Птичья Песня

Город только просыпался. Я пробежала мимо лошади, бодро стучащей копытами по мостовой. Повозка была нагружена фруктами и овощами – торговец не спеша ехал на рынок. Меланхоличный полный мужчина в сером переднике подметал улицу растрепанной метлой, женщина в пышном платье оттирала невидимые пятнышки с витрины, где в солнечном свете искрились украшения с драгоценными камнями. Звездочка вела меня к Робину. Я увидела его издалека, но осталась за домом, чтобы не мешать ему работать. Стоя у прилавка на краю Рыбного рынка, Робин, одетый в полицейскую форму, беседовал с торговцем, который только-только начал готовить свое место к открытию. Невысокий худой мужчина обладал завораживающей мимикой – он то складывал брови домиком, то сжимал губы в дудочку и водил ими туда сюда, словно за щекой у него была спрятана конфета. Потом он принялся неистово кивать, подхватил невидимую юбку и начал скакать на месте, изображая бег. Он замахал рукой, указывая направление, Робин обернулся и заметил меня. Торговец вернулся к прилавку. Робин свистнул, и к нему подбежал босой мальчишка, выслушал его, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, и убежал так стремительно, как будто где-то неподалеку раздавали бесплатное мороженое. Когда Робин подошел, у меня вдруг опустело в голове. С полминуты я молчала и хмурилась не хуже торговца рыбой. – Что-то случилось? – спросил Робин. Я вышла из ступора и возмущенно фыркнула. Случилось? С тех пор, как твой дружок вытащил меня из моего мира, все время что-то случается! – Ты видел, что вчера было в саду? – Видел, – неохотно ответил Робин. – Львы охотятся только в тени мира, так? – Так. – А колдуны не едят мясо, так? Робин огляделся, как будто чтобы удостовериться, что нас никто не слышит. – Тебе ничто не угрожает. – Ничто не угрожает? – закричала я. – Да он все подряд ест! Он меня скоро сожрет! Я вдруг расплакалась, громко, навзрыд. Редкие прохожие кидали на нас любопытствующие взгляды. Робин положил руку мне на плечо и увел с улицы в тупик между домами. Там резко пахло несвежей рыбой и еще боги знают чем. – Он ничего не сделает тебе, ни при каких обстоятельствах. Поверь мне, ты в безопасности. – Робин! Это же все из-за дракона! – выговорила я, борясь со всхлипами. – Я не могу туда вернуться. – В доме безопасно, – повторил Робин таким успокаивающим тоном, каким говорят ребенку, что монстров не существует, перед тем, как выключить свет. – Не могу... – мой голос дрогнул, а из глаз потекла новая порция слез. – А я не могу... ну... пожить у тебя? – Я живу при полицейском участке, – улыбнулся Робин. Я пораженно взглянула на него, на секунду забыв о своих несчастьях. – У меня есть дом, но не в столице. Далеко, у моря. Я редко там бываю. – А как же, – меня вдруг посетила внезапная мысль, которую нужно было срочно высказать, пока я не успела смутиться, – как же девушки? – Для этого есть гостиницы, – в этот раз его улыбка вышла неловкой, и он тут же продолжил: – Тебе нельзя отдаляться от дома надолго. Ваша связь будет... Но я не слушала. Меня поразила новая мысль – я говорила со взрослым сорокалетним мужчиной, с главой тайной полиции. Я наконец-то увидела себя его глазами – несуразная растрепанная девица, вечно влипающая в неприятности, слишком инфантильная для своих лет и чуть что бросающаяся в слезы. Удивительно, что он вообще стоит здесь со мной, тратит время, просто чтобы утешить глупого расчирикавшегося воробушка. А эта его постоянная забота... Он просто жалеет меня, а на самом деле считает, что взрослые дяди разберутся сами. Я вытерла щеки тыльной стороной руки. – Да, ты прав. Ты не прав. Я разберусь сама. Робин улыбнулся и сжал мое плечо. – Все будет хорошо. Просто потерпи еще немного. Наверное, я должна была послушать Робина, ведь ему было виднее. Но страх не умеет ждать. Он эгоистичен, ему нужно действие здесь и сейчас. Страх и отчаяние привели меня к лавочке на берегу Эллы. Черная кошка тут же выскочила из зарослей осоки, напугав уток, и убежала, даже не потеревшись о мои ноги. Я опустилась на лавку и спрятала лицо в ладонях. Я скорее почувствовала приближение Сета, чем услышала. Он стоял передо мной и поправлял серые жемчужные запонки на рукавах. В этот раз он не протянул мне руку. – Значит, нет? – сказал он вместо приветствия. Я помотала головой и протянула ему монокль. – Ты все проверила? Ты уверена, Рина? – Камня в доме нет, – проговорила я, так и держа монокль в вытянутой руке. Сет сунул руки в карманы и смотрел на меня сверху вниз. Я быстро продолжила: – Но я кое-что слышала. Наконец, он забрал стеклышко и сел рядом. Он все молчал, и я поняла, что в эту игру мне никогда не выиграть. – Дракон становится сильнее. – Что? – Сет на мгновение потерял свой невозмутимый вид, но тут же собрался. – Джей так сказал. Он теперь почти все время проводит в тени мира. – Но это же меняет дело! – воскликнул Сет. – Я не могу пойти туда... – И не надо, – Сет схватил меня за руку. – Это слишком опасно. Если он каким-то образом вырастил дракона из единственного когтя и держит его в тени мира... Но как? Мне нужно встретиться с Джеем. Ты можешь как-то вытащить его за пределы его территории? Я представила, как подхожу к колдуну и прошу на минуточку выйти на улицу, потому что там его ждет старый... друг? Из груди вырвался нервный смешок, и я тут же закашлялась. Ну что ж, Екатерина, у тебя