Сердце механизма

      Лив добрался до своей импровизированной лаборатории быстро и без происшествий. Он разобрал баррикаду из досок и камней, вошел в помещение, и тут же в нос ему ударил запах чужого одеколона. Он испуганно включил фонарь, и яркий луч тут же осветил широкую внушительную фигуру, стоящую прямо у портала к нему спиной. — Кто вы? — спросил он, начиная пятиться к выходу, но тут же уткнулся во второго мужчину, который почти ласково, но настойчиво толкнул его обратно и сам зашел за ним.       Фигура обернулась, круглые очки сверкнули от света фонаря, и Лив сразу же узнал своего грабителя. — Я профессор, — спокойно представился грабитель, — ученый, как и ты.       Он оглядел сначала парня, потом портал, и снова уставился на Лива. Его глаза были сокрыты очками, но лицо выражало смесь грусти и сожаления, будто он и сам не хотел оказаться здесь. — Честно, удивлен! — Профессор хлопнул в ладоши, облаченные в латексные перчатки, сложил руки за спиной и начал медленно обходить Лива, с каждым шагом неумолимо приближаясь, — Почему ты не убил седьмого? Его механизм здорово бы тебе помог. — Я не убийца! — возмущенно воскликнул Лив, и сразу же стыдливо отвел глаза, бросив быстрый взгляд на второго мужчину, — Я забрал шесть механизмов, и мне было больно это делать, но иначе я не мог бы вернуться домой. Но последний… Я бы не простил себе этого. Он страдал, ему было плохо!       Профессор тихо и хрипло рассмеялся, поглаживая одну руку второй, и кивнул на другого мужчину. — Вы с капитаном Бадонски очень похожи, мой мальчик, — произнес он будто бы доброжелательно, но его рот презрительно кривился, — хотя я бы предпочел, чтобы ты был похожим на меня.       Он остановился совсем близко, и оценивающе оглядел парня, смахивая несуществующие пылинки с его плеча. Лив дернулся, и руки капитана легли на его плечи, но на этот раз это был успокаивающий жест, а не настойчивый. Профессор продолжил расхаживать туда-сюда, не отрывая от парня заинтересованного взгляда. — Я ведь тоже был таким, — начал он, и его голос потеплел, — Хотел спасти человечество от своих собственных изобретений, и в порыве уничтожил все свои разработки. И знаешь, что случилось потом, мой мальчик? Я и сам заболел. Мой организм здорово меня подвел, я стал забывать собственные разработки, начал плохо видеть, с трудом ходил. Мой организм на 70% состоит из разного рода механизмов, но это, — Профессор кивнул на один из механизмов, уже установленных в портале, — Это могло бы решить все мои проблемы. Надо было лишь немного доработать, чтобы он так не влиял на мой рассудок. Но я не мог. Я пожертвовал собой ради незнакомых мне людей, я стал старым и ненужным, моя карьера рухнула. — Вы поступили правильно, — заметил Лив, — Вы же видели киборгов. Это уже не люди. Кто знает, может, кто-то воспользовался бы механизмом, как… как вы.       Профессор грустно усмехнулся. — Я тоже был таким, — тихо повторил он, — Поверь мне, мой мальчик, ни одна жизнь не стоит дороже твоей собственной. Горе ни одной матери или жены, потерявших своих мужей или сыновей, не будет сильнее твоего собственного горя, когда ты начнешь разваливаться по частям в прямом смысле этого слова. Я не буду тебе мешать. Ты хорошо поработал, а я получил то, что мне нужно. Уходи к себе, но помни, что ты станешь таким же, каким стал я.       Лив вздрогнул, вспоминая заплаканные глаза Дэб и её рассказ про мужа, выпрямился и решительно двинулся к профессору. — Я никогда не стал бы таким, как вы! — прошипел он в самое лицо профессора.       Тот посмотрел на него с сожалением, губы его издевательски кривились. — Но ты стал. — насмешливо произнес он, и снял очки с глаз.       Лива прошиб ток. С чужого щетинистого лица на него смотрели… его собственные глаза. Лив отшатнулся, споткнулся обо что-то, но капитан вовремя подхватил его, не дав упасть. — Разрешите представиться: профессор Лив Руд! — торжественно произнес профессор, и расхохотался. Он принялся ходить кругами, нажимая кнопки, дергая рычажки, запускающие портал.       Лив в ужасе наблюдал за ним, вцепившись в руку капитана, открывал и закрывал рот, будто рыба, выброшенная на сушу. — Не бойся, парень, — ободряюще зашептал Бадонски, подталкивая его к порталу, — Ты сможешь всё изменить, сможешь исправить. Это ТЫ, и от тебя зависит: станешь ты таким или нет. Иди домой, парень, и исправь свои собственные ошибки. Когда-нибудь мы встретимся снова, и, надеюсь, ты тогда не будешь тем сухарем, каким знаю тебя я.       Лив прыгнул в портал как только это стало возможно, и слова напутствия капитана Бадонски врезались в мозг вместе с безумным припадочным хохотом… его самого.

***

      Поработать пришлось много, но Лив всё-таки смог доработать механизм, и сам же стал его первым испытателем. Рак, завладевший его телом, не смог противиться техническому прогрессу и вскоре отступил. А еще через пару лет механизм стал доступным для масс.       И сидя в своем кабинете в самом центре Нового Города, который больше не пугал его яркими огнями и проносящимися мимо окон дронами, Лив понимал, что сделал всё правильно. проходя мимо знакомого мотеля в Старом Городе, Лив видел Дэб, обнимающую своего мужа, и жалел лишь о том, что не может больше поцеловать её в макушку, не может прижать к себе и сказать: «Я же говорил, что он любит тебя!», потому что её муж никуда не исчезал, а лишь усердно и плодотворно трудился в его компании, готовясь к повышению. И капитан Бадонски, заступивший только на должность, так никогда и не узнает, что Лив справился, что выполнил его наказ — не становиться механическим сухарем, и лишь маленький механизм тихо жужжал у него в груди и затылке, и это жужжание успокаивало.