***
Работа во дворце не прекращалась практически никогда. С самого утра на кухне работали повара, туда-сюда по нижним этажам сновала прислуга. Как только стихал дневной зной, оживал и весь остальной дворец: появлялись новые люди, появлялись знатные гости, их свита, обслуга, в пышных зеленых садах трудились садовники. Работа не обходила стороной и королевских наложниц. Девушки, удивительно красивые и нежные, не были зазнавшимися белоручками. Каждая из них была своеобразным украшением дворца: подносила напитки знатным гостям, соблюдала чистоту в саду, гареме и общих комнатах. За всем этим строго и безустанно следила Рэмма. Но в последнее время строже всего ей приходилось наблюдать за новенькой. Выполняя порученную ей работу, Кьяра всем своим видом показывала, насколько этим недовольна. Но трудилась хорошо, не покладая рук, была приучена к этому с самого детства, а при Рэмме и вовсе старалась держать язык за зубами — уж кто-кто, а смотрительница не была Кьяре врагом. А пока Рэмма присматривала за северянкой, выполняющей работу за пределами гарема, в самом гареме трудились три другие наложницы. Сегодня нужно было поменять постельное белье в каждой комнате, сделать уборку, и две девушки как раз этим и занимались. Для них это было вполне привычным делом — доработанные до автоматизма действия: убрать простыни, постелить новые, взбить подушки. Они обходили комнату за комнатой. Пока не дошли до комнаты Кьяры. — Как же тут пусто, — вздохнула одна из наложниц, невысокая круглолицая красавица, чье имя было Фэрра. — Не пусто, а не обжито, — поправила ее вторая, Аванти. — Кьяра новенькая, у нее нет никаких вещей, в отличии от нас с тобой. Скоро она приживется, и все изменится. Первая девушка тяжело вздохнула. — Мне ее жаль, — пробормотала она, сдернув с кровати Кьяры простынь. — Она не местная, не знает наших законов, да и не сможет вернуться домой. — Себя пожалей лучше. Тебе тут уже никакую работу поручить не могут, то там поранишься, то тут порежешься. Простыни-то постелить сможешь? — Смогу, — угрюмо пробормотала Фэрра, прижав к груди перебинтованную руку. — А Кьяру, все-таки, жаль. — А мне нет, — фыркнула Аванти. — Ей повезло. Она могла оказаться где угодно, но оказалась здесь. Амир — лучшее, что могло с ней случиться. Ну… Или его высочество Эмин, наверное. — Так говоришь о принце Эмине, будто бы не с ним проводишь ночи, — ухмыльнулась Фэрра. — Я не имею понятия, с кем, — заявила вторая. — Точно так же, как и ты. В последний раз я только предположила, что это может быть Эмин. Я чувствовала шрамик на губах, пока он целовал меня! А у Амира его нет. — У принца Эмина тоже, может, это и вовсе не они? — рассмеялась Фэрра, на что ее собеседница тяжело нахмурилась. — Да как ты можешь так говорить? — заворчала она. — Наши принцы никогда не посмели бы так поступить. — С учетом того, что все мы попадаем в покои господина с завязанными глазами, нас там может ждать кто угодно, — Фэрра коротко пожала плечами. — Это не особо меня пугает, со мной обращаются очень хорошо. Может, с тобой как-то иначе. Вторая наложница крепко поджала губы. Будучи девушкой сдержанной и яро преданной принцам, она и предположить не могла, что кто-то может ее обманывать, не допускала даже мысли! Но кем именно был человек, что уже не раз призывал красавицу в свои покои ради плотских утех, Аванти даже не подозревала. — Неужели тебе все равно, с кем ты проводишь ночи? Мое любопытство вот-вот доведет до того, что я сниму повязку, — пробормотала девушка. Фэрра задумчиво пожала плечами. — Как я говорила уже ни раз, оба принца чрезвычайно хороши собой и чрезвычайно похожи. Волосы, руки, рост, лицо, глаза, голос… Даже если бы они оба встали передо мной, а я закрыла бы глаза, то не различила бы их просто на ощупь. А еще мое любопытство тушит тот