больше нет вариантов. – Я могу пустить тебя в дом. Я знаю имена львов. Сет отпустил мою руку и рассмеялся. Затем он заговорил, и в его голосе звучало облегчение. – Ан-Тарин совсем помешался в заключении. Дать имена сай-охранникам!.. Да еще сообщить тупой служанке, это ты хотел сказать, Сет? Но тебе не обязательно знать правду. – Тогда мы меняем план, Рина. Ты сейчас же возвращаешься в дом и приказываешь львам пропустить меня, когда я приду. Он снял одну жемчужину с рукава, зажал в кулаке, прикрыл глаза и что-то проговорил одними губами, затем протянул ее мне. – Назови львам мое имя и подержи перед каждым запонку хотя бы несколько секунд. Потом найди тот дневник, который был у тебя во время нашей первой встречи – я должен знать, к чему быть готовым. – А если он вернется? Я не смогу ничего сделать. – Сделаешь, когда снова уйдет. Никакой кошки, я сам буду дежурить весь день. Не получится до вечера – встретимся завтра утром. Нет более важного дела, Рина, понимаешь! – глаза Сета снова загорелись, как в нашу прошлую встречу. – Легендарный дракон в полыхающем недовольством городе! Какая безответственность! И как типично... – А это? – я бесцеремонно прервала мужчину, вытянув вперед ладонь с черным пятном от клятвы. – Ах да, – произнес Сет уже спокойным голосом, будто и не было этой вспышки, – я уже заметил. Он вытянул передо мной ладонь и только сейчас я заметила под его большим пальцем маленькую аккуратную кляксу с несколькими вытянувшимися лепестками. – Ты ведь из того мира, где хранились зеркала. И как же ты не испугалась? Я пожала плечами. Да я просто не успела испугаться, господин колдун, но тебе об этом не обязательно знать. – Как это получилось? – Случайно. – Случайно? – Сет поднял брови. – Клятву души не дают случайно. – В качестве оплаты услуги, – нехотя ответила я. У меня опять дергалась нога. Поняв, что я не горю желанием говорить об этом, Сет сказал: – Я ее заблокирую, – и тут же добавил: – Нет, Рина, разорвать я ее не смогу. Но когда я обсужу с ним все дела, он не станет тебя искать, это я обещаю. В моей груди от этих слов что-то сжалось. Он продолжал: – Итак, львы и книга. Как только все сделаешь, беги на Новый рынок, не задерживаясь. Даже если он к тому времени вернется. Ты часто ходишь туда, ничего подозрительного в этом нет. Откуда он знает? – мелькнуло в голове, но нужно было сосредоточить все внимание на словах Сета, и мысль исчезла так же быстро, как и появилась. – Как только связь будет заблокирована, твой хозяин больше не сможет видеть, где ты находишься. В толпе мы быстро затеряемся. Я буду ждать у входа и сразу уведу тебя в безопасное место. Он встал первым, и мне тоже пришлось подняться. Я сунула серую жемчужину в карман. Прежде чем уйти, Сет положил обе руки мне на плечи и серьезно сказал: – Мы рассчитываем на тебя. Я постояла еще несколько минут одна, мрачно глядя на беспечных уток. – А что мне еще делать? – вслух спросила я, подняла камень и, размахнувшись, запустила в реку. Он упал гораздо ближе, чем я рассчитывала, и поднял фонтан брызг. Птицы разлетелись. Что мне еще делать? Я маленькая потерявшаяся птичка, которая хочет домой. Домой. Я уже и не помнила, зачем. Я с трудом вспоминала родителей и Алину. Тетушкин голос молчал. Образы коллег по моей краткосрочной работе, а уж тем более студентов с потока всплывали безликими безымянными силуэтами. О чем мы говорили? Чем были заполнены мои дни? Я попыталась представить себе мой пруд с уточками, но перед глазами стояли неспокойные воды Эллы. Направившись в сторону дома колдуна, я почувствовала дикий голод. Деньги я не взяла, а кухня была опустошена, в этом я была уверена. Я закрылась зеркалами и под этим прикрытием утащила из-под носа у продавщицы два больших куска пирога. Я запихивала их в рот прямо на ходу, не чувствуя вкуса. Мне было противно. Цветы, которые раньше лежали на голове у Достоевского, полностью опали, и теперь над спящим львом висели гроздья пока еще зеленых маленьких ягодок. Мое чувство говорило, что колдуна нет дома, но мне все равно было страшно до того, что руки онемели, и я никак не могла нащупать жемчужину в кармане. Лоб покрылся испариной – не хватало еще ее потерять! Наконец, я достала запонку, запутавшуюся в складках. Она была ровной, серо-перламутровой и переливалась радужными разводами на солнце. Бонифаций радостно скалился. «Мне придется от них избавиться», – так сказал Джей. Я помотала головой – у меня нет выбора! Робин не поможет, а Сет не выглядит человеком, с кем можно без последствий разорвать договоренность. А главное – он отправит меня домой, где все эти приключения покажутся не более, чем кошмарным сном. Я протянула дрожащую руку с жемчужиной к львиной морде. Когда с этой частью было покончено, я поднялась в библиотеку и сразу нашла книжку в болотно-зеленой обложке на рабочем столе. Схватив ее, я направилась было к выходу, но сообразила, что больше не вернусь в этот дом. А как же мои вещи! Сет сказал не задерживаться, но я должна взять хотя бы самое важное – телефон и паспорт. Первым делом я достала рюкзак, вытащила пару футболок и задумалась, не положить ли их в сумку, которую дал мне господин Туан. Все было слишком быстро! И почему я заранее не подготовила маленький набор для побега? Не брать же с собой увесистый рюкзак! Наверное, от пережитого за последние дни я совсем перестала соображать. Увидев