Дитя молодого месяца

День Святочного бала постепенно подкрадывался к обитателям школы Хогвартс. Чем меньше оставалось до него времени, тем больше атмосфера в замке наполнялась суетой. Это происходило по разным причинам: кто-то до сих пор не нашёл себе пару и теперь пытается исправить свое положение, некоторые никак не могли выучить движения танца, которому учили профессора школы, и при каждой возможности старались репетировать его, кто-то же паниковал по поводу своего внешнего вида. И все мы поняли, что это были девочки. Мальчикам же было по факту все равно, балы их не особо интересуют. Но если брать парней из чистокровной семьи, то тут уже должно быть все идеально, дабы не ударить в грязь лицом. Всё школьные учителя были на нервах из-за предстоящего мероприятия, так как вся организация лежала на их плечах. Престижная школа должна всегда и во всем оправдывать свой статус. Учеников они старались не напрягать с учёбой, делая акцент на изучении танцев и традиций проведения балов. Домашнего задания старались задавать в малом количестве, но сам объем материала, даваемого на уроках, не поменялся. Все находились в неком напряжении и даже предвкушении, несмотря ни на что. На этот бал у Оливии были большие планы в начале учебного года, когда она только услышала о проведении данного события. Например, прекрасное платье, идеальная прическа и макияж, а также достойный кавалер. Только одно маленькое «но» перечеркнуло все мечты и желания «маленькой принцессы», живущей глубоко внутри девушки. Не то чтобы Теренс был ужасным для неё, совсем нет. Он просто был не тем. Парень не был темноволосым юношей со сложным характером, который никак не хочет выходить из головы. Он не был Эдрианом. Такая стремительная влюблённость пугала девушку. Она никогда не могла и подумать, что подобное может случиться с ней после стольких неподходящих для неё партнёров в прошлом. Оливия даже не понимала после какого момента это произошло. Красивый, статный парень из богатой семьи, который предпочитает доброй стороне злую — типичный образ, в который влюбляется большинство девушек на земле. «Может дело в этом?» — спрашивала себя гриффиндорка. «Влюбиться в образ очень просто, а вот для того, чтобы полюбить душу нужно время. Может быть, это быстро пройдёт?» После вечера в Хогсмиде они ни разу не говорили, хотя и виделись каждый день, находились в одной компании. Единственное, что она могла услышать от него — это банальное приветствие, после которого начиналось полное игнорирование. С чем это было связано она совсем не понимала. Оливия помнила, что слизеринец хотел поговорить о чем то, но тогда пришёл Теренс и разговор был отложен. Видимо, Эдриан про него забыл или же просто передумал. «Значит, это не так важно.» — думала гриффиндорка. Последним «ударом» для неё стало согласие Эдриана на приглашение на бал от Паркинсон. Совмещённый урок зельеварения со Слизерином — это ужасно. А ещё ужаснее, если это первый урок. Обычно после него у всех настроение находилось ниже плинтуса. Но если не учитывать одно маленькое событие, то в целом занятие прошло отлично, несмотря на профессора Снейпа, который вёл его. Оливия, как и всегда, села к Оливеру, который уже находился за партой. Её очень удивил его выбор парты на этот урок. Почему удивил? Потому что сидел он сзади Пьюси и Малфоя, хотя гриффиндорцы, как и слизеринцы, любят сидеть как можно дальше друг от друга. Эти два факультета были просто не совместимы. Они напоминали взрывоопасные друг для друга объекты, которые не оставят и маленькой щепки, если вдруг произойдет взрыв от взаимодействия этих двух факультетов. «Что ж, судьба решила поиздеваться надо мной. Хорошо, пусть будет так. Только потом смеяться буду я.» — думая об этом, девушка сделала глубокий вдох, решительно направляясь к нужной парте, и села к своему другу. До начала урока ещё оставалось время, поэтому большинство повторяли материал или вовсе учили его. Никто не смел являться на занятия профессора Снейпа