***
Темный Лорд прервал заклинание и увидел, что тело грязнокровки безжизненно распласталось на полу. Она перестала кричать какое-то время назад, и теперь, когда пытка закончилась, стало понятно почему: она умерла. Ее открытые глаза были пустыми и безжизненными, а тело лежало абсолютно неподвижно, хотя обычно после Круцио люди не могли справиться с неконтролируемой дрожью, даже если и были без сознания. — Яксли, иди, посмотри. Похоже, я успел сломать свою новую игрушку. Один из Пожирателей Смерти взглянул на Темного Лорда и, быстро преклонив колено, подошел к девчонке. Перевернув ее носком ботинка на спину, он провел над ней палочкой, и в воздухе засветились древние руны. — Мозговая деятельность практически отсутствует. Дыхание и сердцебиение замедлилось. Мой Господин, она либо вот-вот умрет, либо впала в какой-то транс. Толпа приспешников захихикала, а Корбан Яксли покачал головой: он прекрасно помнил времена, когда никто не смел слишком глубоко вздохнуть без повеления Темного Лорда. Повернув голову, он посмотрел на Волан-де-Морта, ожидая дальнейших указаний, и замер: позади трона стоял Снейп, и его сумасшедшие глаза горели яростью, обещая скорую смерть. Яксли охватила паника. Он выхватил палочку, прицелился в Снейпа, стоящего рядом с Темным Лордом, и закричал: «Избавьтесь от этого урода!» Произнести заклинание он не успел. Времени хватило только на то, чтобы в его голове проскользнуло осознание: его обвели вокруг пальца, как последнего дурака. Пожиратели Смерти кинулись защищать своего господина и атаковали Яксли, а за троном уже никого не было. Он закричал, моля о пощаде, но сегодня милосердие было в дефиците. Обведя глазами зал, Корбан увидел Снейпа в кругу приспешников. С улыбкой сумасшедшего тот направил палочку на умирающую женщину, распластанную на полу, и стал произносить заклинание за заклинанием. Яксли постарался дать товарищам какой-то сигнал, объяснить, что произошло, но Темный Лорд был охвачен слепой яростью и не замечал ничего вокруг. Его же слуги были слишком заняты желанием выслужиться перед своим господином и тоже не видели ничего дальше собственного носа. Так последний представитель старой гвардии Пожирателей Смерти бесславно умер у ног своего господина, в то время как его враг стоял рядом и смеялся.***
— В каком смысле ушел? Вы же снотворное ему дали. И он спал! — закричал Гарри. — Ну да, спал, а потом Джон и Хелен приказали ему спасти Гермиону, и он встал и ушел, — ответила Молли. — Когда? Только что? — О том я тебе и говорю! — Хорошо, тогда нам нужно отправиться за ним! Куда он хоть пошел, кто-нибудь знает? Отлично. Лаванда, дети остаются на тебе, а все остальные за мной!***
Гарри трансгрессировал на заброшенный склад, когда там творилось что-то ужасное. Заклятия так и летали во все стороны, и первое, что было необходимо сделать, это установить защитные чары. Создавалось впечатление, что Пожиратели Смерти кидались заклинаниями без разбора, словно сражались с невидимым противником, наступавшим на них с правой стороны. В какой-то момент толпа кинулась врассыпную, пытаясь увернуться от Авады, и тогда Гарри заметил, что большая часть заклинаний отскакивала от защитного купола, сооруженного в углу помещения. Снейп стоял, чуть расставив ноги, возвышаясь над лежащей на полу Гермионой. В его руке, схваченный за горло, подрагивая, болтался Темный Лорд. Из палочки, зажатой в побелевших пальцах Снейпа, лился ровный поток магии, который подпитывал укрывший их волшебный купол. Гарри видел нечто подобное впервые. По куполу иногда пробегала золотистая волна, и казалось, что после каждой атаки он становился все сильнее и сильнее. Пожиратели Смерти пачками падали на пол, сраженные собственными заклинаниями, рикошетом отлетавшими от защитного купола. Попытки спасти Темного Лорда были безуспешны. — Черт побери, Гарри, ты только посмотри на это! — воскликнул Невилл. — Боже мой, Гарри, — прошептала Джинни. — Это его душа, мне Гермиона рассказывала, на что она похожа. Он использует собственную душу, для того чтобы защитить ту, которую любит. — Здорово, — прошипел Гарри. — Но мы здесь рады души Волан-де-Морта. Он махнул рукой Рону. Тот кивнул и принялся со своей группой окружать Пожирателей, которые не сразу поняли, что соотношение сил поменялось. Бруствер и Тонкс, так же повинуясь