Знаковые отношения

      Последний курс, диплом и поиск работы — вот что ждало в скором времени Юнги.       Вроде бы, ничего необычного, неприятного или пугающего. Но для него дело было не в том, что его ждало, а в том, что отсутствовало в этом списке. То, из-за чего тревожность Юнги о своём будущем достигала максимальных значений и мешала… жить.       У Юнги не было соулмейта. Нет, не так — у Юнги не было метки, необходимой для поиска соулмейта, а значит, пара ему не полагалась. Не подобралась. Не определилась. Не… В целом мире, не только в родном городе или стране. В целом мире не случилось человека, кому бы подошёл Юнги. Вы бы нормально спали, зная о себе такое?       Конечно, люди без меток существовали. Сам Юнги таких не встречал, но слухи ходили. О метках вообще много домыслов крутилось среди населения, особенно молодого. Так вот, по слухам, таких людей — непомеченных и неучтённых — много было. И они как-то жили, справлялись с отсутствием официальной пары. Но Юнги не хотел знать, как они жили. Он хотел метку! И девушку, которая только для него.       И вроде бы, по официальной информации, сроки проявления метки ещё не прошли для него, у него имелась в запасе пара лет, прежде чем его окончательно спишут со счетов. Но! Но…              Но каждый вечер, закончив разбираться с делами и заданиями, Юнги садился перед ноутом и искал информацию о метках и соулмейтах. Всё, что сообщали официальные сайты, он давно выучил наизусть. И всё равно проверял каждый вечер, вдруг появятся изменения, какое-нибудь открытие, необычный случай.       На неофициальных сайтах и различных форумах было веселее и разнообразнее.       Хочешь избежать встречи с соулом? — Тысяча и один способ отсрочить встречу с судьбой!       Не хочешь любить только одну? — Варианты, контакты и предложения от множества похожих на тебя.       Тянет усилить связь и оценить всю палитру ощущений во время интима? — Мы подскажем, как.       Хотите точно знать, о чём думает ваша половинка, как проводит время и вообще? — Организуем, настроим, объясним.       Не нравится внешний вид соула, а пластический хирург слишком дорог? — У нас есть решение!       Закрытые сообщества, клубы по интересам, экстравагантная реклама — Юнги много чего прошерстил, каждый раз впечатляясь изощрённости запросов и изворотливости предложений. На любое извращение, как считал Юнги, находилось беспринципное и беспощадное решение.       Самым подходящим, что выпадало по его вопросу, оказался татуаж меток. Хотите — нарисуем, хотите — закрасим так, будто её и не было, хотите — будут метки как у нужного вам человека. Или группы людей. «Как поддельные документы», — думал Юнги и брезгливо морщился. Ему не требовался липовый рисунок, «чтобы считаться таким же, как все». Он желал метку — настоящую, действующую, персональную. Ту, которая жгла, когда впервые встречала свою пару, которая тянула к ней, которая связывала двоих, уравновешивая жизненные силы, чтобы «жили долго и счастливо и умерли в один день».       Юнги понимал, что ничего особо романтичного метка ему не даст, что с даже с соулмейтом придётся искать общий язык, устраивать быт, решать повседневные проблемы. Официальная теория мира, «в котором царили любовь и гармония», его не особо впечатляла. Но и быть чужим на празднике жизни не хотелось. Это вон те, которые в сети искали способы избавиться от ограничений, накладываемых меткой, — чужие. А не он — совершенно нормальный, здоровый парень.       Напряжённо щёлкая по страницам и вкладкам в интернете, Юнги почти не вчитывался в заголовки. Много, слишком много знакомого и отвратительного. И рекламы, порою откровенно мерзкой и циничной, тоже много. Её Юнги закрывал с особым чувством брезгливости — как тараканов давил. Но она не прекращала попытки проползти перед его глазами, приглашающе помаячить на экране.       