Феанор будет смеяться

      Доспехи огромного, казалось бы, войска людей и эльфов сверкали на солнце. Впереди разверзлась огромная темная пустошь, а за ней со скрежетом и грохотом открывались огромные врата. Диор чувствовал волнение. Нет, не так… Диор не мог найти себя от волнения. Сбежать из Дориата, чтобы впервые в своей жизни встретиться с реальным врагом — на первый взгляд идея казалась похвальной и даже отчаянной. Но теперь Диор уже сомневался в благоразумности своей затеи. Он увидел огромную толпу орков, троллей и варгов и его сердце замерло в ужасе. Их была целая тьма! Они шумели, кричали, били в барабаны и выкрикивали что-то. Чёрная волна остановилась перед эльфийским войском и замерла. Пришла пора эльфам продемонстрировать свою силу и тонконогий белый конь нолдорана выступил вперёд, Финдекано обнажил меч и поднял его вперёд. Эхо разнеслось далеко, и принц не сразу понял слова. До него лишь докатилась волна ликующего победного клича, который он поддержал. Этот общий возбужденный гул взбодрил Дориата, принц выпрямился в седле ,и уже не смотрел на чёрную армию так растерянно. Их надо уничтожать! Конь Диора дернулся назад, но он удержал его на месте, хотя бешеный ритм сердца ему успокоить не получалось. Все казалось невероятным сном.       Диор не видел послов от орков, не видел, как обезглавили Гельмира. Память и сознание будто выключились после того, как затрубили рога и конём помчались в атаку.       Это была самая первая битва Диора.       Конь под ним упал, но Диор успел соскочить и не оказаться придавленным. Пришлось ему бросить переломанное копье и взяться за меч. Он бился, совершенно забыв о своём искусстве «красивого боя, почти танца», он просто размахивал мечом налево и направо, рубя орков. Вокруг раздавались крики и стоны погибающих товарищей, но принц их будто не слышал. Он будто был один, окружённый толпами врагов. Как он оставался жив до сих пор, Диор не знал, и думать не собирался. Ему было некогда.       Тут кто-то потянул его за плащ. Он оглянулся назад и увидел эльфа.  — Отходим! — крикнул тот и тут же орочий клинок вспорол ему горло и эльф упал. За ним оказался орк, который пал от руки человека, чей топор опустился ему на голову.  — Уходим, — сказал адан и Диор послушался, последовал за человеком. Отступление прикрывали лучники. Эльфы вновь выстроились в ряд и обнажили копья. И вновь Диор кинулся в атаку и бился отчаянно среди людей и эльфов. И вновь судьба хранила его.

***

      Огонь, кровь и мрак окружали войско, которое совершенно недавно надеялось на победу.       Войско отступало все дальше. Диор все ещё был жив, он уже давно спотыкался о трупы своих соплеменников и его все время оттаскивали назад.       Из тумана отчаяния его вывел голос Финдекано, прозвучавший. Казалось бы, рядом. Все это время Диор просто прятался ото всех, но теперь он стоял и смотрел на него, окружённого кольцом врагов.       Тут перед ним возникло лицо Белега, поднявшегося с земли.  — Диор? Ты? Как ты здесь оказался?!  — Финдекано… там мой брат, — разжав челюсти, наконец смог произнести Диор.  — Уходим. Его уже не спасти.  — Нет! Он мой брат! — крикнул Диор и хотел было кинуться к нему.  — Все потеряно, Диор, мы проиграли. Уходим! — схватив его за руку, произнёс Куталион. — Нет! — вырвался принц, и хотел было побежать к своему брату, которого просто втаптывали в землю. Диор этого уже не увидел, потому что, поскользнувшись на луже крови, он упал на чьи-то тела и пополз. Однако внезапно получил чем-то тяжелым по голове.       Очнулся он глубоко ночью и обнаружил себя в шатре. Диор резко поднялся и почувствовал головокружение. Коснувшись головы, он нащупал повязку. Рука тоже была перебинтована. Он еле поднялся и поковылял из шатра пошатываясь, прошёл мимо воинов и дальше в лес. куда ты?  — Я больше не могу оставаться в Дориата. После всего что было.  — Постой!  — Я потерял брата. Я не смогу больше оставаться здесь.  — А как же твои родные? Как же мы? Мы тоже твоя семья, Диор! Я — брат твоей невестки! — сказал Белег.  — Я тебя поздравляю, Белег. Но я буду воевать с Морготом. Все, что я видел — ужасно! Но я увидел это только сейчас, а мои родичи воевали много лет! Мой отец воевал, мать, мои кузены! Все они умирали много лет, пока я дрался с эльфами.  — Ты бился доблестно, Диор. Я наблюдал за тобой, хоть и не знал, что это ты. Но это не наша война.  — Тогда почему мы там были?  — Потому что не могли пропустить…  — Потому что это на самом деле это наша война! — выкрикнул Диор, — Мы — эльфы. А эльфы не могут мириться с Морготом.  — Прекрасно, что ты это понял, Диор, но ты не можешь оставить Дориат, — сказал Маблунг, — Только не сейчас. Пойми это!       Диор опустил голову. Немного протоптавшись на месте, он тихо сказал:  — Я потерял Финдекано. Он погиб ужасной смертью…  — Он погиб в борьбе с балрогами, которые повергли короля Феанаро. Он погиб в бою, как герой.  — Я потерял его! Я ведь так любил его! Наверно, он до конца жизни думал, что я — трус и предатель.  — Я так не думаю. Диор, ты нужен в Дориате.  — Кому и зачем?  — Всем. Просто нужен. Рано или поздно ты поймёшь это.

***

      Диор лежал в кровати и спал. Казалось, будто, все что происходило в то время, от первой атаки в битве до возвращения домой было не по-настоящему, и он очнулся только сейчас. Рядом лежала Финдуилас, положив голову ему на плечо. — Я так боялась, что ты не вернёшься. Каждый день молилась.  — умер. -Я знаю…  — И Гельмир. И много ещё кто… тела эльфов лежали горами. А я выжил  — Я молилась за это.  — Ты думаешь, за тех, кто там остался не молились? Я думаю, там было очень много жён, матерей и сестёр, которые молились Эру за своих родных.  — Меня не интересуют другие. Меня интересуешь ты. И наша семья!       Повисла тишина. Диор уставился в потолок, а принцесса приподнялась на локте, чтобы заглянуть мужу в глаза.  — Диор…- позвала она, когда молчание затянулось.  — Нолдор первого дома пали. Пала великая крепость Химринг и Барад-Эйтель. Моргот обратит свой взор на Гондолин и Нарготронд и не успокоится, пока не уничтожит их. А потом, наконец, гнев его падет на Дориат. Он сожжет древние леса Нельдорет и Регион, спалит все дотла. И Менегрот не спасёт дориатрим. И мы задохнёмся от дыма и гари собственного дома. И деревья упадут на наши головы. Не будет больше нашей земли, Финдуилас! Мы все погибнем.  — Но что мы можем делать? Он — вала! А мы лишь эльфы!  — Мы — дети Эру. Мы — лучше него. Он — лишь слуга, а мы — дети! Скажи мне, милая, если бы был спор за какую-либо вещь, то кому бы ты предпочла отдать ее, слуге или своему ребёнку? — Конечно же ребёнку… но Моргот — вала!  — Но Эру услышал твои молитвы. Значит, детей своих он все же слышит.