В скором времени дворец наполнился народом и заполнил все коридоры и залы. Но среди прибывших были и те, кто готов был воевать и защищать свой дом. Диор ценил их отвагу и решимость. Морифинвэ он отпустил обратно, заявив во всеуслышание, что камень не отдаст ни за что.
Феанорион ушёл из Менегрота злой, как сотня Морготов, но с собой он унёс еду, которую ему дали в пути.
***
— Ну что, он отдал тебе сильмарилл? — первым делом спросил его Маэдрос.
— Ничего он мне не отдал! Он такой же дурень, как и все его родичи, — проворчал Карантир, — С чего мы взяли, что он будет другим? — он бросил походную сумку на кровать. Там сидел Макалаурэ, который тут же полез в сумку. Он обнаружил очень крупный ароматный, хоть и немного зачерствевший творожный кекс и откусил от него кусок. Тут же на весь шатёр разлилось сияние. Братья уставились на Макалаурэ с сияющим кексом в руках.
— Вот дурак! — сказал Маэдрос с усмешкой.
— Все понятно, — сказал Карантир мрачно.
— Он отвёл от нас удар своим отказом тебе, — обратился к нему Маэдрос, — Не такой уж он и дурак. Теперь мы обязаны помочь Диору.
— А как же камень? Мы должны сохранить его! — возмутился Куруфин.
Маэдрос взял из рук Менестреля кекс и отдал младшему брату.
— Можешь сохранить.
Но к нему тут же подошёл Макалаурэ и откусил ещё немного кекса.
— Хватит, Макалаурэ!
— Что? Вкусно же!
— Нам нужно придумать план. Этот парень избавил нас от клятвы. Теперь мы ему обязаны.
-Надо признать, его метод весьма интересен.
— И пекари у него на кухне весьма искусны, — отметил Куруфинвэ.
***
Всю неделю Диор ничего не ел и не пил. Он пребывал в одиночестве, в комнате Тингола и Мелиан в молитве Эру. Все это время Эол и его помощники не вылезали из кузниц, готовя вооружение. Тем временем Маблунг и Саэрос получали вести от разведчиков одни хуже других и уже начинали сильно переживать, учитывая то, что король не появлялся долгое время. В конце концов, Саэрос не выдержал и пошёл к Диору. Он застал его лежащим на полу и спящим, бледным и исхудавшим, словно истаявшим.
Советник разбудил его, помог одеться и привести себя в порядок. Затем король собрал своих советников и заговорил:
— Мне снился сон. Я видел деда, он шёл издалека. И чем больше он приближался, тем меньше был похож на себя, и тем злее и страшнее было его лицо. Мои догадки правдивы — Моргот идёт на нас. Он давно смотрел на Дориат и ждал, когда мы станем беззащитны. Что же… Он дождался. И мы встретим его поистине с Дориатским гостеприимством. А Дориат — не гостеприимный, — сказал Диор сурово.
Многие ухмыльнулись, другие начали кричать:
— Слава королю Диору!
Королю пришлось отослать всех, кто не мог держать оружие, на юг в лес Регион, в Нельдорет же были возведены ловушки и западни из чар, рвы и капканы и лес замер в ожидании неминуемого.
И неминуемое накрыло их множеством чёрных крыльев и заполыхало огнём. Но Дориат был к этому готов. Сгорали вековые дубы и сосны, трещали тополя, полыхали королевские сады. Диору даже думать не хотелось об этом, ведь под сенью этих деревьев он был так счастлив… когда-то.
Дым начал просачиваться в ворота Менегрота и скоро залы заволокло густым и удушливым дымом. Но и к этому воины Дориата были готовы. Диор впервые за столько лет взял лютню и применил чары, которым научили его мать и бабушка, и удушливый дым превратился в укрывающий и спасающий туман. И когда орки выломали тяжёлые ворота, воины были укрыты туманом, из которого во врагов полетели стрелы. А эльфы спокойно в нем укрывались и видели каждое движение врага. Но вот орки расступились и в створках ворот появился дракон — все как предугадывал Диор, но дракон не успел ничего сделать — мост через Эсгалдуин проломился и дракон с ревом полетел в обрыв, засыпаемый падающими на него камнями. Створ ворот обвалился, замуровав войско Моргота внутри Менегрота. На самом деле, на это войско Дориата и рассчитывало, ведь Эол со своим приспособлением и собирался завалить главный вход камнями. Затем, под клубами дыма и тумана, воины покинули Менегрот тайными выходами, затопили его, оставив войско Моргота погибать в недрах дворца.
