Длинная тёмная ночь

***

      Карета мчалась во всю мощь, отчего кости старухи тряслись и шатались из стороны в сторону, но она казалась довольной. Заметная ухмылка застыла на её лице, и даже стражники побаивались этого груза. Карета, наконец, остановилась, и старуха довольно быстро оказалась на своих двух. У ворот ведьму уже дожидался Сюмбюль-ага, периодически взывая Аллаха к помощи. — Где вас носило? — Грозно спросил евнух стражников, но на душе ему наконец отлегло. — Ляэзар-хатун, иди за мной, и побыстрее!       Старуха покорно пошла за ним, а её улыбка становилась все шире и довольнее. Сюмбюлю была совсем не ясна её радость: такого настроения он явно не разделял. Ага бурчал по дороге, подгонял себя и хатун, но его волнение, похоже, только веселило ведьму.       Они зашли в какую-то комнату, небольшую и плохо освещаемую. — Жди здесь, — приказал евнух и поспешно ушёл.       Старуха осмотрелась вокруг и хмыкнув, присела на стул. Но долго ждать ей не пришлось, ещё из коридора она услышала шум. Естественно, к ней на встречу уже несутся. Дверь распахнулась. В неё влетели два разъярённых тела и Сюмбюль. Старуха встала и поклонилась, усмешка не сходила с её лица. Хюррем и Ибрагим начали говорить хором. Даже не говорить, а кричать непонятно что. Но вскоре они слегка успокоились и начали по очереди, хотя желание у них было одно. — Верни всё назад, Ляэзар, я заплачу, сколько скажешь, — начала Хюррем, сдерживая гнев. — Не в деньгах дело, госпожа, — спокойно отвечала старуха. — А чём же? — c ноткой испуга в голосе, спросил паша. — Обряд возвращения душ обратно в их тела гораздо сложнее. Его нужно проводить непосредственно в вашем присутствии и только ночью, в месте, где обитают небесные духи. — Где же такое место? — cнова спросил паша. — На кладбище. — На кладбище? — удивилась Хюррем. — Обязательно ночью на кладбище? — Тебе же сказали — да! — Паша нервничал, хоть и пытался это скрыть.       «Кое-кого там и закопаем», — промолчав, подумала Хюррем. — Что нужно ещё? — Подойдя к ведьме, спросил Сюмбюль. — Мелочи. О главном я позабочусь, ага. Если вы, конечно, отвезёте меня домой, чтобы я подготовилась и взяла то, что мне нужно.       Уж больно спокойным и довольным было лицо старушки. И её, видимо, совсем не волновало, как она разгневала великих и влиятельных людей Империи. Нельзя было не заметить задора в чёрных колдовских глазах. И нельзя было не разглядеть облегчения на столь напряжённых ранее лицах её несчастных заколдованных: ведь больше всего и паша, и султанша боялись, что ведьма давно сбежала или улетела на метле в далёкие края. Но как только они нашли её, поговорили с ней — словно камень с души свалился. Оставалось только надеяться на спасение этой ночью. — Только бы нас не развёл мешок с костями, — всё ещё нервно бубнил себе под нос паша по дороге в покои.       Войдя, он сразу плюхнулся в мягкое большое кресло и откинул голову. Ибрагим углублялся в мысли, пытаясь расслабиться морально и физически. Вскоре он понял, что это ему мало удаётся. Поэтому паша достал тщательно спрятанное вино и налил почти полный бокал. Так расслабление пришло быстрее, а с ним настроение и мысль о том, что: «Не так уж всё и плохо». Выпив ещё немного, паша закинул ноги на стол, открыл какую-то книгу и с интересом начал её читать. Но чтение прервал стук в дверь. — Паша, — сразу поклонившись, вошёл какой-то ага, но, посмотрев, он прямо оторопел. — Ну, говори, — не отрываясь от книги, сказал Ибрагим. — Хюррем-султан?..       К паше вдруг вернулась память, он осторожно закрыл книгу, убрал ноги со стола и робко ответил: — А паши нет.       Но слуга всё ещё стоял, недоумевая, с мыслью: «Не привиделось ли это мне?». — Можешь идти, — вежливо продолжил паша.