Уходим к звёздам!

– Да не вертись ты! – гневно воскликнула Падме. Я сидел в кресле, она надо мной издевалась. – Запоминай лучше. – Показывай. – Зачем тебе это? – спросила Падме. – Надо. – И всё же? – она посмотрела на меня с прищуром, – ты же не девушка. – А если я хочу отыгрывать женский образ? – повторил я её жест. – Оу, это что-то такое, – внезапно смутилась она. – Нет! – воскликнул я более громко, чем следовало бы, – никакого такого пошлого подтекста. Просто имея возможность менять свою внешность, нужно уметь ею распоряжаться. И признаться, меня всегда тянуло к прекрасному. – Да поняла я, ты просто из этих… – И вовсе не из этих. – Косплееров, я имею в виду. Реконструкторов и прочих любителей переодеваться. – И это тоже нет. Не совсем. Конкретного персонажа косплеить мне не сильно нравится, лучше я сам создам такого, ну а ещё… Как объяснить Падме, что во всех играх, где была хорошая кастомизация персонажа, я мог часами залипать над созданием внешности, и предпочёл бы красивую одежду с плохими характеристиками, чем уродливая и эффективная? Причём создавал всегда женских персов – играть за мужика, знаете, такое себе. Никакой эстетичности. Я сам мужик, меня не привлекает собственная внешность, а всё же хочется красоты. После внесения всех исторических заметок, я нашёл Падме и попросил провести мне ликбез по поводу искусства нанесения косметики – та, что была на морде лица, вся облезла за ночь, а личных гримёров у меня не было. У Падме как-то нездорово загорелись глаза. – Оу, так ты просто любишь женскую красоту, и поэтому готов себя так разукрасить? – удивилась она, – однако! У людей странные предпочтения. Но я примерно понимаю, в том, чтобы работать над собой и наслаждаться собственной красотой – есть что-то притягательное. – Только будучи мужчиной это сложно сделать. Я и так смазлив до неприличия. Вообще, Падме, нам ещё дня три лететь, может ты поможешь мне освоиться? А то случайно накосячу в чём-то. – Ты главное реши одну проблему – как ты в туалет ходить будешь. Он ведь женский. Ты правда только сверху того? А ноги женские? – Ах, я не меняю внутренние органы, – отмахнулся я, – хотя теоретически, подчёркиваю, чисто теоретически, я мог бы и это сделать, и превратиться в настоящую женщину, биологически, но тут нужно манипулировать ДНК, а не только структурой расположения клеток. – Получается твоё перевоплощение – это что-то вроде биологической маски? – Распределение жировых и мышечных клеток, небольшое изменение костей – так что да, что-то вроде косметической операции и биологической маски. – И как ощущение? – Ну как… Знаешь, спрашивать такого как я, гиблое дело. Я слишком ненормален по меркам простых смертных. – И всё же? – Падме расходовала на меня свой очень богатый запас косметики, – мне просто интересно, в чём различие поведения, если не считать… ну ты понял чего. – Несколько возросли те ментальные стереотипические рефлексы, что свойственны женщинам, и приутихли те, что свойственны мужчинам. Я стал менее прямолинейным, более… эм… как бы сказать, изящным. Более женственным. Хотя справедливости ради – есть у нас в институте парень, его все зовут Лёля, он отыгрывает женщину гораздо лучше. В моём же случае – разум адаптируется к восприятию, причём очень быстро. – А этот парень ваш… – Да педик он, Лельён какой-то там, аристократишко, гомосексуальное нечто. Забавный. – Пф, – Падме вздёрнула бровь, – а ты другим можешь так же внешность поменять? – Намекаешь на себя или Эни? Падме покраснела. – Извращенка. – И вовсе ничего такого, – Она взвилась, – просто милый мальчик, я же к нему не лезу! – Тогда чего ты так краснеешь? – Ну… Не знаю, и вообще, какое тебе дело? Он просто мальчик с Татуина, – потупилась она. – Э, нет. Он форсюзер. Могущественный форсюзер. Для большинстве тех, кто осознаёт, какое это имеет значение, и какое это даёт могущество – он стоит неизмеримо выше тебя, или даже вашей королевы. Использующие Силу никогда не обращали внимания на происхождение – в нашем мире дискриминация по степени одарённости. Всё остальное – деньги, власть, легко добиться, причём, легально, в том числе. – Правда? – с сомнением протянула Падме. В её эмоциях проскользула надежда. – Истинная. Умение менять свою внешность – это лишь одна из высших форм техники клеточной манипуляции, лечебной техники позволяющей лечить любые раны. Абсолютно любые, с той же лёгкостью я могу восстановить пробитое насквозь сердце, или отрастить конечность… Падме помолчала с десяток секунд, какой-то мягкой щёточкой нанося грим мне на щёку. Потом стёрла, спохватившись. – А мою внешность ты поменять можешь? Если я попрошу? – Да без проблем. А зачем тебе это? – Во-первых – женское любопытство. А