указанию Гарри, стали разворачивать свою группу, в которую входили Билл, Перси и Чарли. Сам же Поттер вместе с Джинни, Минервой, Артуром и Невиллом ударил по центру. Вскоре к ним присоединился Люпин в сопровождении своей стаи. Оборотни атаковали со звериным энтузиазмом, радуясь бою и приближению полнолуния. Фред и Джордж, прикрывая наступление Молли и Рона и пробираясь через толпу, по одному выбивали свои цели. Группа Кингсли использовала другой подход: они разворотили пол и кидали в Пожирателей тяжелыми кусками, подгоняя противника к центру помещения, где Минерва превращала их плащи в жалящих насекомых, напоминавших скорпионов. В итоге первые ряды Пожирателей были вынуждены отступать, давя своих же товарищей. В этот момент раздались хлопки трансгрессии, и в помещении появились двадцать авроров, которые быстро присоединились к членам Ордена Феникса и стали кидаться заклинаниями в противника. Осознав вновь возникшую опасность, Пожиратели перегруппировались. Бой завязался не на шутку. Удача была на стороне Ордена, и они уверенно продвигались к тому углу, где укрывался Снейп с Гермионой. Римус вместе со стаей оборотней кинулся в самую гущу, поражая заклинаниями противника, а где надо не стесняясь пуская в ход грубую силу, что вызвало сумятицу в рядах неприятеля. Гарри, выставив палочку вперед и работая в паре с женой, неуклонно приближался к своей заветной цели — Темному Лорду. Все, кто попадался ему на пути, падали, сраженные его заклятьями. Минерва рухнула, задетая чарами кого-то из Пожирателей, но Артур пришел ей на помощь, произнес лечебное заклинание, и она с трудом поднялась на ноги. Гарри видел, что люди вокруг него падали, раненые или убитые, но он заставлял себя не обращать внимания, зная, что если отвлечется, то потом уже не сможет сосредоточиться на своей цели. Главное, что Джинни была рядом, остальное имело второстепенное значение. От раздающихся со всех сторон вскриков и стонов кружилась голова, но Гарри продвигался вперед. Наконец он достиг Темного Лорда и сорвал с шеи кожаный мешочек. Между Гарри и Волан-де-Мортом закружился вихрь связи, похожий на портал в маггловских романах. — Снейп! Отпусти его! Тот, не повернув головы, бросил Темного Лорда через защитный купол, а сам наклонился и поднял с пола неподвижно лежащую Гермиону. Увидев, как Снейп пытался прижать к себе ее напряженное тело, Гарри догадался, что на нее было наложено обездвиживающее заклинание. Сам Снейп вложил еще больше силы в защитный купол, и тот превратился в ярко горящий оранжевый шар, внутри которого двигались едва заметные тени. Гарри проследил взглядом, куда приземлился Темный Лорд, и увидел, что тот без всякой грации с трудом поднялся на ноги и закричал, призывая на помощь своих сторонников. — Волан-де-Морт! — прогремел Гарри. — Готовься к бою! То, что когда-то было Темным Лордом, повернуло голову и пронзительно заверещало при виде своего заклятого врага. Вскинув палочку, он прокричал убивающее заклинание и в последнее мгновение направил его в сторону Джинни. Гарри, не раздумывая ни секунды, кинул кожаный мешочек наперерез зеленому лучу. Ярко вспыхнув, тот исчез навсегда, и Гарри не смог сдержать торжествующий возглас, ведь последний осколок души Волан-де-Морта был уничтожен им самим. Темный Лорд замер на мгновение, а потом покачнулся, еще толком не понимая, что произошло. Гарри не стал мешкать и сразил его наповал мощным «Редукто». Он вложил в это заклинание всю боль и всю ненависть, что накопились в нем за эти долгие годы, и тело Волан-де-Морта разлетелось на миллионы крошечных песчинок, превратившись в золу.***
— Все кончено, — произнес он тихим голосом, Казалось, что окружающая их вересковая пустошь вибрировала, наполненная гордостью и торжеством. Гермиона почувствовала, как по щекам заструились слезы, хотя такой счастливой она не была никогда. — Ты был неподражаем, — прошептала она. — Только потому, что ты в меня верила. Я был таким, каким ты хотела, чтобы я был. Она отстранилась, посмотрела в его сияющее лицо и убрала в сторону седеющую у виска прядку. — Ты всегда тот, кто мне нужен, и это никогда не изменится. Легкая улыбка тронула его губы, и на мгновение Гермиона увидела совсем юного и невинного мальчишку, счастливого тем, что ему удалось угодить взрослому. — Нам пора обратно. Мне, безусловно, очень