Северус берет ее за руку и тянет за собой, выводя из камеры. Он оглядывается по сторонам и уже идет по направлению на север, как вдруг Гермиона чуть сжимает его руку. — Ой, постой, — произносит она, выпуская его руку. Северус останавливается, не представляя, что эта девочка задумала. Гермиона возвращается к камере, двигает ноги мракоборца, чтобы те оказались внутри и закрывает дверь. Выставив палочку, она на мгновение задумывается, а после произносит: — Коллопортус! — вырывается из ее палочки сноп искр. Гермиона дергает ручку камеры, но та оказывается закрыта. Она смотрит на Северуса, сияя широкой улыбкой. — Никогда не пользовалась этим заклинанием раньше, только в учебнике читала! — восхищенно произносит она. — Так здорово, что вышло! Ты посмотри! — снова дергает она ручку. Гермиона вся сияет и светится. Радуется, как дитя, искренно и ярко. Северус в восхищении смотрит на нее, и только одна мысль мелькает у него в голове. «Мерлин, я женюсь на ней» Вдали темного коридора слышится топот ног. Северус берет ее за руку и тянет за собой. Гермиона сжимает его ладонь и бежит следом. Топот ног ускоряется, становится ближе. Мелькают вспышки заклинаний, и они пригибаются. Северус оборачивается через плечо. — Эверте Статум! — гремит он. Один из мракоборцев ловит на себя заклинание, и его отбрасывает назад. Из-за него несколько мракоборцев теряют равновесие и падают следом за ним. Гермиона заливисто хохочет. Просто пир во время чумы. Они бегут дальше, минуют ярус, ищут подобие выхода. Окно или что угодно. Пока все коридоры оканчиваются тупиком из темных стен, но они не отчаиваются. Погоня за ними продолжается, гремят заклинания, озаряя коридоры зелеными, красными и синими вспышками. На них сыплется крошево со стен. Гермиона все бежит за руку с ним, бросает заклинания в преследователей и ей кажется, что она может бежать столько, сколько потребуется, не испытывая ни капли усталости. Адреналин так и бурлит в крови. — Туда, — повинуясь интуиции, тянет его Гермиона направо, и Северус доверяет ей целиком и полностью, сворачивая следом. До конца коридора не так долго бежать, за поворотом виднеется непривычный и тусклый дневной свет. Они мчат со всех ног, но внезапно топот за их спинами усиливается, напирает с обеих сторон. Северус останавливается, Гермиона тоже. — Встань за мной, — заводит он ее рукой себе за спину, глядя на трех наступающих мракоборцев. Гермиона встает спиной к нему, проглатывая бешено долбящее в глотке сердце и выставляя вперед палочку. С ее стороны также наступают мракоборцы, их больше, но ее это, почему-то, совсем не пугает. Она чувствует спиной Северуса и чуть оборачивается к нему. — Сколько? — спрашивает он. — Шестеро, — выдыхает она. — Меняемся, у меня двое, — хочет он развернуть ее, но девушка стоит на месте. — Нет, я справлюсь, — решительно произносит она, подняв на мгновение взгляд. — Действуй! Он находит ее руку и переплетает их пальцы, сжимая ее ладонь. — Оглушаю, — кивает он. Гермиона чувствует на своем теле вибрации его голоса, за спиной мелькают вспышки. Северус снова хочет защитить ее и сделать все сам, но… — Я дам им подойти, — не отрывает она взгляда от надвигающихся мракоборцев. Северус сжимает ее руку. — Грейнджер! — Редукто! — восклицает она, и огромный шар света вырывается из палочки, освещая весь коридор и отбрасывая противников почти в самый конец коридора. Она оборачивается к нему. Глаза девчонки горят. — Умница, — старается сдержанно произнести он, а сам во все глаза смотрит на нее и снова тянет за собой. Гермиона смеется заливисто и звонко. Никогда она себя не чувствовала себя настолько живой. Северус был прав. Чтобы снова полюбить жизнь, надо оказаться на волосок от смерти. — Мы прямо как Бонни и Клайд! — на бегу восклицает она. Непонятно только, кто за кем будет убирать трупы. — Кто такие Бонни и Клайд? — искренне интересуется Северус, обернувшись к ней. Гермиона снова смеется. — Я займусь с тобой маггловедением позже, — обещает она. Они поворачивают и даже на мгновение останавливаются, потому что не верят своим глазам. В конце коридора действительно окно. Их выход. Они переглядываются. Адреналин взрывается в крови, и они снова ускоряются. Топот ног снова становится громче за их спинами. Северус оглядывается через плечо, их семеро, не больше. Он бросает заклинание, но получает на него защиту. Пробегая вперед, Гермиона, прикрыв голову рукой, замечает решетку. — У меня есть идея! — перекрикивает заклинания она. Северус хмыкает, позволяя себе улыбку. Если у Гермионы Джин Грейнджер есть план, то ему искренне жаль следующих за ними мракоборцев. Он кивает, и они останавливаются. Гермиона оборачивается назад и взмахивает палочкой. — Коллопртус! — кричит она, и магия захлопывает дверь решетки прямо перед носом мракоборцев. Некоторые из них с размаху ударяются о железные прутья. Один из отставших мракоборцев вскидывает на бегу палочку, и Гермиона реагирует молниеносно. — Протего! — выкрикивает она, и два заклинания сталкиваются на решетке, образуя некоторое подобие щита. Мракоборцы бросают заклинания в щит, но он не пропускает их. Гермиона смеется и, не сдержавшись, показывает им средний палец. — Гермиона! — восклицает Северус, а сам тоже смеется. — Что? — заливается она хохотом. — Не каждый день из Азкабана сбегаем! Северус смотрит на нее. Такую потрясающую, безгранично смелую и восхитительную. Ее волосы растрепаны, ее щеки румяные, вся она мокрая, а ее глаза блестят так, что рехнуться можно. Черт возьми, она несравненна. «Я женюсь на ней. Мерлин, я на ней женюсь. Клянусь» Он берет ее за руку и они бегут со всех ног к выходу, а смерть не успевает следовать за ними по пятам, бросая эту глупую затею.