во-вторых – просто так хочу и всё тут. Нда, из неё получился бы хороший ситх. Философия ситха состоит в том, что поступки и желания должны быть в гармонии. Джедаи – в том, что свои поступки и желания нужно держать на коротком поводке, и руководствоваться строгим сводом правил. Проще говоря, если я, как Ситх, хочу ходить в чёрном платье с декольте, и отыгрывать роль сексапильной тёмной владычицы, на потеху публике и себе самому, то буду это делать, и мне очень, очень, очень глубоко насрать, что об этом думают все остальные, насколько это против понятий, правил, свода пацанского кодекса и так далее. Я так хочу – значит, я так поступаю. Хм. Чёрные платья, шмотки королевы Набу похожи на готический стиль снизу, но не сверху – сверху безвкусица. А что если привнести в эту галактику моду на готик-стайл? Особенно на готик-лоли стиль. Хехе, Кэр, держись, засранка – прилечу – точно сделаю шмотки в готик-лоли стиле. Падме как-то странно на меня посмотрела: – У тебя глаза горят фиолетовым. – Это от потери самоконтроля, хе-хе. – Эй, это был просто невинный вопрос. – Да нет, я просто включил фантазию и придумал чуть другую стилистику платья. Надо попробовать сделать его, подожди… Я пересмотрел достаточно аниме с готик-лолями, а в юности, когда все эти готы и эмо были в моде – то есть в священном две тысячи седьмом, видел немало таких. Если это всё вместо вычурных субкультурных мотивов слегка приправить более строгими, то должно получиться миленько. Оглядевшись, я нашёл ворох старых шмоток, которые я одевал на Татуин, и подняв их Силой, начал перестраивать структуру материала и его конфигурацию. На то, чтобы из летающего марева, тряпок и ниток, кружащихся в воздухе, собралось полноценное платье, мне понадобилось минут пять. Ещё столько же – чтобы убрать лишнее, чтобы это выглядело приятно глазу, но не кучей чёрных тряпок, сшитых вместе. Корсетоподобный торс, не пышная, как у королевского, но и не прямая юбка – такая, из нескольких слоёв полупрозрачных кружев, которые наслаиваются друг на друга и становятся непрозрачными. Добавим сюда красивые шнурки на торс, чтобы подчеркнуть талию, получилось что-то вроде платья Рори Меркьюри из одного аниме. Только чуть-чуть менее пышная юбка, а так… Вполне в стиле. – Что? – Падме удивилась, – Что это? – в её глазах зажглись недобрые огоньки… – Вот, всё, - я закончил и платье зависло в воздухе. Поднявшись, я расшнуровал собственное и стянул. Падме почему-то покраснела. Ну правильно, просить королеву поработать для меня манекеном – было бы слишком. Однако, это только я так думал – Падме думала иначе. Если бы я только знал, насколько это пришибленная на голову личность! Должен был догадаться – по её отношению к Эни, по её переодеванию в служанку, походу на Татуин, по тому, что она должна была переть тезисы о демократии с настойчивостью носорога… Одно можно про Падме сказать точно – это очень, очень странная личность. Во втором и третьем эпизодах звёздных войн ей сделали огромнейший комплимент, представив чуть ли не идеалом женской красоты. Это было не так. Я бы сказал так – Падме вполне себе середнячок, крепкий, не писаная красавица, но и прицепиться не к чему. Лицо кругловатое, улыбка симпатичная, но не идеальная смазливость – что говорить, даже в своём настоящем облике я более изящен и красив, чем она. Падме вцепилась в платье: – Хочу! – Что? – Хочу его одеть, красота какая, – она нимало не стесняясь моего присутствия, я был в верхней одежде, которую не успел снять, стащила с себя балахон, нечто вроде сорочки, хорошо хоть в нижнем белье была, кружевном, и начала одеваться в созданное мной платье. Прямо из рук вырвала. Я слегка опешил. Падме одела его с моей помощью и пошла крутиться перед зеркалом. – У тебя очень изящный вкус. Ты знаешь толк в женской красоте, возможно пребывание в образе девушки пошло тебе на пользу, – проворковала она с фанатичными нотками, – а ещё можешь сделать платье? * * * * * Я заперся в своей каюте и заварил дверь с помощью Силы. Внешность свою я вернул мужскую, потому что с косплеем явно переборщил. Нет, считать себя тянкой я не стал, но ладно если я сам, чисто по фану, создаю платья и примеряю их – это всё равно что игрового аватара кастомизировать. Но ПАДМЕ. Это чудовище, она явно пришибленная на голову – два часа я создавал самые причудливые платья, которые она тут же мерила, фотографировалась, а среди них – с дюжину нарядов в стиле готик, ещё вечерние платья, изящные и не очень, костюмы, обычный деловой костюм с обычной жилеткой, привёл её в дикий восторг. Шляпок с полсотни сделал, не говоря уже о совсем неприличных вещах – например чулках с поясочком и наряд 2b из Ниер Автоматы. Последнее, кстати, заставило