***
Несмотря на ругань и крики в лагере, и слёзы Финдуилас, он взял лишь Белега, Маблунга и Саэроса, который последовал за Диором с руганью и криками, сам, не соглашаясь остаться в лагере. «Ты — мой друг и мой король! Я пойду за тобой куда угодно, хочешь ты того или нет!» — кричал он сердито.***
Наконец, они добрались. И действительно, их встретил сам Мелькор. — Я не вижу твоей армии, — сказал он. Его голос прозвучал, казалось, в каждом уголке Арды. — Зачем? Я пришёл на переговоры, — непринуждённо ответил Диор. — И ты не боишься попасть в плен или умереть? — Посмотри вокруг, ты стоишь на руинах моего королевства. Я уже почти мёртв! — повысил эльф голос, — Но это неважно. Давай к сути. Ты ведь за камнем ко мне прилетел, верно? — Верно. Ты проницательный. — Камень я оставил в Менегроте в усыпальнице деда и брата. — Не ври мне! Усыпальница Тингола — вне Менегрота. — Ты ошибаешься. Я перенёс ее в Менегрот. Я же знал, что твой грязный сброд осквернит усыпальницу, поэтому перенёс её внутрь крепости, ищи там. — А эти славные феаноровы щенята зачем к тебе пришли? — спросил он немного насмешливо, — Если бы ты не отдал им камень, они бы и не пришли к тебе, я думаю. — Ну… тут работает сила убеждения. Сильмарилл в могиле Тингола. И если ты вдруг решишься покопаться в грязи и лужах, которые я там развёл, то наши опасения оправдаются. — Я потащу тебя в Менегрот и заставлю отыскать его, а потом замурую в усыпальнице заживо! — Я встал в очередь на возможность набить тебе физиономию. Так получилось, что я теперь сунулся вне очереди. — Сначала дотянись. — Без проблем, — он снял перчатки с рук и кинул в лицо Морготу по дориатскому обычаю, — Сражайся со мной, если ты не трус! — Я раздавлю тебя как блоху. — Это вероятно. Но, сперва, я набью тебе морду. А после меня — Белег и Маблунг. А потом Маэдрос, Маглор, другие Феаноринги и ещё много-много других эльфов, людей, гномов. Моргот рассмеялся и сказал: — Ты весьма наивен в своих взглядах на мир. — Пусть так. Какая разница? Главное — пришла моя очередь. Они отошли ото всех, Диор снял плащ и подобрал волосы в высокий пучок, достал меч и щит, и приготовился к битве. Маблунг и Белег замерли, следя за ходом битвы. Такого поворота они точно не ожидали. Мелькор взял свой молот и встал, готовясь к бою. Ему пришлось собрать все свои силы. — Крысёныш аданский, ты пожалеешь, что бросил мне вызов — Я к аданам не имею никакого отношения. — Как это? Разве Берен Однорукий — не твой папаша? — Нет, мой отец — Нолофинвэ Финвион, Верховный Нолдоран, а мать — Лутиэн, дочь Тингола и Мелиан. — Как это? — растерянно спросил Мелькор. — Очень просто. После смерти моего отца моя мать спасла племя Берена. А Берен в неё влюбился. Там долгая история, но моя мать была похищена этим ублюдком, она родила ему сына, и, возможно, перед смертью, произнесла мое имя. И этот ублюдок назвал своего сына моим именем. Он приходил ко мне, и я прогнал его. Хотя… зачем я рассказываю тебе? — Не знаю. Но мне было интересно. Спасибо за разъяснение. Давай теперь биться, сын Нолофинвэ, — но внезапно Диор остановился и задумался: — Забавно, да? Тот Диор — сын второго мужа второй жены, сына второй жены короля Финвэ. — Да, ужасно. И забавно одновременно. Но давай биться уже! — сказал Моргот. Он напал первым, махнув молотом, а Диор отклонился и, пока Мелькор поднимал молот, пошёл в атаку, но Мелькор оттолкнул его. Диор упал, и в это время Мелькор поднял свой тяжелый молот и нанёс удар. Диор успел подскочить и уйти с места, и побежал к Мелькору и успел повиснуть у него на плечах, обвязав его шею и стал со всей силы бить его по лицу и голове, скинув корону. Но Мелькор схватил его за шкирку и швырнул об землю. Меч выпал из рук, Диор лежал на спине, а Мелькор наступил на него ногой. — Теперь я убью тебя. Раздавлю тебя как червяка, как и говорил. Но Диор не собирался сдаваться просто так, он