Extra 5: 2016 Chinese New Year Special (aka Fishing King Extra)

Старые деревенские рыболовные снасти Я закурил сигарету и посмотрел на пейзажи за окном. Толстяк приоткрыл мое окно, чтобы дым уходил наружу. Он ехал очень медленно. Молчун сидел на заднем сиденье, заваленный вещами, припасенными к Новому году. В этот раз приедет целая толпа, поэтому я приготовил много всего. К сожалению, не все они поместились в салоне автомобиля. Мы ехали в подержанном пикапе Nissan. Он был не таким удобным, как мой Jinbei, но машина оказалась единственной в городе, которую я смог купить за такое короткое время. Хоть владелец авто и следил за тем, чтобы двигатель был в хорошем состоянии, однако его давно не заводили, поэтому дроссельная заслонка барахлила. Как будто едешь по коробочкам хлопка. Если вы уехали из города, проехали Паньшань, а затем сам город, выехали на тунсанскую скоростную автомагистраль, вам придется ехать еще более десяти часов из Феншуйгуань в Цаннани до Ханчжоу в Чжэцзяне, чтобы приехать туда на Новый год. Такой маршрут я планировал изначально, но в конце концов решил остаться здесь. Сяо Хуа с остальными утверждали, что в Фуцзяне в это время года значительно теплее, поэтому они хотят посетить юг. «Ну-ну, погляжу я на вас, когда приедете сюда», - подумал я. Обратная дорога в деревню - извилистая тропа, ведущая в гору, из-за этого во многих местах она превратилась в однополосную дорогу. Прямо за окном начинался обрыв, от видов захватывало дух. В этом году было очень холодно, поэтому все горные источники превратились в ледяной слой, покрывающий склоны и ручьи. Из-за того, что, пока курил, держал руку, высунув ее за окно, я четко ощутил пощипывание мороза снаружи. «Кстати, а в этом году тебе по-прежнему за тридцать?» - неожиданно спросил меня Толстяк. Я не ответил, сосредоточившись на отвинчивании крышки от бутылки с минеральной водой, чтобы в будущем использовать ее в качестве пепельницы. Я поднял руку и посмотрел на свои пальцы, обнаружив, что место, где я обычно держал сигарету, стало черно-желтым от дыма. Все из-за дрянных сигарет. Если ворошишь песок в горах, сигарет постоянно не хватает, поэтому я стал носить с собой табак и крутить сигареты самостоятельно. Но такие сигареты так просто не скуришь, поэтому приходилось мешать табак с травой, похожей на бобовые листья, которые я находил на обочине дороги. Такую смесь можно курить очень долго. Вкус паршивый, но все лучше, чем бросать курить. «Я должен бросить курить», - сказал я себе. После того, как Молчун спустился с гор, в Фуцзяне стояли необычайно холодные дни. Когда мы увидели, как он моет голову холодной водой во дворе, сразу почувствовали, как отморозились наши мозги. Мы были в ужасе, слабость накатила на наши тела, а Младший брат совсем не изменился. «Тебе за тридцать. Забудь о своем возрасте. Это единственный выход.» В тот момент, когда я думал об этом, машина внезапно замедлила ход, а затем остановилась. Я поднял глаза и увидел, что машины впереди столпились в длинную очередь, была пробка. На обочине дороги стоял большой грузовик, одно из его колес свисало с края обрыва. Его центр тяжести был смещен ближе к обрыву, казалось, он перевернется от одного удара. Водители выбирали эту дорогу, чтобы не платить за скоростные трассы, и мало кто соблюдал осторожность. Если в такой морозный день ехать слишком быстро, то может случиться авария. Толстяк опустил окно и высунул голову. Машина наполнилась холодным ветром, и Молчун сразу же проснулся. Толстяк втянул голову обратно, ругаясь: «Черт побери, снова пробка. Клянусь, это уже восьмисотый раз за день. Сказал же, нужно была брать мотоциклы. Уже давно бы проехали этих гребаных ублюдков». Наша машина остановилась в конце длинной очереди, и мы увидели, что многие водители уже вышли из своих машин и разминали конечности под звуки радио. Тетушка с фермы установила прилавок прямо в машине и начала продавать свои товары. Все это означало, что мы застряли в пробке надолго. Я открыл дверь, вышел из машины и бросил окурок в бутылку. Холодный воздух взбодрил мою затуманенную голову. По одну сторону дороги были