падме испытать почти эстетический оргазм, и она осталась в нём, бегала по кораблю и восхищала всех своим новым стилем. Она напоминала ребёнка, которого десять лет из шестнадцати заставляли одеваться строго по дресс-коду и по официальному стилю, а тут дорвавшегося до новых, ранее неизвестных в галактике вообще, и довольно симпатичных нарядов, и пустилась во все тяжкие. Славы великого модельера я не хотел – эстеты в большинстве случаев педерасты, это проистекает из самой сути эстетизма – так говорили в Бравом Солдате Швейке. И меня это совершенно не радовало – в общем, только заварив намертво дверь, я отделался от этой гиперактивной особы. И наконец-то вернув себе лицо и голос, поморщился – оно было более женственно и смазливо, чем лицо псевдокоролевы. Вот просто классический японский бисёнен, можно сказать – эталон и царь всех бисёненов. А меня с этих мальчиков-красавчиков просто воротило. Убрав зеркало подальше, я взялся за свой датапад и поскорее принялся перечитывать свои заметки. Как у историка, моя работа заключается в том, чтобы не просто записать сухие официальные речи, но внести в историю истинное положение дел, докопаться до правды, и не позволить людям самим себе придумывать историю. Я следователь, беспристрастный неподкупный наблюдатель, мои записи должны сохранить для истории истину, а не просто версию событий. Ситх Дарт Мол выдал имя своего учителя и наставника – Дарт Сидиус. Конечно, я знал, кто это, но… Мы всё равно летели на Корусант. Псевдокоролева, я думаю, тщательно посовещавшись с Падме, приняли решение делать так, как я им посоветовал – давать советы это вообще ещё одна прерогатива историков. Сенатор от Набу, Палпатин, не должен стать канцлером республики – это развяжет ему руки ещё больше, и кто его знает, чем это вообще может закончиться. Да, он не стесняется в средствах и может попробовать убить королеву – сенатор вообще это фигура отдельная от королевы, и обладает собственной властью, можно сказать – это глава МИД планеты, и патриарх всей её внешней политики. Я дал жыдаям всё, чтобы они вычислили его – и если они это не сделают… Что ж, ситх во мне был уверен, что захочет – раздавит этого Палпатина как вошь. Только толку? Были ситхи и без него – Плэгас, его учитель, и учитель его учителя – будут и после, пусть не этот, но тьма себя проявит. Нет смысла её бояться – свет порождает тьму, тьма порождает свет. Расцвет Джедаев породил ситхов, ситхи сделали джедаев могущественными. Победа при Руусане победила тьму, но именно это дало возможность обществу окончательно расслабиться и размякнуть, а ситхам – проникнуть в самое сердце республики и подчинить её изнутри. Круговорот тьмы и света в галактике вечен. Я отложил датапад, налил себе из яркой цветастой бутылки вина, и выпил залпом стакан. Набуанское вино шикарно. Посмотрев в мутное зеркало – я его испортил, я подумал – в таком зеркале виден лишь силуэт. Примерно такой я и есть настоящий – то ли мужчина тридцати трёх лет, то ли древний ситх, Дарт Каас, оба те ещё личности. Идеологию ситхов разделяю всеми фибрами души – но местные её неправильно понимают. Гармония поступка, желания и возможности – ситх, убивающий всех налево-направо – хочет убивать всех налево-направо. А это значит, что он долбанутый, недалёкий и малодушный идиот. Человек должен иметь чувство собственного достоинства и уважение к жизни других… По крайней мере, к жизни тех, кто не является его врагом, хотя и к врагам – тоже. Поглядев в мутное, заблюренное силовой ковкой, изображение в зеркале, я задумался вот о чём – надо ещё Квай-Гона и Оби-Вана подвергнуть трансформации. И тогда я пойду к Неймодианцам в качестве Королевы, Квай-Гон и Оби-Ван – в качестве двух служанок, которые практически никогда, ни на полшага, не отстают от её величества. А кто исполнит их роли? Да хоть те же охранники королевы, или её служанки. От мысли снова надеть платье я содрогнулся всеми фибрами души. Нет, косплей Туби из Ниер-автоматы – мне нравился, но Падме… Падме в этом наряде, бегающая по кораблю, успела запугать меня так, как не пугал никто из врагов. Это женщина, которая поняла, что натолкнулась на клондайк идей и возможностей. Пора с ней серьёзно поговорить. Да, точно. Встав с кровати, я разварил дверь обратно, и выглянув, пошёл к Падме. Она сидела в каюте, и что-то читала на датападе. – Саймон! – вскочила она, – Ты наконец-то вернулся. – Падме! – строго сказал я, – Нам надо поговорить. Серьёзно. – Ой, да ладно тебе. Какие ещё у девушки развлечения? – Я понимаю тебя, но всё же, по-моему ты чуть-чуть перегнула палку. Лучше займись внешним видом Энакина. Мальчик – могущественный форсюзер, ему по статусу не положено в лохмотьях ходить.