случай… — Какой? — хмыкнула Аванти, достав из комода новую простынь. — С теми двумя девушками, что попытались снять повязки? Ох, ну да, их очень быстро сослали из гарема. Хотя решение обустроить гарем именно таким образом, чтобы мы не знали, с кем проходят наши встречи, я все еще считаю несколько абсурдным. Время идет, рано или поздно мы доболтаемся и поймем, кто есть кто. — Думаешь? — Фэрра улыбнулась. — Так может, мы тоже все тут ненадолго. Кто знает, что еще за решения примет совет, — весело рассмеялась она, взбивая подушку Кьяры и заботливо опуская ее на мягкую кровать. — Видишь, уже начинают появляться новенькие в лице Кьяры. — Не шути так. Я рассчитываю на приличные выплаты и уважаемый статус, — гордо фыркнула Аванти, достав свежую наволочку из комода, как вдруг Фэрра ахнула за ее спиной. Девушка обернулась. Подругу она застала все там же, на чужой кровати рядом с подушкой, пристально всматривающейся в простыни. Аванти подошла, чтобы разглядеть, что же так привлекло внимание второй наложницы, и тогда, присев перед постелью, с замиранием сердца подняла маленькую хрустальную баночку, так красиво переливающуюся в солнечных лучах. Аванти ахнула и прикрыла рукой рот. — Смотри, смотри!.. — громко зашептала она. Обе девушки ошарашенно уставились на драгоценность в руках. Хрусталь. Королевский хрусталь! Такие подарки было не принято делать новым наложницам! А уж прятать под подушкой… — Что это? — зашептала Фэрра, с опаской оглядываясь на дверь, пока Аванти открывала красивую крышку. Когда крепкий запах трав ударил в нос, девушки поморщились. — Это же лекарственное снадобье! Оно безумно дорогое, откуда Кьяра его взяла?! — воскликнула Фэрра. — Не знаю, — ответила ей подруга, хмурясь. — Неужто новенькая еще и воровка? А я ведь говорила, она странная до безобразия! — Может быть, ей подарили? Ты видела ее тело, оно все изранено! — Никто не станет делать наложнице настолько дорогостоящие подарки! — возразила Аванти. — Это очень, очень дорого! Возможно ли, что Кьяра украла это у врача?! — Но она совсем не похожа на воровку! — ахнула Фэрра, тогда Аванти упрямо нахмурилась. — Идем, — заявила она, сжав баночку в руках. — Идем скорее, нам нужно найти Рэмму и все ей рассказать. Уборка подождет. Девушки быстро покинули комнату, затем вышли за пределы гарема. — Где же Рэмма, — обеспокоенно шептала Фэрра, оглядываясь по сторонам. Вместе с Аванти они обежали уже практически все места, где смотрительница могла бы находиться, но ее не было ни в гареме, ни в кухне, ни где-либо еще. — Она не у принцев, — успокаивала подругу Аванти. — Они же временно отбыли. Вот если бы она находилась в их обществе, то нас бы пустили туда с огромным трудом! Значит, остается сад. Идем, идем скорее, — пробормотала девушка и обернулась к подруге, чтобы подогнать ее, но не заметила небольшого порожка перед входом в открытую галерею. Девушка только воскликнуть и успела прежде, чем упала на мраморный пол. Хрустальная баночка выскользнула из ее рук и быстро покатилась куда-то вперед. — Как ты, Аванти? — нагнав подругу, Фэрра присела перед ней, попробовала помочь встать, как вдруг зацепилась краем глаза за какое-то движение. А стоило обеим девушкам вздернуть головы, как их сердца окаменели от ужаса. Там, впереди открытой галереи, стояло несколько человек, и одного из них наложницы знали очень и очень хорошо. Высокий сухой мужчина пятидесяти лет, с черными, как смоль волосами и бородой, одетый богато, но сдержано, стоял неподалеку от них, в окружении свиты своих слуг. То был советник его величества, еще утром повстречавший в этой же галерее Кьяру. Господин Даир. Появление двух девушек привлекло его внимание не так сильно, как блестящая безделушка, подкатившаяся прямо к его ногам. Некоторое время он заинтересованно смотрел на склянку, затем качнул