Высматривая путь. Том I

      Утром Дера проснулась одна. Провела рукой по пустому матрасу около себя и вскочила. Прижав к груди покрывало, она уселась на кровати и осмотрела комнату. Вещей ведьмака не было, как и мечей и куртки полосатой. Даже запах его будто исчез. В воздухе витала пыль и пахло сеном. Девушка вздохнула и завалилась на спину. Тут же зажмурилась из-за твердости кровати и простонала. Нет, это конечно не в поле спать и просыпаться от каждого шороха, но и далеко не в хате Отто. Там у нее была мягкая перина, много подушек и теплое-теплое шерстяное одеяло. А еще своя бадья и тумба с зеркалом. Тут, конечно, такой роскошью разжиться не удалось. Да и о каком зеркале может идти речь, если они заночевали в предместье? Нашлась кровать и покрывало — уже, считай, свезло. Бывали исключения, не без них, но тут, к сожалению, было не оно. Поворочавшись еще немного, она наконец села и взглянула на свои ладони. В бане пришлось снять повязки, а новые наложить она забыла. Но тем не менее, за ночь покраснения сошли и пальцы понемногу сгибались, не считая мозолей. Но и те скоро подсохнут и пропадут. Мысленно поблагодарив Эскеля за то, что раздобыл скороцель и в очередной раз о ней позаботился, она окончательно встала с кровати. Собиралась не долго. Наспех натянула на себя штаны и сапоги, перевязала поясом рубаху и накинула на плечи дублет, даже не застегивая. Дорожную рубашку она вчера еще отдала на стирку корчмарской помощнице. Главное не забыть забрать, когда будет уходить с концами. Внизу уже кипела жизнь. Эскель снова сидел за тем же столом, за которым вчера пил, и переговаривался с местным войтом.       — Доброе утро, — она подошла тихо, стараясь не отвлекать.       Ведьмак ей кивнул, как и Томаш, а потом они вернулись к потрепанной карте, разложенной на столе. Помощница корчмаря тут же оказалась под рукой и услужливо подставила под локоть кружку с молоком. Дера принюхалась и скривилась. Пахло коровой, а сверху плавала тонкая пленка и желтоватые пятна жира. Девка метнулась к корчмарю и принесла еще тарелку с хлебом, и миску до краев наполненную вареньем. А вот аромат сахаренных яблок травнице пришелся по душе. Она щедро намазала на хлеб сладость и зажмурившись откусила от ломтя как можно больше. Эскель подметил реакцию Деры на молоко, и незаметно поменял их кружки, отдавая ей свой травяной отвар.       — Итак, Томаш, — продолжил он сделав небольшой глоток. — Говоришь, до Бен Глеана четыре дня пути?       — Так и говорю, мастер, — кивнул войт. — Токмо вы как поедите вот сюдой, — он ткнул пальцем в карту. — Не суйтесь в Монтекальво. Страшенное там место, нехорошее. Лучше бы вам вдоль Понтара ехать в Мурривель. Город это хороший, но небольшой. Войною почти не задет. Сможете там и закупить чего надобно и отдохнуть. А как его в стороне оставите и переправитесь через реку, выедите на тракт. Он аккурат соединяет Ринду и Бен Глеан. А там и Флотзам увидите. Не знаю как там и что, но раньше можно было и отоспаться, и отмыться, и закупиться, и девку снять на ночь-другую. Но давно то было. Слыхал, поговаривают, что после каких-то там разногласий, фактория теперь занедужила очень. Темерии-то не осталось почти, а коменданта местного то ли казнили, то ли просто убили. Теперь туда всякий сброд стекается. Поживы ищет.       — Насколько я знаю, то кроме Мурривеля и Флотзама больше на тракте и заночевать негде, — ведьмак почесал пальцами гладковыбритый подбородок.       — Негде, милсдарь, — снова закивал войт. — Там одни крепости, а вокруг них хутора. В хуторах-то этих особо и делать нечего, кроме как поля пахать, а в крепость вас не пустят. Ни в такое время, ни в какое другое.       — Холера, — буркнул Эскель.       Дера уже принялась за второй кусок хлеба, поглядывая то на задумчивое лицо ведьмака, то на Томаша, то на раскрытую карту. А еще ее взгляд цеплялся за крутящуюся под боком помощницу корчмаря. Сиськами она так и продолжала трусить, а еще как-то странно касалась Эскеля. То плечо бедром заденет, то рукой по предплечью мазнет. Фредерика все это подмечала и с пущим остервенением вгрызалась в хлеб. И почему ведьмак на такие выпады никак не реагировал — она решительно не понимала. А как только набралась смелости ляпнуть что-то по этому поводу, то ее перебили.       — Я вот что вам посоветую, мастер, — войт прокашлялся в кулак и утер рукавом губы. — Держитесь, покамест, юго-востока. Там, недалеко от реки будет хутор «Голые бугры» и село — Почечуев Лог. Дорога-то всего одна, не заплутаете. Низушки там живут, но они к приезжим не злые. Авось и заночевать позволят в хлеву каком. А когда доберетесь до Мурривеля, а это день пути от Лог, то и переправитесь через Понтар. Есть там паромщик один — Зденек, хороший мужик. Все его знают и все к нему за помощью идут вот уже сколько лет-то. Он и вам поможет. А как переправитесь, то тракт вас и выведет через Флотзам к Бен Глеану. А уж как горы за спиной оставите, то и местность подобрее будет. Там и сел много, и городов. Будет где заночевать, и поесть. Аэдирн-то сейчас поласковее Редании. В такое-то время… ох, тяжелое время, — запричитал войт и покачал головой.       — Значит, — Эскель допил молоко в два больших глотка, взял небольшой остроконечный кусок уголька и зарисовал им по карте. — Мы едем вот сюда — на юго-восток. Где-то здесь будет твой хутор и село. Так?       Войт кивнул.       — От села день пути до Мурривеля, — он надавил сильнее, рисуя жирную линию. — А здесь мы переправляемся через Понтар и едем к фактории. А вот этот тракт, — он провел еще одну линию, — выведет нас на Бен Глеан. Верно?       — Верно, мастер.       — Выходит, что до Лог примерно полдня пути. От Лог до Мурривеля – день. До Флотзама мы доедем за полдня. Потом от Флотзама по тракту до Бен Глеана — два дня пути. Итого — четыре. Это если ничего не случится, — Эскель хмыкнул, почесав пальцами шрам.       — Так точно, мастер, — кивнул Томаш. — Надеюсь, вам будут благоволить Боги и дорога пройдет хорошо.       — А что в Бен Глеане, не слышал? Спокойно там?       — Уж чего не знаю, того не знаю, мастер, — качнул головой войт. — Но слышал я кой-чего. Солдаты когда-то тут лагерь неподалеку от Обро̀к разбивали. Реданские. Так трепались о том, что эти наемники, курва, продались нильфам за флорены золотые.       — Значит нильфгаардцы уже и Бен Глеан под себя подмяли, — Эскель призадумался. — Ну, мы-то нейтральные, путники простые. Проблем с нильфами у нас быть не должно.       — С нильфами, может, и не должно. А вот с наемниками местными — могут появиться. Это ж вам не Бурая хоругвь. Там ребятушки были порядочные, по закону поступали и неподкупные были. А сейчас… — войт вздохнул и махнул рукой. — Ироды там одни остались. Собаки продажные.       — А что, хоругви больше нет?       — Да уж давно, мастер. Как во Второй войне изожгла их ведьма, так и сгинули.       — Понял. Ну, уж разберемся как-нибудь, — кивнул Эскель.       — Вы токмо девку-то свою берегите. Чтобы не угодила куда, — вздохнул Томаш и нацепил на лысину шапку, разгладил и уперся руками в стол.       Дера, молчавшая все это время, наконец неловко встала на ноги, отчего табурет громко заскреб ножками по полу. Ведьмак тут же перевел на нее взгляд и кривовато улыбнулся. Сложил карту, пожал руку Томашу и кивнул в сторону выхода.       Седлали коней споро. А Обро̀ки покинули едва солнце оказалось в зените. Дорога была хорошей, и не пекло, как вчера. Ветер только поднялся, оттого приходилось придерживать все норовящий слететь капюшон. Дера слышала, что до ближайшего поселения придется ехать почти целый день, потому, исходя из присущего ей пессимизма, мысленно готовила себя ко сну на земле. Эскель не раз говорил, что заночевать тут негде, кроме как в степи. Но к такому экстриму травница пока была не готова. Может быть попозже, когда окончательно освоится в дороге? А если ей и вовсе не представится подобный случай, она не сильно расстроится.       