Просто безобидная шутка

К обеду почти весь Хогвартс знал сенсационную новость о Фреде и Гермионе. Парвати рассказала своей сестре-близняшке Падме, которая позаботилась о том, чтобы через несколько часов в курсе оказались все рейвенкловцы. Лаванда во время завтрака подсела за хаффлпаффский стол и с горячностью выболтала своим друзьям-пятикурсникам всё, что она слышала или предполагала. Вскоре не осталось ни одного хаффлпаффца, который бы об этом не знал. Слизеринцы краем уха услышали обрывок разговора хаффлпаффцев во время первого урока, и скоро весь Слизерин знал о «поттеровской грязнокровной потаскухе и ее бойфренде-магглолюбце и предателе крови». Даже портреты и привидения обменивались слухами. У пятого курса Гриффиндора зелья были сразу после седьмого, так что Гермиона нетерпеливо ждала, пока Снейп отпустит класс. Её рука нервно сжимала и разжимала палочку. По каким-то причинам профессор задерживал учеников, возможно, в наказание. И это ещё больше её раздражало. Потому что она решила убить Фреда. У гриффиндорцев с её курса было свободное утро, поэтому Гермиона решила сходить в библиотеку, чтобы позаниматься. Весь день она терпела шуточки и вопросы об её «отношениях» с Фредом от подходящих к ней людей. Когда, наконец, во время обеда Лаванда сказала ей: «А он говорил не так», – Гермиона прогуляла арифмантику и вместо этого влетела на северную башню, где Гарри и Рон поведали ей всю историю, перед тем как отправиться на прорицание. Поэтому Гермиона ждала уже пятнадцать минут, явившись до конца урока – что было глупо с её стороны, собственно говоря, она сейчас и поняла это, так как Снейп не отпустил бы класс раньше без применения лоботомии. Начали появляться остальные гриффиндорцы, а также слизеринцы, которые отпустили несколько едких комментариев на её счёт, но Гермиона, ослепленная яростью, их даже не услышала. В конце концов, все сосредоточились на разборке Рона и Гарри против Малфоя, по крайней мере, пока из кабинета не вышли Фред и Джордж. Гермиона внезапно поняла, что слишком взбешена, чтобы различать их, и не знает, какого из близнецов проклясть до потери сознания. – Тупой идиот, – сказал один из них, вероятно, имея в виду профессора Снейпа. – Я почти готов прогулять травологию, что скажешь, Фред? Тёмный уголок её сознания завопил: «Ага!», – но она уже действовала, быстро пригвоздив Фреда к стене. Шокированный что-за-чёрт взгляд на его лице выглядел забавно (или должен был выглядеть, если бы она не была так одержима мыслью об убийстве, что забыла вытащить палочку). Фред быстро оправился от потрясения и ухмыльнулся, чем выбесил её ещё сильнее: – Ого, Гермиона, дорогая, я знаю, что ты любишь пожёстче, но мы же договаривались насчет публичных проявлений чувств. Джордж издал сдавленный звук, который вполне мог означать сдерживаемый смех. Гриффиндорские семикурсники, которые выбрали зелья на последнем курсе – включая Ли и периодическую пару Фреда по танцам или выходным в Хогсмиде, Анджелину Джонсон, – наблюдали с таким же интересом, что и пятикурсники с Гриффиндора и Слизерина. – Ты… Я убью тебя… Ты… кусок… дерьма… – прошипела Гермиона. – ЧЕМ ТЫ ДУМАЛ? – Что? – невинно спросил Фред. – О, ты имеешь в виду, зачем я рассказал всем о… нас? – он сделал акцент на последнем слове. Гарри, Рон, Джордж, Анджелина и Ли – единственные, кто был в курсе событий, – начали неистово трясти головами, осознавая, что сейчас Гермиона его точно убьёт. Оставалось лишь надеяться, что Фред перестанет подливать масла в огонь до того, как начнётся