знакомые вещи, я как будто оказалась в созданном ими островке безопасности. Мне захотелось на прощание хоть одним глазком взглянуть на тень мира. Я открыла окно, расположила по раме дымчатый контур зеркала и развернула его на сто восемьдесят градусов. Днем тень мира мало отличалась от своего сумеречного варианта – все тот же белесый стелящийся туман, та же зелень мха, покрывающая развалины. Я хотела было позвать Бонифация, который лениво обмахивался хвостом, сидя на своем постаменте, – даже не знаю, зачем. Может быть, чтобы извиниться?.. Но тут, разрезая дымку, вдалеке показался темный силуэт, быстро шагающий к дому. Я резко стерла зеркало, заметалась по комнате, споткнулась о рюкзак. Из бокового кармашка торчал телефон. Он лег в мою руку инородным предметом – холодный, мертвый кусок пластика. Зажав его в ладони, я продолжила судорожно копаться в рюкзаке. Паспорт никак не хотел находиться. Одежда, салфетки, листки бумаги, распечатка бронирования тура... Меня чуть не сбило с ног волной ярости. Телефон выскользнул и ударился краем о пол. Задняя крышка отлетела, аккумулятор отскочил под кровать. Не видя, я знала – ручка входной двери поворачивается. Я бросилась к распахнутому окну, сначала кинула на землю дневник, а затем, путаясь в занавесках, неуклюже вывалилась сама. Я мчалась к рынку, словно за мной гналась свора бешеных собак. Только у мостовой я сообразила, что за мной никто не бежит, не вызывает меня, не ищет. Колдун не заметил ничего подозрительного. И правда, учитывая все, что я видела, нет ничего удивительного в том, что я убежала из дома сломя голову, только заслышав его шаги на пороге. Тем не менее, я не замедлила шаг. Ведь если колдун направился прямиком в библиотеку, то ему не потребуется много времени, чтобы сложить два плюс два. А затем моя комната, разворошенный рюкзак. Да ведь он просто выкачает из меня все силы, и не успею я и глазом моргнуть, как рухну посреди улицы! Я припустила еще быстрее и ворвалась на рынок, расталкивая покупателей. Был самый разгар торговли. Как же в этой толпе найти Сета? Я бросилась обратно к выходу, вертя головой, и тут кто-то приобнял меня за талию и увлек к домам. – Все сделала? Вот умница, – прошептал мне на самое ухо Сет. – За мной. Он выхватил книгу у меня из рук, сунул за пояс и быстрым шагом направился к маленькому непримечательному домику, пристроившемуся у входа на рынок. Над входом висела деревянная вывеска, изображающая пивную кружку. Сет провел меня через зал на кухню. Повар кивнул и отвернулся. На улицу вела полуоткрытая дверь, были слышны голоса с рынка. Я прислонилась к косяку, ловя сбившееся дыхание. Пахло маслом для жарки, которое давно пора было сменить. Первым делом Сет забрал жемчужину и закрепил на рукаве, а затем взял меня за запястье правой руки, обвел пятно клятвы квадратиком, прямо как Робин, и сделал резкое движение снизу вверх. Мне как будто отрубили часть руки. Я вскрикнула и схватилась за кисть, но боль не проходила, а только усиливалась. Кровь барабанами отбивала ритм в висках. Буквально спустя мгновение я почувствовала, что Джей заблокировал связь со своей стороны – я больше не понимала, где он, но и его злость, сопровождавшая меня фоном всюду, за исключением того времени, что он проводил в тени мира, исчезла. Я рухнула на пол, не в силах оставаться в вертикальном положении. Повар даже не обернулся. – Надо же, какая чувствительная, – произнес Сет. Мне послышалась издевка в его тоне, но он тут же заботливо помог подняться. Было спокойнее думать, что мне показалось. – Быстрее, – Сет взял меня под локоть и вновь вывел на рынок. Мы пробрались через толпу, а потом пришлось ускорить шаг. Улочки за рынком, застроенные домами в один-два этажа, были мне мало знакомы – я почти не бывала в этой части города, но знала, что мы направляемся к Рыбному мосту. Мы шли быстрым шагом и вскоре вышли к широкой дороге. Там ждала крытая повозка, запряженная двумя лошадьми. – Куда мы едем? – с беспокойством спросила я, устраиваясь среди мешков. Сет не ответил, перебрался ближе к вознице и что-то говорил ему через ткань, закрывающую повозку со всех сторон. Судя по ощущениям, в мешках было что-то вроде фасоли или гороха, что делало поездку по неровной дороге малоприятной. Я посмотрела назад сквозь щелку, в ноздри ударил запах рыбы – мы проехали мимо рынка и углубились в район за городской стеной. Я поглаживала пятно клятвы, которое продолжало пульсировать и ныть. Наконец, повозка остановилась. Сет выбрался со стороны возницы, а я отодвинула ткань и спрыгнула сзади. Повозка сразу же уехала, а Сет повел меня через цветущий сад к дому. Среди высоких алых роз возился лысый старичок с бакенбардами, похожими на пух одуванчика. Он озадаченно посмотрел на Сета, как будто пытаясь вспомнить, кто это. – Привет, Габи! – улыбнулся ему Сет и тут же прошептал мне на ухо: – Это мой дед, у него с головой плохо, не обращай внимания. Старичок неуверенно улыбнулся в ответ и вернулся к работе. Сет распахнул передо мной красную дверь с изображением черной свиньи, и я зашла в дом. Узкий темный коридорчик вел мимо закрытых дверей на кухню, где сидел крупный мужчина и, прихлебывая, ел что-то прямо из кастрюли. Я не успела его разглядеть, потому что Сет подтолкнул меня к лестнице, и мы поднялись на второй этаж. Из гостиной с камином, небольшим диваном, на котором валялось скомканное