В мягких лапах любви

Котят было двое: один лесной с голубым оттенком расцветки, второй — беленький, с серой шапочкой на голове и полосатыми гольфиками на передних лапках. Пока Борис рассматривал кричащих малышей и искал в интернете, чем можно их покормить, Фанта крутилась рядом и лаяла. — Фанта, цыц! — шикнул на нее хозяин. — Не пугай мне детей. Но собака не прекратила и вела себя так, как будто отчаянно пыталась что-то посоветовать. Будто устав доказывать свою правоту, она сбросила с тумбочки в прихожей стопку листовок — их Борис регулярно доставал из почтового ящика и постоянно забывал выбросить. Яркие флаеры разлетелись по полу. — Фанта, ну что с тобой не так! — устало протянул Тарасов. — Только уборки мне тут еще не хватало! Его внимание привлекла одна из листовок — реклама Лесиной ветклиники. Бориса осенило: и как он сразу не догадался, что котят нужно показать врачу? Фанта рядом завиляла хвостом. — Ты это мне хотела сказать? — спросил у нее Тарасов. Собака ответила лаем. — Молодец, Фанта! И как я только сам не додумался… Съезжу туда, заодно и узнаю, вдруг Олеся звонила кому-то из бывших коллег. Хотя маловероятно… Столько времени уже прошло… Он тяжело вздохнул, затем отыскал в кладовке пустую картонную коробку, постелил туда старое одеяло и посадил котят. Он совершенно не знал, как с ними обращаться, и ему было страшно даже трогать их. Оставив Фанту за старшую, Борис захлопнул дверь дома, устроил своих найденышей на заднем сиденье автомобиля и выехал из двора. В ветклинике было тихо. На диванах ждали своей очереди на прием милая и элегантная пожилая женщина с кокер-спаниелем и девушка с отчаянно кричащим сиамским котом. Приветливая девушка на ресепшене привстала: — Здравствуйте, вы по записи? — Здравствуйте, — улыбнулся Тарасов. — Нет, но у меня срочное дело. Вот, — он показал котят в коробке. — Нашел в лесу в пакете. — Ох, — лицо девушки мигом изменилось. — Тогда вам лучше без очереди — мало ли что, они совсем маленькие. Одну секунду, — она заглянула в компьютер. — Доктор Никитина сейчас свободна. Проходите по коридору в третий кабинет. Борис устремился к нужной двери и постучал. — Здравствуйте! — обратился он к темноволосой молодой женщине в синей униформе. — Я на прием без записи. Нашел двух котят в лесу, вот. — Здравствуйте… Ой, Борис, это вы, — Катя (он вспомнил ее имя) изменилась в лице. — Проходите, конечно. Он водрузил котят на металлический смотровой столик, и Катя тут же улыбнулась: — О-о-ой, кто это у нас тут? Какие сладенькие, какие красивые! Она взяла их на руки. Малыши тут же возмущенно запищали. Тарасов принялся объяснять: — Я совсем не знаю, что с ними делать. Они же, наверное, даже сами есть не умеют. — Ну, по виду им две недели. Уже первые зубки появились. Кормить их можно из соски или из обычного шприца на 5 миллилитров заменителем кошачьего молока — посмотрите в зоомагазинах. Но учтите: кормить нужно каждые четыре часа, даже ночью. После еды обязательно делать массаж животика смоченным в теплой воде ватным диском по часовой стрелке и массаж заднего прохода. Ну, как мама их вылизывает. Потому что ходить в туалет самостоятельно они еще не могут. — Понятно. А глаза у них почему такие? — Холод леса, плюс мы точно не знаем, где они жили до этого, чем болела их мама, — пояснила Катя. — Я пропишу капли, которые нужно капать. И сейчас еще померим температуру. Градусник показал, что у обоих котят температура чуть занижена, но назначать другие препараты Катя пока не стала. Велев Борису держать их в тепле (по возможности, рядом с