неподготовленным. Кивнув Оливеру в знак приветствия, Браун открыла нужную страницу учебника. Она долго пыталась что-то прочитать, а ещё и вникнуть, но всегда останавливалась на одной и той же строчке. Когда же барьер был преодолен, девушку отвлек писклявый голос Пенси. Слизеринка стояла рядом с передней партой и о чем-то разговаривала с мальчиками. Поняв, что ничего интересного нет, Оливия продолжила читать. Но и тут неудача. — Эдриан! — начала слизеринка, строя из себя саму невинность. Она кокетливо выводила узоры на парте своими кривыми пальцами, подбираясь к лежащей рядом руке Пьюси. — Насколько я знаю, у тебя до сих пор нет пары на бал. Не хочешь составить мне компанию? — отвратный голос Пенси полностью соответствовал улыбке на её лице и её ранним действиям. К концу реплики её рука уже накрывала руку слизеринца. Тот, в свою очередь, даже не шевельнул и пальцем, чтобы скинуть её руку. Перо, которое было в руке Оливии, незаметно для неё с треском сломалось под напряжёнными пальцами девушки. — Паркинсон, ты опять за старое? Не лезь к нему. Ты же знаешь, что он скажет тебе… — насмешливо сказал Драко, но был перебит фразой, которую он совсем не ожидал услышать от своего друга, которого он знает лучше себя самого. — Я согласен. — сухо и без эмоционально ответил Эдриан. — А теперь, дорогая, сядь, пожалуйста, на своё место. — лёгкие нотки властности были слышны так, как никогда раньше. Хотя Оливия и видела его только со спины, она могла поклясться, что на лице слизеринца уже красовалась улыбка, от которой у неё замирало сердце. Тем временем довольная и счастливая, от своей маленькой победы, «дорогая» послушно отправилась к своей парте, когда в душе у гриффиндорки разрасталась пропасть. — Да что с тобой, черт возьми?! Я не… — Малфой, не лезь. — это была последняя фраза, которую она слышала в этот день от него. — Эй, Браун, ты в порядке? — участливо спросил Вуд, когда заметил дергающийся глаз девушки и сломанное перо в руке. — Да, Оливер, все хорошо. — ложь. Хотя, чего она могла ожидать? Может, что он в неё влюблен? Что он тот самый? Что все будет как в магловских романах? Что все будет как у её родителей? Нет, так не будет. Она — не мама, а он — не её папа. Где-то в потаённой части девичьей души она понимала это, но её влюблённое сердце говорило обратное. «Глупая, глупая, глупая!» — слова так и крутились в её голове. «Надеешься на то, что никогда не случится.» Она старалась подавить слезы, которые её душили и рвались наружу. Слезы отчаяния и безысходности от её положения. Но, как девушка статная и гордая, Оливия не могла показать всем свою слабость. Не могла и не имела права. Девушка старалась не думать об этом, но этот маленький червячок боли точил её душу день изо дня.

***

— Оливия Маргарет Браун, это твой вечер. Никто не посмеет его испортить, запомни это. Он должен быть идеальным! — говорила девушка сама себе, смотря на свое отражение в зеркале. Высокий хвост, с выпущенными передними завитыми прядями, подчёркивал её идеальные черты лица. Лёгкий вечерний макияж освежал молодое лицо: чёткие стрелки с нюдовыми тенями подчёркивали её глаза, а красная помада делала губы девушки ещё привлекательнее и больше, лёгкий розовый румянец придал живость бедному лицу. Изумрудное платье как нельзя хорошо подходило гриффиндорке. Странное предпочтение цвета для представительницы львиного факультета, конечно, но этот цвет очень подходил её типу. Оно открывало вид на острые, выпирающие ключицы и ровную спину, которую частично прикрывали собранные в хвост волосы. Неземной красоты платье доходило до узких щиколоток и имело вырез на юбке, который при ходьбе открывал вид на стройные ноги девушки. Свой образ она дополнила серебряными серёжками в виде змей, а также в цвет платья туфли на высоком толстом каблуке. Всё как в её мечтах. Сделав ещё пару штрихов, Оливия опустилась на свою кровать. Сейчас ей не хватало такого тёплого и уютного разговора со своими родителями. Её успокаивали скорые