одеяло и подушки, обеденным столом и книжными полками вели еще несколько дверей. Сет повел меня к одной из них, но я остановила его. – Когда ты отправишь меня домой? Сет усмехнулся. – Когда у меня будет драконий коготь, конечно. Ведь так мы договорились? – А вдруг у тебя ничего не выйдет? – А что, Рина, – он приблизился, – у тебя есть причины об этом беспокоиться? Невольно отступив на шаг, я помотала головой. – Вот и не думай об этом. Я разберусь с ан-Тарином, а потом займусь тобой. А пока тебя развлекут мои девочки. Он распахнул дверь. Стены комнаты были оклеены темными обоями в вертикальную полоску. Слева располагалась широкая кровать и комод, а справа стоял столик и пара стульев, на одном из которых сидела кудрявая женщина в черном. Увидев меня, она вскочила и воскликнула: – Тео, смотри-ка, наша подружка! Я остановилась на пороге, не веря глазам. Этого просто не может быть! Вторая женщина, сидевшая на подоконнике и наматывавшая темный локон на палец, лениво повернула голову в сторону двери. Тун уставилась на мои кроссовки и проговорила: – Ой, а тапки-то, тапки.... Может теперь поменяемся? – Так вы знакомы? – удивился Сет. – Ага, пообщались тюрьме, – ухмыльнулась Тун, – ее в тот же день замели, что и нас. – В тюрьме? – удивленно поднял брови Сет. – И как же ты там оказалась? – Случайно, – покраснела я. – У тебя, Рина, все случайно, – он улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой, но его фраза неприятно кольнула меня. – Тео, Тун, присмотрите за нашей гостьей. А мне нужно подготовиться. – Что, уже сегодня? – наконец-то подала голос Тео. – Да, все сложилось удачно, – кивнул Сет и обратился ко мне: – Рина, ты, очевидно, устала. Постель в твоем распоряжении. Если захочешь есть – скажи девочкам. Пожалуйста, сама не ходи по дому, дед нервничает – даже меня не всегда может вспомнить. Он захлопнул дверь. Тео безучастно дергала локон, а Тун оглядела меня со всех сторон и вдруг ущипнула за ногу. Я отскочила и чуть не сшибла картину, висящую на стене. – Да спокойно ты! Я просто ткань потрогала, что это? – Джинсы, – буркнула я, поправляя раму. На картине была изображена женская рука, держащая алую розу с толстыми шипами. На длинном бледном пальце выступила капля крови. – А у меня смотри какие шаровары, – Тун погладила себя по бедрам. – Точно не хочешь поменяться? Я страсть как шмотки люблю! – Тун, заткнись уже! – прикрикнула на нее Тео. – А ты сядь и не дергайся! У меня от вас голова раскалывается. Я села на край кровати, а женщины заняли стулья у столика, накрытого кружевной скатертью. Тео барабанила пальцами по столу и мрачно смотрела на меня, а Тун гладила свои шаровары и рассеянно улыбалась. Я переводила взгляд с одной на другую – они были очень похожи, только у Тео была горбинка на носу и более широкие скулы, а Тун все время щурилась. – Ну что еще? – раздраженно спросила Тео. – Вы близнецы? – Погодки, – ответила Тун. – Тео старшая. Наш отец за год успел спиться и потерять свое дело, поэтому мне меньше слогов в имени досталось. – Зато тебе с магией проще, – бросила Тео. Я потерла свою метку на ладони, которая ныла, не переставая, а теперь еще и периодически простреливала болью до локтя. – Что, не исчезла? – сочувственно спросила Тун. – Он ее только заблокировал, – ответила я. – А вы тоже?.. – Нет, мы не тоже, – резко перебила Тео. – Мы ученицы, – добавила Тун с гордостью. – А какая разница? – чуть более агрессивно, чем следовало, спросила я. Младшая сестра выпрямилась, расправила грудь и открыла было рот, но Тео перебила и ее: – Да ладно уж, Тун. Почти одно и то же. По крайней мере, с нашей стороны. У учителя ответственности больше, чем просто у хозяина. Женщины посмотрели друг на друга и вдруг разразились хохотом. – Ответственности, – прохрипела Тун сквозь смех, – ну ты и скажешь! Ты про Тина слышала? – Слышала, – буркнула я. – А вы откуда его знаете? – Да кто же про него не знает! Сет у него учился, – на слове «учился» Тун снова захохотала. Старшая сестра успокоилась первой, ударила Тун по плечу и сказала: – За нас-то Сет хотя бы залог внес, а твой хозяин даже не пошевелился. Вот чтобы такого не было, для ученической клятвы обязательно нужен свидетель. А Тун подхватила: – Мы еще и магии учимся! Ой, Тео, ты забыла! – Что? – Про пятно! У тебя это односторонняя клятва, поэтому оно только у тебя, а у нас клятва ученичества, ее ученик и учитель приносят одновременно, поэтому пятно появляется на ладонях у обоих. Эй, ты чего? Кровь прилила к щекам, и я сделала глубокий вдох и выдох, надеясь, что пульс перестанет отбивать марш в ушах. Боль от ладони добралась до плеча. – Душно тут, – прошептала я. – И то верно. Тун, открой окно. – Сама и открой, – огрызнулась младшая сестра, но встала и открыла створку. Я вдохнула теплый воздух, пропитанный одурманивающим ароматом роз, и спросила: – А вот... а если вы не захотите больше быть ученицами, что тогда? Тун снова рассмеялась, а Тео шикнула на нее. Тун замахала рукой – ну и зануда ты, сестрица! – и ответила: – Мы его попросим! – Только он не отпустит, – мрачно добавила Тео. – Можно еще Совет попросить. Настал черед Тео рассмеяться, но жестко, без улыбки, а Тун расстроилась. Тео тут же взяла ее за руку: – Не волнуйся, малышка, есть еще план на крайний случай. Но это надо рассориться с учителем в пух и прах. Просто возьмем по ученику, а, Тун? По молоденькому