головой. Прислуга ту же секунду подняла баночку с пола и передала в руки господина. Две наложницы побелели от ужаса… Внимательно рассмотрев предмет, открыв и изучив содержимое, мужчина кинул заинтересованный взгляд серых глаз на двух девушек, быстро склонивших перед ним головы. — Что ж за день сегодня такой, — неспешно произнес мужчина. — Утром на меня налетела наложница с королевской посудой в руках. А днем сразу две наложницы, да с королевским хрусталем… Да еще и так спешили… Могу я узнать, откуда у вас взялась столь ценная вещица? Казалось бы, загорелые южанки стали почти белыми от ужаса. Они не представляли, что должны делать. Правила Фэрра и Аванти знали очень хорошо: ни один мужчина не вправе первым с ними заговаривать. Но советник его величества правила бессовестно нарушал, вводя девушек в еще больший ступор. Видя, что девушки не собираются ему отвечать, Даир нахмурился. — Такие вещи у наложниц находиться не должны. Крадено? — хмыкнул он и обратился к своим слугам. — Сейчас же позовите стражу гарема. — Нет! — Фэрра тут же вздернула голову. — Нет, не крадено, ни в коем случае, господин! — воскликнула она, с ужасом взглянув на советника. — Мы нашли это у новенькой! И несли показать смотрительнице! Испуганная Аванти дернула подругу за рукав, приказав ей тем самым понизить тон, а лучше и вовсе замолчать. Советник же заинтересованно приподнял одну бровь. — Интересно, — хмыкнул он. — Как его величество и предполагал, в отсутствии принцев здесь черт знает, что творится. Ну что ж, — он вздохнул и, не оборачиваясь, кинул своим слугам. — Привести ко мне стражу гарема.***
Кьяра, смешно хмурясь от напряжения, неумело держала в руках садовые ножницы и трудилась над кустом. — И кто это придумал, — ворчала она. — Дайте мне нож, и я обрежу вам все лишние ветви. Лишние ветви… Не бывает у кустов лишних ветвей, им все нужны!.. Изверги какие. И почему я должна это делать?! Наблюдая за девушкой, Рэмма тяжело вздохнула и перекинула через плечо длинную косу каштановых волос. — Фэрра повредила руку, поэтому я отправила ее на другую работу, — строго заявила она. — А если тебе нож дать, то, я уверена, ты здесь всю охрану вырежешь и попытаешься сбежать. И вот только скажи мне, что я ошибаюсь. — Не ошибаешься, — Кьяра сосредоточенно отстригла очередную веточку. — Поэтому нож и прошу. Рэм ухмыльнулась. — Вы на нее посмотрите, — весело заявила она. — Даже не скрывает! А ну-ка поторопись. Садовник просил высадить новые цветы. — Так с этого и стоило начать. Сажать-то я умею, — пробормотала северянка, продолжая орудовать ножницами. Наблюдать за ней было до того забавно, что Рэмма далеко не сразу заметила, как к ним целенаправленно приблизилась довольно внушительная компания. Только услышав шум шагов, девушка обернулась. В тот же миг ее глаза расширились от удивления и испуга. В паре десятков метров от них, стремительно сокращая расстояние, шагал советник со свитой, а рядом гаремная стража вела двух красавиц-наложниц, что следовали за советником, от испуга втянув головы в плечи. — Эта? — послышался низкий властный голос Даира, и тогда девушки испуганно закивали. Господин Даир тут же кивнул страже и двое из мужчин, по виду крайне смущенные ситуацией, попытались пройти мимо Рэммы к Кьяре. Тут-то смотрительница и очнулась от шока. — Что происходит?! — воскликнула она, когда двое мужчин потянули руки к северянке, а та, как ошпаренная, отскочила в сторону и выставила перед собой садовые ножницы, как единственное средство защиты, но куда хрупкой девушке против натренированных мужчин, они ловко поймали напуганную девушку за плечи. — Сейчас же уберите руки от наложниц! — Рэмме пришлось повысить тон, но стража, принадлежащая советнику, не спешила выполнять ее приказ. Мужчины были в смятении, и Рэмма видела это очень даже