грелкой или бутылкой горячей воды), врач отпустила маленьких пациентов домой. — Подождите, а пол у них какой? — спросил Тарасов. — Ой, точно, — Катя взяла в руки лесного котенка и заглянула ему под хвостик. — Так, этот точно мальчик, а ты у нас какого пола? Пол котенка в шапочке определить сразу не удалось — поэтому Катя позвала коллег: Илью Хованцева и Маринку Орлову. — Похоже на девочку, — неуверенно произнес Хованцев. — А мне кажется, мальчик, просто пока плохо видно, — не согласилась с коллегой Марина. — Я тоже думаю, что мальчик. Но, может, чуть позже будет понятнее, — сказала Катя. — Жалко, Леськи нет, у нее всегда получалось пол определять. Знакомое имя заставило Бориса вздрогнуть. — Она никому не звонила? — спросил Илья, но Марина почти мгновенно толкнула его локтем в бок. Тарасов понял, что в клинике есть какая-то договоренность насчет Олеси. — Нет, никому не звонила, — слегка измененным голосом произнесла Катя. — Ладно, ребят, спасибо за помощь. — Ага… Мы пойдем, — Марина подхватила Хованцева под руку и удалилась. — Я, наверное, тоже поеду… — Борис подхватил коробку с котятами. — Да, я принесу на ресепшен чек, — засуетилась Катя. Борис медленно дошёл до дверей, будто ждал, что она скажет или позовёт его. У самого выхода он повернулся: Катя заполняла бумаги. — Вы что-то хотели? — она подняла голову на Тарасова, и у того разом отпало желание заводить разговор об Олесе. — А, нет, извините, — улыбнулся он и вышел. Домой он вернулся спустя пару часов, с багажником, забитым множеством вещей для котят. Грей и Малыш — так он решил их назвать — мирно спали в коробке, согревшись в тепле. Но проснулись, едва Борис подъехал к воротам коттеджа. — Сейчас, потерпите, будем кушать, — пообещал он новым членам своей семьи. — Да уж… Мог ли я, Борис Тарасов, бизнесмен, представить, что буду нянькой для котят… Он выгрузил из багажника вещи для питомцев, поднялся в спальню — здесь было удобнее всего разместить кошачий уголок, ведь за детьми (пусть и четвероногими) нужен едва ли не круглосуточный надзор. Первым делом он решил покормить котят: изучил инструкцию к заменителю кошачьего молока, вскипятил воду, развёл немного порошка в бутылочке и пошёл наверх. Котята с жадностью набросились на еду: более крупный Грей лесного окраса буквально отпихивал братика, но Борис строго пресекал эти попытки. Как только Малыш наелся, он заменил соску на бутылочке и принялся за кормление Грея. После обеда — хотя по времени это был уже ужин — Тарасов попытался помассировать им животики. Выходило плохо, котята пищали, а он боялся причинить им вред и только тихо матерился сквозь зубы, когда Грей и Малыш впивались крошечными коготками в его руку. — Ну, все, все, больше не мучаю, шуруйте спать, — наконец сказал он. Надо сказать, первая попытка туалета для котят все же была успешной, и это не могло не радовать. Кажется, с квалификацией няньки Борис справился. Вечером ему позвонила Иришка. Грей и Малыш, услышав незнакомый голос, запищали, и сестра изумление вскинула брови: — Борька, кто это там у тебя? — Кто-кто… Котят вот в лесу нашёл — Фанта удружила, блин. Не оставлять же на улице! Забрал к себе, теперь вот вожусь. — Ну, ты даёшь… Лучше бы детей завёл. Пора уже, братик. Скоро сорок, а ты все волк-одиночка. — Мне не хочется, Ир, честно… — с сестрой Тарасов всегда старался быть откровенным. — После Олеськи как-то, знаешь, все наперекосяк пошло. Я знаю, что ни с кем, кроме неё, быть не хочу, и даже не смотрю на других девушек. — Так в чем проблема? Ищи её. Должна же она где-то быть, не