симпатичному мальчику. Тун сразу кокетливо заулыбалась. – И что, тогда связь просто разрывается? – спросила я. – Может, тебе в библиотеку сходить? – вдруг вспылила Тео. – Не просто, но разрывается, конечно! Только где найти идиота, который увидит на руке метку и согласится нанести такое оскорбление гораздо более опытному колдуну? – Да я хоть сейчас найду, – Тун гордо выпятила грудь и поправила рюшки на декольте. – И не одного! Тео снова шикнула на нее: – Придержи язык, Тун! Сет тебя за такое по головке не погладит. И мне будет невесело... Все, сворачиваем эту трепотню. Я уселась, как на жердочке – подтянула ноги к груди и обняла их руками. Мне нужна была хоть минута тишины. Этот чертов калейдоскоп вновь повернулся. Значит, я нужна была для того, чтобы избавиться от связи со старым учителем? Вот что Джей обещал Робину – отпустить меня после встречи с Тином. Но почему же он этого не сделал? Эх, да какая теперь разница, Екатерина! – Тебе налить? – Тун покачала у меня перед носом бутылкой, наполненной жидкостью карамельно-коричневого цвета, и сделала глоток прямо из горлышка. Я помотала головой. – Да она алкоголь и не пробовала, наверное, – усмехнулась Тео, забрала у сестры бутылку и налила себе в стакан. Я нахохлилась и уткнулась носом в колени. – Не налегай, Тун, – попросила Тео, – Сету это не понравится. Тун вместо ответа сделала большой глоток, закашлялась, и сестра, воспользовавшись ситуацией, выхватила у нее бутылку, заткнула пробкой и унесла в гостиную. Она вернулась с двумя книгами, одну оставила себе, а другую раскрыла перед Тун. – Я понимаю, – ехидно сказала она сестре, – не лучшее состояние для учебы, но Сет приказал следить, чтобы ты занималась. Поэтому будь умницей, начинай читать вот отсюда, потом перескажешь мне. Тун скорчила рожицу, поворчала, но принялась за чтение. Она уткнулась в книгу, еще больше щурясь, водила пальцами по строчкам и шевелила губами. Я встала с кровати и выглянула в окно, которое выходило во внутренний дворик. Старичок Габи уже хозяйничал здесь: он выкапывал худенький кустик барбариса, чтобы пересадить его с края полянки ближе к розам у стен дома. За спиной деда на пригорок взбирался фруктовый сад. Галки перелетали с ветки на ветку и клевали еще не поспевшие вишенки. Судя по всему, мы пересекли район за Рыбным рынком и обогнули холм. Да о чем ты думаешь, Екатерина! Какая тебе разница, что мы обогнули! Скоро все эти реки и холмы останутся в прошлом. Я пыталась убедить себя, что все в порядке, но меня грыз червячок сомнений. Да что там, это было целое червяное семейство, обгрызавшее мою птичью душонку со всех сторон. Я бросила все силы на то, чтобы запихнуть подальше подозрения, которые вызывал Сет. Как только я справилась с этой задачей, перед внутренним взором начали скакать львы-сай, которые сразу зачем-то поверили мне. Что теперь с ними будет? И что будет с Джеем? Я не сомневалась, что если бы Сет действительно хотел поговорить с ним, нашел бы способ попроще. Сета интересует только камень, а Джей вряд ли отдаст его добровольно. Красный отблеск в глазах колдуна, несомненно, привиделся мне от страха. А вот его ярость была настоящей. Что, если с Сетом что-то случится? Что тогда будет со мной?.. Пятно клятвы снова разнылось, и я потерла руку. – Да что ты там маешься? – раздался сзади недовольный голос Тео. – Легла бы и правда спать, в самом деле. Старичок выкопал очередной куст и перетаскивал его к веранде. Я молча отошла от окна и свернулась калачиком на кровати. От подушки доносился едва ощутимый аромат лаванды. Вопреки ожиданию, я почти сразу провалилась в сон без сновидений. Меня разбудил звон посуды и забытый уже запах жареной курицы. Тео пыталась уместить на столике тарелку с хлебом и сыром, а ее сестра держала блюдо с курицей и овощами и ныла, что мы могли бы прекрасно поесть в гостиной. – Сет приказал не выпускать ее из комнаты, – тихо огрызнулась Тео. Я села на кровати. Правая рука онемела, я помассировала ее, и боль из пятна ударила прямо в висок. – Ну ты и соня, – воскликнула Тун. – Я протрезветь успела, пока ты спала! Я подошла к окну. Солнце давно перекатилось через зенит и двигалось к горизонту. – Сколько времени? – Почти восемь, – сказала Тун, отрывая мясо руками и заталкивая в рот. Она устроилась на кровати, скрестив ноги, и указала мне на освободившийся стул. Тео брезгливо отодвигала куриную кожу ножом и вилкой, отрезала маленькие кусочки и накладывала в тарелку. Я налила себе воды из графина и жадно выпила целый стакан, прежде чем взять кусок сыра и хлеб. – Я думала, колдуны не едят мясо. – Я бы и не ела, – поговорила Тео сквозь зубы. – А мне просто нравится! – Тун с наслаждением обгладывала косточку. – А мне нет! – чуть ли не крикнула Тео. – Это опасно, но без этого я сдохну! Сет забирает слишком много сил. Поняв, что сболтнула лишнего, женщина с отвращением принялась жевать белое мясо. Вдруг она резко выпрямилась на стуле. – Меня Сет зовет, – тихо сказала она и, отодвинув тарелку, встала. Когда она проходила мимо сестры, та на секунду сжала ее ладонь в своей. Как только Тео ушла, Тун вышла в гостиную и вернулась с бутылкой. – Даже родная сестра держит меня за дурочку! – со смехом объявила она и сделала глоток. – Но это иногда полезно. Считай, что я делюсь с тобой жизненной мудростью. Она подмигнула, уселась на край кровати и вздохнула: – Как же я