хорошо, несмотря на черные платки, скрывающие лица стражей. Более того она понимала причину — эти мужчины не были из числа стражи гарема, а принадлежали самому советнику, что, впрочем, не касалось тех двоих, что держали за плечи Аванти и Фэрру, Рэмма знала очень даже хорошо, а потому совершенно не понимала, как они могли послушать чужого приказа. — Господин Даир, — стиснув руки в кулаки и до звона в ушах сжав зубы, Рэмма сдержанно поклонилась мужчине. — Позвольте узнать, что происходит? Мужчина взглянул на смотрительницу гарема все равно, что на надоедливую муху. Казалось бы, будь статус смотрителя гарема при дворе хоть на толику ниже, он ни за что не удостоил бы девушку ответом. Однако положение смотрительницы было достаточно высоким. По крайней мере, выше статуса слуг. — Я навожу порядок в отсутствии их высочества, — холодно отчеканил мужчина. — А я и не знал, что в королевском гареме процветает воровство. — О чем вы говорите?! — Рэмме хотелось кричать, но она одернула себя и попыталась сделать голос тише и спокойнее, она абсолютно не понимала, что происходит. — Прошу вас немедленно отпустить наложниц. Приказ вновь остался не выполнен, что порядком разозлило смотрительницу. — Сейчас же, — повторила она жестче, яростно взглянув на мужчин, держащих наложниц. — Правила дворца запрещают не только прикасаться к наложницам, но и просто заговаривать с ними, или мне стоит сообщить о нарушении самому принцу Эмину? — сквозь зубы прорычала смотрительница, и только тогда стражники, поразмыслив, убрали от девушек руки и отошли на шаг. Все же, принцев они боялись сильнее, чем советника его величества. Фэрра и Аванти тут же испуганно отпрянули подальше от мужчин, Кьяра же, оказавшаяся на свободе, сильнее стиснула ножницы в руке. Того и гляди она готова была воткнуть острие кому-нибудь в ногу, если еще хоть кто-нибудь из стражи посмеет так бесцеремонно ее хватать. — Господин Даир, — при обращении Рэмме вновь пришлось склонить голову. — Прошу вас впредь воздержаться от командования стражей гарема. Никто, кроме меня и двух законных наследников его величества не смеет отдавать им приказы, каким бы ни был статус. Или вы забыли столь простую вещь? Мужчина смерил Рэмму недовольным взглядом. — Мое вмешательство оправдано, — заявил он хладнокровно, но не успел пояснить, смотрительница гарема продолжила говорить. — Будьте любезны, расскажите, что привело вас сюда? И в чем обвинили Кьяру. Мужчина едва заметно нахмурился. На его лице, вечно угрюмом и высокомерном, редко можно было увидеть какие-то другие эмоции, но Рэмма, кажется, добилась их появления. — Его величество поручил мне проследить за порядком во дворце на время отсутствия принца Эмина и господина Амирана. Я и не предполагал, что мне придется заниматься столь мелкими делами, — сдержано произнес он и извлек из складок своих одежд блестящий предмет. — Найдено в покоях новой наложницы. Не задумываясь, он кинул предмет Рэмме, девушка едва успела его поймать. Хрустальная баночка сверкнула в тонких руках, граненая крышечка заиграла в солнечных лучах десятками светлых красок, столь утонченный, столь дорогой предмет редко попадал в руки смотрительницы гарема. Когда Рэмма открыла баночку, в нос тут же ударил резкий запах трав. Знакомый до безобразия… Смотрительница резко обернулась к Кьяре. Северянка во все глаза пялилась на эту чертову склянку, казалось бы, она не понимала, откуда эта баночка могла здесь взяться и сколько проблем могла доставить! Но не было никаких сомнений в том, что баночка была девушке знакома… — Кьяра, — пораженно шепнула Рэм. — Откуда?.. Тогда Кьяра подняла на смотрительницу растерянный и удивленный взгляд. — Ох, это… — начала она, запинаясь, но продолжить ей не позволили. — С каких пор правила позволяют наложницам обладать такими вещами? — хмыкнул