Сегодня же кто-то сломал сервер рассылки красочных заманух по соулам и не менее настойчиво слал своё. Лотерея. Игры. Ставки. Лотерея. Лотерея. Розыгрыши призов. Лотерея…       Юнги потёр затёкшую шею. Какая ещё лотерея, когда у него вопрос жизни и смерти висел нерешённым. Но тёмно-серый прямоугольник в синей рамочке продолжал всплывать почти при каждом шевелении мышкой. «Лотерея в один клик». Ладно, пусть будет так. Может, тогда окошко перестанет всплывать и раздражать.       Он щёлкнул по прямоугольнику, который тут же развернулся в такое же тёмно-серое окно.       «Нажмите, чтобы получить номер для видеозвонка соулмейту».       — А если у меня его нет? — усмехнулся Юнги. — К кому я попаду?       Он ткнул на единственную кнопку посередине экрана, на котором тут же появилось изображение телефона, надпись «Звонок будет доступен через:», а чуть ниже пошёл отсчёт: 90, 89, 88, 87…       — Отлично, — Юнги откинулся на спинку кресла, — подождём.       «Проверьте, пожалуйста, камеру и микрофон».       — Проверил. Всё работает, — он позволил себе скептическую усмешку. Но закрывать программу он не спешил — аскетичный дизайн подкупил? Ничего, после отсчёта нажмёт. Или совсем перезагрузит ноут. Вирусов он не боялся — защита на ноуте стояла отличная. Ещё бы, столько лазить по сомнительным сайтам, конечно он вложился в антивирусник! А свои документы и учебные материалы хранил на внешнем носителе — тоже специально для таких вот случаев.       «…35, 34, 33, 32…»       Юнги покрутился на кресле. Пригладил волосы. Зевнул. Поправил безразмерную домашнюю майку, которая опять сползла с плеча и мешала. Потыкал пустые упаковки от быстрой еды. Надо бы уборку завтра сделать…       «…4, 3, 2…»       Юнги подобрался, готовый среагировать на возможную угрозу.       «Номер доступен для звонка». И подрагивающий нарисованный телефон рядом.       — Та-а-ак… — Юнги придвинулся к экрану, изучая написанный номер. Но цифры ему ни о чём не говорили.       «Номер принадлежит реальному человеку, не имеющему метки на данный момент. Как только абонент вам ответит, между вами начнёт устанавливаться связь. Пожалуйста, подумайте ещё раз, прежде чем звонить».       — Интересно, — напрягся Юнги, — неожиданно. Подстава? Розыгрыш?       Он постукивал пальцами по столу, раздумывая, быть или не быть. Тёмно-серый экран ничем не мог ему помочь, он уже и так высветил номер, показал предупреждение. И — может быть! — не будь этого предупреждения, Юнги с чистой совестью и спокойной душой закрыл бы окно лотереи. А теперь вот сидел, думал…       «…реальному человеку, не имеющему метки…»       «…подумайте ещё раз…»       Юнги барабанил и барабанил пальцами, не решаясь закрыть окно. Он не встречал такого раньше. Может, рекламка лотереи и мелькала, но точно терялась среди прочих ярких, навязчивых, лезущих прямо под курсор.       — Ладно. В конце концов, где гарантия, что мне ответят. Час поздний.       Юнги подвёл курсор к анимированному телефону и нажал. Раздались гудки соединения и дозвона на фоне тихой переливчатой мелодии. Юнги считал про себя, раздумывая, в какой момент лучше нажать отбой. Сердце стучало в ожидании, заглушая прочие звуки. А вдруг?.. Юнги шевельнул мышкой, курсор неуверенно дёрнулся на экране и застыл, потеряв руководство.       Дыхание перехватило, когда экран ожил, показав тёмную комнату и силуэт на фоне пустой стены.       — Да? — раздалось в полумраке около Юнги, разлилось вокруг него, затопило пространство затихающими отзвуками. Юнги молчал, не зная, как объяснит поздний звонок.       — Привет, — голос оказался женским. Молодым и дружелюбным. Юнги выдохнул, запоздало подумав, что люди без меток это не обязательно те, которые их ещё не получили, это и те, которые их вообще не получили. А у него даже пол не спросили, не то что возраст.       Юнги поправил настольную лампу, чтобы стать заметнее в полумраке.       — О! Я рада встрече, — девушка на той стороне приблизилась к своему экрану и теперь была различима. Симпатичная, отметил Юнги. И примерно его возраста. Плюс — минус.       — Привет! — Юнги улыбнулся. Немного виновато, всё-таки он помешал отдыху незнакомого человека. Ещё и по такому поводу. — Ты говоришь на корейском? — дошло до него неожиданно, что девушка — иностранка.       — Да, немного. У меня была надпись на экране, что звонят из Кореи. И вопрос, хочу ли я ответить. Я немного знаю язык, так что решилась.       — Ты хорошо говоришь. Постараюсь не спешить и говорить попроще. Да?       — Спасибо. Мне бы помогло, — она снова улыбнулась. И её лицо показалось Юнги до ужаса милым. «Повезло», — мелькало в его голове, пока он подбирал слова, чтобы продолжить разговор.       — Почему не спишь? — выдал он после короткого мучительного раздумья, что бы такого правильного спросить.       Девушка опустила глаза, что-то рассматривая у себя. Или подбирая слова. Но в итоге она пожала плечами и снова улыбнулась:       — Не могу заснуть.       — У тебя очень поздно?       — Почти утро. Солнце встаёт.       — О-о-о, — протянул Юнги, прикидывая, где могла находиться его собеседница и сколько у них осталось времени на общение. — Меня Юнги зовут.       — Юн-ги? — переспросила она, и его имя, прозвучавшее с забавным акцентом, очень понравилось Юнги.       — Да, так, — он тоже ей улыбнулся.       — Меня зовут Анна.       Юнги улыбался всё шире и расслабленнее. Спокойствие девушки убаюкивало его опасения и тревоги. Он так давно не общался с девушками без напряжения, просто ради общения. Только по учёбе, только по делу. Ведь каждая встреченная имела на руке знак, что она уже чья-то. Необходимость упрощать предложения, подстраиваться под возможности собеседницы тормозила вольный полёт мысли, но и придавала ночному разговору особую прелесть. Нереальную. Волшебную.       — Удачное имя, да? На многих языках оно звучит похоже. И легко произносить.       Юнги кивнул, ведь правда же.       — А почему ты решила учить корейский? Была в Корее?       — Оу, нет. Моя мечта — много путешествовать. Хочу посмотреть мир. А пока я не могу этого сделать, то учу языки. По чуть-чуть. И смотрю видео о странах. Книги читаю. С картинками, — она рассмеялась.       Юнги зачаровано склонился к экрану ещё ближе, разглядывая Анну, вбирая в себя каждую её чёрточку, каждое движение губ, ресниц, бровей, рук…       — А ещё какие знаешь?       — Английский, конечно. Французский. Итальянский. Совсем мало — японский. Польский немного знаю… — Она задумчиво склонила голову к плечу, прикрыла глаза, будто размышляла, достаточно её знаний, чтобы так заявлять, или нет.       — Впечатляет!       — О! Я хотела бы больше языков знать. Но у каждого столько нюансов. Того, что сложно понять, если переводить буквально, — она прикусила губу.       — Понимаю. Сам знаю немного английский и японский. В школе учил. Правда, поехать в путешествие мне в голову не приходило. Даже на отдых, — вздохнул Юнги, вдруг осознав, насколько был поглощён одной единственной мыслью последние годы.       — Я впервые разговариваю с корейцем. Правда. Так рада, что ты меня понимаешь. Я волновалась, что произношу плохо.       — У тебя хорошо получается.       — Правда? Я рада. — Она смущённо улыбнулась. — Расскажешь о Корее? Ты из какого города? Я читала… Ой, прости. Я… я… эм-м-м… тороплюсь? …слишком любопытна?       — Нет-нет, что ты. Ой! Всё в порядке! Я живу в Сеуле, — поспешил ответить Юнги. Ему не хотелось, чтобы Анна (так он теперь называл про себя незнакомку, чей номер выиграл в лотерею) прекращала говорить. Он её прекрасно понимал, каждое слово, произнесённое медленно и старательно, и был благодарен, что говорила именно она. — Сеул, он… Я не знаю, что про него рассказать, — засмеялся Юнги — я слишком к нему привык.       — Я понимаю. Я тоже не смогу… Ой! Подожди… — она куда-то склонилась, пропав из виду, что-то зашуршало, упало. — Прости. У меня тут… Ну-у… Вот! — продемонстрировала она смущённо какие-то провода. — Сломала.       — Что это? — Юнги старался, но не мог разобрать, откуда они. И почему их так много. И почему они вдруг «сломаны». Что сломалось?       