Все… Дориат, каким полюбил его Диор и каким помнили его дориатрим, был уничтожен. Сожженная пустыня, уничтоженный и затопленный дворец… и горюющий народ — вот, что видел Диор и сердце его готово было разорваться от скорби.
***
Они укрылись в уцелевшем Регионе, где их ждали те, кого он отправил спасаться. Финдуилас, не говоря ни слова, кинулась мужу на шею.
Воины короля, благодаря его хитрости и смекалке, вышли из боя с минимальными жертвами и за это народ был благодарен ему.
Эльфы разошлись по лагерю, а Диор ходил опустошённый и растерянный. В лагере распоряжалась королева, ей помогала Ириссэ, более решительная и смелая. Они видели состояние Диора, поэтому просто отправили его отдыхать в шатёр.
***
Ночью он проснулся и ушёл вглубь леса, сел под деревом и беззвучно заплакал. А вдали зазвучала печальная песня Даэрона, обильно посыпая солью кровоточащие душевные раны короля.
Но внезапно хлестнули тетивы, засвистели стрелы и рядом с королем рухнуло тело большой летучей мыши- морготовой шпионки.
— Как ты думаешь, это король или принцесса? — раздалось квенья.
— Издалека не отличишь, пойдём, присмотримся, — ответил уже знакомый голос. Рядом с Диором сел большой рыжеволосый эльф. Он весело ухмылялся. Диор помнил его, конечно же, и был рад видеть лицо, которое он видел так давно, когда были ещё живы родители. Король Дориата еле переборол желание обнять его.
С другой стороны сел его учитель пения когда-то в далеком прошлом — Маглор.
— О, так это король Диор Элухиль! — воскликнул Певец.
— Не стоило туда садиться. А вдруг это его новый трон? — раздался голос Карантира.
— Я думаю, ему стоит поменять сферу деятельности. Кексы он печёт прекрасные! — ответил ему Маглор, и Диор лишь всхлипнул, смотря на него.
— Ладно, малыш, не печалься. Пойдём лучше, поговорить надо, — сказал Маглор, улыбаясь ему.
Диор вообще не был настроен на разговоры, но Морифинвэ помог ему подняться на ноги, буквально за шкирку и потащил его в шатёр. Там усадил за стол и уселся сам напротив него. Феаноринги окружили Диора, а Куруфин положил руку ему на плечо, будто боялся, что тот сбежит.
Диор обвёл их взглядом и сказал:
— Я знаю, то вы хотите сказать. Я ведь сохранил свою армию. Вы хотите позвать меня громить Моргота. И я отвечу, что согласен с условием, что вы позволите мне хотя бы раз врезать ему по физиономии.
— Ну…
— Я подозреваю, что очередь из желающих врезать ему весьма длинная, но я-король и я имею право пройти без очереди.
— Договорились, дружище.
— Прекрасно, — ответил Диор.
На следующий день рано утром лагерь взбудоражил звук незнакомого рога и к королю вломился без разрешения Белег.
— Владыка! Пришли переговорщики от Моргота.
— Что?! — воскликнули сразу Саэрос, Финдуилас и Эол.
— Да, владыка! Там майа — переговорщик от Моргота.
Диор без слов вышел к нему. Майа, темноволосый, с огненными зрачками и бледный, в чёрном одеянии, встретил его. За ним последовали и Финдуилас с главным советником.
— А ты храбрый и сообразительный, король Дориата. Или как тебя теперь называть? Король выжженных пней? Твой дед спокойно оборонял королевство от нашего войска, а ты сжёг все, — сказал майа.
— Я спас народ, — ответил Диор бесцветным голосом. За руку Диора до побеления костяшек пальцев держалась Финдуилас. Дурные предчувствия нахлынули на неё огромной волной.
— Это ненадолго.
— Зачем притащился сюда? — спросил разозленный Диор.
— Владыка зовёт тебя на переговоры.
— Хм… — задумался Диор. Затем обернулся к Белегу и спросил:
— Посмотри, на моем лице написано что-то?
— Нет, владыка, — тихо ответил бледный, как полотно, и встревоженный стражник.
— Забавно! А мне казалось, что на моем лице написано «идиот» и он прочёл эту надпись.
— Эту надпись видят только слуги моего владыки, — оскалился посланец.
— Конечно! У него же есть сильмарилли, под их светом надпись видна очень четко.
— Не смешно, — ответил помрачневший посланец.
— А кто придёт со мной говорить? И где?
— У Менегрота, придёт сам владыка.
— Мне помнится, твой владыка уже звал кое-кого на переговоры. Они закончились не то, чтобы очень удачно.
— Результат переговоров с владыкой — в твоих руках.
