Феанор будет смеяться

      Нан-Эльмот был ещё более темным и мрачным лесом, чем Нэльдорет. Но его преимущество было в том, что в нахлынувшую жару в лесу было прохладно, было много ручейков и речек, красивых пейзажей и гармония, в которой Диор чувствовал себя превосходно. Дороги до пещеры Эола принц не знал, но её знал Белег, который и вёл его тайными тропами.       Начальника разведки немного нервировало легкомыслие принца, из-за которого ему приходилось останавливаться, чтобы Диор мог зарисовать тот или иной симпатичный куст или белку, удачно севшую перед ним. Они надолго зависали, чтобы он мог полюбоваться на то или иное дерево, красивую полянку, берег озера, в которое Диора хотелось скинуть…Несколько долгих остановок спустя, они, наконец добрались до дома Эола и Диор постучался в дверь, которую тоже пришлось искать.        Открыл юный эльф с темными волосами и голубыми глазами. — Привет! А Эол дома? — с самой дружелюбной улыбкой спросил Элухиль.       Мальчик молча закрыл дверь прямо перед носом принца. Было слышно, как тот убежал куда-то. Диор отвернулся, начав переговариваться с Белегом. — Я так и не спросил у тебя, что сказал тот другой стражник, сопровождавший меня. — Он ничего не сказал. Он лишь твердил, что не знал о намерении друга. Он ведь искал тебя, когда мы схватили его, плутал и был очень напуган.       Диор вздохнул, и взгляд его устремился в лес. — Как здесь красиво, — сказал он, — Я бы уединился здесь с Финдуилас.       Но тут его мечтания оборвал голос за спиной: — Я не ждал тебя так быстро. Диор вздрогнул от неожиданности и развернулся. — Дядюшка! — Диор улыбнулся и раскрыл руки для объятий. Эол остолбенел от замешательства, когда Диор обхватил его руками и похлопал легонько по спине. Такое непривычное для него явление, как объятия, длилось несколько мгновений. Когда Диор отстранился, Эол посмотрел на него с удивлением и спросил: — Что это значило? — Ничего. Я просто рад тебя видеть. — В следующий раз выражай свою радость как-то по-другому, — проворчал темный эльф. — Но объятия — самый лучший способ приветствовать любимого родича. — Я разбил тебе нос в прошлую встречу, а ты лезешь обниматься? Неудивительно, что тебя хотели убить, — с усмешкой заметил темный эльф. — То же самое было и с Финдекано. Но в нашу последнюю встречу он предлагал меня похитить и увезти домой, — с усмешкой ответил Диор, — Объятия — самое сильное проявление любви и доверия. Нам можно войти?       Изумленный такими словами Эол впустил Диора в дом и проводил его задумчивым взглядом. Либо этот эльф глупец, либо хитрец.       Дориатрим зашли. Их усадили за стол, принесли еды и сам хозяин дома вместе с мальчишкой, сел рядом с ними.       Диор сидел рядом с эльфенком и улыбнулся ему, погладил по волосам. — Мне кажется, мы с тобой чем-то похожи, — сказал Диор мальчику. — Тебе кажется, — сказал Эол, но Диор все смотрел на смущенного таким вниманием мальчика и все больше понимал, что он похож на него самого в детстве. — А кто этот мальчик? И где его мать? — Это не твоё дело, Диор, — сказал Эол и хотел уже отправить мальчишку прочь, но Диор обнял мальчика и не отпустил от себя. Эльфенок проникся к нему доверием и просто замер в дружеских объятиях принца, который на самом деле приходился ему дядей. Но ни эльфенок, ни Элухиль об этом не подозревали. Зато об их родственной связи знал Эол, но ни слова об этом не сказал. — Итак, какое у тебя ко мне дело? — спросил Эол, ревниво смотревший на сына в чужих объятиях. — Никакого. Я просто приехал проведать тебя. Ты обещал показать мне место встречи деда Тингола и Мелиан. Ну и потом, ты — мой любимый родственник. Разве мне нужен повод, чтобы видеться с тобой? Эол усмехнулся и положил свою тяжелую руку кузнеца на плечо Диора. — Зато у меня есть к тебе дело. Надеюсь, ты задержишься. И к месту их встречи мы можем отправиться уже завтра. — Хорошо, — сказал Диор, — О, и ещё я хотел поблагодарить тебя. Твой подарок, кинжал из тёмного металла, спас мне жизнь. Поэтому я хотел бы отблагодарить тебя, — Диор снял с пальца кольцо отца и отдал эльфу, — Камень на кольце — работа ещё одного моего родича — Феанора. Наверняка ты о нем слышал.       Эол принял кольцо и стал разглядывать его. Темно-синий камень блестел изнутри тусклым светом, словно звезда в отражении. Металл был похож на серебро, но явно был куда благороднее. Дар пришёлся по вкусу и Эол с радостью надел его на палец и любовался им остаток вечера. И даже стал гораздо теплее к Диору. — Откуда у тебя кольцо? — Отец дал, — честно признался принц. — Что же, может, твой отец не безнадёжен. Но я очень рад получить в свои руки дело рук Феанора. Я о нем не только слышал, я его видел, хоть и издалека. Он был чудным. Громкий, резкий, любознательный донельзя — во все совал нос. Его окружало так много эльфов, что я не смог к нему подобраться. А потом я ушёл, а он погиб. — Отец так мало рассказывал о нем. Зато рассказывал Финдекано. Ладно, не будем о грустном.