горы, по другую - скалы, а сверху и снизу в беспорядке росли деревья. За горами виднелись холмы и деревня в горной котловине, которая находилась примерно в полумиле от нас. Дома были из желтого цемента, облицованные тусклой черной плиткой. Похоже, бедная деревня. Я потянулся, включил телефон, чтобы проверить WeChat, и пошел вдоль по обочине дороги. Сяо Хуа и другие уже выехали из Пекина. Их первой остановкой будет Ханчжоу, там они навестят моих родителей и второго дядю. После этого они арендуют машину и приедут ко мне в гости. Бля, и что, интересно, мне скажут родители. Это, конечно, уже не страшно. Второй дядя должен приехать, должно быть, беспокоится обо мне. WeChat Moments выдал уведомление от Сюсю о двадцати новых товарах, которые можно купить до конца года. Я подавил в себе порыв заблокировать ее аккаунт и поставил пару лайков. Пару лет назад WeChat еще не придумали, а сейчас невозможно жить без него. После пяти-шести минут ходьбы я добрался до большого грузовика и спросил у водителя, который курил неподалеку, что случилось. Водитель был с северо-востока и возил вещи из Гуанчжоу в Фуцзянь. Грузовик был его. Мужчина выглядел несчастным, рассказывая, как испугался, когда ударил птицу, и в итоге свернул колесо грузовика. Теперь ему не видать счастливого празднования Нового года. Грузовик застрял, и, по оценке водителя, на его ремонт уйдет больше шести-семи часов. В таком месте трудновато получить помощь, поэтому я мог только посочувствовать. Я вернулся к нашему пикапу и сказал Толстяку выгружаться. Выбора не было. Придется стать носильщиками и самим нести вещи через горы в ближайшую деревню. Надеюсь, там мы найдем пару мотоциклов, чтобы перевести остальное. Это влетит в копеечку, но лучше так, чем отсутствовать, когда родители доберутся до моего дома. Три человека не смогут унести все новогодние гостинцы за раз. Даже если выбрать самые важные, все равно будет тридцать килограммов на человека. Если бы не привычка таскать тяжеленные вещи, нам, вероятно, было бы сложно отпраздновать Новый год. Мы свернули с дороги и направились в деревню, вниз по холму, через редкий лесок. Казалось, потребуется около часа, чтобы преодолеть расстояние до деревни, но на самом деле путь занял полтора часа, так как приходилось подниматься и спускаться по холмистой местности. Мы сильно вспотели. Пока шли по небольшой грунтовой дороге к деревне, вытоптали множество посаженных соевых бобов. Я уже был готов заплатить сельчанам в деревне за нанесенный нами ущерб. Но когда мы наконец подошли к деревне, то запаниковали. У многих домов на окраине села двери сгнили и рухнули. Перед дверями стояли подношения и курильницы, полные красной бумаги. Вещи пролежали очень долго, потому что все скоропортящееся давно сгнило, а остальные, неизвестные нам предметы, покрылись пылью. Чернила с выцветшей красной бумаги растеклись по земле, как кровь. Будь это один дом, то все было бы не так плохо. Но такая картина была перед каждым домом, и это выглядело пугающе. Я посмотрел на Молчуна, он выглядел спокойным. Он точно заметил, что происходит что-то странное, но ситуация его не волновала. Чем ближе мы, пребывая в унынии, подходили к деревне, тем усерднее я молился о том, чтобы это было не заброшенное место, и здесь нашелся бы рабочий мотоцикл. Когда мы, наконец, вошли в деревню, то оказались в окружении бетонных домов, и я к своей радости увидел магазин. Толстяк тут же зашел внутрь. За магазином присматривала молодая женщина в фиолетовом пуховике, с ребенком на руках она смотрела телевизор. Толстяк постучал по стеклянной стойке: «Старшая сестра, я хочу у тебя кое-что спросить». Молодая женщина обернулась и, увидев, что за спиной у нас тяжелая поклажа и мы очень вспотели, сильно испугалась. Она закричала на местном диалекте, и вскоре из задней комнаты вышла старуха, которая, вероятно, была ее матерью. Толстяк, изобразив на лице свою самую честную улыбку, продолжил свою речь: «У нас нет сил взобраться на гору. Мы надеялись найти пару мотоциклов, которые отвезут нас наверх. Мы готовы заплатить.» «Мотоциклы?» - лицо молодой женщины побледнело, и