каникулы, на которых она сможет побыть со своими мамой и папой и в одиночестве. Совсем забыв о времени, девушка очнулась достаточно поздно. Поняв, что опаздывает, она спустилась вниз. В гостиной, как и в любом уголке школы, ощущалась атмосфера бала. В воздухе чувствовалось большое количество духов: от самых сладких до самых терпких. Всё выглядело великолепно. Даже чёрные туфли парней, которые до сих пор находились в комнате, блестели не хуже звёздного неба. Все её друзья уже ушли в Большой зал, так как в гостиной их не оказалось. Оливия решила поступить также. У двери в Большой зал одиноко стоял Теренс Хиггс. Юноша выглядел весьма недурно, хотя по-другому и быть не могло. Белоснежная рубашка, чёрный костюм и идеально уложенные волосы очень шли парню. На секунду гриффиндорка даже засмотрелась на него и чуть не упала, когда спускалась по лестнице. Его скучающий вид моментально изменился после того, как он увидел ту самую девушку, заставляющую его сердце биться быстрее. — Ты прекрасно выглядишь. — сказал Хиггс, предлагая девушке руку. — Как и всегда. — с лёгкой улыбкой ответила Оливия, заставляя своим утверждением кивнуть парня. — Если честно, я думал ты не придешь. — сказал парень, посмотрев в большие глаза гриффиндорки. — Как видишь я здесь. Зайдя в зал Браун ахнула от великолепия и роскоши помещения. В самом центре стояла огромная ель, увешанная рождественскими игрушками, которым придавало блеск любое освещение. С заколдованного потолка падал снег, напоминающий маленькие бриллианты. Разноцветные огоньки, горящие почти везде, завораживали своей особенной красотой. Обилие красок и волшебства наполнили все пространство. Теренс, увидев друзей, повёл Оливию к ним. Она даже не заметила того, как оказалась в объятиях Дафны и Астории, уж слишком все было чудесно вокруг, а девушка весьма любопытная. — Прекрасно выглядишь, дорогая. — сказала Дафна, а затем потянулась к её уху. — Он с тебя глаз не сводит. — прошептала она. — Теренсу не нужен повод на меня посмотреть. — скучающе ответила гриффиндорка на слова подруги. — Теренсу — да, но я про другого, милая. — тепло ответила слизеринка и незаметно указала в сторону высокого слизеринца, вокруг которого терлась Пенси Паркинсон. Она что-то говорила ему, но он, кажется, даже и не помнил о её существовании. Задержав свой взгляд на лице и теле, облаченном в изящное платье, Оливии, Эдриан вернулся к изучению пунша в его стакане, чтобы скрыть истинное выражение его лица, которое выдало бы его с потрохами. Гриффиндорка, в свою очередь, не отставала от парня. Она тоже рассматривала его, как и он. Черная рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами находилась под таким же черным пиджаком. Волосы идеально уложены на две стороны, а на лице, как всегда, была игривая улыбка. За ней он скрывал все свои чувства и эмоции, которые порой он не мог контролировать. Последнее время он только и думал об Оливии Браун — чертовой «правильной» гриффиндорке, которая портила все, что связано с его духовным равновесием. Каждый день его мучали мысли: нужен ли он ей, достоин ли он её и что их ждёт, если они всё-таки будут вместе. Она — идеальная. И даже если её родители — Пожиратели смерти, Оливия вряд ли пойдёт по их стопам. Она скорее всего умрет, чем встанет на сторону Темного лорда. Тогда становится понятно, что ещё один пожиратель ей не нужен. Оливия вряд ли одобрит. Его выводы были немного необоснованны, но он просто много за ней наблюдал. И уже по её поведению, парень сделал вывод, не подумав о его правильности. В гриффиндорке сочеталась доброта и гордость, ум и хорошее чувство юмора. Её светлая душа не должна испортится его тёмной и, как он считал, испорченной. Поэтому лучшим способом избавиться от столь плохого исхода, Пьюси считал изгнание из его жизни Оливии Браун. Она достойна лучшего. И у него почти получилось воплотить свой план в жизнь, но не может же быть все так просто. Сейчас она бесцеремонно снова ворвалась в его жизнь, мысли, сердце