Знаковые отношения

      Хани снова нарядилась в клетчатую рубашку, которая была ей велика. Зато она прикрывала попу, обтянутую слишком тесными джинсами, и вообще, удачно скрадывала фигуру. А привлекать к себе внимание Хани не хотела. Но узкие джинсы любила. А ещё рубашка прятала ярко-зелёный топ — широкую полосу плотной материи на узких лямочках. Кроме неё этот топ мог увидеть только один человек, и скорее всего он его увидит.       С внушительной кипой документов, с планшетом, хранившим распорядок дня, со стаканчиком подостывшего кофе Хани вошла в комнатку, отведённую для Ким Тэхёна — айдола и соло-певца, приглашённого сегодня выступать на открытии торгового центра в этом маленьком городке. Самого айдола ещё не было, его привезут позже, когда Хани — драгоценный помощник менеджера этого самого айдола, уладит большинство формальностей. Так что кофе она несла для себя. И жаль, что он остыл.       В комнате имелось зеркало с удобной подсветкой и широким столом под ним, диван, пара кресел, журнальный столик, ширма и стойка-вешалка. Всё новое, дорогое, стильное — даже глазам больно.       «Интересно, кто тут побывает после нас?..» — рассеянно мелькнуло в голове у Хани. На самом деле ей было безразлично, но мысль, что первые — они, грела. И владелец торгового центра действительно постарался и вложился в комфорт приглашённой звезды. Пакет «комфорта» также включал в себя номера в отеле, потому что мероприятие начнётся рано и закончится поздно, и Хани уже побывала в отведённом ей — скромном, и в номере Тэхёна — роскошнее и этажом выше. Что ж, Тэхёну должно понравиться, или кому-то придётся трудно.       Город был маленький, далёкий от столицы, «большие» гости тут бывали редко, предпочитая соседний Кванджу. Узнав, что айдол, согласившийся петь на открытии ТЦ, и утро встретит в городке, местное деловое сообщество всполошилось, придумывая, куда бы его ещё заманить. Как раз стопка таких предложений оттянула руку Хани, и она совсем не была уверена, что Тэхён согласится хоть на одно из них. Но эти решения не входили в её компетенцию, она только совсем бредовые отсортировывала.              Хани осторожно поставила кофе и с удовольствием плюхнула стопку «пустой бумаги», как она её называла, на стол у зеркала. Оглядев придирчивым взглядом интерьер, Хани решила, что получила право на несколько личных минут. Забрав почти холодный кофе, с планшетом в другой руке она направилась к креслу, показавшемуся более удобным.       «Как раз прикину, что ещё надо проверить», — подумала она, опускаясь на кожаное сиденье. Её тело погрузилось в слишком мягкое кресло, почти утонув. Хани расслабилась. Планшет удобно лёг на колени вытянутых ног, а кофе, наконец, удалось отпить.       «Ну… Пьют же кофе со льдом», — решила не расстраиваться по мелочам Хани, отдых всё-таки. Планшет лежал перед ней, а она унеслась мыслями далеко от забот планирования пребывания айдола Ким Тэхёна в городке Хампхён. Впрочем, от самого айдола её мысли не уносились. Тэ в них присутствовал постоянно, работа на него только добавляла поводов, но никак не являлась настоящей причиной.       Хани увидит Тэхёна уже скоро и наверняка — наедине. А пока он в пути, на заднем сиденье фургона, она тут, в кресле, в которое вряд ли сможет ещё раз сесть. Хани отпила ещё кофе, чувствуя шоколадную сладость — столько молока и сахара она туда добавила. Тэ не пил такой. Он вообще кофе не пил. Если только не целовал Хани. Она мечтательно зажмурилась. И сделала маленький глоточек — так, чтобы только на языке почувствовать. Их последний поцелуй получился с кофе. Случайно.       Разумеется, когда Тэ появится рядом с ней, от кофе даже запаха не останется, но это произойдёт не сейчас.       Хани поставила пустой стаканчик на столик и откинулась в кресле, окончательно погрузившись в нежащий уют кресла.       «И зачем их делать такими мягкими… Вставать сложно… Зато как хорошо…»       А под закрытыми веками понеслись кадры документалки под названием «Тайная жизнь Тэхёна», в которых он совсем не походил на айдола. Переодевающийся после рекламных съёмок Тэ фырчал и притворно жаловался на жаркий свет ламп и вспышки фотоаппаратов, на слишком затянутые ремешки на его торсе, которые он никак не мог развязать. Да и не собирался их развязывать, если честно, зато рубашку под ними расстегнуть и почти снять сумел.       Колени Хани сомкнулись, прижались друг к другу, мышцы приятно напряглись. Планшет соскользнул вбок, в недра кресла, осторожно замерев у бедра, чтобы не мешать хозяйке. Тэ та-а-ак намекал, чтобы Хани освободила его от ремешков… Ткань собственной рубашки показалась Хани слишком тёплой, слишком приставучей, а топ вдруг сдавил грудь.       А вчера Тэхён обсуждал с ней главный смысл последнего посмотренного мультфильма, таская кусочки сырого теста — потому что уже вкусно, а к печенью он уснёт. Не уснул. Но и печенье она не испекла, отвлеклась.       Пискнул фитнес-браслет на руке, напоминая, что «время, время, время». Вернее, что не время совсем.       Хани попыталась вылезти из кресла, удалось с третьей попытки. Планшет грустно засветился пришедшими сообщениями от стаффа с отчётами о сделанном. Хани вздохнула — работа ещё не закончилась — и взяла планшет в руки.       «Что там у нас дальше… Проверить, как проверили сцену. Ок».              Фургон звезды аккуратно припарковался на отведённом ему месте. Хани уже стояла неподалёку, готовая встретить, проводить, показать, объяснить. Пассажирская дверь фургона отъехала в сторону, явив улыбающегося Тэхёна, сидящего прямо напротив выхода, но первым из машины вышел менеджер.       — Хани?       — Да, менеджер Пак. Всё готово. До самой комнаты никого из персонала или любопытных встретить не должны.       — Тэхён, — развернулся менеджер к фургону, — выходи уже. Прибыли.       — Иду, хён. — Айдол бодро выбрался на парковку и потянулся, распрямляясь. — Засиделся. А казалось, что не так долго ехали. Почти без остановок и задержек. Думал, вздремнуть не успею.       — Хани, — развернулся менеджер к своей помощнице, — проблемы были?       — Только с предложениями от местных. Лично передали кучу предложений. Обещала, что непременно покажу вам и Тэхёну.       — Что-то подходящее?       — Нет, если нет желания утром дать интервью местным журналистам.       — Нет такого желания, — вмешался Тэхён. — Мне обещали отдых утром. До самого отъезда. До позднего отъезда, прошу заметить. После завтрака, а не до или вместо!       Менеджер глянул на него искоса, но промолчал, лишь приглашающе махнул рукой. Тэхён подмигнул Хани, которая уже достала из фургона сумку с его личными вещами. Набитую какую-то сумку, объёмную. Но лёгкую.       «И что он туда на этот раз запихнул? Подушку? Пуховик?»       Хани хмыкнула, сообразив, что Тэ мог бы. Тем более, что погода располагала, а на нём короткая куртка — больше для красоты, чем для тепла. Да и подушка наверняка с каким-нибудь расчётом была бы взята.       «Лёгкая, и ладно», — по обыкновению не стала заморачиваться Хани, указывая рукой правильное направление и слегка кланяясь.       — Хани, просто иди уже впереди. Никто не увидит, сама же сказала. Пока он не заблудился, пользуясь случаем, — не вытерпел менеджер. В его руках тоже была коробка с важными вещами, а на плече висела сумка.              Показывать дорогу Ким Тэхёну, зная, что он, шагая сзади, корчил рожицы, потому что его менеджер этого видеть не мог, было забавно. Хани кусала нижнюю губу, чтобы не улыбаться слишком заметно, ведь сейчас она на работе. А Тэхён как нарочно старался идти ближе к Хани, чтобы его смешки и фразочки шёпотом долетали до неё.       — Знаешь, что видел по пути?       Тэхён сделал эффектную паузу, а Хани успела подумать: «Разве не сны?»       — По дороге сюда столько мест интересных, куда можно заехать, не сильно сбившись с маршрута…       Хани молчала, до лифта оставалось совсем немного.       — А знаешь, на что мы с хёном потратили лишних полтора часа?       «Провокатор. На что вы там могли время потратить? Читала уже, что пробки были сегодня. Как раз там, где…»       — Полтора часа! Представляешь? Я мог бы приехать на полтора часа раньше!       «Хм-м-м. Мы всё равно на… Хотя…»       — Лучше бы тебе поручили меня привезти, Хани.       Ей даже оборачиваться не пришлось, чтобы представить его лицо. Особенно глаза. Ласковые и игривые. Это же Тэхён!       — Хани-и-и…       Её пальцы дрогнули на кнопке лифта, до которого они добрались.       — Вот точно надо было на самый нижний этаж парковки нас отправлять? — громко посетовал Тэхён. — Так далеко идём.       — А тебе ещё и размяться надо будет, — откликнулся менеджер, — раз всё себе отсидел. Стоило по лестнице тебя отправить. Тебе же ещё сидеть, пока прихорашивать будут. Кстати, Хани…       — Уже все на местах, — отозвалась она, правильно поняв сделанную менеджером паузу.       — Тогда точно по лестнице надо было. — И Хани поняла, что Тэхён успел достать его в машине. Совсем немного, самую малость.       — Можно и по лестнице! Я заберу Хани? Чтобы не заблудиться?       Двери лифта разъехались с шумом, достаточным, чтобы заглушить окончание фразы и помешать менеджеру ответить. И хорошо, что стены в лифте не зеркальные, Хани надеялась, что её смущение не так бросалось в глаза. Хотя бы менеджер его не заметил.       — Нет уж! Глаз с тебя не спущу! Прошу, — пригласил менеджер в лифт своего подопечного.       Тэхён шагнул внутрь, улыбаясь настолько довольно, что менеджер нахмурился.       — Хён. Без обид, ладно? Просто расслабься. Ну что там такого сложного в этом концерте? И в паре конкурсов до? Ну пришлось ехать в этот… Так далеко от столицы. Но не смертельно же!       — Тэхён, звезда ты моя ранняя! Юная и неосторожная! До сих пор!       — Хён!       — Ну нельзя! Нельзя тебе даже намекать, что там с меткой твоей. Вообще про неё не заговаривай. Она есть, это могут подтвердить. И этого достаточно. Никаких внезапно объявившихся соулмейтов быть не должно. Не массово. И тем более не в виде дочки председателя КейПиЭр-групп.       — Но обошлось же. Метки ведь не просто рисунок, хён. Ты же знаешь. И все знают.       — Знают. Но по телевизору этого не видно. А девочку красивую и счастливую — очень даже. Да тебе даже реального соула прятать придётся. И не признаваться лет до не знаю скольких… — Менеджер потёр шею, уперев для этого коробку в стену.       Хани тихонько вздохнула. Менеджер всё верно говорил. Для простых людей не существовало множества нюансов обладания меткой. Потому что у них забирать нечего было, если так подумать. А вот знаменитостям или политикам, крупным бизнесменам приходилось скрывать метки. Чтобы не навредили им, бизнесу, стране… Тому же президенту можно было бы угрожать с помощью соулмейта — жизни-то связаны, погибает один, гибнет и второй. Так что их метки — вопрос исключительного внимания и точка уязвимости.       Но особенно за айдолами охотились. Правда, тут дело не столько в угрозах или деньгах заключалось, сколько в желании заполучить самого айдола — красивого, сексуального, успешного… И ходили слухи, что метку можно изменить, если знать, на какую.       Хани опустила взгляд на руки Тэхёна, на обрезанные перчатки, с которыми он почти сросся. Которые не так уж и удобны для ежеминутного ношения, зато надёжно прятали метку.       А её метку скрывать было не от кого.              Рука Тэхёна легла на её поясницу и мягко погладила. Незаметно для менеджера, который расстроено смотрел на двери.       — Хани, — еле слышно прошептал Тэхён, — тоже не переживай. Ты же ведь знаешь.       Она чуть кивнула.       — Нам очень повезло, что у отца девочки нашлась родня в такой глуши. Ещё и заплатят за концерт. А не просто проведёшь пару деньков вдали от сеульских СМИ.       — Хён. Я же не специально. Не сообразил, как выкрутиться. Ну мало ли меток с такими или похожими знаками? Я же не показал, не рассказал. В двух словах буквально упомянул!       Менеджер задрал голову, видимо, прося поддержки у высших сил. Пошевелил губами. Потом взглянул прямо на Тэхёна:       — Ну, теперь ты знаешь, что отвечать. Вызубрил? Отрепетировал? Хани?       — «Я жду, когда метка среагирует на соулмейта…» — немедленно процитировала Хани строчку из выданной ПР-отделом инструкции, как себя вести и что отвечать, если…       — Я репетировал и тоже помню не хуже Хани.       — Ещё бы ты помнил хуже Хани. Это же не ей пришлось повторять эту фразу на все лады.       — До изнеможения! — уточнил Тэхён.       — Хани если только! — не остался в долгу менеджер.       Хани чуть улыбнулась, пряча взгляд. Тэхён действительно практиковался произносить на автомате рекомендованный ответ, что бы у него не спросили про метку. Ладно, что бы у него вообще не спросили. Правда, слышала это только Хани, потому что он отвечал тихо.       «Тэхён, ты готов выезжать?» — «Я жду, когда метка среагирует на соулмейта».       «Тэхён, просмотришь контракты, которые… Тэхён, ты занят?» — «Я жду, когда метка среагирует на соулмейта».       «Опять попадаем в пробку. Можем опоздать…» — «Я жду, когда метка среагирует на соулмейта».       «Твоя вода. У нас есть время, пока господин Чон не пришёл». — «Я жду, когда метка среагирует на соулмейта».       — Полчаса до начала. Отлично! Сегодня концепт не сложный, должны успеть. И у нас в запасе есть ещё минут пятнадцать, пока все речи свои прочтут. Просили не срывать фанатскими восторгами. — Менеджер Пак снова стоял ровно, с коробкой наперевес, готовый ко всему, знающий что, когда и как. — Приехали.       Лифт остановился на нужном этаже, Хани вышла вслед за менеджером в пустой коридор, Тэхён плёлся сзади. Хани в который раз подивилась способности менеджера усмирять свой темперамент и переключаться на деловую волну. А ещё он безошибочно определил комнату, предназначенную айдолу.       — Сюда? — уточнил он, уже готовый войти.       Хани кивнула. Персонал, ответственный за внешний вид Тэхёна сегодня, уже ожидал внутри.       Менеджер открыл дверь, прошёл внутрь, чтобы убедиться, действительно ли всё готово. Хани обернулась на Тэхёна, он ей подмигнул и, кашлянув, перешагнул порог. С этого момента он — айдол, которому предстояло выступать. А её путь лежал в отель — распаковать вещи, согласовать ужин, проверить всё в сотый раз, чтобы потом вернуться и посмотреть последнюю часть выступления.       

***

      Заполненный восхищёнными людьми, центральный холл торгового центра смотрелся совсем иначе. Первая часть развлекательной программы закончилась, и публика получила обещанный «десерт» из хитов приглашённой звезды.       Хани осмотрела собравшихся посмотреть на Тэхёна людей. Не одна только молодёжь подпевала и покачивалась в такт музыке, гулко разносящейся по холлу. Похоже, поклонников у звезды прибавилось. И главное, тех, кто предпочёл разглядывать витрины вместо айдола, нашлось совсем немного. На него любовались даже продавщицы, не смеющие отойти от бутиков дальше границ дверей.       