***
С этого дня никто больше не трогал Гарри и не заставлял его изображать из себя домовика. На любую попытку присутствующих давить на него своими претензиями, он отправлял их в глухую степь. Сначала он переселился, при помощи эльфа особняка Кричера, в хозяйские апартаменты и никакие крики Молли Уизли, никакие призывы подруги Гермионы о человеческом отношении к домовикам не изменили его решение. Он просто игнорировал всех. На Рона, демонстративно уходящего — молча и нахмурившись — из общей комнаты, когда Гарри входил туда, он вообще не обращал внимания. Если путём ухудшения отношений с Роном он получал спокойный сон на всю ночь, Поттер чувствовал себя в выигрыше. Гермиону, которая преследовала его с бесконечными нотациями о праве на свободу всех разумных существ, он остановил, огрызнувшись, что кто она такая в Волшебном мире — вчерашняя пигалица, пришедшая из обычного мира и только-только распробовавшая самую верхушку магических связей, но воображает из себя этакую Анжелу Дэвис*. Оторопев от резких слов, совершенно недружеских и непохожих на обычное хмыканье парня, Гермиона медленно побледнела и зашаталась, смотря в полные льда глаза цвета изумруда. — Но, но… — не находила она слова. — Это неправильно иметь в рабах живых и разумных существ. Каждое разумное существо имеет право быть свободным. — Гермиона, только потому, что ты моя ве… э-э, не совсем верная, ведь ты выбрала Крума на Рождественском балу, но хорошая подруга, которая иногда помогает, чаще — достает, я скажу тебе следующее, прошу не обижайся. Перестань лезть со своими нотациями, невежда! Прежде, чем давать людям информацию, которую ты узнала пять минут назад, подумай о том, что не все, как наш одноклассник Рон, его братья и сестра, простофили. Некоторым твоё беспрестанное бегание и вяканье, цитирование прочитанного в книжках не только не нужно, а до рвоты противно. Чтобы доказать свою правоту, скажу тебе, что магам из старых семей все знания достаются с родовой памятью, милая моя девушка. Когда она в них пробуждается во время взросления, всё накопленное предками магическое тайное знание всплывает и становится частью их знаний и памяти. — Но, но это несправедливо! — заплакала девушка напротив, не замечая своих слёз, такое огорчение накрыло её. — Жизнь несправедлива, Гермиона. Но есть и что-то оптимистическое — для тебя есть надежда. Ты первая волшебница в своей семье и ты любишь учиться. Изученное тобой проснётся в твоих детях во время взросления, поэтому ты должна продолжать и дальше упорно учиться, но не по этим обрывкам, которые ты покупаешь в Косом переулке или находишь в Хогвартской библиотеке. Тебе нужны другие книги — настоящие кладези знаний, но ими в Косом не закупишься, они находятся только в родовых поместьях волшебников. — Тогда я попрошу Рона показать мне их библиотеку… — Аха-ха! — залился смехом Гарри, — какая библиотека в Норе, Гермиона. Имей Артур настоящие магические книги, стал бы он копаться в маггловском мусоре, искать замену? Он в поиске, чем бы заменить утрату связи с настоящими магическими знаниями, сам не понимает, что ничего в электричестве не смыслит, но у них есть целая постройка, полная сгоревших электропечей, утюгов, чайников, радиоприёмников… И всем уши прожужжал, что из-за тяги к маггловскому быту, их зовут Предателями Крови… Правда ли это, как думает наша гриффиндорская мисс Всезнайка? Гермиона насупилась, но всё-таки стала думать над этим курьёзом в доме Уизли. Наконец, она подняла глаза и спросила у друга: — Действительно, правда ли это? Я не могу угадать, очевидно, ему нравятся маггловские штуковины… — Весной я наткнулся на книгу, в которой — нет, я её тебе пока не отдам, не смотри на меня этими глазами — прочитал, кого в Волшебном мире зовут Предателями крови. И должен приподнять перед тобой вуаль истины — не из-за маггловских штучек. — Тогда почему? — забыв о недавней