и душу, вытесняя глубокий чёрный цвет ярким светом. Он даже мог поклясться, что чувствовал тех самых противных для него бабочек, порхающих в его животе. И именно в этот момент он был готов сорваться, взять девушку и убежать куда подальше. Ощущения стали невыносимыми, он взял за руку Пенси и повёл танцевать, надеясь на то, что его отпустит, что он сможет отвлечься. Но на подсознательном уровне, он уже понимал, что готов ей признаться. — Тебе показалось, Дафна. Его интересует только Паркинсон. — сказала девушка, отпивая пунш, который любезно был предоставлен Теренсом. — По-моему они прекрасно смотрятся вместе. — полное безразличие, которое старалась показать девушка, было наигранным. Оливия пыталась из всех сил это скрывать. Но Дафна не была бы Дафной, если бы не умела читать людей. — Ты многое не замечаешь, как и он. Вы делаете очень много ошибок, Оливия. — серьёзно ответила Гринграсс, после чего приняла предложение Нотта и ушла с ним танцевать. — Не окажете ли Вы мне честь потанцевать с Вами, о прекрасная Оливия Браун. — Теренс протянул девушке руку, которую та сразу приняла. — Удача сегодня на Вашей стороне, мистер Хиггс. — ослепительная улыбка Оливии озарила её лицо. — О, поверьте, я всегда удачливый. Все пары уже чётко стояли на своих местах в центре зала, когда Теренс и Оливия встали в пару. Она чувствовала заинтересованные взгляды на своей спине: не все ещё видели, чтобы представители двух враждующих факультетов стояли рядом, а тут речь про танец. Как только зазвучала мелодия, все пары начали танцевать. Плавные, чёткие движения делали общую картину синхронной, а разноцветные платья девушек и чёрные смокинги парней разнообразили её своим обилием красок. Танец позволил Оливии снять напряжение и расслабиться. Девушка полностью доверила себя своему партнёру и разрешила ему вести себя в танце. Шаг за шагом, движение за движением — они приближались к развязке. Главным элементом танца была смена пар. Судьба снова сыграла злую шутку: напротив неё оказался Пьюси. В то время Теренс уже подошёл к Пенси. Как положено в вальсе, парень поклонился и положил одну руку на талию, пододвигая девушку как можно ближе к себе, а другой взял её руку в свою. Прикосновения парня отзывались маленьким током, разливающимся по нежной коже. Его движения были обычными, лицо не выражало никаких эмоций, словно для него всё это была обыденность. Он чётко смотрел ей в глаза, когда гриффиндорка старалась этого не делать. Его взгляд, какой бы он ни был, всегда заставлял её смущаться. Она считала, что не должна позволить себе показать ему это чувство. Сосредоточившись не на танце, Оливия была рассеянной и если бы не Эдриан, все было бы испорчено. Несмотря на ошибки девушки, слизеринец старался делать все, чтобы уменьшить их количество до минимума. И, к слову, справился он очень хорошо. Он плавно и умело вел её в танце. Это было не удивительно, ведь чистокровные семьи часто устраивали светские приёмы с балами. Поэтому долг каждого родителя был научить своего ребёнка танцам. Своими движениями он смог вселить в неё уверенность и теперь они уже оба смотрели друг другу в глаза. И поверьте, смотрели они так, как будто либо сейчас убьют друг друга, либо сольются в жарком поцелуе. Одно из двух. Но ничему из этого не суждено было сбыться. Это напряжение, которое было между ними все это время исчезло, вместе с уходом к своим партнёрам. Пьюси, взяв слизеринку в пару, лучезарно улыбнулся ей и что-то прошептал на ухо, от чего та тихо захихикала. От этого жеста Оливии было вдвойне неприятно. Ей стало намного хуже, поэтому по окончании танца гриффиндорка направилась к напиткам, чтобы привести себя в чувства. У стола с пуншем стояла группа гриффиндорцев: близнецы держали в руках какую-то колбу с неизвестной ей жидкостью розового цвета, которую они пытались скрыть, Ли Джордан что-то усердно пытался объяснить двум Уизли, а Оливер недоверчиво смотрел на последних трех и постоянно оглядывался. В голове девушки созрел