Просто безобидная шутка

Гермиону редко можно было увидеть настолько разозлённой, но Рон и Гарри знали, что она беспощадна, когда взбешена. Она казалась разъярённой – сильнее чем когда-либо, даже чем когда врезала Драко на третьем курсе. Она даже не заметила, что, когда Фред целовал её, у неё съехала с плеча мантия, оголив лямку от лифчика, или что её причёска выглядела довольно неестественно и намного более растрепанно от прикосновений Фреда, или что на губах размазался бледно-розовый блеск. Весь урок она молчала, как рыба, и к моменту его окончания казалась довольно измотанной. – Гермиона… – начал было Гарри по дороге в Большой Зал. – Что? – резко ответила она. – Скоро все забудут, не переживай, – попытался успокоить её он. Рон настойчиво закивал. Гермиона фальшиво засмеялась. – Они бы забыли, Гарри, если бы Снейп не задержал класс и я бы просто врезала Фреду, пока никто не видит. Но теперь слизеринцы – и Лаванда, и Парвати – так просто этого не оставят. Не только потому, что у них есть доказательства и Фред идеально разыгрывает невинность, но и потому, что он поцеловал меня. Он поцеловал меня под носом у Снейпа, Гарри! – Перестань, Миона, ты же знаешь Фреда. Он просто работал на публику, как и всегда. Скоро всё забудется, – сказал Рон. – Он поцеловал меня! – взвыла она вновь. – ФУ! – Вряд ли это было так уж плохо, – мрачно заметил Рон. – Сто лет прошло… АЙ! Гарри двинул ему локтем по рёбрам. Гермиона, стеная, устало потащилась в Большой Зал; шепотки и насмешки преследовали троицу по пятам. Фреда не было видно на горизонте, к его счастью, потому что Гермиона начала бормотать себе под нос список заклинаний, вызывающих отвратительные проклятия, когда какой-то рейвенкловец высказал нечто чрезвычайно вульгарное. Гарри и Рон пытались отвлечь её разговорами о квиддиче и домашке, но она едва произнесла и слово, вяло ковыряясь в своей тарелке. И только когда Джордж Уизли появился позади Гарри и Рона и сказал: «Хм… Гермиона?», – она подняла взгляд. Гарри и Рон пригнулись, прикрыв головы руками, когда Гермиона вскочила на ноги и достала свою палочку со скоростью натренированного аврора. – Это Джордж, я Джордж! – завопил тот, поднимая руки в защитном жесте. – Я пришёл с миром! По всему залу послышались громкие смешки. Гермиона села, её лицо выражало злость и замешательство. – Чего тебе? – огрызнулась она. – Хм… – Джордж опустил руки. – Послушай… Фред говорит, что ему жаль. И… И… Рон заметил, как дёрнулось лицо его старшего брата, когда Джордж пытался подавить улыбку. «О нет», – подумал он. – Ну же, – подтолкнула Гермиона, её глаза сузились. – И что ты хорошо целуешься, – сказал Джордж с дьявольской усмешкой. Гермиона гналась за ним до выхода из зала. *** – Эй, Гермиона, когда свадьба? – С чего кто-то стал встречаться с тобой? Заплатила ему, а, Грейнджер? Комментарии от «Вперёд, детка!» до «Шлюха!» преследовали Гермиону, куда бы она ни пошла, следующие несколько дней. Фред и Джордж обходили гостиную стороной, а Ли всегда садился подальше от Гермионы, когда не прятался с ними, нервно посматривая в её сторону, пока Гермиона испепеляла его взглядом, но воздерживалась от атаки. Гарри и Рон ежедневно твердили, что всё устаканится, но, кажется, сами были не очень-то в этом уверены. Гермиона и Фред стали самой обсуждаемой парой Хогвартса, а их «расставание» дало лишь дополнительный повод для сплетен. Через три дня после сцены у кабинета зелий Лаванда и Парвати сели за стол Гарри, Рона и Гермионы. Гермиона зло уставилась на них, но они сохраняли полнейшую невозмутимость. – Гермиона, – сказала Лаванда, – когда ты собираешься мириться с Фредом? – Я говорила вам, – Гермиона сомкнула челюсти, её зубы были так сильно сжаты, что было удивительно, что она вообще могла говорить, – что не было никакого Фреда. МЫ НИКОГДА НЕ ВСТРЕЧАЛИСЬ. – Конечно, – закатила глаза Парвати. – Он просто принёс тебе ещё одну подушку. – Я ГОВОРИЛА… – с жаром начала Гермиона, но Лаванда перебила её. – Слушай, ты не должна нам ничего объяснять. Но ты разрушаешь отношения только из-за одной глупой ссоры, по сути, ни о чём. Я вообще не понимаю, почему вы пытались это скрывать. Но мы бы обязательно догадались. Ты очень поздно ложишься спать и всегда приходишь в спальню уставшая. Не нужно быть гением, знаешь. Очевидно, что ты спишь с ним уже давно. Гарри и Рон изо всех сил старались не засмеяться. Гермиона открыла рот, закрыла его – и начала громко биться лбом о стол. *** – Мисс Грейнджер, на два слова, пожалуйста, – сказала профессор МакГонагалл в конце урока трансфигурации. Гермиона подала сигнал Гарри и Рону, чтобы они не дожидались её, и подошла к учительскому столу. – Мне стало известно, – строго начала МакГонагалл, – что Фред Уизли был в вашей спальне, и я должна сказать: я ожидала большего… – И вы туда же! – простонала Гермиона, в чувствах ударяя обоими кулаками по столу. МакГонагалл была поражена, что её перебили. – Прошу прощения? – Профессор, Фред нашел меня спящей в гостиной и отнёс наверх, – объяснила Гермиона. – Ничего такого не было, но Парвати и Лаванда увидели, как он уходит. Я пыталась сказать им правду, но он подумал, что будет весело, и… – она умолкла, печально вздохнув. МакГонагалл, вероятно, тоже ей не поверит. Та, к её удивлению, посмеивалась. – О, я поняла. Мистер Уизли, как это говорится, сыграл на публику? – Гермиона кивнула. – Ну, тогда, мисс Грейнджер, я предлагаю вам что-нибудь с этим сделать. – Я пыталась, никто не верит мне. – Нет, не со слухами, – сверкнула глазами МакГонагалл. – С мистером Уизли. – Что? – Кому какое дело до слухов, девочка, не трать столько сил, чтобы опровергнуть их. Но на твоём месте я бы не допустила, чтобы весело было только мистеру Уизли, понимаешь? Глаза Гермионы загорелись. Месть – и такая, чтобы за ней не последовало взыскание или «путёвка» в Азкабан. А это идея… – Спасибо, профессор, – медленно произнесла Гермиона. – Мне это и в голову не приходило. МакГонагалл удостоила её редкой улыбкой: – За время учёбы в Хогвартсе я усвоила одну вещь – за это в основном стоит благодарить Джеймса Поттера и его товарищей: каждая хорошая шутка заслуживает достойного ответа.