Ехать было скучно. Дера поняла это сразу, когда пейзаж вокруг уже замылил глаза. Степи, поля, перелесок, потом снова степи и снова поля. Кое-где, конечно, мелькали одинокие деревца и кусты, но ситуацию они не улучшали. И хвала Богам, что погода им благоволила. Иначе помимо одолевающей скуки появились бы еще и перегретые солнцем головы. Ладно, Фредерика хоть голову капюшоном могла прикрыть. А Эскель? Или ведьмакам и солнечные удары нипочем? Решили останавливаться разве что для походов по нужде. В основном, ели и пили верхом. Травница видела, что ведьмак торопился. Скорее всего он и сам не был любителем ночевать в лоне природы. Лучше уж матрас с клопами, чем холодная земля. Дера только хотела что-то сказать насчет того, что не отказалась бы от яблока, как услышала странный хруст, будто костями кто гремел. Завертев головой по сторонам, она с силой сжала руками поводья. Перчатки пока так и не купили, но тряпки здорово спасали положение. Хруст затих, а потом донесся, но уже с противоположной стороны.       Фредерика метнула взгляд в сторону ведьмака и заметила, как напряглась его спина. Он махнул ей рукой, прося остановиться, выпрыгнул из седла и торопливо достал серебряный меч из ножен.       — Вот, — он протянул ей поводья. — Бери Василька и не сбавляя темп езжай вперед. Я догоню.       — А как же…       — Делай, что говорят.       Дера неуверенно кивнула и, поджав губы, пришпорила коня. Эскель осторожно хлопнул ладонью по крупу Василька и тот пошел следом. Ветер давно уже донес странный запах. И судя по характерному скрежету, неподалеку было гнездо накеров. А может даже не одно. Необходимо быстро разобраться с ними и нагнать травницу. А то боязно оставлять ее надолго без присмотра, да еще посреди полей.       Она оглядывалась по сторонам и бормотала себе под нос заученные еще в детстве молитвы. Страх пробирал до костей, а сердце бешено колотилось в ушах. Что там углядел ведьмак? Монстра какого или может нечисть? А если он не вернется, что ей тогда делать с двумя конями? А если его ранят, а поблизости никого не будет, чтобы доставили в ближайшее поселение для помощи? А что если… И этих «если» было бесконечное множество и рождались они в перепуганном девичьем сознании ровно до тех пор, пока позади не раздался громкий свист. Дера аж вскрикнула от испуга, чем изрядно переполошила Стебля и Василька. Кони заржали, а вороной даже попытался встать на дыбы. А когда с животными удалось совладать, она обернулась и увидела вышагивающего по пыльной дороге Эскеля, который расслабленно закинул на плечо меч и ухмыляясь шел в их сторону. От нахлынувших эмоций захотелось огреть его чем-то тяжелым по голове. Но когда стало понятно, что ведьмак цел и невредим, а в свободной руке у него болтается башка на крюке, то душа поутихла и Деру отпустило.       Добрались до деревни низушков как только начало вечереть. Ехали целый день, как и условились — останавливаясь только в случае крайней необходимости. Почечуевский Лог был небольшим поселением с низенькими хатами, плотно примыкающими друг к другу. Две улочки, что, словно реки, делили деревеньку на три части, расположились параллельно друг другу и сходились в одном месте, выходя к большаку. Фредерика вертела головой, смотря по сторонам и решительно не понимая почему именно Почечуевский Лог, если деревню назвать овальной нельзя, а горкушника здесь и близко не росло. Но подмечала большое количество вальяжно расхаживающих кур, и небольшие загоны почти у каждой хаты, с копошащимися в грязи свиньями или блеющими козами. И судя по тому, как вокруг было чисто и какие круглолицые низушки слонялись по округе — жилось обитателям Лога очень даже хорошо и сыто. И это несмотря на военное время и голод, стремительно расползающийся по Редании.       Остановились возле самой большой хаты из всех. Высотой в целых два этажа и с маленькой пасекой рядом. Вокруг нее толпился народ, выполняя нехитрую работу. Кто-то мел крыльцо, кто-то перетаскивал набитые чем-то мешки, а кто-то разливал медовуху из огромной бочки по высоким и пузатым бутылкам. Рядом, в ящике валялись молодые початки кукурузы. Видать, их приспособили вместо пробок. Эскель спрыгнул с коня и вручив поводья Дере, кивнул ей в сторону коновязи. Девушка быстро смекнула, что от нее требуется и послушно увела Василька.       — Приветствуем вас, милсдарь! — крикнул кучерявый низушек, что как раз занимался медовухой. — С чем пожаловали?       — Здравствуй, — кивнул ведьмак, поправляя края куртки и подходя чуть ближе. — Заночевать и работу, может, какую выполнить.       — Заночевать можно, но только в хлеву за корчмой. Скотину оттуда в поля увели, так что пока пустует, — он кивнул куда-то в сторону. — А работки-то для вас нет, мастер. В округе у нас тишь да гладь. Ну, разве что, если вы захотите косой вооружиться вместо мечей своих и накосить сена скотине.       — Не захочу, — ухмыльнулся Эскель. — Но я тут три гнезда накеров уничтожил. Как раз недалеко отсюда. Может кто заплатит?       — Накеров? — задумчиво почесал подбородок низушек. — Это вы у войта нашего поспрашайте. Может и даст вам крону-другую. Он в соседней хате живет как раз. Вон в той, со ставнями расписными.       — Спасибо, — кивнул ведьмак. — А поесть чего у вас найдется?       — Для вас или для коней? — сощурился низушек, хитро улыбнувшись.       — Для всех.       — Найдется, мастер. Гардения еще не бралась за стряпню, но вы как с войтом поговорите, то возвращайтесь сюда. Может и сготовит уже чего.       — Спасибо.       Дера упорно боролась с поводьями негнущимися пальцами, пытаясь обвязать ими перекладину коновязи. Но вдруг кто-то бережно перехватил их и ловко стянул узлами.       — Я договорился за ночлег, — начал Эскель.       — А искупаться получится? — с надеждой в голосе спросила она.       — В Понтаре, разве что, как до Мурривеля доберемся, — хмыкнул ведьмак и стянул с седла крюк с башкой накера. — Спать будем в хлеву.       — В хле… — девушка громко рассмеялась, — в хлеву? Ты, наверное, шутишь так, да?       — Нет, — он хмуро глянул на нее. — А ты что, думала, что я на постой в постоялых дворах живу?       Травница молча уставилась на ухмыляющееся лицо ведьмака и когда до нее наконец дошло, что никто с ней и не собирался шутки шутить, в мгновение ока насупилась.       — Но у нас ведь есть деньги! Почему бы не отдохнуть в комнате, по-человечески, а не как домашний скот? Я ведь дала тебе четыре кошеля набитых.       — Потому, что не всегда за деньги перед тобой ковры расстилать начнут. И раз уж на то пошло, привыкай к тому, что придется экономить.       — Но…       — Так, мы условились с тобой — не пререкаться. Поэтому, сейчас ты посидишь у корчмы и не отойдешь от нее ни на шаг, пока я не обговорю кое-какие дела с местными. И если я вернусь и не найду тебя там, то узнаешь, что такое — разгневанный ведьмак. Ясно? — он назидательно пригрозил ей пальцем.       — Куда уж яснее, — фыркнула та и покачиваясь зашагала в сторону корчмы.       Ноги все еще сложно было сводить вместе, оттого походка ее была как у заправского моряка, плававшего годами по бурным морским водам. Ведьмак смотрел ей вслед до тех пор, пока она не добралась до лавки у входа в корчму, и послушно не уселась на нее, сложив руки на коленях. В примерности Деры он сомневался, но надеялся, что у него хоть чуток получилось запугать эту непутевую. А то бегать и искать ее по полям ему совершенно не хотелось. Перехватив крюк с башкой покрепче, Эскель двинулся в сторону хаты с расписными ставнями. Благо, что такая она была на улице одна. У входа сидел круглолицый низушек в забавной синей шапочке на макушке и раскуривал длинную тонкую трубку.       — Здравствуйте, — решил поздороваться первым ведьмак. — Вы — местный войт?       — И вам не хворать, — причмокнув мундштуком кивнул низушек, — Он самый, мастер. С чем пожаловали?       — Да вот, накеров в округе проредил, — он с характерным хрустом снял башку с крюка и ухватив за тонкое длинное ухо, бросил к ногам войта.       — Не было у нас беды с такими чудищами, мастер.       — Может и не было. Но появилась бы, подойди они чуть ближе к деревне.       — А может и не подошли бы, — он хитро прищурился, выпуская в воздух маленькие клубы дыма.       — Подошли. Всегда подходят к селениям и ищут поживы. И если из ваших еще никто не пропал, это было вопросом времени. А может, вы просто не знаете еще?       Низушек сощурился сильнее. Внимательно осмотрел валящуюся в пыли башку, затем глянул на самого ведьмака и задумчиво постучал пальцами по стаммелю.       — Уговорили, — наконец сказал он и нахмурился. — Сто крон. Больше и не просите за этих грызунов.       — По рукам, — понимая, что повезло еще получить хоть что-то, ведьмак решил не торговаться.       