небольшой план. Пока трое гриффиндорцев увлеклись беседой, Оливия незаметно подкралась сзади к Оливеру и сказала так, как бы сказала профессор МакГонагалл: — Мистер Вуд! Тренировка по квиддичу через 10 минут! — Оливер мгновенно напрягся и даже вздрогнул. — Профессор, я сейчас же пойду на поле! — от неожиданности воскликнул капитан, поворачиваясь лицом к девушке, а затем услышал смех своих друзей и всё понял: над ним подшутили. И не как обычно — близнецы, а Оливия! — Решила подражать Уизли? — спросил гриффиндорец, смотря на радостное выражение лица девушки. — Расслабься, Вуд. Взяла пару уроков у мастеров своего дела. — улыбаясь Браун подмигнула близнецам, после чего все дружно рассмеялись. — И что это вы тут затеяли без меня? — спросила гриффиндорка, указывая на колбочку в руках Джорджа. Взяв стакан с пуншем в руки, она сделала пару глотков, а затем испытующе уставилась на своих друзей. — Бал — отличная возможность сделать пару шалостей. Народу много, никто не узнает, что это сделали мы. — загадочно улыбаясь, сказал Фред. — Это — Джордж аккуратно и незаметно для других указал на ту самую жидкость. — Бедовый лосьон. Проще говоря любовное зелье. — Они сошли с ума, но идея у них довольно неплохая. — прокомментировал Оливер. — Неплохая? Да она отличная! — тут же возмутился Ли Джордан. Видимо он и придумывал эту идею. — В общем, мы хотим подлить зелье в пунш Амбридж и Филча. Эти двое отлично подойдут для роли влюблённой пары. — шёпотом сказал Фред, хотя музыка и так мешала другим услышать что-либо. — Как раз испытаем его на них. — продолжил Джордж. — С Филчем проблем не будет. Но Амбридж все время сидит на месте, нам надо её отвлечь. — Оставьте это мне, мальчики. — сказала девушка, машинально поправляя платье, и отправилась в сторону учительского стола, за которым сидела Амбридж. — Она прекрасна! — сказал Фред, смотря вслед Оливии. — Профессор Амбридж! — воскликнула гриффиндорка, когда подошла к даме в розовом. — Я видела, как в коридоре ученики используют магию и защитные заклинания! — Оливия знала, что говорить. Задача Амбридж заключалась в том, чтобы учащиеся не могли использовать защитные заклинания. Поэтому, ни секунды не колеблясь, Амбридж вскочила из-за стола. — Идемте со мной, мисс Браун, покажете, мне где происходит это неподобающее поведение! — Девушка повела своего преподавателя подальше от зала. Она шла туда, куда глаза глядят. А когда они уже достаточно прошли, ей пришлось сделать виноватый вид и попытаться убедить её в правоте своих слов. Заверив её в том, что гриффиндорка совсем не помнит кто использовал заклинания, так как она сразу побежала к ней, они отправились обратно. — Если это была шутка, тогда Вам очень не поздоровиться, мисс Браун. — писклявым голосом произнесла Долорес. — Запомните, я не потерплю в школе ни глупых шуток, ни использования магии. Здесь давно пора навести свои порядки. — договорив она отправилась на свое место. «Шутки отличные, глупая здесь только ты, Амбридж.» — сказала про себя Оливия, ища в зале рыжие головы. Наткнувшись на них, она увидела, как один из них показал «окей». Издалека было сложно понять кто это был, но девушка не стала заострять на этом внимание. «Что ж, торжественная часть бала прошла, близнецам помогла. Теперь я полностью свободна и могу заняться всем, чем только захочу.» За столом Слизерина девушка увидела одиноко сидящих Малфоя и Нотта. Оба о чем-то говорили, но на их лицах читались далеко не положительные эмоции. — Почему не танцуете? — это первое, что спросила Оливия у двух слизеринцев, когда села к ним. — Пойду найду Дафну. — сказал Нотт и поспешил ретироваться. — Что это с вами? — непонимающе спросила девушка у Малфоя. — Я предложил Астории расстаться. — после долгого молчания все же ответил слизеринский принц. — Ты что? — Браун ещё больше запуталась. Казалось, у них была такая любовь. Хотя она сразу поняла, что отношения долго не продлятся, но не думала, что настолько не долго. — Не вижу смысла продолжать