Чёрные джинсы и белая рубашка Тэхёна были не так просты, как казалось на первый взгляд. Добавленные на одежду мелкие стразы в тон не бросались в глаза, зато вспыхивали волшебной пыльцой под направленными лучами света. Эффектный результат при минимуме усилий. Хани довольно улыбнулась. Такой Тэхён ей тоже нравился. Таинственный певец, будоражащий воображение бархатным баритоном и проникновенным взглядом подведённых чёрных глаз. Ещё и эта чуть расстёгнутая рубашка, открывающая часть ключиц и шею, такую рельефную… блестящую от пота… с проступившими венами… уводящую к напряжённой линии челюстей, к губам возле микрофона…       Хани поспешила отвести взгляд и отступить за одну из рекламных фигур, украшающих холл. Слова баллады об «одной единственной, сквозь времена и миры» догнали её, в который раз выбили слезинки. Её любимая песня, она не говорила об этом ему. Самая личная для неё из его второго альбома, вышедшего вскоре после их встречи. Песня не стала заглавной, но критики отмечали, что стоило бы её таковой выбрать. Потому что именно она в исполнении Тэхёна трогала сердца и запоминалась сильнее остальных хитов.       Его слова разносились по холлу, подхватывались другими голосами, окружали, заполняли Хани.       «Мы будем вместе. Несмотря на преграды…»       Обещание, которому хотелось верить.       Хани закрыла глаза, по памяти воспроизвела облик Тэ, поющего сейчас в нескольких метрах от неё, наверняка прижавшего руку к груди — к тому месту, где билось сердце, обещающее «…найти везде…» Она, Хани, точно знала, как это сердце билось под её ладонью, как ускорялось, стоило второй руке скользнуть по голой коже Тэхёна, когда…       Шквал вздохов прервал воспоминания Хани. Она вздрогнула и выглянула из укрытия. Тэхён как раз кланялся, благодарил и снова и снова окидывал зрителей и отдыхающих озорными взглядами. И конечно же, как Хани и предполагала, он успел провести рукой по волосам, взъерошив укладку и позволив рубашке соскользнуть вбок, открывая вид на голое плечо. Ничего пошлого, но… Надо бы подуменьшить петли на его одежде — неправильно, что пуговицы сами расстёгивались каждый раз, когда он… Хани прикусила губу, признаваясь, что и сама любовалась. И что в записи, если ей не удавалось присутствовать на выступлении, всё смотрелось иначе. Но…       — Спасибо, — донеслось до неё глубоким голосом Тэхёна, расслабляя и одновременно волнуя. — Следующую песню хочу посвятить вам, радушно меня встретившим, согревшим в этот зимний день. Потанцуем?       Ответные крики оглушили Хани. Так что вступление к композиции поживее и позажигательнее она прослушала.       «Айщ, и ладно! У меня все права насладиться концертом!» — Хани решила, что специально прятаться не будет. Её и так не должно быть видно — стояла далеко, ростом не выделялась, одета как все. А упустить шанс полюбоваться Тэ — неоправданная глупость. Да и осталось не так много песен. Даже если задержат, попросив исполнить на бис. Даже если будут приставать с фото и автографами.              «Вряд ли когда ещё этот торговый центр будет открыт так поздно», — думала Хани, зевая. Менеджер Пак поручил ей проводить Тэхёна в отель — незаметно, без приключений и сразу в номер, пока сам он проследит за «постконцертными делами». Хани была ему благодарна, вряд ли менеджер устал меньше неё.       — Я готов, — раздалось над ухом Хани, и со спины немедленно прижалось горячее тело.       Хани резко вздохнула, на миг прикрыла глаза — приятно всё же вот так стоять после бесконечного рабочего дня.       — Тогда поехали, — собрав волю в кулак, ответила Хани, невольно подумав, что в фургоне затонированные стёкла, их даже на парковке никто не увидит. «Нет, нельзя так. Тэ устал», — одёрнула она себя.       — А рубашка в клеточку, моя любимая, — его руки прошлись от талии по пуговкам вверх. — Потому что моя. — Он чмокнул её игриво в шею. — М-м-м, Хани, тебе так идёт.       Хани знала, что он улыбался, пока бурчал словечки и водил носом по её коже. Не совсем невинная ласка в его исполнении. Потому что его ладони уже сжимали бёдра, готовые продолжить, если Хани дрогнет.       — Тэ…       — Хорошо, идём к фургону.       — Тэ!       — Ладно! Но знай, тот диван в той комнате очень удобный, я проверил. И сейчас там никого.       — Тэхён.       — Просто фантазия. Про диван. Диван классный. Надо поискать похожий при случае. Ни на что не намекаю.       — Пойдём уже, — потянула его Хани за собой, уверенная, что он шагнёт следом, чтобы не разрывать объятия.       — Поспешим же. — Тэхён схватил её за руку и устремился вперёд. — Чем быстрее доберёмся, тем лучше. У меня для тебя сюрприз! Где ты куртку оставила?              В фургоне Тэхён вёл себя прилично, если не обращать внимания, что он глаз с Хани не сводил.       — Останешься? — Они уже парковались у отеля на безлюдной стоянке, когда Тэ заговорил. — Мне хочется отдать подарок непременно сегодня.       — Сегодня? Это до или после полуночи? — Хани кивнула на светящиеся цифры на панели в фургоне.       — Пока не лёг спать, это сегодня. Так что надо успеть. — Он тепло улыбнулся.       Хани снова кивнула, на этот раз признавая его рассуждения.       — Но остаться надолго не получится. Возле твоего номера наверняка устроили наблюдение. Так что смогу зайти буквально на пару минут, — вздохнула Хани. Ей тоже хотелось побыть с Тэ подольше. Может, даже лично уложить того спать, поправить одеяло, погладить по голове, убедиться, что отдохнёт…       — Тогда к тебе пойдём. На твоём этаже вряд ли камер лишних натыкали. Какой у тебя номер?       Хани удивлённо подняла брови:       — Всё так серьёзно?       — Более чем, — остался непреклонным Тэхён. — Так что заглядываем ко мне и идём к тебе. Думаешь, мне надо переодеться? Маскировку придумать? Сымитировать необходимость и срочность? Главное, скажи, что будешь ждать. — Он вопросительно уставился на неё.       — Буду. Четыреста пятый номер, — уступила она совпавшим желаниям.       — Отлично!       Тэхён наконец отвернулся и вышел из фургона.              У стойки регистрации в отеле они не задержались. Час был поздний, а персонал предупредили и попросили сделать вид, что не знакомы с гостем. На лифте поднялись на пятый этаж без игр. Дошли до номера.       — Три минуты, честно, — прошептал Тэхён, пока Хани прикладывала электронный ключ к замку.       Тэхён вошёл первым и сразу устремился к спальне.       — А куда ты положила свёрток, обмотанный скотчем? — донеслось оттуда.       — В шкаф, — вздохнула Хани, подавляя зевок, вспоминая странный свёрток с пометкой «Не разворачивать!».       — Отлично, — раздалось гораздо тише в ответ, а следом послышалось шуршание и треск. — Эх, про ножницы не подумал.       — Ага, — зевота одолевала Хани. По крайней мере, внезапно напавшее желание попасть в кровать победить не получалось.       — Вот! — Хани распахнула зажмуренные из-за очередного зевка глаза. И уставилась на крупного мягкого медведя. — С тысячным днём! — Тэхён опустил медведя пониже, чтобы взглянуть в лицо Хани. — Ты же не считала, верно?       — Тэ… — Зевота прошла сама собой, сменившись растерянностью и растроганностью. — Но?..       — Ну да, — не смутился Тэ, — мы не отмечали прошлые сто, двести и прочие дней. Но тысяча, ведь это сильно! И кстати, никто не видел, как я покупал Микки, я его в интернете заказал, не от своего лица причём.       — Микки? — Хани хихикнула.       — А что? Он со мной уже месяц почти. Я к нему привык, — Тэхён довольно улыбнулся и прижал мишку к себе. — Ну что? Возьмёшь на себя ответственность? — Хани кивнула, протягивая руку, чтобы потрогать нового друга. — Сейчас его упакую, чтобы на камеры не попал. Он только для тебя! Приду проверить, как ты его устроила, минут через двадцать. Готовься! Я буду строг и придирчив!       — Хорошо! И я в себе уверена.              Ровно через двадцать пять минут после того, как спрятанного в пакет Микки тайно вынесли из номера известного айдола, в дверь номера Хани постучали.       Она впустила Тэхёна, который совсем не выглядел уставшим после живого концерта.       — Привет, я надолго, — с порога предупредил Тэ.       — Неужели не устал?       — Совсем нет. Скорее, подзарядился, — моргнул Тэ, разглядывая Хани — Не стала снимать свои узкие джинсы? С ними же неудобно…       — Нормально всё с ними. Мне они нравятся.       — Да, но… Они же столько времени отнимают!       — Нечего на них время тратить на рабочем месте!       — Но, Хани… Я бы и предпочёл его на них не тратить. Юбки, например…       — Нет. В юбке мне неудобно.       Тэхён почесал затылок:       — Если так подумать, незачем тебе в юбке голыми коленями светить. Тогда брюки на резинке?       — Нет! Тэхён, я с джинсами этими не расстанусь. Мне в узких удобно работать. А всё, что тебя смущает, я прикрываю рубашкой или толстовкой.       — Слишком узкие — вредно для здоровья!       — Ты и сам в таких ходишь!       — Это образ для сцены!       — Но тебе идёт, — Хани улыбнулась, вспомнив, что и сегодня чёрные джинсы прекрасно подчёркивали длинные ноги Тэхёна, пусть и не обтягивали их.       Хани пропустила, когда Тэхён успел к ней приблизиться. Она задрожала, почувствовав его дыхание на своей щеке и его руки под её рубашкой.       — Но ты разве не хочешь отдохнуть? Я, например, почти без сил.       — Сил у меня много. На всю ночь. И ты знаешь, почему.       Хани хихикнула — и его пальцы волнующе-щекотно прошлись вдоль позвоночника до края топа, и мысль, что Тэ подзаряжался от восторгов фанатов, как в мистической дораме, веселила.       — Ты похож на энергетического вампира. Честно. Иногда я думаю, что не обязательно тебя кормить…       — Если ты про печенье, то это совпадение. — Тэ добрался до пуговиц рубашки и медленно их расстёгивал, смотря прямо в лицо Хани.       — Я про твою энергичность после концертов.       — Хани, ты же смотрела сегодня, верно? И пряталась? Да? — Полы рубашки разошлись в стороны, открыв короткий зелёный топ. — Вау! Симпатично.       — Мне нравится смотреть твои выступления. И слушать, как ты поёшь.       — Дай угадаю. Как раз на песне о бесконечной любви ты пришла? Да? И примерно с припева смущалась, волновалась и любовалась? Верно же… — Последние слова неразборчиво прозвучали возле губ Хани, которая вдруг поняла, что тоже не очень устала за день. Или это магия нового дня? Или это всё Тэ? — Хани, — лёгкий поцелуй, — ты же знаешь, кто именно меня заряжает на концертах так, что потом в сети долго обсуждают мою сексуальность, бьющую через край. А я могу думать только о тебе. И пою для тебя. Где бы ты в зале не пряталась.       Тэхён сдвинул рубашку с её плеч, проведя по ним ладонями, обхватил её лицо руками, чтобы поцеловать так, как ей и представлялось весь день. Глубоко, напористо, нежно. Привычно и по-прежнему волнующе.       — Хани, — пробормотал он в поцелуй, — ты и правда вымоталась сегодня. В душ и спать? Остальное утром?       Он начал раздеваться до того, как Хани кивнула. Следом за толстовкой на кресло полетели обрезанные перчатки. Хани медлила, расстёгивая пуговицы на манжетах — отвлекалась на мини-стриптиз. А одежда так и слетала с подвижного Тэхёна, открывая знакомое до последней родинки тело.       Она успела справиться только с рубашкой, а он уже шагнул к ней полностью готовый идти в душ.       — Говорил же, тесные джинсы слишком. Вот как ты их быстро и изящно снимешь без моей помощи? — его руки уже «помогали», заставляя забыть, что она собиралась сделать. Хани гладила Тэхёна по плечам, рассматривая скользящую под пальцами кожу, пока он стягивал с неё джинсы. — Хани… Нам в душ, — посмеивался он, продолжая гладить её ноги, — не забывай.       Хани послушно кивала, но не помогала Тэхёну. Её ладони добрались до причёски Тэ, жёсткой от остатков лака.       — Хани, — Тэхён обнял её, почти раздетую, развернул к себе спиной, — теперь топ. И-и-и вуаля! Готово! — Его ладони легли на её грудь, обхватили. Она опустила глаза на его руки, накрыла сверху своими. Две метки как раз оказались перед её глазами — давно нашедшие друг друга, связавшие двоих, подарившие им персональный тайный мир. — Сначала в душ. Начнём оттуда, времени у нас полно.