достал чёрный кинжал, подаренный Эолом, и нанёс ему прямо в голень несколько ударов. Мелькор взревел и отошёл от него, хромая, сел на землю, Диор снова напал на него, повалил на землю и стал снова бить по лицу кулаками. Мелькор схватил Диора за волосы, взял его кинжал и перерезал ему горло, отшвырнул прочь. К Диору тут же подбежал Саэрос и поднял его голову, положил ее к себе на колени, прижав к шее руку. — Диор, мальчик мой, пожалуйста, не умирай! Диор! Мелькор подошёл, хромая. Маблунг и Белег встали перед ним, но Мелькор смел их несколькими ударами молота. Саэрос же просто прижал к себе Диора и плакал как ребёнок, потому что его король скончался на его руках. — Он умер! Ты доволен? Иди и ищи свой проклятый камень! Мелькор смотрел на Саэроса, прижимавшего к себе эльфа, гладившего его волосы. — Мой юный прекрасный король. Мой отважный и добрый друг! Я останусь с тобой до конца, я клянусь, — приговаривал Саэрос, смотря на синевшего эльфа. И он исполнил свою клятву и сгорел вместе со своим королем в драконьем пламени, как и Маблунг и Белег. Финдуилас ждала его весь день и всю ночь. Руководство народом взяли на себя Эол и Аредель по настоятельной просьбе Финдуилас. И теперь Эол упрашивал Эарендила забрать народ и уйти на восток. Эарендил не хотел, но Эол заставил его исполнить волю отца. — Давай дождёмся его, — умолял принц. — Он не вернётся, Эарендил. Мы все знали об этом, и он в том числе. Он сохранил народ, о котором ты, как король, должен позаботиться. Иди и спасай его. Веди на восток через Оссирианд. — А ты? Эол, а ты? — А я поведу тех, кто пойдёт за мной, на битву. — Нет, ты не посмеешь! Я запрещаю тебе! — закричал Эарендил. — Что? — Эол опешил. — Я ведь твой король, верно? Я запрещаю тебе! Ты не бросишь меня! Кто угодно, но только не ты! Ты пойдёшь со мной, Эол! Я не могу потерять ещё и вас. Вы пойдёте со мной! Это приказ! — но больше всего этот приказ был похож на отчаянную мольбу. Эол улыбнулся и обнял Эарендила. — Хорошо, мальчик мой. Я пойду с тобой, куда ты позовёшь. Эльфы Дориата двинулись в путь. Финдуилас и Даэрон остались в лагере, чтобы поддержать тех дориатрим, кто готов был биться. Нежная и хрупкая королева решила облачиться в доспехи и взять несколько уроков владения мечом у Карантира, согласившегося помочь ей. После одного из уроков Финдуилас села на ствол поваленного дерева и расплакалась. Карантир погладил её по волосам и сказал: — Конечно, я не тот, кто способен утешать, но все же… я понимаю тебя. У меня кровь стынет в жилах от мысли о судьбе твоего мужа. И вестей никаких нет… Я ведь так давно общаюсь с ним и успел привязаться к нему. Финдуилас только горше разрыдалась и накрыла лицо руками. Карантир сел рядом с ней и приобнял за плечи. — Я знаю, что он умер достойно. Знаю, что он будет ждать меня там, в Мандосе. И это даёт надежду. Мы все там встретимся — Нолофинвэ, матушка Лутиэн, Диор, папа… — сказала она, когда уже успокоилась и смогла наконец спокойно говорить. Карантир улыбнулся и погладил её по золотистым волосам. — А мне нравится здесь. Да, этот мир такой сложный, но в борьбе обретаешь свободу. — Что такое свобода? — спросила она, глядя Феанорингу в лицо так, будто это был вала, знающий непреложную истину. — Свобода — это возможность делать то, что хочет душа, — ответил он. — Тогда мы никогда не были свободны. — Вы были свободны. И вы были счастливы, я уверен. Диор всегда делал все, что хотел. По воле Тингола или против неё. — Но настоящая свобода разве не в том, что тебе никто не препятствует в исполнении твоей воли? — Настоящая свобода заключается как раз в том, что ты делаешь желаемое вопреки всему, дорогуша, — с доброй улыбкой ответил он, затем вздохнул, поднялся и сказал: — Ладно, пойдём. Завтра битва. Нужно собираться. Лагерь беспокойно гудел, готовясь к битве. А в Гаванях Сириона с белоснежных кораблей сходило войско из Валинора.***