эти отношения. Нам было хорошо, да. Но ключевое слово «было». Поэтому я её бросил. — его рассказ был наделён напряжением, исходящим от парня, но под конец его как будто «отпустило» и он расслабился. — Ну если так, то вам будет только лучше. Нет смысла изнурять друг друга ради того, чего не стоит и волоска. — гриффиндорка положила руку на плечо к парню и начала легонько гладить его. Слизеринец накрыл своей рукой руку подруги и признательно улыбнулся. Похлопав по тому же плечу Малфоя, Оливия встала со своего места и пошла к выходу из зала. Она твёрдо решила: на сегодня хватит веселья. По пути она пыталась найти Теренса, чтобы предупредить о своем уходе, но среди огромной толпы это сделать сложно, а время на поиски она не хотела тратить. Подходя к лестнице, которая находилась у входа в зал, Браун услышала женский плач, хоть в коридоре она была совершенно одна. Гриффиндорка остановилась и пыталась прислушаться к звуку, чтобы определить его источник. Поняв, что звук идёт из-за поворота, девушка не спеша завернула за угол. Картина, представшая перед ней, удивила её. Гермиона сидела на полу в своём милом розовом платье и плакала. Её туфли были разбросаны вокруг неё, а макияж безнадёжно испорчен. — Гермиона? —тихо окликнула Оливия старосту факультета. Она продолжала стоять в начале коридора, боясь каким-либо образом испугать Грейнджер. Услышав свое имя, гриффиндорка резко подняла свою голову и перестала всхлипывать. Но когда увидела Браун, снова пустилась в рыдания. Не выдержав, Оливия подошла к девушке и опустилась перед ней на колени. — Ты можешь довериться мне, если нужно. — сказала она, держа руки Гермионы в своих. Сначала Браун никак не могла понять то, что пыталась донести до неё Гермиона. Из-за рыданий девушки, было совсем непонятно, что она говорит. Оливия долго пыталась ту успокоить и вот, она все же смогла нормально заговорить. — Р-он, он всё испортил. Он целовался с Лавандой прямо у меня на глазах. — рассказывала девушка, изредка подтирая слезы. — Гермиона! Вот ты где! — рядом с ними оказались Джинни с Гарри. — Со мной все хорошо, ребята. Оливия мне очень помогла. — Гермиона признательно посмотрела на свою «спасительницу» и слегка сжала её руку. — Спасибо, Оливия Браун. — Рада помочь, Гермиона Грейнджер. — искренне ответила гриффиндорка. Её боль она прекрасно понимала и не хотела, чтобы такая девушка страдала от неё. Напоследок кивнув Гарри и Джинни, Оливия оставила друзей наедине. Она не пошла к себе в комнату, но и в зал тоже не вернулась. У неё появилось желание погулять по ночным коридорам замка, пока все веселились на балу. Уже завтра она может вернуться к своей семье, в родной дом и провести с ними прекрасные рождественские каникулы. Оливия неторопливо шла по пустынным коридорам бездумно рассматривая картины, которые шикали и ворчали из-за стука её каблуков. Недолго думая, гриффиндорка сняла туфли и взяла их в руки. Холодный каменный пол помог снять напряжение в ногах, но вскоре этот эффект прошёл. Ногам становилось холоднее и холоднее. Здесь помогла бы палочка, но маленькая волшебница не посчитала нужным взять её с собой. За каждое решение же нужно отвечать? Мрачную, ночную тишину разрезал грохот в конце коридора. От небольшого страха перед неизвестным, она вздрогнула и остановилась. Адреналин разгонял кровь по её венам, заставляя сердце биться в тысячу раз быстрее. «Это вряд ли учителя, потому что они все находились в зале. Значит это либо ученики, либо Пивз.» — размышляла девушка, пытаясь успокоить себя. Она смогла расслабиться, когда услышала тихое хихиканье Пивза. Конечно, гриффиндорка не хотела встречаться с ним, особенно после случая в библиотеке. Оливия ринулась в ближайший кабинет, который оказался заброшенным. Об этом говорили огромный слой пыли на полках полуразвалившихся шкафов и тумб, а также отсутствие парт и стульев. Но как только девушка обернулась к задней стене лицом, её ждал приятный сюрприз. Перед зажженным камином, который грел и освещал