устала! – она глотнула еще, поставила бутылку на пол и, раскинув руки, упала спиной на кровать. – А теперь еще и это. – Что – это? – хмуро поинтересовалась я. Тун повернула голову и вперила в меня взгляд своих черных глаз. – Тебе сколько лет вообще? – с сомнением проговорила женщина. – Достаточно... – прошептала я и погрузилась в созерцание остатков курицы. Прошло всего несколько минут, а Тун уже размеренно сопела. Я осторожно поднялась со стула и выскользнула в гостиную – не могут же они запретить мне посещать туалет! Только выйдя из соседствовавшей с комнатой Тун и Тео маленькой ванной, я заметила, что в гостиной я не одна. Меня обманул вечерний свет. Я замерла, но дедушка Габи не обратил на меня внимания. Он сидел за столом и размеренно, как во сне, отрывал от роз лепестки и укладывал их между страницами лежащего перед ним фолианта. Его бакенбарды как будто светились в полутьме. Вообще-то я хотела взять какую-нибудь книжку с картинками с полки за спиной у деда, но теперь засомневалась. Я тихонько сделала шаг обратно к двери, под моей ногой скрипнула половица, но старичок никак не отреагировал. Я осмелела и, обойдя стол по широкой дуге, подошла к книжным полкам, вытащила одну книгу наугад и пролистнула ее. Даже в сумерках было видно, что я выбрала правильно – картинки были почти на каждой странице. – Шар бы зажгла или на худой конец свечку. У меня-то глаза острые, – раздался тихий голос. Я вздрогнула и обернулась. Старичок так и сидел ко мне спиной, обрывая лепестки. Его бакенбарды белели по обеим сторонам головы, как два одуванчика. – Мне надо обратно в комнату, – сказала я. – Ты посиди со мной немножко, – жалобно сказал Габи, потянулся и простой спичкой, не магией, зажег свечу, стоявшую в центре стола. – Тут людей много, да никто не подойдет. Странно, подумала я. Ведь Сет сказал, что дед нервничает. Я села за стол и раскрыла книгу на первой иллюстрации, изображавшей домик на краю болота. – Сказки трех сестер, – одобрительно кивнул Габи, аккуратно раскладывая лепестки по странице фолианта. – Любимая книга моего внука. Даже взрослый сядет, бывало, тут, у камина, и читает, иногда поесть забывал. Особенно любил сказку про мертвую флейту и путника, сбившегося с пути. Я впервые пожалела о том, что так и не научилась читать на этом языке. – А теперь он больше не читает? Рука старика зависла над страницей, он что-то растерянно пробормотал себе под нос, потом сказал громче: – А внук-то мой не вернулся, – его рот задергался, а глаза наполнились слезами. Ну вот, и зачем я только села за стол и не ушла сразу в комнату! – Да нет же, – постаралась успокоить я Габи. – Он дома, меня привел. Вы же видели нас в саду! Он скоро вас проведать придет. – Не придет! – простонал дед. – Его горцы на войне убили. У меня внутри все похолодело. – Дедушка, Сет дома, – как можно убедительнее произнесла я. Габи нахмурился, погладил себя по лысине, забормотал: – Не вернулся мой Мири с войны. Надо бы ему чай заварить, а то сидит сутками напролет с друзьями, делами занят, похудел. Он стал беспорядочно перекладывать розы на столе, перелистнул страницы фолианта назад, и на пол полетели лепестки. Габи вдруг поднял голову, посмотрел сквозь меня и улыбнулся. – Счастливые времена! А ты уже на флейте играешь, золотце? Я медленно поднялась. Мне была знакома эта улыбка. – Тебе ведь одному идти было хорошо до этого дня? А сейчас что? Сколько они стоят — твои грибы и твоя жизнь, которую ты положил в корзинку? Меня пробрала дрожь, а боль от пятна клятвы ударила в висок с новой силой. Габи продолжал улыбаться. Так же улыбалась и Лора, и Алина. И наверняка Лиза. Но я была готова поспорить на что угодно, что они не путали своих родственников с другими людьми и не разговаривали фразами из сказок. А теперь подумай, птица бестолковая, зачем Сету тащиться через миры, чтобы доставить тебя домой?.. Нет, нет, я просто себя накручиваю! Ведь он не сделал ничего, что поставило бы под сомнение его честность. Стало уже совсем темно, а Тун так и не проснулась. На цыпочках я подошла к лестнице, молясь всем богам этого мира, чтобы под моей ногой не скрипнул пол. Спустившись на полпролета, я замерла. Что же за глупая ты птица, Екатерина! Я быстро окружила себя зеркалами. Коридор не был освещен, с кухни доносились голоса. Из дальней комнаты вышел Сет. Я прижалась к стене. Мужчина застегнул верхнюю пуговицу на рубашке, пригладил волосы и что-то сказал, обращаясь к тому, кто оставался в комнате. Когда он скрылся на кухне, я закрыла глаза и сделала глубокий вдох и выдох, чтобы успокоить бешено бьющееся сердце. Я не была уверена, что зеркала заглушают звуки. Пахло сигаретным дымом. Я выглянула из-за угла, чтобы посмотреть, как выглядит кухня. Это было большое помещение, совмещенное со столовой. Один световой шарик висел над столом, за которым сидел Сет с дневником в руках. Перед ним ходил туда сюда, обняв себя за плечи, сутулый мужчина. Рядом с плитой жевал что-то здоровяк. Из темноты раздавался шепот – значит, там были еще люди. Я положила зеркало на пол перед кухней и соорудила конструкцию для подслушивания, а сама снова забралась на середину лестницы. – ...