***

На следующий день Диор поднялся рано утром и стал гулять по дому-пещере своего любимого родича и набрел на мастерскую. Он так впечатлился, что снова принялся рисовать, но уже мастерскую, без её хозяина. Впрочем, рисунок он вскоре закончил и покинул кузницу. Снова отправившись гулять, он набрел на девушку, сидящую вместе с его вчерашним знакомцем — безымянным ребёнком. — Привет! — радостно поприветствовал принц мальчика, — Это твоя мама? Девушка посмотрела на него с интересом. — Ты и есть внук Тингола? — Да, — все с той же улыбкой ответил Элухиль. — А как зовут твоего отца? Мне сказали, что он — какой-то нолдо. — Не просто какой-то нолдо, а Верховный король нолдор Нолофинвэ Финвион. Девушка внезапно расхохоталась. — Что? Ты сейчас шутишь? — Нисколько. Мой отец — Нолофинвэ Финвион, а мать — Лутиэн Эльвиэль. Эльфийка встала со скамьи и подошла к нему близко, рассматривая эльфа. И вправду, Диор был похож на отца. Она подошла к ребёнку и взяла за руку и хотела уже уйти, но посмотрела куда-то поверх него и замерла. Диор понял, что за его спиной Эол и обернулся к нему. — Вы все-таки познакомились. — Ну… да. А что? — Это — твоя сводная сестра, Аредэль. И ещё, она моя жена. А мальчишка — твой племянник. Диор ничего не смог ответить, лишь уставился на эльфийку. Та смотрела на него со злостью. — До меня доходили слухи о том, что отец вновь женился, но я не могла представить, что когда-либо встречу тебя. Зачем ты пришёл сюда? — Я пришёл к нему, — сказал Диор, указав на Эола. — И что тебе от него надо? — Дела. Я вообще-то принц Дориата. Я даже не представлял, что встречу тебя когда-либо. Я очень рад познакомиться с тобой, — смущённо проговорил Диор. — А я — нет. Не попадайся мне на глаза. И сына моего не трогай, тебе ясно? — А к чему такая злость? Что я тебе сделал? Но Аредель не ответила и лишь взяла сына за руку и повела за собой в дом. Элухиль обиженно посмотрел на Эола, а затем отвернулся и сел на скамейку. — Что я ей сделал? — обиженно произнёс ошарашенный Нолофинвион. — Не бери в голову, — опустившись рядом с ним, произнёс Эол. — Почему такая злость? — Забудь. Я поговорю с ней. — Иногда я думаю, что я просто лишний в этом мире. — Ты ошибаешься. Эльфы — хозяева в этом мире. Дети самого творца. Лишние в этом мире — валар. Ты-вала? — Нет. Я-самый несчастный в мире эльф. — Ты — эльф. Но ты — не несчастный. Ты-принц в защищённом королевстве, у тебя красотка жена и дитя. У тебя любящие родители и любимый родич. Ты ещё ни разу не воевал с орками и живешь в блаженстве, как у Эру за пазухой. Поверь мне, ты — самый счастливый эльф на свете. А теперь пойдём в дом. Я покажу тебе мои кое-какие изобретения.       Наступила ночь и дом Эола погрузился в тишину. Диор лежал на своей кровати, но ему не спалось. Он был взволнован и расстроен. Перед глазами все ещё было разозлённое лицо его сестры, а в ушах звучали её слова, как внезапно послышался скрип открываемой двери и в комнату вплыла фигура в белой рубахе поверх голого тела. Она приблизилась к кровати Диора и присела на её край. — Ириссэ… Мне очень жаль, что я расстроил тебя своим появлением. — Ты поможешь мне выбраться отсюда? — Даже не знаю. Мне дороги отношения с Эолом. Я завоевал их с трудом. — Я понимаю… А я едва не прокляла тебя. Я пойму, если ты откажешь мне. Просто… понимаешь, отец сотворил много неправильных вещей. — Я знаю. Но я не был этому свидетелем. Я люблю отца. И люблю мать, мою сестричку Эльвинг и братишку Эрейниона. И Финдекано. Моих кузенов Феанорионов. Для меня любовь к ним священна. — А ко мне? — Я не знаю. Я и не надеялся встретиться с тобой. — В общем, на твою помощь надеяться не стоит? — спросила Ириссэ и тон её снова стал холодный и недоброжелательный. — Я не знаю. Я поговорю с Эолом. Но отношения с ним я портить не собираюсь. — Что ж, ладно, — сказала она и покинула комнату. А Диор проводил её рассерженным взглядом.       Надо же, она грубит ему, прогоняет, а он ей должен помочь, рискуя отношениями с родичем.