достаточно большое помещение, стоял Эдриан и внимательно изучал красные языки пламени. Его лицо, которое освещал свет от камина, было напряжено и задумчиво. Парень явно был погружен в себя, так как даже не заметил присутствие гриффиндорки. Прошло минут пять, прежде чем он поднял свою голову и посмотрел на Оливию. — Я… я думала, что тут не занято и решила войти. — в горле пересохло от чего язык начал заплетаться. Она уже не ожидала, что на неё обратят внимание. Её речь становилась быстрой и непонятной, вгоняя девушку в краску. «Ну почему, когда он рядом, я вечно попадаю в неловкие ситуации?» — Там Пивз и… — Оливия глубоко вздохнула. «Зачем я вообще стою здесь и объясняюсь?» — Неважно, я пойду. — Оливия открыла дверь, но её остановили слова юноши. — Стой. — твёрдо сказал слизеринец, надевая пиджак, который висел на единственном стуле. — Ты избегаешь меня? — с ухмылкой спросил Эдриан, понимая всю комичность ситуации: они оба делали и замечали это. Он избегает её, она избегает его. Слишком глупо и слишком по-детски. Они вдвоём просто убегают от проблем, оставляя их нерешенными. Но теперь эта проблема исчезла несколько минут назад в этой же комнате. Ни о каком светлом будущем не может быть и речи. — С чего бы мне это делать? — гриффиндорка гордо подняла голову и сложила руки на своей груди. «Ты сам меня избегаешь, трус.» —думала девушка, испытующе смотря на слизеринца. — Не знаю, может, я тебе нравлюсь? — неожиданно для себя спросил Эдриан. Слова стремительно вырвались с его уст, что он даже не успел подумать, что он сморозил и к чему это может привести. Но сказанного не воротишь, надо делать вид как будто все под контролем. Ну а на самом деле, лучшая защита — это нападение. Медленными и маленькими шагами слизеринец сокращал расстояние между ними, вынуждая девушку идти назад. Ему нравилось управлять ситуацией, быть в ней главным. Он видел небольшой страх в её глазах, но он совсем не хотел её пугать. Хотя ему и нравилось загонять её в угол, это он не отрицал. — Я не понимаю, о чем ты. — сказала девушка, когда они уже оказались в коридоре. Остановились они только тогда, когда Оливии оставалось до стены всего пару метров. Молодые люди всё прекрасно понимали, но продолжали молчать, не зная, что говорить. Не зная, нужно ли вообще что-то говорить? Но на этот раз судьба в виде полтергейста Пивза была благосклонна. Он разрушил эту напряженную атмосферу и тишину, пройдя через стену. — Охохо, у нас тут жених и невеста. — сказал полтергейст, хлопая в ладоши. — Хотите пошалить? — Пивз, проваливай отсюда. — грубо ответил Эдриан. По его лицу можно было спокойно определить состояние парня — он в бешенстве. — Я терпеть тебя не стану, ты же в курсе? — Пивз знает все. — ответил он и толкнув старый шкаф начал удаляться, напевая песенку: «Тили- тили тесто, жених и невеста!» Последний упал с жутким грохотом и треском. Из шкафа вылилось куча учебников и тетрадей, создавая дополнительный шум. За ним почти сразу последовали чьи-то семенящие женские шаги с характерным звуком каблуков и чьи-то шаркающие. — Амбридж и Филч! — воскликнула Оливия, когда сложила в своей голове два и два. Ей не хотелось иметь никаких дополнительных проблем с учителем ЗОТи, поэтому взяв за руку опешившего парня, гриффиндорка потянула его за собой. Рядом с заброшенным кабинетом, в котором они встретились, находилась маленькая коморка для швабр. Кабинет был бы слишком приметен, поэтому выбор пал на неё. Вообще думать нужно было быстро, а это первое, что пришло в голову. Коморка, конечно, не особняк, но лучше, чем ничего. Внутри было ужасно неудобно. В ней бы и один человек не поместился, а тут двое. Помещение и так маленькое, так ещё и почти полностью заставленное. Плотно прижавшись друг другу, они стояли и прислушивались к приближающимся шагам. На своей шее, Оливия остро чувствовала тёплое дыхание слизеринца. В кромешной темноте было сложно определить позу юноши, но благодаря точкам соприкосновения, ей прекрасно удалось