все еще в доме, – раздраженно говорил незнакомый мне голос. – Хотя бы рассмотри возможность пойти сейчас. Сколько нам еще ждать? Что ты так вцепился в тень мира? – Ждали тринадцать лет, подождем и пару дней, – это был Сет, и он говорил спокойно. – Я повторю, Фау. Здесь в секунду явится его дружок, а там у меня будет преимущество во времени, и останется только дотащить его до дома черной свиньи по тени мира. – С полицейским ты справишься, – уверенно сказал третий голос, низкий. Я решила, что это здоровяк. – Это если бы он был один, – ответил Сет. – Но если верить дневнику, меня там будет ждать очень опасное существо. Издалека донесся приглушенный голос. Зеркало было слишком далеко, чтобы отразить его. – Тогда убью его и заберу камень, – Сет начинал злиться. – Вот сразу так и надо! – воскликнул Фау. – Фау, – голос Сета звенел, – я предпочту живого дракона. С ним я хоть завтра займу замок, а к следующей неделе от горцев не останется и следа. Уже осенью мы сможем продолжить наступление на юг. Если убить ан-Тарина сразу, то мы потеряем не сутки и не двое, а месяцы, и не факт, что камень приживется. Я сидела на ступеньке и грызла ногти. Во что же это такое ты влезла, Екатерина? Революции и убийства хороши только в сериалах. Но ведь еще не поздно! Тун еще не хватилась меня, Сет ругается на кухне со своими подельниками. Дверь-то, вот она. Звездочка быстро найдет Робина... Да, бежать ночью через район Рыбного рынка не кажется хорошей идеей, но ждать до утра нельзя. Я стерла подслушивающие зеркала и очень медленно, по стеночке пробралась в коридор. Я уже была у двери, как путь мне преградила кошка. Сначала я увидела два блестящих в темноте глаза, отпрянула и чуть не закричала, но потом узнала сай. Кошка зашипела и выгнула спину. Она же не должна меня видеть! Хотя она больше чем кошка. Кто знает, какие способности у этой сай! Я постаралась обойти кошку, но она зашипела громче, показывая клыки. – Я просто выйду в сад, – одними губами прошептала я, – просто подышу воздухом и вернусь, хорошо? Я протянула руку к двери и нажала на ручку. Кошка вдруг разразилась криками и вцепилась когтями в мою ногу. Я взвыла от боли и рванула ручку на себя, но успела сделать лишь пару шагов, как меня схватили чьи-то сильные руки и втащили в дом. Из-за двери высунулась Тео. – Что случилось? Здоровяк не ответил, втолкнул меня на кухню и остался стоять рядом, положив тяжелую ладонь мне на плечо. Обладатель раздраженного голоса взъерошил волосы и быстрее заходил из угла в угол. Его лицо показалось мне знакомым, но не время было вспоминать. Сет сидел за столом, положив ногу на ногу, щурясь и задумчиво потирая подбородок. – Тео! Женщина зашла и встала рядом со мной. – Почему наша гостья шляется по дому? – Я не знаю, господин. – Приведи Тун. Тео склонила голову и выскочила из кухни. Сет сделал движение рукой в тот угол, где на диване сидели еще люди. Один из троих человек, чьи лица невозможно было разглядеть в темноте, кинул ему коробочку. Сет поймал ее, вытащил сигарету, и та зажглась в его пальцах. Он затянулся и выпустил кольцо дыма. Когда пришли сестры, он подошел к всхлипывающей Тун вплотную и шумно втянул воздух. – И сколько же ты выпила, малышка? – нежно спросил мужчина. – Я только глотнула, господин, ну правда! – хныкала Тун. Сет криво улыбнулся и кинул Тео: – Ты знаешь, что делать. – Ну пожалуйста, Сет, не надо! – взмолилась Тун, когда сестра потащила ее в коридор. Сет устремил взгляд на меня. В коридоре хлопнула дверь, а после непродолжительной тишины раздался вскрик. Сет улыбался. – Теперь разберемся с тобой. Как только он отвернулся, чтобы снова сесть за стол, я вывернулась и бросилась к выходу, но здоровяк схватил меня за локоть, дернул на себя и ударил в живот. Из моих легких как будто разом вышел весь воздух. Я рухнула на пол и, опираясь на одну руку, другой схватилась за живот и пыталась вдохнуть. Сет лениво подошел. – Биса, ну ты что, – усмехнулся он. Я ловила воздух. Здоровяк прошипел сквозь зубы: – Ненавижу предателей. – Ты не прав, Биса, – мягко ответил Сет, – благодаря таким, как она, мир вертится. Он толкнул меня ногой в плечо, и я завалилась на бок. Кажется, так дышать было легче. – Что бы мы без нее делали? Его ботинки были такими чистыми, как будто он проводил по нескольку часов за приведением их в идеальное состояние. Хотя почему это он? Скорее сестры. Биса подхватил меня и усадил на стул. Сет сел напротив и, выпустив очередное кольцо дыма, спросил: – Ты, Рина, наверное, решила прогуляться? А там, глядишь, и дошла бы до полицейского участка. Я помотала головой. Его пепельные волосы блестели и сегодня были прилизаны так, что издалека Сет выглядел лысым. Во всех его движениях сквозило чувство превосходства над окружающими. А ведь раньше он казался мне приятным! Учитель поэзии, Екатерина, как тебе это в голову пришло! – Я просто хотела выйти на свежий воздух. Мой голос дрожал. – Да прикончи ее и дело с концом! – закричал раздраженный мужчина. – На что она нам вообще! Теперь я вспомнила – он часто бывал в салоне господина Туана. – Фау, иди проветрись, – отрезал Сет, не поворачивая голову, и мужчина вышел из кухни, громко хлопнув дверью. Пятно клятвы прострелило болью до плеча, а следы от кошачьих когтей пульсировали. – Домой я тебя, конечно, возвращать не собираюсь, – наконец проговорил Сет и достал новую сигарету. – Если ничего не выйдет, то заложник никогда не помешает. Ты вроде в хороших отношениях с Робином? А выйдет – будет еще интереснее. Приведем к тебе твоего хозяина. Сет затянулся сигаретой и мечтательно улыбнулся. – Если