***
Снейп шёл по лестнице не оборачиваясь, уверенный, что мелкий засранец следует за ним. Но, когда дошёл до площадки на втором этаже и попробовал войти в малую гостиную, ту, в которой он надеялся поиздеваться над несносным гриффиндорцем, дверь не открылась. Попробовал на ней все известные заклинания для закрытых дверей, но все до одного — безуспешно. Повернувшись, чтобы накричать на парня, Снейп его за собой не увидел. Поттер стоял у основания лестницы и холодным взглядом следил за действиями профессора. Его заинтересованный вид ещё больше взбесил и так вскипевшего зельевара и тот даже не заметил, что смотрит не в навевающе тоску изумрудные, а в какие-то непонятно как потемневшие глаза. Декана Слизерина разгневало только то, что мелкий неуч посмел так зыркать на него! Как он посмел, а? — Поттер, почему эта дверь не открывается? — зарычал Профессор Снейп и в его глазах засверкали молнии гнева. — Потому что «потому», что кончается на «у», — невыразительным голосом ответил ему парень. — А быть может потому, что я ей не позволяю, — внезапно в словах парнишки стали слышны жуткие шипящие нотки. — Открытссся перед тобой-сс, ей ссзапрешшщаю я, Сссе-ве-русс, мой ссколзссский друуг-ссс… Перед глазами профессора Снейпа внезапно всё почернело, в отличие от его побелевшего лица. Он медленно сполз по стене и безвольно присел на паркетный пол, неотрывно следя, как тонкая фигура парня приближается, медленно и неуклонно идя наверх по лестнице. Зелёные глаза, такие ненавистные, потому что их обрамляло не любимое лицо Лили, а ухмыляющаяся рожа Джеймса Поттера, как заметил только что Снейп стали чёрными и в них то и дело загорались красные искры. — Входи, Сссеверуусс, чего ссидишь на полу? — игривым голосом прошипело… прошипел Он и несчастный зельевар повинуясь, прополз внутрь комнаты сквозь открывшиеся двери на четвереньках. — Балуешься издевательством над беззащитными учениками, Северус? А? Отвечай! Дверь хлопнула с такой силой, что посыпалась штукатурка. Заглушающее заклинание, с последующими фирменными Чарами сокрытия Тёмного Лорда накрыли помещение и принесли внезапное озарение Снейпу. — Нет-нет, что вы? — промямлил зашуганный профессор. — Мне директор приказал учить вас Окклюменции… Милорд? — А-а-а, узнал, значит. Круцио!***
Новый учебный год начался с назначения нового преподавателя по ЗОТИ, некой мисс Долорес Амбридж, невысокой, коротконогой, толстожопой особы, приближённой Министра Магии Корнелиуса Фаджа. После первой пары вместе с пятикурсниками Слизерина, Поттеру стало предельно ясно, кто отправил тех дементоров на Прайвит Драйв летом и на чьей совести вина за судьбу поцелованного кузена Дадли, который овощем лежал дома на руках своей несчастной матери. Гарри своих «родственников» любил даже меньше своей старой родни — Риддлов и Гонтов из Литлл-Хэнглтона, но наказывать провинившихся Дурслей намеревался он сам. А тут затесалась какая-то жаба из Министерства Магии, которая вообразила себя великой всеведующей преподавательницей. Ко всему этому она, по своей неозвученной нигде причине, ненавидела Гарри Поттера жуткой ненавистью и сразу назначила ему отработку. Вечером после отработки в гостиную Гриффиндора вернулся собранный молчаливый парень, всем своим видом отталкивающий от себя любопытствующих ребят. Больше отработок профессор Амбридж зеленоглазому пятикурснику из Львиного факультета не назначала. Зато все заметили, как она бледнела и заикалась, видя парня даже краешком глаза. Как объяснить этот страх ни ученики, ни преподаватели не знали. Она молчала, как рыба. Гарри Поттер тоже молчал, как рыба.***
Назначенные директором занятия по Окклюменции с профессором Северусом Снейпом шли полным ходом, но не так, как думал сам директор Хогвартса. То, что происходило в классной комнате по Зельеварению, знали только двое — учитель и его ученик. Но в роли ученика выступал не пятикурсник, а взрослый мужчина, ровесник родителей парня. После часа пребывания за намертво закрытой заклинанием дверью, она открывалась и стройная фигура Гарри Поттера быстро удалялась в направлении Гриффиндорской башни. За собой он оставлял медленно приходившего в себя после полноценной Круциотерапии, потрошения, лечения и прочих мучений зельевара. И так продолжалось каждый понедельник до самого Рождества, когда Северус с превеликим облегчением услышал от директора, что каникулы орава детей Уизли, Поттер и Грейнджер проведут на площади Гриммо и он сможет отдохнуть две недели.***