мог же человек просто так испариться. — Легко сказать — не мог… Сама бы попробовала поискать. В соцсетях она не активна, номер телефона наверняка сменила, да и на контакт сама первой вряд ли пойдёт. Хотя… Он вспомнил дневной звонок с незнакомого номера и сообразил, что так и не узнал, кто был по ту сторону соединения. А вдруг это она? Ну, чем черт не шутит… Решила позвонить первой и услышала Беллу. И наверняка догадалась обо всем. — Вот черт! — Борис стукнул себя по голове и поведал сестре о звонке. Ира тут же восклинула: — Борька, срочно перезванивай! Вдруг это была она? Вдруг ещё можно что-то исправить? Хотя она, наверное, занесла твой номер в чёрный список, подумав, что у тебя другая. А может, это не она… Слушай, а скинь мне номер — я посмотрю, может, его владелец сидит в мессенджерах. Так у нас хоть какая-то информация будет. Борис охотно поделился с Ирой номером телефона. Сестра, записав его на бумажку, сказала: — Между прочим, папа очень волнуется, как ты… Он так ждал, что ты приедешь на майские с невестой, познакомишь их, а все вон как вышло. — Ну ничего, ещё успеем познакомиться, — почему-то в Борисе поселилась уверенность в том, что Олеся вернётся. — Ладно, я пойду наберу этому абоненту. Может, и не Леська это… Отключив видеозвонок с сестрой, Борис позвонил на номер, уже ставший знакомым. Однако на звонок так и не ответили. Тарасов набрал ещё пару раз — безрезультатно. Уже ночью он решил позвонить абоненту снова — механический голос сказал, что он временно недоступен. — Твою мать! — рыкнул Тарасов и швырнул свой гаджет на кровать.

***

Олесю выписали из роддома только спустя две недели, когда Мишка окреп. Да и сама молодая мать достаточно долго отходила после тяжелых родов. Первые пару суток она пробыла в полузабытьи и лишь на третий день открыла глаза. Рядом сидела Рита — встревоженная, с усталыми глазами. — Мам, — позвала ее Олеся. — Ох, черт… Рита… — Лесенька, доченька, — Маргарита присела прямо на ее кровать. — Как ты, родная? — Болит… — Где болит? Леся попыталась понять, что именно у нее болит, но не получилось. Ныло и ломило все тело. Второй мыслью после боли пришла тревога: где ее мальчик, все ли с ним в порядке? — Как Мишенька? — С ним все хорошо, растет и крепнет в боксе для новорожденных. За ним отлично ухаживают. Я его через окошко видела — такой маленький, красивенький! Такой светленький… На Бориса чем-то похож… — Не начинай, пожалуйста, — простонала Олеся, мигом вспомнив день, когда родился ее сын. Сердце тут же заболело от нахлынувшей безысходности. Борис теперь с другой, и обратного пути уже нет. Спустя пару дней Лесе наконец-то разрешили встать и посмотреть на сына, пусть и через окно бокса для новорожденных. Мишенька и правда был весь в отца: большой, крепкий, даже носик и ушки были такой же формы. Девушка улыбнулась, погладила ладонью стекло и почувствовала прилив огромной любви, накрывший ее с головой, как цунами. Этот малыш, ее частичка, он был такой крохотный, такой трогательный! Безумно хотелось прижать его к себе, но пока Олеся не могла этого сделать — неонатологи опасались за здоровье Миши. От этого тянущено душу ожидания она всхлипнула и зажала рот ладонью. Когда же уже она сможет взять своего малыша на руки? Это случилось еще через неделю: к этому моменту медсестры обучили молодую маму, как сцеживать молоко, как пеленать ребенка и менять ему памперс. На всю жизнь девушка запомнила тот день, когда Мишеньку принесли на первое кормление. — Ну, что, мамочка, принимайте вашего красавца, — улыбчивая неонатолог