ссоре, пристала к парню девушка и стала смотреть на него с любопытством. — Потому. Если открытие тайны Уизли так тебя коверкает изнутри, ты должна спросить у Рона, но вряд ли он тебе станет признаваться в семейных позорящих тайнах. Скажу только — неспроста. Но всем чистокровным известно, что когда в детях определённой семьи родовая память не пробуждается, Дары слабеют и из поколения в поколение угасают, а Родовые книги рассыпаются пылью, это однозначно означает, что семья эта, как и все её отпрыски — превратились в Предателей Крови. — Боже мой, бедный Рон… — Жалей, жалей бедного Рона, глупая ты девушка, околдует он тебя и ты за него выйдешь. На это они способны, эти нищеброды, заманивать глупых девушек в ловушки брака. И будет у тебя толпа обжорливых тупых деток, а ты превратишься во вторую Молли Уизли, которая так всю жизнь и работает домовым эльфом, потому что там, где живут Предатели крови, всё рушится, хромает и идёт наперекосяк. Даже домовики мутируют то ли в упырей, то ли в садовых гномов. Вечером после этого разговора Гермиона собрала свой багаж и перешла в другую комнату, вежливо попросив разрешения у Сириуса Блэка. Бродяга посмотрел на своего сюзерена и, увидев утвердительный кивок, дал разрешение. На причитания Молли, что она девушке переселяться из комнаты, которую та до сих пор делила с Джинни, не разрешает, Сириус сердитым голосом сказал ей заткнуться. И добавил, что Молли Уизли не хозяйка этого дома и никогда ей не станет. Поэтому, если что-то её здесь не устраивает, путь к камину знает, может убираться в Нору, когда ей заблагорассудится, даже не уведомив его. Но всё-таки позвал Кричера и, не смущаясь присутствием ни её, ни её детей, ни ошарашенных орденовцев, приказал домовику строго следить за уходящими и возвращаться на Гриммо, чтобы воспрепятствовать любому, кому придёт в голову идея унести хоть кнат из дома Древнейшего и Благороднейшего Рода Блэк.***
На следующий день к обеду на Гриммо появился сам глава Ордена Феникса, профессор Альбус Дамблдор каминной связью. С самого своего появления, он прошествовал на кухню, уселся во главе стола и стал ждать, чтобы ему начали прислуживать. В кухне находились Молли Уизли и её дочка, которые стряпали что-то на печи. Эти двое встретили своего кумира с облегчением и стали ему жаловаться, наперебой рассказывая события вчерашнего дня. С каждой новостью лицо волшебника холодело всё больше и в конце рассказа, когда визжа, Молли пожаловалась, что Сириус прямо сказал ей убираться отсюда, Дамблдор не сдержался, встал из-за стола и спросил: — Где сейчас Сириус? Где Гарри? Женщина всхлипнув, вытерла нос передником и с чувством обречённости в голосе ответила: — Гарри с самого утра ушёл… — Как ушёл? Кто ему позволил? — выпрямился от напряжения старый профессор. — Это может быть очень опасно, Молли! Почему ты его не остановила? — Как бы я смогла, если он со мной совершенно не считается? Кто ты мне, говорит, чтобы указывать, что я могу или не могу делать. Я говорю ему, что он мне близок как сын — вы знаете почему, уважаемый профессор Дамблдор — я тебе, говорю, как мать, а он как огрызнётся! Как может быть мне, Поттеру, — говорит — женщина из — извините меня, профессор, — Молли снова высморкалась в передник, в котором несколько минут назад чистила вилки и ложки, и прошептала, — женщина из Предателей Крови быть мне кем-нибудь, а не то чтобы — матерью? Дамблдор побелел пуще своей длинной белой бороды. В этот момент входная дверь особняка открылась и кто-то, прошагав мимо двери кухни, двинулся, подпрыгивая и насвистывая себе какую-то мелодию, вверх по лестнице. Дамблдор, несмотря на свои сто восемь лет, шустро бросился вдогонку за вошедшим. Картина, которая открылась его глазам, оставила его без воздуха, так как он забыл, как дышать. По лестнице поднимался темноволосый парень в новой маггловской одежде — каких-то синих брюках с многочисленными