В особняке Блэков к младшим Уизли попробовала присоединиться и их мать Молли под предлогом, что должна заботиться о своих детях. Услышав причитания тучной супруги Артура, пытающейся навести свои порядки на неожиданно чистой и обновлённой кухне, Сириус Блэк, словно ожидавший условного сигнала, сразу высказал своё отношение к её претензиям. — Молли, — сказал он холодным голосом, — забирай свой выводок и отбывай к себе в Нору. Я еле согласился приютить на каникулах всех твоих детей, которых, надо признаться, и не думал приглашать, вдобавок и ты навязываешься. За тобой придёт Артур, затем и твои старшие сыновья. А однажды утром я застану в своей кухне всех птиц из курятника директора. — Сириус, как так можно? — повысила голос многодетная мать. — Дамблдор связался со мной и категорично приказал мне прийти сюда, чтобы здесь была женская рука, которая заботилась обо всех вас, мужчинах. И как ты можешь называть такими погаными словами Орден Феникса, между прочим, тебе давно известно, что только мы Сам-знаешь-кому и сопротивляемся. Обижаешь нашего уважаемого директора, который обо всех заботится и я должна ему об этом сообщить. — Молли, директор заботится только о вас, об Уизли. Я вот уже два года в бегах, а твой хвалёный директор, который к тому же ещё и Глава Визенгамота, за это время и палец о палец не ударил для пересмотра моего дела и оправдания. Смекаешь? Помнишь, я об этом ещё летом говорил? А теперь я, мой крестник и его подруга кланяемся всем вам. Дорогу к камину знаете. — Гермиона уходит с нами! — взвизгнула Молли. — Гермиона остаётся здесь! Кричер! — домовик с хлопком появился и глубоко поклонился в направлении зеленоглазого парня, а затем и Сириуса. — Проследи, чтобы посетители, уходя, не забыли оставить всё, что понатаскали нечаянно в карманы. И хмуро посмотрев на близнецов, которые смущённо стали вытаскивать безделушки и побрякушки стоимостью несколько десятков галеонов, которые прихватизировали по пути к кухне, удалился, следуя за двумя гриффиндорскими пятикурсниками, которым предстояли каникулы в Лондоне, в доме, полном всяких интересностей. Первой из длинной череды была библиотека.***
Чтобы никто не обеспокоил их на площади Гриммо, Поттер как Глава рода Блэк и Сириус, как собственник дома, закрыли любой доступ извне. У Поттера знания о наложении Фиделиуса отсутствовали и Сириус был знаком с ним только понаслышке, когда четырнадцать лет тому назад директор Дамблдор предложил молодым Поттерам наложить на их дом Чары сокрытия, поэтому они обратились к поверенному Блэков в Гринготтсе. Фиделиус на особняк на площади Гриммо, 12 наложил незнакомый иностранный колдун, который представился как мистер Элджернон Элмерз из США, сделав хранителем тайны проявившего недюжинную преданность к своему хозяину домового эльфа Кричера. Всё шло спокойно в тишине полупустого дома и Гарри с Гермионой проводили своё время за книгой перед горящим в камине поленом или разговаривая с Сириусом. Несколько раз Гермиона ездила к своим родителям в сопровождении того самого домовика. И слава богу, что они так предусмотрительно поступили с самого первого раза, потому что в доме Грейнджеров их ожидал Артур Уизли с намерением увезти девочку в Нору. Вернувшись на Гриммо, она сразу начала давить на Гарри, уговаривая создать кружок по практическому обучению защите. Как парень понял из сбивчивых и несвязных объяснений подруги, она видела самого Поттера в роли учителя. Услышав такое, парень долго и в несколько обидной для девочки манере, смеялся, а затем и надсмехался над ней. — Почему, Гермиона, почему меня должно заботить невежество учеников Хогвартса, я не директором в нём работаю? — пробовал он достучаться до её здравого смысла. — Я только пятикурсник и, после всей этой череды придурков и клоунов в роли преподавателя по ЗОТИ, у каждого из которых были свои заморочки по поводу меня, я знаю меньше всех моих одноклассников. — Но у нас есть библиотека Блэков, мы можем сами выучиться и затем преподавать детям, — возражала охваченная энтузиазмом мисс Грейнджер. — Профессор Амбридж ничему нас не учит, только учебники заставляет читать, как нам сдать СОВ? — Слушай, моя грызущая гранит науки с причмокиванием подруга, и запомни уже раз и навсегда. Имущество волшебников, как и у магглов — это частная собственность. В отношении магического мира, сохранение семейного имущества может однажды сохранить жизнь рода. Поэтому не обольщайся. Я тебя впустил в библиотеку Блэков на правах ве… хорошей подруги, которая целый семестр сохраняет свои наблюдения и умозаключения в себе, не разбалтывая ничего никому. — Внезапно Гарри призадумался, его осенила догадка и он сразу поспешил озвучить её. — Когда ты у вас дома встретила мистера Уизли, то брала что-нибудь из его рук? — Он мне дал подарок от Рона. Лицо девочки порозовело от смущения, она поёрзала на месте несколько секунд, затем вскочила и выбежала из библиотеки. Когда вернулась, она несла с собой какую-то шкатулку, которую отдала в руки Гарри. Повертев её немножко перед глазами, он взмахнул палочкой над изукрашенной и дорогой для Уизли коробкой. Слабое, но хорошо видимое сияние обволокло подарок рыжего парня. — Видишь? — спросил он и, увидев подтверждающий кивок подруги, продолжил. — Ты брала шкатулку голыми руками, сквозь кожу в твой организм попал неизвестный состав. Тебя околдовали зельями, Гермиона. Что тут внутри? Внутри сиял небольшой кулон на серебряной цепочке. Гарри посмотрел в глаза девушки и увидел в них смущение, что она поддалась соблазну надеть кулон. Всё становилось понятно парню — они захотели надавить на него через Гермиону. Он не позволит этому осуществиться, не потому что имел какие-то виды на девушку, а потому что не мог позволить брешь в своём окружении.***
Перед отъездом подростков Сириус отдал своему крестнику сквозное зеркальце, при помощи которого они могли общаться непосредственно. Гермиона Грейнджер назвала эти зеркала мобильниками.