***
Диор еле оправился от горя, и жизнь его немного пришла в норму благодаря тому, что принц окунулся в бумажную работу и помощь королю. Но каждый раз король замечал среди документов наспех нарисованные чернилами портреты Нолофинвэ и Лутиэн, Финдекано и незнакомых ему эльфов и людей. И ночью король смиренно и заботливо приносил разрисованные листы в комнату Диора и клал в папку с рисунками. Но несколько портретов владыка Дориата забрал себе. В том числе и портрет хитро улыбающегося зятя. Вместе со старшим братом делами заглушить боль решили и Эрейнион с Эльвинг. Младший принц записался в ученики и помощники Эола, а Эльвинг отправилась в ученицы Мелиан, Даэрона, решила поучиться целительству, стрельбе из лука, драке на мечах и много ещё чему. Поведение всех троих пугало, потому что вся их веселость и деловитость сквозили печалью и отчаянием. Но и прерывать их кипучую деятельность тоже было опасно, потому что тогда эльфы могли погрузиться в печаль. Поэтому учителя и наставники поддерживали и хвалили их, чтобы хотя бы успехи в делах приносили им радость. Отдушину для себя в этой напряженной атмосфере Тингол нашёл в правнуках. Эарендил и Тинвиэль вместе с сыном Эола оказались настоящими лучами счастья, в которых грелись и радовались король и королева. Они постоянно закатывали спонтанные вечеринки, прибегали к ним по поводу и без, тянулись обниматься, делились секретами и радовались всему. Тингол прикипел к правнукам всем сердцем да и с Диором у него, наконец, начали налаживаться отношения, что не могло не радовать. Диор брал на себя все больше государственных обязанностей и задач, принимал смелые и умные решения и находил себе все больше сторонников. Втайне от деда он старался поддержать и родственников из семьи Феанора, с которыми старался не терять связь. Вестей из Хитлума было все меньше и меньше. Это пугало Диора, но он старался надеяться на лучшее. В конце концов, ещё не конец Арды и он верил, что у эльфов хватит сил оправиться и нанести врагу ответный удар.***
Элу Тингол зашёл в кабинет и обнаружил, что Диор прибирается на столе, разбирает многолетние завалы. — Ого! Неужели! Что сподвигло тебя на это? — Я потерял письмо на столе, оно лежало прямо перед моим носом. Это был знак судьбы. — Давай признаёмся, ты больше художник и этот беспорядок — творческий. — Творческим этот беспорядок перестал быть уже давно, дед, — усмехнулся Диор, — Сейчас придёт Финдуилас и поможет мне. Она хорошо ориентируется в этом хаосе. И ещё, дед, я хотел тебя попросить… я хочу уединиться с Финдуилас. В последнее время я закопался и забыл о том, что у меня есть жена — красавица и ей нужно уделить внимание. Я бы хотел побыть с ней наедине где-нибудь в лесу. — Это хорошо, что ты так быстро оправился, — сказал Тингол и уселся на диван, справедливо полагая, что если сядет напротив внука, будет скрыт горой папок и бумаг. — Я ещё не оправился. Я все ещё тоскую по отцу с каждым днём все больше. Иногда тоска по нему так захлестывает меня, что хочется рыдать и рвать на себе волосы. И я решительно не понимаю, почему мама до сих пор не вернулась в Дориат? — Потому что она обороняет Хитлум. Но я уверен, она скоро придёт к нам. Не переживай об этом. И дом у меня есть у небольшого водоема, можешь ехать туда с детьми… — Дети останутся с тобой. Ты же позаботишься о них? Они тебя любят, я знаю. Даже больше, чем меня. — А ты ревнуешь? — с улыбкой спросил Тингол. Душа внука всегда оставалась для Тингола загадкой. Он так и не понял, как к нему относится Диор. — Нет. Они дарят тебе любовь, это нормально. Я не смог этого сделать, а они могут. — Так ты не любишь меня? — с какой-то печалью в голосе спросил Тингол. Дед… — Диор посмотрел ему в глаза серьезно, — Конечно же, я люблю тебя. Если бы не любил, не был бы с тобой честен.***
Диор уехал в дом на озере. Их сопроводили слуги и стражники, и Тингол знал о каждом шаге внука и его супруги, впрочем, вести до него доходили весьма однообразные: «сегодня принц Диор гулял по лесу» или «сегодня принц уединился с принцессой». В общем, приключений особых не было, и Тингол был спокоен. Тем более что рядом были правнуки и у Тингола прибавилось с ними хлопот — сын одного из придворных просил руки Эльвинг, а Маэглин добивался руки Тинвиэль, дочери Диора. Это радовало Тингола, ведь свадеб Менегроте не было давно. А королевская свадьба — это было бы большим событием, которое отвлекло бы народ от пережитых неприятностей. Но тут во дворец явился некто по имени Берен.***