это сделать. Его дыхание позволило понять, что его голова наклонена вниз и почти касается её открытых плеч. Парень был достаточно высок для этой комнаты. Его руки, которыми он оперся об стену, были расположены по бокам от неё на уровне талии. Довольно интимная близость чувствовалась между ними. Когда открытая спина соприкасалась со стеной, к которой была прижата девушка, она покрывалась мурашками. Этот холод, хоть и ненадолго, но отрезвлял её. Вдыхать его парфюм и стоять к нему ближе, чем два метра, ещё и разговаривать с ним — это те самые лекарства, которые могут вылечить её, казалось, уже больную, помешанную душу. Не только Оливия чувствовала эту напряжённость. Это чувствовал и слизеринец. Он так и хотел прикоснуться губами к бархатной коже гриффиндорки, на которую смотрел весь вечер, особенно во время танца. Они находились в опасной близости, как и сейчас, но тогда он должен был держать вид, потому что в зале было слишком много лишних людей. В настоящий момент уже была другая ситуация и слизеринец мог позволить себе намного больше, чем раньше. Он хотел, желал всеми клетками тела прикоснуться к ней, не думая ни о каких-либо последствиях, о миссии, которую возложил на него Тёмный лорд пару минут назад, и которая стала огромной помехой в развитии их отношений. Он хотел, чтобы она была его целиком и полностью. Больше ничья. Такое собственническое поведение впервые прослеживалось у Эдриан. Но он знал, что должен её отпустить. — Конечно, моя лесная нимфа. — прямо за дверью послышался скрипучий голос Филча, который сопровождался мяуканьем миссис Норрис. А когда она начала царапать закрытую дверь каморки, стало ясно: ещё чуть-чуть и их раскроют, причём не в лучшем виде. — Глупое животное. — как можно тише старалась прошептать девушка, но Эдриан все равно накрыл её рот рукой на всякий случай. Кошку, по всей видимости, проигнорировали. Так как после слов завхоза послышался сладко-приторный заливистый смешок. Нужно быть глухим, чтобы не догадаться чей это был смех. Вспомнив мстительный план близнецов, на лице гриффиндорки расплылась коварная усмешка. Это ещё для неё цветочки, легко отделалась, так сказать, если знать о всех проделках братьев-близнецов. Через пару минут голоса и шаги стихли, кошка перестала скрестись об дверь, но слизеринец и не собирался двигаться с места. Нет, конечно, она была не против, но пусть лучше это будет в какой-нибудь просторной комнате, а не в каморке, в которой все возможные палки упираются в её тело. — Эдриан! — из-за того, что парень до сих пор закрывал рот Оливии, его имя было произнесено непонятно, в добавок на его руке остался небольшой мокрый след. При этом парень не скривился и не пытался быстрее вытереть свою руку, наоборот, он просто убрал её и вернул на талию. — Они ушли, мы можем идти. — У нас есть одно незаконченное дело. — тихо и властно, в своей манере продолжал парень, убирая с лица переднюю прядку волос девушки ей за ухо. — Я не понимаю. — дыхание девушки сбилось, когда Эдриан начал приближаться к её лицу. Её тело напряглось в ожидании чего-то волшебного и прекрасного. Хоть это и не первый её поцелуй, но он первый раз происходит с тем, в кого она по-настоящему влюблена. Влюблена настолько, что из-под ног земля уходит, а голова неустанно кружится и не может прийти в норму. Когда же он коснулся её губ, она испугалась, что упадёт. Даже сильные руки, крепко держащие её за талию, казалось, не могли её удержать. Рефлекторно её руки поднялись на его шею и сцепились вокруг неё. Он, в свою очередь, целовал её нежно и как можно мягче, стараясь вложить в поцелуй все те чувства, которые он к ней испытывал, всю горечь, от понимания того, что они никогда не смогут быть вместе. Он знал больше, чем Оливия. На нем было больше ответственности, чем должно было быть. И сейчас, он делал большую ошибку, давая девушке ложную надежду на светлое будущее, которое никогда не наступит для них. Но он не мог этого не сделать, это было его последним желанием.