вкатила в палату бокс с мальчиком. — Вам помощь нужна? — Нет, спасибо, я справлюсь, — Лесино сердце в груди прыгало от счастья. Дрожащими руками она взяла Мишеньку, всмотрелась в его трогательные голубые глаза, в которых было так много впечатлений (или, может, ей так казалось?). Провела ладонью по светлым волосикам на голове и приложила к груди. Сын тут же обхватил губами сосок, и от касания его крохотного ротика у Леси по коже пробежали мурашки. «Господи, как это круто — быть мамой… Я никогда не думала, что это такие чувства и эмоции», — улыбалась своим мыслям девушка. Грудь уколола тоска от того, что Борис в этот момент не рядом с ними. Но это было лишь секундной вспышкой. — Нет, Мишенька, нам и вдвоем будет хорошо. Тем более, у нас еще есть замечательные бабушка и дедушка. Скоро ты с ними увидишься. А папа… Сколько детей растут без отцов — и вырастают прекрасными людьми. Не страшно. И ты вырастешь замечательным человеком! Я постараюсь научить тебя любить все живое, быть справедливым и никогда не обижать слабых. Надеюсь, я буду хорошей мамой для тебя, малыш. Мишенька прикрыл глаза и уснул в родных руках. На выписке Олесю встречали Рита с воздушными шариками и Иван с букетом цветов. Только сейчас девушка поняла, как сильно соскучилась по дому, по своей комнате, по родным людям. — Ну, покажи мне внука, — улыбнулся Булатов, передавая цветы приемной дочери. Леся протянула ему конверт. — Ух, какой богатырь! Вылитая ты! — А мне кажется, на Бориса больше похож, — сказала Маргарита. — Ну, не знаю, как по мне, от Леськи Мише больше досталось, — впрочем, Иван был уже не так уверен. — Ладно, поедемте домой. На улице за то время, пока Олеся находилась в больнице, стало значительно прохладнее, дул прохладный ветер, а по небу ходили тучи — подступила осень. Девушке пришлось накинуть на плечи легкую куртку, которую Рита предусмотрительно захватила из дома. А вот в квартире ничего не изменилось за это время, разве что комната стала совсем готовой для малыша. Леся распеленала Мишу и опустила его на белоснежную простынь в колыбели. — Какой ты у меня красивый… Прямо как твой папа, — улыбнулась она и провела ладонью по животику сына. В комнату заглянула Рита: — Насмотреться не можешь? — Ага, — призналась она. — Знаешь, не верю, что это я его родила. И вообще не верю, что я уже мама. Год назад и представить о таком не могла. — Да… Жизнь иногда неожиданно меняет поворот. Ладно, пойдем обедать, ты небось голодная. И потекли дни новой, непривычной жизни, сложной, но насыщенной интересными событиями. И хотя за окном все чаще хмурилось, лили продолжительные осенние дожди, а листва потихоньку желтела, но Олеся смотрела на сына и радовалась. Миша каждый день удивлял ее чем-то новым. Он быстро стал узнавать ее, реагировать на ее голос, научился улыбаться, а к двум месяцам — уже и смеяться. Он будто чувствовал ее настроение, а еще с удовольствием лежал рядом с ней, когда она читала книгу или тихонько смотрела фильм в наушниках. В погожие дни девушка выходила с ним на прогулки — он отлично спал на свежем воздухе, а еще явно стремился наладить контакт с животными. Потому что когда к нему в коляску запрыгнул дворовый кот Кузя, обладатель нескольких «боевых ранений» от собак, Мишка не стал плакать — наоборот, попытался потрогать животное и схватить его за хвост. Хорошо, что Олеся, отвлекшаяся на звонок Жени, быстро пресекла эту попытку и вытащила Кузю из детской коляски. — Ого, Мишка, видимо, по твоим стопам идти собрался, — рассмеялась Ионова, когда услышала об этом случае. — Неплохо