~ 🕷~
Да где же эта полка? Ну, ведь точно где-то здесь. Где-то между описанием древнего таро Египта и инструкциями о том, как сварить самое магическое зелье. Фрея ловко балансировала на невысокой стремянке, рассматривая пыльные верхние полки маленького магазинчика оккультизма. — Фри, так что, сегодня в баре «Гадкий Койот»? — грубый мужской голос хозяина магазина пытался отвлечь её от поисков. — Фред, тебе лишь бы на девок на стойке полюбоваться. Помечтать о том, что когда-нибудь кто-то из Койотов вдруг разглядит в твоей жирной заднице букет из роз. — Фри, как такая стерва как ты дожила до двадцати одного? Почему тебя не придушили в восемнадцать? — Потому что, Фред, я точно знаю, куда не надо ходить чтобы сохранить башку на плечах. — Слушай, ну, тебе ж реально пофиг где пить, а сегодня смена Беленькой из Койотов… Фри, ну, не будь занудой. Выпивка-то за мой счет. — Конечно, за твой. Потому что напоить такую задницу у меня не хватит ни сил, ни средств. — Стерва. — Слюнявая малолетка. — Фри… — Да всё, Фред. Койот так Койот. Беленькая хотя бы поёт офигенно. В проходе между стеллажами послышались грузные шаги и перед стремянкой замер полноватый мужчина. Не сильно старше самой Фреи, но из-за особенностей своей внешности, выглядевший гораздо взрослее. — Тогда, с днём рождения, — произнёс Фред и протянул Фрее небольшой сверток. — А если бы не согласилась, не отдал бы? — она склонила голову набок и отвлеклась от поисков. — Отдал бы, но завтра. Тебе понравится. — Что это? — Фрея протянула руку, не слезая со стремянки, и завладела свертком. Быстрыми движениями разорвала оберточную бумагу и замерла. Тёмно-фиолетовая книга. Явно старая. С потрёпанными уголками на ткани переплёта. С золотым тиснением, потёртым и чуть потускневшим от времени. — Тебе понравится. Купил на барахолке в ***ске. Говорят, старинная. Ты любишь такое. Там про какие-то запирающие руны. — Спасибо, Фред, — глаза Фреи замерцали. Она мигом слезла со стремянки и даже мимолетно чмокнула в щёку грузного Фреда. — Тогда — забирай свою книгу и тащи наверх свою тощую задницу, до вечера у тебя выходной. — Два подарка на один день рождения? Фред, мне начать переживать? — Иди уже, пока я не передумал. Фрее не надо было повторять дважды, она махнула рукой на прощание и уже звякнула колокольчиком входной двери. Тащиться на чердак ей не хотелось и она направилась к столикам у маленького кафе. Приветственно перебрала в воздухе пальчиками знакомым официантам, зная, что они принесут то что нужно. И, примостившись в плетёном кресле, аккуратно обвела руками переплёт, предвкушая странное знакомство с таинственной книгой из своего сна.~ 🕷~
— Дьявольское отродье золотокрытой задницы, — Фенцио едва не запустил свой посох в угол, но сдержался и всё-таки аккуратно его поставил. — Опять? — Мисселина сочувствующе посмотрела на ангела, наливая ему чай с ромашкой. — Не опять, а снова, — Геральд ехидно улыбнулся. — Я заведу себе личный календарь, где буду вычеркивать каждый день, который мне остался до выпуска этого упёртого праведника, — Фенцио устало опустился на стул. — Никак не пойму твоего негодования, мой белокрылый друг, — Геральд оперся о спинку стула, закидывая ноги на стол. — Ты, помнится, своего Дино муштровал как раз-таки для получения именно такого результата. — Ты мне поговори ещё тут, демон. Мой Дино воспитан идеально и сбалансированно. А у этого явный перекос на тему правильности. Потому что указывать мне на моё неблагочестивое поведение — это… — Фенцио, да неужто ты потерял благочестивость? — Заткнись, Геральд. — Да что случилось-то? — Мисселина подала чай Фенцио и ласково коснулась его плеча. — Обычное задание. Обычное. Справился бы даже Непризнанный в свой первый день. — С каких это пор выпускников отправляют на такие простые задания? — Геральд вопросительно поднял бровь. — Да потому что после последнего раза… А, даже вспоминать не хочу… — Так и в чём соль? — В том, что надо было или проколоть шину в машине противного тирана всей школы или прилюдно высказать ему своё отношение. — И? — Что — и? Он, естественно, выбрал высказать. Он же ангел. Но. Почему-то, описывая проблему добра и справедливости, Аарон так увлёкся лекцией про людскую любовь, что получил по морде, за то, что его слова восприняли, как предложение руки и сердца. Геральд расхохотался, Мисселина же спрятала смешок за ладонью своей руки. — Ничего смешного! Потому что папинькин сынок тут же заистерил своему отцу о не правильности логического обоснования своего задания, полыхая медленно подживающим бордовым глазом. — И что Серафим? — Отправил сынка назад в школу со строгим наказом — не валять дурака. Но Аарон счел своим долгом рассказать мне о том, что считает мои методы не ангельскими и наносящими вред образу Небес, подкрепив это угрозой пожаловаться в попечительский совет. — В первый раз что ли? — Нет. Но сегодня он вывел меня окончательно. Послушай, нельзя ли твою благоверную попросить подселить в него немного зла, чтобы исправить перекос в башке? — Нет, моя благоверная этим не занимается. — А зря. Глядишь его бы энергию да в нужное русло, да с нормальной головой… — Ну, это уже не к нам вопрос, а к его папаше. Каким таким волшебным образом ему удалось воспитать столь ортодоксального ангела? — Вот и я удивляюсь… — Успокойся, Фенцио, выпей чаю. Хочешь, глифта налью? — Нет. Я хочу на покой. Брошу всё и начну писать книгу. Мисселина закатила глаза и опасливо отошла на безопасное расстояние. Потому что уже третья попытка Фенцио написать книгу заканчивалась плачевно. По странной случайности. Точнее, по негласной договоренности преподавательского состава. Который отчётливо понимал, что книгу ангел напишет, но все указанные там мысли не найдут никакого отражения в сердцах Небес, и его книга не будет рассмотрена ни как труд, ни как пособие для учеников. Но нанесёт урон по его самолюбию. Чего пытались не допустить окружающие, зорко отслеживая новые начинания и пресекая их на корню.~ 🕷~
Саммит стран большой семерки. Решения которой, вроде бы, не имеют обязательной силы. Однако, каждый из семи чётко знает, что именно на этих саммитах решается основная судьба мировой политики и экономики. Именно здесь количество кулуарных встреч зашкаливает, перевешивая чашу весов то в одну сторону, то в другую. Раскачивая лодку мировой экономики или же успокаивая слишком бурные течения. Люцифер стоял за спиной своего лидера. Наложив сильные печати на сокрытие энергии и даже скрыв крылья. Чтобы ничто не отвлекало. Чтобы полностью сосредоточиться на последних встречах двух сильных мира сего, двух постоянно сталкивающихся мировых держав. Восток против Запада. Последний передел сфер влияния. Устные заверения о политике невмешательства, которые совсем не были на руку Люциферу. Умело раскачанная лодка начала давать опасный крен. Им нужно было разрушить достигнутую пятью годами ранее договоренность о сотрудничестве. Потому что им нужно было вывести сейчас Восток в лидеры. Чтобы начать новую затяжную партию по поглощению мировых рынков. Люцифер ненадолго отвлёкся, скользнув мыслями в будущее. Понимая, сколько судеб будет порушено, сколько эмоций выплеснется в котел, подпитывая энергию Небес. Предвкушая последующие годы, которые будут столь мимолетны в Аду… Резкий голос лидера вернул Люцифера в комнату переговоров. Он на лету ухватил мысль и слегка надавил на подопечного, закидывая ему в голову свои слова, выдавая их за его собственные мысли, что только что пришли в голову человека. Любимая забава Люцифера. Любимая игра его отца. И теперь он отчётливо понимал Самаэля. Ни с чем несравнимое удовольствие. Потрясающие ощущения вседозволенности и собственного величия. Как чистый наркотик. Как тонкое удовольствие на грани.~ 🕷~