Обычно, без заказов редко кто соглашался заплатить хоть одну крону. И пусть бы он приволок голову самого грифона, перевязанную лентой. Кметы могли удивиться, покачать головой и развести руками, мол денег нет. Да и убивать без официальной бумажки с заказом ведьмаки, по обыкновению, не спешили. У Эскеля же, просто так сложилось. Рисковать Дерой он не мог, оттого и проигнорировать шныряющих по округе накеров не вышло. Так что, тут ему повезло и еще как, что низушек попался относительно не жадный и больно сговорчивый. Войт вынес кошель и даже в благодарность кивнул. Но башку попросил забрать, чтобы жену и ребятню местную не пугала. Эскель не отказал и сложив пальцы поджег ее знаком. Сгорела она быстро, но вонь стояла невыносимая. Да еще и ветер ее разнес по деревне. Войт на это ничего не сказал, а лишь ругнулся себе под нос на непонятном для ведьмака нарѐчии и скрылся в хате. А как вернулся в корчму, то заметил, что травница так и сидит на лавке, опираясь спиной о стену долбит носками сапог землю. Видать скука окончательно одолела. Но завидев его она тут же воодушевилась. Расплылась в улыбке и попыталась вскочить, но это у нее получилось плохо. Боль в мышцах и усталость от долгого пути дали о себе знать, быстро усадив обратно.       — Может перекусим здесь? Погода вроде не жаркая, да и воздух, на удивление, свежий.       — А ты не надышалась за весь день свежим воздухом? — улыбнулся ведьмак и присел рядом.       Глянул на фыркающих по другую сторону от корчмы коней. Перевел взгляд на двух кричащих друг на друга низушков, которые, видать, что-то не поделили и достал из сумки кошель.       — Пойду еды закажу. За голову вон, сотню целую дали.       — Хватит на целый пир, — усмехнулась Дера и уперлась локтями в колени, наклоняясь вперед. — Устала — жуть. Готова спать уже хоть в сарае, хоть в хлеву, хоть тут на лавке.       Эскель намек понял и поднявшись, скрылся за дверью корчмы. А когда в нос травницы ударил запах свежесваренной куриной похлебки с чечевицей, то она заметно приободрилась и потянулась к горячей тарелке руками. Из сумки он вытащил небольшую бутылку медовухи и один деревянный стакан для Деры. Сам решил пить из горла. Поели быстро и практически не разговаривали. Алкоголь окончательно свалил с ног, так что сил осталось разве что на то, чтобы дойти до хлева да завалиться в стог. Что и сделали.       — Ложись уже, хватит так смотреть на сено. Оттого оно мягче не станет, — ведьмак расстелил под собой шерстяную подстилку и утроился на ней поудобнее. Под голову положил седельные сумки, как привык.       Дера мялась на месте, долго не решаясь прилечь. А потом, видать, приняла наконец свою участь, замоталась в свою излюбленную подстилку и осторожно устроилась у Эскеля под боком. Долго мостилась, ворочалась, сено проседало под ней и застревало в волосах, кололо открытые участки кожи, отчего девушка стонала и кряхтела. А когда уже раздраженно застонал сам ведьмак, то наконец угомонилась и замерла к нему спиной.       — А если оттуда вылезет что-то, и пока я буду спать залезет мне под рубаху? — тихонько спросила она сдавленным голосом.       — Вылезет — поймаем, — громко зевнул тот и прикрыл глаза. — Но на моей памяти на меня еще ничего ни разу не вылезло.       Случай со змеей, что заползла ему за ворот рубахи, он решил утаить. А то так Фредерика до утра глаз не сомкнет и ему выспаться не даст своей возней.       — Охотно верю, — решительно произнесла она и прикрыла глаза, намереваясь как можно быстрее заснуть.       Ветер громко выл под сводами, а двери не закрывались. Оттого тревога все нарастала. Даже мысли о чутко спящем ведьмаке под боком, в обнимку со своими мечами, не успокаивали. Дера решила осмотреться еще раз, прежде чем попробовать снова уснуть. Устроились они хорошо — в одном из многочисленных стойл, в котором кроме горы сена ничего и не было. Только находилось оно как раз у входа. Но лучше уж засыпать сверля взглядом темень в дверном проеме, чем измазаться в навозе, прущем из канала в полу. Глубоко вздохнув, она до последнего всматривалась в темноту перед собой, ожидая что оттуда в любой момент на нее что-то выпрыгнет. А когда тяжелая рука легла на ее плечо, то оно стало как-то поспокойнее и теплее. Вот тогда ее окончательно сморило, и она забылась в тревожном сне.