нравится в нашем укромном уголке, но невозможно жить, обездвиженной заклинанием, а я предпочитаю живую и теплую женщину у себя в постели, а не приведение. Его слова пробудили некое воспоминание, и Гермиона, отступив на шаг, наклонила голову и внимательно посмотрела на него: — Это ведь ты. Ты все еще здесь. — Мы все здесь, только так нам удалось спасти тебя. Мы почувствовали твою боль, но он не мог броситься тебе на помощь, так как сам тоже пострадал. Но допустить, чтобы ты погибла, он не мог, поэтому отдал нам бразды правления, принимая нас в себя. Это принесло нам свободу, и мы смогли сделать все необходимое. — А он в порядке, или мне опять придется собирать его по крупицам? — Все будет хорошо, нам просто нужно как следует выспаться и восстановиться, — отозвался он и, протянув руку, костяшками пальцев нежно провел по ее щеке. — Спасибо тебе, спасибо за то, что ты такая, что оказалась всем, что нам было так необходимо. Гермиона прикусила губу, стараясь, чтобы ее голос звучал уверенно, хотя в глубине души чувствовала себя ужасно уязвимой: — А Лили? — Лили была ярким светом, указывающим ему путь, но с тех пор он нашел другой путеводитель. Если ты наберешься терпения, он полностью отдаст тебе всего себя, навсегда. Конечно, чувство вины никогда не покинет его, но он не станет рисковать вашими отношениями, только из-за того, что так надолго застрял в прошлом, — он улыбнулся заговорщически и продолжил: — Когда он чего-то хочет, то может быть необыкновенно упрямым в достижении поставленной цели, и не забывай, что тебе удалось победить его упрямство. — Упрямство — это прекрасное качество. Я сама им обладаю в изрядном количестве, — ответила она. — За это можно только сказать спасибо. Если бы не оно, то ты могла бы давно бросить все попытки спасти его. Его состояние все еще достаточно хрупкое, и именно поэтому ему удалось высвободить все осколки души и разрешить нам управлять его действиями. Но со временем такая способность исчезнет. Твое присутствие укрепляет его силу духа. — Есть что-то, чего я не знаю? Может быть, ему нужно, чтобы я что-то еще сделала для него? Как помочь ему стать счастливым? Стоявший перед ней Снейп улыбнулся, дотронулся до ее щеки и нежно провел по ней, коснувшись нижней губы. — Ему нравится, когда ты дотрагиваешься до него. Это дает ему возможность почувствовать себя живым. — Ты его воля к жизни? — Его воля к жизни привязана к тебе и в настоящий момент защищает тебя. Я его чувство долга.***
Гарри и Бруствер наблюдали за тем, как авроры с помощью портключей уводили Пожирателей Смерти с поля боя. Большинство из них предпочли погибнуть, а не сдаться в плен, поэтому нынешняя добыча состояла в основном из тех, кто был выведен из строя в начале битвы. Невилл еще раньше переместился в Азкабан, чтобы подготовиться к прибытию новых заключенных. Несколько целителей и их помощников из больницы Святого Мунго появились на поле боя после легкого хлопка. Римус, на руках которого лежала истекающая кровью Тонкс, подозвал их громким окриком. Целители разделились на группы и стали помогать пострадавшим. Неудивительно, что их оказалось больше всего в стае Римуса, ведь оборотни сражались совершенно бесстрашно, подчас забывая об инстинкте самосохранения. Однако именно их безудержная отвага так помогла членам Ордена Феникса. Теперь немногие уцелевшие жались позади своего вожака, который склонился над Тонкс, перевязывая ее раны. Артур поддерживал Минерву, которая скорее всего сломала бедро, когда упала сраженная заклинанием. Однако травма никак не помешала ей громко возмущаться. Джорджа забрали в больницу первым, так как он пострадал от взрывающего заклинания. Однако Фред успел вовремя наколдовать щит, и травмы были не такими ужасными, какими могли бы быть. Фред ни на секунду не отходил от брата, не переставал шутить и отправился в больницу тем же портключом. Джинни сидела около волшебного купола, укрывшего Снейпа и Гермиону. Он представлял собой плотный сгусток волшебной энергии, которая не пропускала через себя ни одного заклинания, включая диагностические чары, хотя Джинни неустанно произносила их и все время что-то записывала на пергаменте, взятом у Артура. — Гермионе будет интересно узнать, — ни к кому не обращаясь, объяснила Джинни слегка срывающимся голосом, словно обещание передать