Эстетика Слизерина

      Чем ближе подходило Рождество, тем больше возле Мариуса крутился Снейп. Панси была уверена, что он хочет снять проклятье со своей должности, а вот у остальных возникли совсем другие мысли. По школе пошёл слух, что декан Слизерина добивается расположения студента Гонта. В том, что этот слух пустили многократно отвергнутые поклонницы зельевара, весь факультет Слизерина даже не сомневался. Хотя они были готовы предпринять кое-какие меры, если эти слухи окажутся правдой. «Новенького» было заранее решено «принести в жертву».       В случае чего старшекурсники могли упаковать Мариуса в подарочную упаковку и преподнести его глубокоуважаемому декану. На огромный бант в цветах Слизерина скидывались все, конечно же, кроме самой жертвы. Гонт даже не был в курсе, какую именно участь уготовили ему студенты, с которыми он учился на одном факультете. Зато Панси не могла отсмеяться у себя в комнате после таких-то новостей. Предупреждать будущего Тёмного Лорда она даже не планировала. По её мнению, ему бы не помешали подобные сюрпризы.       Сама же жертва была занята чтением старых газетных подшивок, чтобы как можно больше узнать о своих «свершениях». Вот только, похоже, прочитанное его не особо радовало, и он с каждым разом становился всё смурнее и смурнее. Панси, заметив это, старалась с ним вообще не сталкиваться. Вот только, когда она вновь понадобилась Мариусу в качестве источника информации, то он просто обратился к Браун. Гриффиндорке уже не стоило особого труда устроить встречу двух слизеринцев. Со стороны это даже было смешно. Человеку с другого факультета удалось устроить встречу этих двоих быстрее, чем они столкнулись в гостиной своего общежития.       Панси, даже не зная, о чем пойдёт речь, повела Гонта к Выручай-комнате и открыла для них помещение со всяким хламом. В прошлый раз сюда ей попасть помешал Квирелл, когда она собиралась добраться до крестража. Паркинсон впервые была в этом месте, поэтому всё осматривала с большим интересом. Хотя ничего стоящего она так и не заметила: всё было либо сломано, либо проклято, либо пропитано ядом. О своём сопровождающем Панси даже забыла на время, но тот сам решил привлечь к себе внимание.       — Зачем ты меня сюда привела? — раздражённо произнёс Мариус, окинув взглядом груду сломанной мебели.       — Я думала, ты хочешь спросить о месторасположении своего осколка, — Панси сделала задумчивый вид. — Где-то в этом месте ты его и найдёшь.       — Откуда тебе это известно? — парень подозрительным взглядом осмотрел её.       — В прошлом году один из наших профессоров был одержим остатком твоей души, — протянула Паркинсон, взглянув на парня, — и он оберегал это место, не знаешь почему?       — Тогда, возможно, что-то здесь и найдётся, — уже куда с большим интересом Мариус осмотрел груды хлама.       — Осколки сами стремятся соединиться воедино, — бросила Панси, отступая обратно к двери.       — Что это значит? — решил спросить Гонт, о чём-то задумавшись, но ответа на свой вопрос так и не получил. Когда же он осмотрелся, то вокруг уже никого не было.       Постояв на месте некоторое время с непонимающим лицом, Мариус решил пройти вглубь лабиринта, выстроенного из хлама. Он размышлял о последних словах Паркинсон, которая вела непонятную для него игру, но был уверен, что ей можно довериться. Вот только её неожиданные исчезновения стали его раздражать: чем-то это было похоже на трюки Дамблдора. А уж старика Гонт невзлюбил ещё в первую их встречу. Да и эти непонятные загадочные высказывания, которые можно было понять по-всякому.       Задумавшись, Мариус и сам не заметил, как его ноги привели к какому-то непонятному бюсту с париком. Пока парень разглядывал гипсовое изображение неизвестной личности, неожиданно его внимание привлекла лёгкая рябь, которая исходила от шкафа. Когда Гонт открыл его, то внутри обнаружил диадему. Похожую ему уже доводилось видеть на статуе в гостиной Равенкло. Даже не стоило сомневаться, что это был артефакт одной из основательниц.       Рука Мариуса сама по себе начала тянуться к диадеме. Ему казалось, что в этот момент кто-то другой управлял его телом и он просто со стороны наблюдал за всем происходящим. Когда парень схватил украшение, то его всего неожиданно пронзила острая боль, как будто разом в него воткнули тысячи и тысячи иголок. Ноги Гонта сами собой подкосились, и он безвольно упал на пол.