Фара расправила складки своего кремового платья. Замечая быстрые взгляды соседского парня. Который — естественно — тоже был на ланче. И которому она ещё утром обещала вечернюю прогулку. Потому что так было правильно, пусть он и не нравился ей настолько, чтобы эти прогулки вошли в привычку. Звонки и вопрос, адресованный её родителям, узнавая можно ли ему пригласить Фару в кино. Возможно, кому-то это показалось бы странным. Фара видела много фильмов, где героини вели себя совершенно неподобающим образом. Но в их тихом пригороде, где все знают друг о друге всё, такое поведение было неприемлемо. Нет, были и в их городе такие девочки, но все они плохо закончили. Кто-то уезжал и никогда не возвращался, кто-то опускался на самое дно и старался жить тихо и не отсвечивать. Её подобная модель поведения и будущего не устраивала. Даже был как-то странный случай, когда её одноклассница, выпив очень много на выпускном в школе, кричала ей в лицо, что она — Стэндфордская жена. Что она спит и ей надо проснуться. Фара просто покинула вечеринку, потому что так было верно. Общаться с людьми, которые не имеют понятия об элементарных приличиях, ей совершенно не хотелось. Потому что есть чёткие правила, дарующие хорошую жизнь. Прилежная учёба, хорошее воспитание, небольшой колледж, филиал университета в их пригороде. Встречи с одним парнем. Не больше двух часов вечерами. Тоже с хорошим воспитанием. Воскресные совместные встречи родителей. Благотворительность по пятницам и служба по воскресеньям. Отглаженные платья и убранные волосы. Лишь иногда по определённым дням — распущенные, но идеально прямые. По правилам — подарки и вечеринки. По правилам — разговоры и знакомства. И даже сладкое пирожное — по четвергам в кафе с воспитанными девочками из хорошей семьи. Идеально расписанная жизнь. Идеальный образ. Идеальный мир, в котором, хвала Господу, она имела счастье родиться. И Фара улыбнулась соседскому мальчишке той самой, правильной улыбкой. Счастливой именинницы. Маленькой принцессы из пряничного домика. Которая обязательно пойдет вечером гулять с этим парнишкой. По улицам маленького городка. Точно зная — что так должно быть.~ 🕷~
Книга действительно оказалась о старинных рунах. О сочетании рун. Об их взаимосвязи между собой. О том, что правильно прописанные и наложенные руны могут всё. В душе Фреи что-то шевельнулось. Она лично была знакома со странными Небесными существами с тёмными крыльями и демонической энергией. Тёмной энергией. И они были самые что ни наесть настоящие. Живые. Так почему бы не существовать в этом потрясающем мире каким-то знакам, способным призвать в мир магию и волшебство? Или же всё-таки магия и волшебство — это из другой оперы? Но ведь существуют же люди с крыльями. Ах, нет. Не люди. Существа. Они — существа. Нечто среднее между жизнью и смертью. Фрея отвлеклась на знакомого официанта, который принёс ей одно пирожное с маленькой свечой. Обернувшись, она увидела, как сотрудники этого кафе почти беззвучно крикнули хором «С днём рождения». Она кивнула им и широко улыбнулась. Они были простыми людьми во чреве огромного мегаполиса. Волею судеб оказавшиеся в одном здании. И несколько раз она помогла им. Кого-то уберегла от нападения. А кого-то спасла от пожара. И нападение и пожар случились, только вот она лично просто задержала людей в этом маленьком кафе чуть дольше, не давая им сильно пострадать. Потому что ни в одном из случаев она не видела смерти. Потому что в глубине души Фрея знала, что игры со смертью — плохо заканчиваются. И если суждено — этого не миновать. Но свести досадные случайности на минимум она могла. Что и делала периодически. С удовольствием поедая сладость, Фрея продолжила листать книгу. Касаясь руками страниц, читая названия, рассматривая. Пытаясь вспомнить, видела ли она хоть где-то похожие знаки в своей жизни, в своих видениях. Ускользая вглубь себя. Задумываясь опять о своей тайне. Когда она осознала свою способность — она впала в состояние странного ступора. Отказывалась верить, старалась не запоминать. Мало ли что может привидеться во снах? В конце концов, все люди изредка видят странные сны. По крайней мере, так она себе говорила. Всё изменилось, когда она начала вести свои записи и поняла, что её видения сбывались, и тогда — она испугалась. Видеть будущее — это не дар. Это сродни проклятию. Для всех их жизнь — это сюрприз. А для неё когда-нибудь её жизнь станет открытой книгой. В этом она не