***
Так, в тишине, мы, наконец, подъехали к трактиру. Неловкость, возникшая между нами, стёрлась, стоило кучеру постучать по карете и открыть дверь. – Ваше Величество, позвольте помочь, – Лафайет спрыгнул на землю и протянул мне руку, которую я с благодарностью приняла. Мы оба, словно по договорённости, приняли независимый вид и, будто ничего и не произошло, зашли в трактир, хотя я уверена, внутри него бушевал такой же пожар, что сжигал меня изнутри. Здесь было шумно, и всё вокруг отвлекало. Но так уж повелось в таких местах. Не придавая этому значение, я прошла напрямую к барному столу, за которым стоял трактирщик и чистил бокалы. – Неужели мне сегодня повезло! Что привело такую красивую и благородную даму в мой скромный трактир? – заметив наше приближение, он поспешил нас поприветствовать. Услышав его вопрос, я не могла не рассмеяться, заставляя Лафайета застыть в изумлении и прервать ту гневную тираду, что была готова сорваться с его губ. – Всё в порядке, – прошептала я одними губами, – он всего лишь пытался сделать мне комплимент, – и, тепло улыбнувшись, я обернулась обратно к трактирщику. – Я бы хотела выпить бокал красного вина и посидеть где-нибудь в уединении, – будто что-то обдумывая, я сделала задумчивое лицо. – Хм, пожалуй, столик номер пять подойдёт! – весело подмигивая и убедившись, что он меня правильно понял, я уверенно наполнила бокал из рядом стоящей бочки и, не оглядываясь, прошла к нужному столику, присаживаясь. Через пару секунд ко мне присоединился Лафайет, а в его взгляде я снова то и дело ловила едва заметное смущение, которое он пытался скрыть за маской суровости. «Ну что за милота!» – я украдкой разглядывала его лицо, пытаясь в азарте подметить мельчайшие изменения в его мимике, пока по телу разливалось тепло. Решив быть честной с собой, я поборола смущение и призналась себе, что он мне действительно нравился. Очень сильно нравился! Настолько, что мне захотелось завоевать сердце этого удивительного мужчины.***
Мы сидели так уже в течение некоторого времени, и я даже успела в дрёме закрыть глаза, но так никто и не пришёл, и Лафайет начал хмуриться. – Как только наступит вечер, даже если тот человек не появится, я отправлю вас обратно, – его тон не терпел возражений, но заслышав его слова, я не смогла не возразить. – Не волнуйтесь, Лафайет, – я медленно открыла глаза и убрала руки, которыми ранее подпирала подбородок, – он уже пришёл, – заслышав тихие шаги у себя за спиной, я мило улыбнулась. – Ха-ха-ха! Эта милая леди довольно очаровательна! – почти сразу после моих слов к нам подошла невысокая дама, одетая в неброское синее платье, чью голову украшали серебряный парик и чёрный парадный цилиндр. – Добрый день, прекрасная маленькая птичка. Если вы не возражаете, я присяду за ваш стол? Однако, Лафайет не уловил атмосферы и настороженно встал на мою защиту. – Эта… мадам, я настаиваю на том, что вы должны раскрыть свою личность, прежде чем мы решим, можно ли вам сидеть с нами за столом. – Ха-ха, мне нравятся такие ответственные рыцари, как вы, – д‘Эон рассмеялся, явно приветствуя такое серьезное отношение маркиза к моей защите. – К сожалению, время неподходящее, иначе я бы позвал вас на дружескую дуэль. Но мой вопрос был для этой маленькой птички, а не для вас. Я могу выслушать ваше мнение, но не обязан следовать ему. Конечно, если вы хотите уладить эту ситуацию дуэлью, я буду рад подчиниться... – тут он на миг замолчал и внимательно посмотрел на Лафайета. – Но, может, вы не хотите, чтобы я так поступал. Маркиз проигнорировал его вызов и пристально смотрел на меня. Кажется, его смутило, что в этой ситуации я сохраняла спокойствие и была столь приветлива с подошедшим к нам человеком. – Мадам, вы думаете, он тот, кого мы ищем? – Не думаю, – с этими словами я взяла в руку бокал, что стоял до этого нетронутый. – Я знаю, – и, отсалютовав, выпила его до дна. – Тост за рыцарский дух, рыцарь д‘Эон. Или мне лучше звать вас мадам де Бомон? – с этими словами, не убирая улыбку с лица, я посмотрела ему прямо в глаза, а мой взгляд таинственно замерцал. Некоторое время д‘Эон ошеломлённо молчал, но вдруг рассмеялся. – Ха-ха-ха-ха-ха! Похоже, вы