Он взлохматил волосы, вспомнил, что не один, и пригладил их. На руке зачесалось. «Надо было в душ сходить всё-таки…» — рассеяно мелькнуло в голове. Он потёр особо зудящее место, удивляясь, что слишком больно получилось. Будто укусили его.       — О-о-о-о… — опустил глаза Юнги на свою руку, — не может быть…       Анна оказалась внимательнее него, отвлёкшегося от экрана:       — Что там? Метка? У меня тоже. Как интересно получилось… — она замолчала, прижала руки к груди. — Юн-ги. Это… Это не…       — Я думаю, что да — ответил Юнги, шокированный, что обещанное рекламой произошло на самом деле. — У меня появилась метка. Наверное, такая же, как у тебя. Прости.       Анна явно расстроилась. Это Юнги отчётливо видел. Она потёрла лицо, будто сильно-сильно устала и пыталась прийти в себя, взбодриться.       — Юн-ги… Это была лотерея? Да? — Анна смотрела прямо на Юнги. Так строго и печально, что он похолодел, внезапно ощутив всю безрассудность собственного поступка.       — Да. Она… — он собирался объяснить, доказать, что ей достался не такой уж плохой вариант. Что он, Юнги, очень ответственный, что для него метка — это не просто так, не игрушка. Что он, наверное, именно её и ждал, искал всю жизнь. Что, наверное, система сбилась из-за того, что они из разных стран. Хотел попросить прощения за внезапность. Попросить остаться его соулмейтом…       Метка на руке разгоралась. Примерно так, как это описывали официальные сайты. Как если бы он встретил Анну не через экран и километры проводов, волн и сигналов, а лицом к лицу, живую и настоящую.       — Юн-ги… Прости меня, — она почти плакала. Смотрела на метку, которая и у неё покраснела, смотрела на Юнги, и кусала губы. — Я знала про лотерею. Мне говорили. Предлагали. Прости… Я бы не ответила, если бы поняла раньше… — она всхлипнула.       — Почему?! Анна, почему? — Юнги расстроился вместе с ней. Эмоции захлестнули и его. «Наверное, это уже не мои, — рассеянно подумал Юнги — наверное, связь действительно установилась. Не просто метки…» — Ты мне очень нравишься!       — Юн-хи, — она всхлипнула, смазав его имя, — ты не понимаешь! У меня операция скоро.       — И что? — Юнги не понимал. В его мире с лечением никаких проблем не было. Все выздоравливали. Все были довольны.       — Это серьёзная операция. Долгая. На сердце. Слабое сердце. Слабое здоровье с детства. Постоянные инфекции. Дало осложнения. Юн-ги, ты слышишь? — Юнги кивнул. — Сердце остановят, чтобы прооперировать. Понимаешь? Юн-ги? — она надавила на грудь, слева, сгибаясь. И Юнги почувствовал, что и его сердце сжалось, кольнуло, заколотилось.       — Анна…       Она часто заморгала, сдерживая слёзы. Такие же, как у Юнги.       — У меня есть шансы. Но не сто процентов. Поэтому я прошу прощения. Мне было так страшно. Одиноко. Хотелось поговорить. И тут позвонил… ты. И я ответила, потому что знала язык. Прости, таким, как я, соулмейты не полагаются, — она всё-таки начала плакать, смаргивая накатывающиеся слёзы, смахивая их пальцами, вытирая ребром ладони. — А мы… А мы…       — Мы теперь связаны…       Экран заволокло полупрозрачной искривляющей пеленой.       «…подумайте ещё раз…»       «…ещё раз…»       — Анна! У меня отличное здоровье! Слушай меня, Анна. Ты слышишь? — Юнги подался к экрану, обоими руками хватаясь за края, как за её плечи. — Мы связаны. И это работает в обе стороны. Слышишь? Понимаешь?        Она кивнула.       На её стороне опять послышались звуки, понятные ей и непонятные ему. Она повернулась к кому-то, раздались голоса, вопросы — Юнги не разобрал.       Анна снова вернулась к экрану, к Юнги:       — Мне пора уже…       — Я буду ждать, — Юнги улыбнулся, надеясь, что получилось убедительно. — Останусь дома и буду ждать. И позвоню, когда ты проснёшься. Язык поучу. Английский? Французский?       Анна закивала, часто-часто. Тень улыбки вернулась к ней:       — Итальянский.       И видеозвонок завершился.              — Значит, в Италию... К морю и солнцу… Но сначала в душ, для здоровья полезно. На всякий случай. На диету тоже сяду, спортом займусь…