непосредственное членовредительство. – Мне жаль, дорогая, но Парвати и Лаванда застукали, как я уходил от тебя прошлой ночью, и я подумал, что бесполезно притворяться, что мы не встречаемся, – за исключением пяти (поежившихся) гриффиндорцев, знавших, в чём дело, эта фраза повергла в шок всех остальных, включая и саму Гермиону. – Что? – пролепетала она. – Не волнуйся, Миона, теперь, когда наш секрет раскрыт, всё наладится. Не придётся больше делать это в тайных проходах и чуланах для мётел... Не знаю, почему мы вообще держали это в секрете. Джордж хлопнул себя по лбу, бормоча, что его близнец – покойник. Гермиона занесла кулак для удара, но Фред сориентировался – отчасти, чтобы спасти себя от фингала или сломанного носа, отчасти потому, что просто не мог пересилить себя: прикованное к ним внимание гриффиндорцев и слизеринцев стало последней каплей. Он поцеловал её. Попадали книги. Челюсти оказались на полу. Все ближайшие друзья Фреда и Гермионы смотрели на происходящее со смесью ужаса, трепета, шока и изумления. – Вот это гриффиндорская отвага, – пробормотал Ли. Фред не был уверен, что побудило его сделать это; позже он оправдывал свои действия самозащитой. Как бы там ни было, он целовал её, как в последний раз, проскользнув языком в её открытый рот. Всё ещё пребывая в шоке, она не раскусила его язык надвое, и потому Фред запустил пальцы в её волосы. Внезапно он подумал, как здорово было бы целовать её, если бы это не означало, что он только что собственноручно подписал себе смертный приговор. Гарри и Рон обменялись взглядами с Джорджем, Ли и Анджелиной. Время тянулось, и, хотя из позы Гермионы (кулак всё ещё занесён для удара, сама она совершенно обездвижена) было ясно, что она не отвечает, она всё равно ужасающе долго не могла собраться с мыслями. Гермиона, тем временем, чувствовала растекающуюся слабость от его ласк, а прикосновения рук Фреда к её волосам заставили её закрыть глаза. Позже она спишет это на удивление и внутреннюю борьбу, но она поцеловала его в ответ. Фреда вне всякой меры поразило, что она ответила. Он мог с уверенностью сказать, что её кулак всё ещё был отведён назад. И, возможно, потому, что юноша знал, что он до сих пор там, или (более вероятно) потому, что Гермиона хорошо целовалась, Фред, в конце концов, прижал её к себе одной рукой и крепко обнял за талию. К несчастью, изменение положения привело Гермиону в сознание. Она отпрянула через секунду после того, как Фред обнял её, готовая его поколотить. Фред поцеловал её! Перед всеми однокурсниками! После того как сообщил им заведомую ложь! К ещё большему несчастью, она не отпрянула достаточно быстро. Профессор Снейп вышел в коридор, удивляясь, почему никто не заходит в класс и почему это в коридоре так необычно тихо, когда со своего места он ясно видел нескольких гриффиндорцев, стоящих у кабинета. Опешив, Снейп отступил назад почти в то же время, что и Гермиона, и спас Фреда от незавидной участи, хоть и нечаянно: – Уизли! Грейнджер! Что это значит?! Абсолютное большинство присутствующих – и слизеринцы, и гриффиндорцы – подпрыгнули от неожиданности. Гермиона не обернулась, прожигая Фреда взглядом, её рука неосознанно всё ещё была занесена для удара. – Взыскание обоим, – рявкнул Снейп. – Остальные в класс. Живо. Никто не двинулся с места. – Я сказал живо! – отчеканил профессор. Все снова подпрыгнули, поспешно собирая упавшие учебники и сумки. Гермиона прищурилась. Она подобрала свою сумку и влетела в класс, больно пнув Фреда по ноге. Он взвизгнул от боли.