верить дневнику, то он сейчас почти не в состоянии себя контролировать. Будет любопытно посмотреть, как он собственными руками разорвет тебя на кусочки. Я почти не дышала, балансируя между источниками боли, которые то чередовались, то вдруг били в унисон, и страхом, который поднимался из живота и распирал грудь. – Ладно, Рина, это я тебя просто пугаю. Лучше всего будет, если ты составишь компанию Габи. Я не очень хорошо умею стирать память, но получше некоторых. Говорят, что Совет еще до запрета этого вида магии обрабатывал людей так, что они свое имя не помнили и с трудом могли надеть ботинки. Сет затушил сигарету. – Биса, уведи ее в подвал и запечатай. Только не как в тот раз, оставь щель для воздуха. Сет вдруг окинул меня таким взглядом, каким на меня еще никто не смотрел. – Мы потом еще побеседуем, Рина,– тихо сказал он с полуулыбкой. Здоровяк захохотал и потащил меня в коридор. В подвале был земляной пол и окошко под самым потолком, через которое заглядывал уличный фонарь. Если поставить один ящик на другой, я бы смогла выбраться или хотя бы попробовала докричаться до соседей. Но Биса и правда сделал что-то с помещением. Стоило подойти к стене, она тут же отталкивала меня, а судя по гробовой тишине, еще и не пропускала звуки. Я легла на холодный пол и обняла себя руками. Из-под двери тянул сквозняк. Меня била дрожь. В трусости – счастье. Просто спрятаться в свой уголок, закрыть глаза и делать вид, что ничего не происходит. Пока я пряталась и отказывалась принимать решения, все было хорошо. Как только я делала выбор, он оказывался неверным. Все вокруг кричало мне о том, что я неправа, но я упорно шла вперед, как будто лишь для того, чтобы в конце концов сказать: вот видите, я опять сделала все не так, поэтому не ждите ничего от меня. Оставьте меня, дайте сесть в углу моей комнаты и не принимать никаких решений. Я не хочу ответственности. Я птица-неудачница, из меня не может выйти толку, от меня один вред. Сделайте вид, что меня не существует, игнорируйте меня, иначе вам же будет хуже – я выберусь из своего гнезда, расправлю крылья и устрою неприятности. И вот я лежу на земле в подвале, в логичном завершении своей трусливой истории. Я сделала самый неправильный выбор в своей жизни. Кто злодей в этой истории? Джей, который притащил меня сюда только затем, чтобы окончательно избавиться от связи с учителем, и собирался вернуть обратно? Эгоистично, но никакого особого злодейства в этом нет. Сет, который не смирился со смертью старого короля, перемирием в войне и горел идеей навести порядок в своей стране? Пускай он мне неприятен, но если закрыть глаза на его методы, в этом даже есть благородство. Или я, глупая птица, которая была так погружена в свои мелочные печали, что не замечала ничего вокруг, а потом продала колдуна за горстку призрачных обещаний? Сет прав, благодаря таким как я, вертится мир. Мне было так мерзко от самой себя, что я не могла даже плакать. Я же прекрасно понимала, что Сету нельзя верить. Ведь Робин просил подождать... Но я сделала свой последний неправильный выбор. Наконец-то все пожалеют, горько подумала я, особенно Робин. Джей же сказал, что Робин всегда спасал маленьких птичек. Я так резко села от озарившей меня мысли, что чуть не отключилась от боли. Безмозглая ты курица, Екатерина! Я закатала рукав и позвала: – Звездочка... Где Робин? Татуировка защекотала руку и потянула меня к выходу – говорить-то она не умела. Я закрыла глаза, представила себе город с высоты птичьего полета и позволила чувству направления вести. Мой навигатор сканировал местность. Рыбный рынок. Старая тюрьма. Шпиль Дома всех богов. Старый мост. Извилистое русло Чернильной реки. Полицейский участок... Замок. И что теперь? Вот если бы моя птица была настоящей! Внезапно меня пронзила новая мысль – а что будет с сай в татуировке, если со мной что-то случится? Но я быстро отогнала ее. Не время. Я легла на землю и поводила рукой, проверяя, откуда дует сквозняк. Этой щелки будет достаточно. Как и раньше, я положила зеркало так, что половина высовывалась за дверь. Это зеркало, чтобы смотреть сквозь стены. Между дымчатыми контурами отражалось звездное небо. Я прикинула высоту дома и установила над крышей зеркало под углом. Вместо звезд я увидела крыши соседних домов. Следующее нужно ставить выше и западнее. Было тяжело – я не видела, куда помещаю зеркала, и двигалась на ощупь. С каждой минутой на меня все сильнее наваливалась усталость, и я боялась, что не успею закончить начатое. Наконец, в зеркале на полу появилась темная громада замка, с редкими огоньками в окнах. У меня не осталось сил, чтобы найти нужное окно. Я соединила первое зеркало с последним, и стерла остальные, чтобы сократить расход энергии. – Звездочка, мне нужна помощь. Татуировка защекотала руку. – Направь меня на Робина. Я села на колени, уперлась ладонями в пол и склонилась над отражением. Вдох-выдох. Я закрыла глаза. Красная дверь с черным силуэтом свиньи. Я зафиксировала образ перед внутренним взглядом. Звездочка тянула меня все ближе к зеркалу. Я вновь вдохнула и изо всех сил закричала в зеркало: – Робин! Я не видела, как Робина, склонившегося вместе с королем над картой, силой моей магии отбросило к стене. Я не знала, что экстренный отряд тут же выступил в город. Я не слышала, как королевские солдаты ворвались в дом. Я была в глубоком обмороке.