советник. — Если это кража, то… — Я ничего не крала! — голос Кьяры, громкий и уверенный, разрезал напряженную атмосферу, только ухудшив ситуацию. — Как вы смеете обвинять меня в воровстве?! Глаза королевского советника опасно сверкнули. — Как ты, девчонка, смеешь мне дерзить? — устрашающе прорычал он, но Кьяра ни сколько не была напугана, напротив, ее будто бы подначивало такое дерзкое с ней обращение, будто бы задевало что-то глубоко в ее душе, будило ее гордость и не давало девушке держать рот за замком. — Прежде, чем обвинять кого-то в воровстве, найдите доказательства! Или императорскому советнику очень сложно это сделать?! — Кьяра! — прикрикнула на разошедшуюся девушку Рэм прежде, чем северянка наговорила бы еще больше глупостей, и, на удивление, Кьяра слегка притихла. — Мне просто это… Дали! — рявкнула та, уверенно и раздраженно глядя в глаза мужчине. На его лице не дрогнул ни один мускул, но по взгляду, по плотно сжатым губам было видно — столь дерзкое обращение буквально вывело советника из себя. — Неслыханная дерзость для простой наложницы, — начал он сквозь зубы. — Наказание для такой выскочки… — Наказание выносить не вам! — резко прервала мужчину Рэмма, с опаской и шоком косясь на Кьяру. — Кьяра права, — заявила она уже чуть спокойней. — Она не воровка, пока ее вина не доказана. Северянка ведь даже не понимала, что копает себе могилу! Такое поведение, да при первом советнике?! Такая вещь, да найденная у нее в комнате?! Да Кьяра совсем сумасшедшая, не иначе! А ведь она даже не представляла, во что все это может обернуться… — Будьте уверены, я разберусь в ситуации, — произнесла смотрительница, обратившись к советнику. — Наложница будет наказана по всей строгости. Но только в том случае, если это действительно воровство! Мы дождемся их высочество и только тогда обо всем узнаем. Казалось бы, решением смотрительниц советник доволен не был. Он ухмыльнулся, и уголок его губ едва заметно приподнялся вверх. — Какой бардак. И смотрительница позволит воровке до прибытия принцев просто разгуливать по дворцу? Я буду вынужден доложить об этом его величеству, он обязан знать, как живут его сыновья. — Я не позволю, — уверенно отчеканила Рэмма и вновь кинула в сторону Кьяры обеспокоенный взгляд. — Она… Она будет находиться под стражей вплоть до прибытия господ. — Но Рэмма! — воскликнула, было, северянка, но шатенка одним лишь взглядом приказала ей молчать. Кьяра особо глупой не была. Смекнула, что сейчас и вправду лучше не возмущаться, а потому прикусила губу и до побелевших костяшек стиснула кулаки. И все же Рэмма была для Кьяры именно тем человеком, которому меньше всего хотелось доставлять проблем. Даже если приходилось перебарывать собственную гордость. Девушка кинула в сторону советника буквально испепеляющий взгляд. У северянки никак не укладывалось в голове, зачем советнику императора лезть в такие вещи. Какое ему, советнику, дело до того, что происходит в гареме? Разве его обязанности — не управление страной? — Вы двое, — Рэмма взглянула на двух стражников гарема. — Сопроводите Аванти и Фэрру в их покои. А вы двое пойдете со мной. Кьяра, — смотрительница, наконец, обратилась к северянке, и в голосе ее проскользнуло сожаление и беспокойство. — Пожалуйста, иди рядом и не отставай, — с этими словами девушка обернулась к господину Даиру. — Надеюсь, вы будете довольны подобным решением. Мужчина сузил глаза. — Я прослежу, — заявил он, что заставило Рэмму незаметно стиснуть руки в кулаки. Она кивнула стражникам, Кьяре, и зашагала вперед. С опаской покосившись на всех собравшихся в саду, Кьяра нехотя поспешила за смотрительницей, даже не предполагая, куда они направляются. За ними последовали двое стражников из личной охраны Даира, явно готовых в любой момент ловить наложницу. Поодаль не спеша зашагал