весьма смышлёная, маленькая птичка Версаля. Прошу, никогда не забывайте. Но, право, Его Величество должен был рассказать мне больше о вас! Вы на удивление весьма догадливы… или проницательны, – он взглянул на меня, пристально изучая. – О, не вините его, – я слегка прищурилась, также скользнув по д‘Эону оценивающим взглядом. – Редко можно застать врасплох мадам де Бомон, поэтому мне захотелось немного подшутить над вами. Впрочем, как и вам больше нигде не удастся отыскать такую удивительную «птичку», пролетевшую к вам сквозь петлю времени. Услышав мои последние слова этот достопочтенный рыцарь замер, а его взгляд стал серьезен. Он будто проверял, можно ли доверять моим словам, и, возможно, пытался разгадать загадку, что была в них сокрыта. – Проявите уважение! Если вы скажете ещё одно невежливое слово, я вызову вас на смертельную дуэль, – тут его отвлёк Лафайет, которому показалось оскорбительным то, как д’Эон продолжал звать меня «маленькой птичкой». – Интересно, – явно впечатлённый, он перевёл взгляд на маркиза. – Очень немногие обращаются со мной так, особенно, когда узнают, кто я. Но не стоит слишком остро реагировать, маркиз де Лафайет. Я был просто счастлив увидеть нашу прекрасную королеву. – Раз уж вы знаете, кто мы, пожалуйста, держите наши личности в секрете, особенно «её». – Будьте уверены. Все в этом трактире были подосланы сюда Людовиком XV. Их рты на замке, – Лафайет ответил на эти слова кивком и встал из-за стола. – Уже поздно. Поездка ночью может быть опасной. Пожалуйста, закончите разговор как можно скорее, Ваше Величество. Я постою на страже, – с этими словами он отошёл на некоторое расстояние и встал, не позволяя праздным зевакам пройти мимо нас. – Что ж, маленькая птичка, – мадам де Бомон присела напротив меня, – вы подкинули мне весьма интересную задачку, но явно приехали сюда, чтобы попросить о чём-то другом, или я не прав? – Именно так, – я вновь стала серьезной, убрав улыбку с лица, и начала свой рассказ, не упуская даже мельчайших подробностей. – Значит, в Версале должна появиться неприятная кукушка, что способна подрезать крылышки маленькой птичке? – он слушал меня, не перебивая, и наконец сделал кое-какие выводы. – Что ж, я возьмусь за это дело ради вас, моя прелестная пташка. И хотя мне очень интересно, откуда вы обо всём этом знаете, я не стану спрашивать. Кажется, это связано с той загадкой, что вы загадали, и я бы не хотел лишать себя удовольствия решить её самостоятельно, – его губы тронула улыбка, а глаза блеснули в предвкушении. Я наслаждалась беседой, как вдруг кое-что вспомнила и не замедлила его предупредить. – Ах, да, я, конечно, знаю, что вы храните вековые Версальские тайны, и рассказываете их только мёртвым, – на этих словах лицо д’Эона вытянулось, и он выгнул бровь, – но я всё же попрошу вас держать это в строжайшем секрете, – я слегка наклонилась вперёд, стараясь говорить, как можно тише и спокойнее, печально улыбнувшись. – Если эта неприятная кукушка добьётся успеха, она не только разворошит всю клетку, - с этими словами я поднялась из-за стола, заканчивая наш разговор, – она её уничтожит... – мой пристальный взгляд не давал мадам де Бомон усомниться в правдивости моих слов, хотя они и звучали довольно невероятно. Но этот человек не был бы лучшим тайным агентом Франции, если бы не бросал вызов таким запутанным делам. – Я передаю этот вопрос вам, д’Эон. В этой ситуации я могу положиться только на вас. – Доверять тому, с кем вы только что познакомились - это неправильно, – тут его губы посетила столь привычная усмешка. – Вы правы. Но раз уж вы мне это говорите, – я кинула на него загадочный взгляд, – в знак благодарности позвольте сказать… я вам доверяю, – с этими словами я развернулась, чтобы уйти, однако не успела пройти и пару шагов, как услышала его голос за спиной: – Таинственная маленькая птичка, я вас не подведу. Это место сурово, так что поспешите обратно в Версаль и ждите новостей от мадам Бомон. Я слегка кивнула и, не оборачиваясь, вышла из трактира. Заручившись обещанием д’Эона, я почувствовала, что с моей души упал камень. Лафайет сопроводил меня обратно в карету, и мы поспешили обратно в Версаль.