накладными карманами и белой футболке с надписью на спине непонятными буквами «Сексом дружбу не испортишь!» Услышав шум за собой, парень обернулся, и директор встретился взглядом со знакомыми глазами изумрудного цвета своего ручного героя. — Гарри, — начал он строгим тоном, — куда ты без разрешения взрослых ходил? Тонкие губы парнишки растянула маленькая кривая улыбка, а на его лице проступило выражение чуть уловимой насмешки: — Разрешения? Кого я должен спрашивать, когда иду по своим делам? Сейчас лето, каникулы… Покажите мне взрослого в этом доме, который может и имеет право указывать мне! — Ты должен подчиняться миссис Уизли, — всё ещё сдерживался, чтобы не вспыхнуть, глава Ордена Феникса. — Она здесь из взрослых приставлена, чтобы о детях заботиться. — Я чужим людям подчиняться не буду. Она к моему роду и моей семье никакого отношения не имеет, поэтому пусть будет благодарна, что ей организовали летний отдых. — Из кухни донёсся сдавленный женский крик возмущения и это привлекло внимание парня. Он посмотрел в сторону приоткрытой двери и повысил голос. — Хотя, прислуживать вдвое большему количеству людей, чем обычно, тот ещё отдых — но она проживает в Лондоне, в доме настоящих волшебников, среди общества других волшебников… — Мистер Поттер, идите за мной, нам надо приватно поговорить, — резко сменил тему директор, обернулся и вошёл обратно в кухню, ожидая, что парень подчинится и последует за ним. «Приватно? — подумал Гарри и продолжил свой путь вперед и вверх. — При двух свидетелях. Дамблдор совсем сдурел.» Присев на своё старое место у стола, он осмотрелся и осознавая, что в помещении только две женщины Уизли, Дамблдор наконец вскипел и попробовал аппарировать с места, как не единожды до сих пор делал. Неудачная попытка. Что? Надо сразу спросить у Сириуса, что с наложенной весною на Гриммо им, Альбусом, защитой случилось, но пока нужно было бежать за парнем наверх. На втором этаже, в комнате двоих парней был только рыжий Рон Уизли, который всё ещё спал и храпел, как лесопилка. Вторая кровать отсутствовала. Что-то на Гриммо пошло не так на этой неделе, пока Альбус продвигал свои дела в Визенгамоте. Что-то неладное и плохо пахнущее. Исследуя следующие комнаты на этом этаже, Дамблдор с пренеприятным удивлением понял, что мог открыть только те двери, где спали члены клана Уизли и никакие другие. Он не смог открыть даже большую официальную гостиную, в которой, как он недавно приказал Молли проследить, дети должны были устроить генеральную уборку. Он надеялся, что в хламе, вроде всевозможных хрустальных и фарфоровых сервизов, открылись бы какие-нибудь артефакты, которые могли бы представлять для него интерес. Почему-то никакие артефакты с площади Гриммо к нему не поступили. А почему дверь не открывается, он не смог установить, даже стоя перед самой дверью зала. Помаявшись туда-сюда, наконец он решил поискать внезапно взбунтовавшегося Поттера на третьем этаже особняка. Но столкнулся с какой-то невидимой преградой. Ощутив эту упругую преграду на лестнице, Дамблдор испугался, что дом Сириуса готовится его выгнать. К счастью, тощий темноволосый парень в сумасшедшей белой футболке с той же надписью и спереди, сам показался на площадке, что наверху и, увидев директора, объявил о своём удивлении наглыми словами: — Мы с вами разве не закончили ещё с разговором? — и через пять долгих секунд. — Сэр? — У меня сегодня нет на это времени — разговаривать с тобой. Скажу коротко: запрещаю тебе выходить из дома Сириуса. После обеда отправлю к тебе профессора Северуса Снейпа обучать тебя Окклюменции. Гарри засмеялся, к большому удивлению директора, и кивнул головой в знак согласия. «Согласия? Мерлин упаси!» — подумал удрученный директор Хогвартса. — «Что-то не так получается». ----------------------------------------------------------------------- *Анжела Дэвис — смотри в Википедии.