Принц Диор вернулся во дворец только к концу следующей осени и обнаружил, что эльфы, в том числе и его друзья и сторонники, как-то напряжены и явно что-то скрывают. Брата и сестры во дворце не было, Тинвиэль оказалась замужем за Маэглином, а Эарендил — зол как тысяча Морготов. При этом Тингол и Мелиан явно избегали разговора. Принц пытался вызвать на разговор Саэроса, Эарендила и Эола, но они молчали, уклонялись от ответов. Тогда Диор решил взять и написать письмо своим родичам за пределами завесы. «Многоуважаемый родич Морифинвэ Карантир! Я приношу извинения за долгое молчание, связанное с моим долгим уединением. Я надеюсь, ты пребываешь в благополучии и здравии вместе с братьями и отвоевываешь то, что принадлежало тебе и твоему славному народу. Но я вынужден просить тебя о помощи совета. Вернувшись из уединения, я заметил, что все придворные и родичи избегают бесед со мной и явно что-то скрывают. Я не понимаю, что происходит, и как бы ни выглядело странно, я прошу тебя рассказать мне, что произошло за эти полтора года? С уважением, твой родич Диор» «Мой дорогой родич Диор! Прошу простить меня за задержку ответа. Прочитав твоё письмо, мы с братьями долго не могли успокоиться, ты знатно нас повеселил. С чего начать рассказ, я даже не знаю. Новостей много и, надо сказать, ты много пропустил. Новости в основном касаются твоей матери, некоего немытого и ничтожного адана Берена и нас. Дело в том, что вышеупомянутый доходяга Берен имел наглость приставать к твоей царственной матери Лутиэн. Затем этот наглец приперся к твоему деду и просил ее руки, а тот как бы в шутку заявил, что ценой руки его дочери будет сильмарилл, добытый из короны Моргота. А этот дурень взял, позвал с собой Финрода и достал-таки камень (правда Финрод при этом исчез при загадочных обстоятельствах) принёс его к твоему деду, но Лутиэн отказалась выходить за него замуж. Тогда этот ублюдок похитил ее. Что с ней сейчас — я не знаю, но ходят слухи, что у Берена родился сын, который носит твоё имя. Ах да, не забудь передать своему деду пламенный привет от нас. С уважением, твои родичи, сыновья Феанора. Я надеюсь, что ты будешь умнее, чем твой дед. " Прочитав письмо, Диор почувствовал, что у него темнеет в глазах и его захлестывает волна ярости. Хотелось кричать, но крик застрял в горле. Эльф несколько минут боролся с нахлынувшими чувствами, пытаясь вернуть себе самообладание, чтобы пойти к деду уже спокойным. Он встал с кресла, засунул письмо в папку с портретами и пошёл в казармы, где тренировались воины. Он взял меч и обвел им нескольких эльфов и сказал им: — Вы все нападайте на меня! Обеспокоенный Маблунг произнёс: — Мой принц, наденьте, пожалуйста, броню. Но Диор снял длинный кафтан и вышел на тренировочную площадку. — Принц, я прошу вас, наденьте броню! — Не указывай мне что делать! — рявкнул принц и приготовился к битве. Возьмите хотя бы щит! Давай сюда, — сказал он. Начался бой. Четверо воинов нападали на Диора и тот оборонялся. Но он бился остервенело и ожесточенно. Щит был отброшен. Через какое-то время бой остановила Мелиан. Диор повернулся к ней и посмотрел сурово и со злостью, отдал меч первому попавшемуся воину и ушёл. Мелиан посмотрела на внука обеспокоенным взглядом, а затем сказала Маблунгу: — Надо сообщить королю. — Принц все узнал. — О, это очень плохо. — Это ожидаемо. Но разговор будет тяжелым. Но к удивлению всех, тяжелого разговора не было. Диор просто занялся своими делами, а к Тинголу пришёл, чтобы спросить, почему Тинвиэль выдали замуж без позволения отца. — Они просто любили друг друга. Я не стал препятствовать их счастью и… — Ладно. Я хочу их увидеть. И ещё… я не стану скандалить по поводу ситуации с Береном. В конце концов, ты отправил его в Ангбанд, чтобы он там подох. Но я клянусь, я убью его, если он попадётся мне на пути. И убью его сына. — Но Финдекано и Аредель не убили же тебя… — Так и моя мать, знаешь ли, не похищала отца. Только Эру знает, что пережила моя мать в лапах этого урода и паршивца! Я убью его! — В глазах своего народа он герой. Он достал из Ангбанда сильмарилл. — Прекрасно! А потом достал мою мать! — Диор сдержал себя едва, сделав глубокий вдох. — Ладно, я спокоен. Пойду, поговорю с женой и детьми. И выпью. Много.