и советник со своей свитой, не сводя с женщин внимательного взгляда. — Рэмма… Рэмма, что происходит? — едва слышно зашептала Кьяра. Все ее чутье говорило о том, что происходящее девушке не понравится, каждая ее мышца была напряжена, мозг автоматически продумывал пути отхода, будто бы Кьяра шла не со смотрительницей и стражей, а случайно забрела в волчье логово. Смотрительница нахмурилась. — Просто скажи мне, что ты и вправду не воровала, — прошептала она сквозь зубы так, чтобы никто наверняка не услышал их разговор. — Я кто угодно, но не воровка! — оскорбленно шепнула Кьяра. — Он и вправду дал мне эту мазь! В тот раз… Когда ты отвела меня в его покои… — Почему ты не сказала мне?! — зло шикнула смотрительница, и тогда Кьяра смутилась. — Потому что… Потому что он сказал не говорить, — пробубнила она, и Рэмма устало закатила глаза. — Ну как же эти балбесы будут управлять страной, если у них одна извилина на двоих!.. — шепотом воскликнула девушка. — Кьяра, это очень, очень дорогая вещь! Северянка смутилась сильнее. — Обычное стекло, — ворчливо отозвалась она. — Да кто ж про стекло говорит? Я говорю про лекарство, — вдруг заявила Рэмма. — Можешь ли ты хоть на минуту представить, во сколько обходится эта мазь… Она делается из горных трав, достать которые практически невозможно! Это лекарство предоставляется только высшей знати! Кьяра на это не ответила. Она лишь еще более недовольно нахмурилась и скрестила руки на груди. Ее вины в происходящем не было никакой, но то, что сейчас происходило, ее пугало. И пугал этот мужчина, что следовал за ними и не сводил в девушек внимательного взгляда. Пару раз Кьяра обернулась. И оба раза столкнулась с ним взглядами. Его серые глаза не предвещали ничего хорошего. Впрочем, ничего хорошего и не случилось, однако прежде, чем все они покинули сад, глаза Кьяры зацепили нечто необычное. Она сперва и не поняла, что именно было не так, а потом вдруг осознала… Ворота. Те огромные ворота, что она так и не смогла преодолеть, были открыты… Там, за ними, виднелись благоухающие сады, а где-то вдалеке и вторая стена с зияющей дырой вторых распахнутых ворот, Кьяра смотрела туда во все глаза и не могла отвести взгляда… Рэмма заметила это вовремя. — Кьяра, — она одернула северянку, и тогда светловолосая опустила голову, но не отвела глаз от ворот, в тот момент, даже не ощущая на себе внимательного взгляда серых глаз. Из сада они проследовали в крытую галерею, из галереи спустились ниже на этаж, на половину уходящий в землю. Длинный, мрачный каменный коридор, по которому шли Кьяра, Рэмма и вся прочая свита, был пропитан сыростью, вдоль коридора весели гобелены с изображением битв, стояли доспехи: и старинные, тяжелые, начищенные до блеска, но все-равно кое-где тронутые патиной; и совсем новые. Это место не внушало доверия, оно будто бы специально было обустроено так, чтобы сильнее запугать. И причину Кьяра поняла совсем скоро. Коридор упирался в небольшую лестницу на пять ступеней, ведущую вниз. А там, за дверью, располагался длинный ряд из тяжелых металлических дверей. Темницы. Кьяра предполагала, что окажется в каком-то месте, ограничивающем ее свободу, но… Но темницы?! Голубые глаза испуганно уставились на Рэмму. По смотрительнице было видно, что ей это тоже не нравилось. А пока стража отпирала одну из дверей, Рэмма тихо произнесла, глядя Кьяре в глаза. — Прошу тебя, это всего на один день. Человека, что стоит за нашими спинами, не удовлетворит никакой иной расклад. — Но Рэм… — голос Кьяры дрогнул. Все это помещение, сырое и душное, темное, внушало лишь ужас, оставаться здесь одной не хотелось совершенно! Однако Кьяра очень и очень хорошо понимала, в каком положении оказалась. Ей не верили. Таким, как она, здесь вообще никто и никогда не верил, и тогда девушке не оставалось