она посмотрела на нас без каких-либо эмоций. Я тоже сразу же натянул на себя самое честное выражение лица, надеясь очаровать старуху. Молодая женщина не сказала нам ни слова, вместо этого ответила старухе, когда та спросила что-то на местном диалекте. Женщины немного поговорили, стало ясно, что старуха в курсе происходящего. Молодая женщина показала на противоположную сторону и сказала: «Моя мама говорит, что в том переулке стоит трактор. Владелец перевезет ваши вещи за плату». Мы закивали и, поблагодарив женщин, выбежали в переулок возле магазина. Толстяк вытер холодный пот и сказал: «Черт, почему эта девчонка похожа на призрака? У нее на лице ни одной эмоции». «Может быть, мужчины в этой деревне ушли на заработки. Здесь слишком безлюдно. Обычно посетителей нет, поэтому она целыми днями смотрит телевизор. Так запросто и зачахнуть можно», - сказал я, внезапно вспомнив Ван Мэна. - «Люди могут вернуться в ближайшие дни, и тогда здесь будет оживленнее». Пройдя глубже в переулок, мы обнаружили, что двери в бетонных зданиях заржавели. Нельзя было определить, живет ли в них кто-нибудь. Через две-три минуты ходьбы мы увидели грубую деревянную вывеску, висящую на двери старого кирпичного дома. В сельской местности простейшими постройками считаются дома из желтой глины, которые чаще всего используются для хранения оборудования и разведения скота. Чуть получше считаются старые кирпичные дома. Большинство старых домов либо хорошо сохранилось, либо уцелело после сноса основного, помещичьего дома. Большинство кирпичей деформировалось от старости, поэтому старые стены были вздувшимися или треснутыми. Так было и с этим домом. Деформация деревянной оконной рамы подтверждала это. Деревянная вывеска был явно старой, на ней было написано несколько слов: «Рыболовные снасти Лэй Мэйлянь». Ворота были открыты, внутри было темно. Это был вход в традиционный крестьянский дом, у внутренней стены дома стояли несколько скамеек и квадратный стол. На стене висел календарь с изображением Ма́о Цзэду́на и восьми бессмертных, а на квадратном столе стояли подношения. Пол был выложен осевшим от времени кирпичом, повсюду валялся бамбук и бамбуковая стружка. Рядом лежали какие-то инструменты, наподобие железных обручей, которые использовали для обработки бамбука. Но, кроме этого, здесь больше ничего не было. «Это здесь?» - спросил Толстяк. А я подумал: «Если ты спрашиваешь у меня, у кого же спросить мне?» «Трактора нет?» - Толстяк просунул голову внутрь. - «Это чертовски бедное место, здесь правда есть трактор?» Когда мы уже думали сдаться и уйти, внезапно увидели худого старика, вышедшего из переулка рядом с тем местом, где мы стояли ранее. На нем были старые очки, он, нахмурившись, посмотрел на нас. Мы тоже посмотрели на него, неспешно проходя мимо. Глаза старика заблестели, и стало ясно, что он ничего не боится. Он не сводил с нас взгляда, как будто наблюдал за воришками. Ситуация была неловкой, но Толстяк прошептал, что мы должны поскорее уйти отсюда и перестать пялиться на него. Когда мы прошли мимо старика, то поняли, что он пошел следом за нами. Каждый раз, когда мы делали шаг, он делал шаг следом. «Он собирается нас ограбить?» - спросил Толстяк. - «Он положил глаз на наши свиные ребрышки? Я же говорил, что нельзя выставлять свое богатство напоказ!» «С виду этому ублюдку под девяносто, и он по-прежнему кого-то грабит? Думаешь, мы выглядим настолько слабыми?» - возразил я. - «Не торопитесь с выводами. Может, он думает, что это мы воры.» «Стал бы вор таранить 120 килограммов на собственном горбу? Такой вор – пример для подражания», – ляпнул Толстяк. Мы как раз собирались ускориться, когда старик внезапно открыл рот и спросил на ломаном мандаринском: «Друзья на моей тропе, не могли бы вы сделать мне одолжение, раз уж вы случайно проходили мимо?» * Мы замерли на мгновение, а затем и вовсе остановились, когда поняли, что старик смотрит на Молчуна, а не на нас. Он подошел к нему и сказал: «Смотрю на тебя, и вижу, что ты точно делаешь ЭТО, я прав?» *Переводчик считает, что это может быть приветственный пароль для расхитителей гробниц.