так — в два месяца выбрать себе профессию. — Ну уж… — отмахнулась Леся. — Просто ребенку, наверное, генетически любовь к животным передалась. Ладно, расскажи, как там городок поживает. — Да как всегда. Впадает в осеннюю меланхолию. Туристы разъехались, торговцы свернули палатки. Только центральная улица гуляет, как обычно. И строительство комплекса, ну, того, на старом месте твоей клиники движется. Уже полностью все перестроили, началась отделка. Васька там был, рассказывал, мне-то туда не надо. — А… Борис… Он вообще как? Ну, может, знаешь чего… — Ого… Ты начала интересоваться им? — удивилась подруга. — Неужели все прошло? — При чем тут это. Я просто спросила. Мало ли, он там пьет беспробудно или еще чего… — Ну, вряд ли пьет… — голос Жени стал загадочным. — Мы тут собачку Соньке на день рождения подарили, она выпрашивала чихуашку. Возили в ветклинику и видели там Бориса. С Фантой и двумя котятами. Медсестра на ресепшене сказала, что он их сам выкормил. — Ого… Вот уж не ожидала… Прошлой осенью он совсем другим был. — Любовь меняет людей, — философски произнесла Евгения. На обратном пути от парка до дома Мишенька уснул, и Олеся брела по дорожке, думая обо всем на свете. Настроение значительно поднялось, только непонятно, от чего именно: от разговора с Женей или от новостей о том, что Борис самостоятельно выкормил двух котят. Леся представила, как мужчина возится с малышами и при этом не забывает заботиться о Фанте. «Наверное, это было бы невозможно, если бы у него была другая женщина… Ну, только если она не ветеринар и не зоозащитница. Так-то вряд ли бы кто смирился с кучей животных в доме. Ну и плюс, на выкармливание котят нужно много времени — женщина явно была бы не в восторге», — рассуждала она, шагая вперед и шурша опавшими листьями. Неожиданно коляска во что-то уперлась. Олеся подняла голову: — Ой, извините, пожалуйста, я нечаянно, задумалась… — Олеся? — раздался знакомый голос. Она посмотрела на мужчину, на которого наехала колесом, и увидела перед собой Павла Ильича Воропаева, спонсора ветклиники, где она работала. — Ой, это вы… — Да, я по делам в городе и вот решил прогуляться, пока есть время. А вы? Я слышал, вы уволились из ветклиники? — Да, были… обстоятельства, — она улыбнулась и поправила одеяло на Мишеньке. — Ну, это прекрасные обстоятельства. Кто у вас родился? — Сыночек Мишенька. Два месяца уже. — Как здорово! Вам и вашему мужу очень повезло! — Да, только нет у меня мужа. Так получилось, — Олеся сама не знала, почему рассказывала такие подробности своей жизни этому импозантному мужчине. — Даже так… Олеся, а давайте зайдем куда-нибудь выпьем кофе? «Как-то он подозрительно оживился после новости, что я одна… Вспомнить только, как он тогда прижимал меня к себе во время танца на корпоративе», — подумала Олеся. Ее страх перед мужчинами опять вернулся к ней, и она решила пойти на попятную. — Знаете… Давайте как-нибудь в другой раз. Дома волнуются, да и Мишенька скоро проснется и захочет есть. — Давайте хотя бы вас провожу, — Павел Ильич не торопился оставлять Лесю. — Прогулка в вашей компании мне только в радость, к тому же, впереди ступеньки — как вы одна с коляской справитесь? Логика в этом была. Ступеньки у парка Олеся и впрямь постоянно преодолевала с трудом, чаще обходя их по газону, особенно если гуляла, как сегодня, без Ивана или Маргариты. Но маршировать с коляской по мокрой после утреннего дождя траве было бы явно опасно. И девушка, недолго думая, согласилась. — Ладно, давайте. Только до перехода, дальше мне уже недалеко.