сомневалась. Это сейчас она видит обрывки. Мгновения. Месяцами складывая их в картинки. Но ведь она и не развивала свой дар. Никогда. Просто жила с ним, просто пользовалась. Но в последний год, видя тревожные сны, она осознала необходимость — развить. Потому что мало иметь дар. Им надо пользоваться. И она, конечно, этим займётся, потому что она… Рука дернулась, как от электрического разряда. Фрея сфокусировалась на странице. Странная изогнутая руна словно вспыхнула. Она моргнула — и еще раз посмотрела на страницу. Да, нет, показалось. Она просто задумалась и замечталась. Обычная страница старинной книги. — Так, и что ты значишь, такая красивая? Так, руууунаааа… руууунаааа… А вот! Соединение пяти простейших знаков в одной руне, нанесённое на любой предмет… Так… Ага… Способно вернуть утраченное тому, кто коснётся или кому будет конкретно адресовано данное начертание рун. Это запустит скрытые механизмы энергий. Этим сочетанием в древности возвращали утраченную энергию в храмах жриц. Однако, это больше из мира мифов. Обычно считается, что с помощью этой руны можно найти то, что было давно утеряно... Фрея хмыкнула и снова откусила сладость. — Интересно, если нарисовать её на купюре, я найду ту свою косметичку, в которой лежали пятьсот баксов, и которую три года назад стырил парнишка с офигенным телом и подлой душой? Склонив голову, Фрея на секунду задумалась. — Думаю, не сработает. Ибо этот урод уже всё давно пропил и прожрал. Эх. Но тело — было офигенное. Она захлопнула книгу, собираясь продолжить чтение дома, и подставила лицо солнцу. Воспоминание о шикарном теле урода навело на мысль, что в свой день рождения можно себя и порадовать. Особенно в Койотах. Снять кого-нибудь на ночь. Хотя — к чему такие сложности? Можно и по быстрому — в туалете бара. Адреналин и разрядка — гарантированы.~ 🕷~
Ни в туалете бара, ни на ночь, ни даже на пять минут. А всё из-за надравшегося Фреда, который полез к девчонкам на барной стойке, к этой своей Беленькой. И получил холодной водой из шланга незамедлительно. Как и она. И все планы на мало-мальски приятный вечер смыло вместе с макияжем и парнишкой, с которым она флиртовала. — Чертов жирдяй! И пока Фрея злилась, ворочаясь с бока на бок в попытке уснуть, где-то в Аду её в дрызг пьяный отец спал в хмельном помещении, не видя никаких снов.~ 🕷~
Утро встретило Мамона головной болью и чётким осознанием, что для начала ему нужен ледяной душ. Холодная вода смывала отголоски похмелья и вместо него в затуманенный разум приходили образы. Навязчивые образы, подпитывающиеся вновь ставшими острыми уколами совести. Он лучше других знал, что никакой алкоголь не помогает сбежать от проблем. Что на утро — всегда хуже. Что в угаре — нет спасения. Но повторял проверенную годами схему раз за разом. Тая маленькую надежду, что однажды это всё же поможет. Не помогло. Ни сейчас, ни каждый год до этого. И даже слабая вера в то, что его дочерям там хорошо — не играла на руку. Лишь вселяла вопросы: а как было бы, если бы он помогал им? Как было бы, если б с самого детства они знали правду? Как было бы, если бы… Мамон зачесал назад мокрые волосы, выходя из душа и отодвигая на второй план все ненужные «если бы». Он попытался провести день, как и всегда. Делал привычные дела, думал привычные мысли, смотрел на привычные картины. Сердце в очередной раз дало трещину, когда смеющаяся Мими впорхнула в дом на пару с цербером и начала трепать его головы по очереди. Её лицо — почти точная копия лица его земной дочери. И в мыслях само застучало беспокойство о второй. А как выглядит она? Так же ли спят её способности в этом зефирном счастье? Устав терпеть ожесточенные бои внутри — Мамон призвал водоворот. Забор больше не был сделан лишь из живой изгороди. Дом теперь окружали тонкие витиеватые кованные прутья. Такие же — обманчиво воздушные ворота. Мамон замер глядя на дом. Во дворе почему-то не наблюдалось следов вчерашнего праздника. Ни серпантинов, ни шаров, запутавшихся в ветках деревьев. Хотя, может в этом доме праздник чуть перенесли? И он остался