ничего, кроме как собраться с духом и ждать справедливого решения. — Амир или Эмин — без разницы, — заявила вдруг Кьяра, глядя Рэмме в глаза. — Кто бы из них ни дал мне эту штуку, передай — он достиг максимального уровня моей ненависти, — с этими словами Кьяра шагнула в темное помещение, и тяжелая дверь закрылась за ней. Судя по всему, эта темница использовалась редко и далеко не для удержания военнопленных. Скорее таких же нашкодивших, как она или, может быть, политических заключенных. Слишком уж здесь было просторно. Каменный пол и стены, одно узкое окошко под самым потолком, деревянный стол со стулом и широкая лавка вместо кровати — вот, что Кьяра видела перед собой. Чтобы не морозить босые ноги о камень, она забралась на эту лавку и поджала колени к животу. День, пожалуй, она здесь продержится. Ради Рэммы. Тут хотя бы было не так жарко, как в саду. Рэмма же, как только за Кьярой закрылась дверь, обернулась к господину Даиру. — Надеюсь, некоторое время вы будете спокойны, уж отсюда вряд ли что-то можно своровать. Однако же, я надеюсь, вы понимаете, что будет вас ждать, как только выяснится, что вы ошибочно обвинили в преступлении одну из женщин наследных принцев, — произнесла она сквозь зубы. Мужчина сейчас же нахмурился. — Ты что, смеешь мне угрожать? — Ни в коем случае. Я всего лишь вас предостерегаю. Даир недовольно хмыкнул. Затем он кивком головы дал своей свите понять, что они уходят, и покинул душное помещение. Только с его уходом Рэмма смогла облегченно выдохнуть. — Кьяра, — она заглянула в темницу через решетчатое окошко в двери. — Кьяра, пожалуйста, прости. Это лучшее, что я могла придумать. С этим человеком иначе нельзя. Кьяра фыркнула. — Императорский советник, мне рассказывал Арвиль. Рэм вздохнула. — Он ужасно жестокий человек, Кьяра. Мне приходилось беседовать с его прислугой, хорошего о нем говорят мало… Лучше ты переживешь здесь, чем вступишь с ним в спор, он мог потребовать наказания прямо сейчас, и я не уверена, что смогла бы тебя отстоять. Слово высшей знати — закон. Как только Эмин и Амир вернуться, они сейчас же прикажут тебя отпустить, — Рэмма покачала головой. — Мне нужно идти, узнать у Фэрры и Аванти, что случилось. Я… Я прикажу принести тебе обед и подушку с одеялом, не спать же тебе на голом дереве. С этими словами Рэмма кинула еще один полный сожаления взгляд в темницу и покинула помещение, что- то раздраженно бормоча себе под нос. Кьяра же осталась практически одна. Только двое молчаливых стражников были оставлены караулить у дверей, но эти парни не были слишком разговорчивыми. Кьяра еще раз оглядела свое ременное убежище. Запах сырости потихоньку начинал сводить с ума, а мрачные, черные стены не на шутку давили. Несмотря на то, что на дворе был разгар дня, здесь было темно, ведь свет проникал лишь через небольшое окошко под потолком. Наконец-то чувство вселенской обиды комом застряло в горле и Кьяра тяжело сглотнула. Ей было неуютно и до омерзения противно за собственную беспомощность! Она же не крала! Это же ей, ей подарили, вручили, сказали никому не говорить! Откуда ж ей, северянке, знать, какие законы в этой стране?! Как она вообще могла предположить, что из-за какой-то склянки окажется в подобном месте?! Да если бы не Рэмма, то черта с два девушка добровольно сюда пришла! А так она на полном серьезе боялась доставить смотрительнице неприятности. К счастью, Рэмма пообещала, что ее нахождение здесь будет недолгим. Совсем скоро Эмин или Амир приедут, совсем скоро за нее вступятся и вытащат из этого места, и тогда уж девушка живого места на их психике не оставит, будет измываться, шкодить, мстить! А пока ей оставалось лишь поежиться от мурашек, прошедших по коже с волной прохладного воздуха, и завалиться на деревянную скамью в ожидании обеда и мягкой теплой подушки…