ждать, стоя в тени дома напротив. Ждать ему пришлось недолго. Дверь дома раскрылась, выпуская миниатюрную блондинку, держащую за руку белокурого мальчугана лет пяти. Сердце замедлилось, пропуская удар. Блондинка закрыла дверь ключом. А затем и ворота. Но женщина была моложе и разительно отличалась от той, что жила здесь до этого. Да и на его дочь она была мало похожа. И уж совершенно точно была не похожа на Мириам. И, не желая мучиться в смутных догадках и предположениях, Мамон в два счета догнал девушку. И всего за три минуты — выяснил то, что заставило его сердце разбиться на миллионы осколков. Он так и застыл посередине улицы, глядя вслед уходящей девушке. Пытаясь осознать её слова о том, что старые хозяева этого дома — умерли от вируса много лет назад. И этот дом достался ей уже от её тёти, которая вселилась в него после того, как стало ясно что старых владельцев — не найти. Неизвестно, сколько бы он простоял тут в состоянии шока, пытаясь поверить и осознать, и заглушить огромное чувство вины под давлением собственной совести, если бы блондинка не вернулась. И не сказала о том, что, вроде бы, у старых владельцев была дочь. И вроде бы, её забрали органы опеки. Но жива ли она, никто не знает. И, тихо извинившись, блондинка покинула застывшего демона. Ему потребовалось несколько минут и с десяток глубоких вдохов, чтобы успокоиться и запереть все эмоции. Только так он смог бы настроиться на нужную ему волну. Только так он смог бы попытаться её найти. Мамон сосредоточился. Мысленно представляя себе континент, зависая над ним, пытаясь уловить отголоски частицы себя в этом пространстве. Фару он почувствовал сразу и тут же отрешился от пульсирующей точки. Сканируя пространство дальше, ища хотя бы малейший отголосок энергии второй. Пока не наткнулся на её след. Не определил. Переместиться — труда не составило. Моментальное искривление пространства и он перед маленьким магазинчиком. Сквозь стекло которого ещё бóльшая копия Мими, в том числе и по одежде и по повадкам, суетилась у прилавка. Название магазина дало понять, что она там не случайно. Что её интерес — обусловлен. Ему не нужно было говорить с ней или подходить ближе, чтобы уловить мощный поток энергии, так схожей с энергией их матери. И совесть уколола сильнее. Понимая, почему её сила открылась. Осознавая, что его и, вероятно, никого другого рядом не было. Накрывая с головой сравнением с жизнью его второй земной дочери, что купалась в любви. И видя перед собой буквально промозглую серость жизни другой. И он опять застыл. Теперь уже от обрушевшегося на него лавиной чувства вины, ощущая горечь и сожаление от осознания того, что он — опоздал. И мгновенно принятое решение. Ни ему, ни ей терять уже было нечего. Он не мог исправить. Но он мог — должен был — помочь. Водоворот перенёс его в дом. Быстрые движения рук и тайное хранилище открылось, отдавая ему своё содержимое. И такой же быстрый возврат к эзотерическому магазинчику. Облик дряхлого старика, решившего избавиться от своих пожиток. Главное, чтобы она его не увидела, главное, чтобы не обернулась. И взгляд выхватил полноватого мужчину, явно отдающего ей какие-то указания, что навело на мысль о его статусе. Шаркающие шаги настигли Фреда буквально в паре метрах от магазина, когда тот направился за кофе, точнее, за стаканчиком извинительного напитка. — Я всё думал выкинуть этот хлам, — скрежет голоса остановил Фреда, — Но нашел ваш магазин случайно. Думаю, вам это будет полезнее, чем мне. Фред удивленно и тупо уставился на старика, протягивающего ему стопку книг, судя по обложкам, весьма раритетных и абсолютно необычных. Не каждый день жизнь подкидывает такие возможности. И он протянул руку, принимая подарок. — Весьма приз… — Думаю, девчушке они пригодятся. Мамон кивнул в сторону магазина, вкладывая убеждение в почти незаметное прикосновение и Фред снова впал в небольшой ступор. Он опомнился, когда старика уже и след простыл, а в руках красовались книги с интересными и странными названиями, сводившимися к одной лишь теме: способности оракулов.