отчет о свойствах Магии Души Гермионе непременно означало, что сама Гермиона была все еще жива и обязательно прочтет его, как только выйдет из-под защитного купола. Гарри и Рон медленно подошли к Джинни и уставились на золотистый шар, ожидая хоть какого-то знака, что у Снейпа получилось задуманное. Неожиданно с громким хлопком купол исчез, и Джинни, Рон и Гарри пришлось заткнуть уши, которые заложило от образовавшегося в помещении вакуума. Гарри видел, что Гермиона вскочила на ноги и бросилась к Снейпу, который, покачнувшись, начал заваливаться на пол, увлекая ее за собой. — Нам нужен медик! — крикнул Рон и кинулся помогать Гермионе переворачивать Снейпа на спину. — Ты как? — спросил он у нее, заметив, что ее била крупная дрожь. — Нормально, выживу. Круциатус. Что случилось с Северусом до того, как он пришел меня спасти? Именно из-за этого ему плохо. — У него был инсульт, — ответил Гарри и посторонился, пропуская целителя. — Молли дала ему восстанавливающий эликсир и сильное снотворное. Он должен был спать глубоким сном, не в силах пошевелиться, а он встал и поспешил тебе на выручку. Целитель потребовала, чтобы все разошлись и позволили ей работать. Рон помог Гермионе подняться, и она с радостью облокотилась на предложенную руку. Повернувшись к Гарри, она сказала: — У тебя получилось, Гарри. Все кончено. Какое-то время все четверо просто смотрели друг на друга. Гарри повернулся к жене и видел, что ее трясло от всхлипов, по щекам катились слезы. Он крепко обнял Джинни одной рукой, а другую протянул своим самым верным друзьям, — И правда, у нас получилось, не так ли? — наконец спросил он. — Да, приятель, борьба окончена, — согласился Рон, вовлекая Гермиону в общее объятие. Они все крепко обнялись, чувствуя, как эйфория постепенно улетучивалась, освобождая место реальности. Целитель, тем временем, собиралась отправить Снейпа в больницу с помощью портключа, но Гермиона запротестовала. — Я возьму его домой, — сказала она. — Ему просто нужно как следует отдохнуть, да? Целитель кивнула головой, дала Гермионе несколько указаний и поспешила на помощь очередному пострадавшему. — Лучше всего отправиться на площадь Гриммо, — предложил Гарри. — Там много народу, и всегда найдется кто-нибудь, кто сможет присмотреть и за ним, и за тобой. Гермиона благодарно улыбнулась. — Я тобой горжусь, Гарри, — сказала она, переводя взгляд с него на Джинни и на Рона. — Теперь нам надо научиться жить долго и счастливо. Рон усмехнулся и кивнул в сторону Снейпа, которого Гермиона уже приподняла с пола заклинанием и держала за руку, готовая к трансгрессии. — Мы с Гарри уже нашли себе спутниц жизни, а теперь, видимо, и ты не одна. Лучше поздно, чем никогда, не так ли? — Похоже, ты прав, — хитро улыбнувшись, отозвалась Гермиона. Она сжала палочку покрепче и раскрутилась на месте.***
Гермиона прибыла на площадь Гриммо, и силы ее покинули. Она сосредоточилась на том, чтобы доставить Северуса домой, но сейчас, не удержавшись на ногах, упала и оказалась прижата к каменным ступеням его телом. Собравшись, она все же сумела произнести заклинание, сделавшее Снейпа вполовину легче. Она обняла Северуса и локтем постучала в дверь. Та мгновенно распахнулась, и Гермиона встретилась взглядом с обеспокоенными глазами отца. При виде дочери его лицо просияло, но тут же приняло обеспокоенное выражение. — Не надо было открывать дверь, — слабо пожурила его Гермиона. — Последние полчаса к нам поступали один за одним раненые, и все, кто остался тут, заняты оказанием медицинской помощи. К тому же, мне сказали, что мы победили, так что я рискнул. Давай помогу тебе встать, не ровен час кто-нибудь еще приземлится сверху. Хелен! Это Гермиона! В прихожую вбежала Хелен и разрыдалась. Гермиона пребывала в легком шоке, ведь раньше ей не доводилось видеть мать в слезах. — Моя доченька! — воскликнула Хелен и бросилась к Гермионе, обхватив её голову. — Мы знали, что он тебя спасет! Как он? Я его попросила не убивать, но так переживала за тебя, что побоялась, что совершила ошибку, сказав ему это. — С ним все будет хорошо. И ты все правильно сделала. — А с тобой все в порядке? — Как с ней может быть в порядке, если она лежит на каменных ступенях, а сверху ее придавил здоровый мужчина? — не сдержался Джон, пытаясь скрыть охватившую его панику. — Лучше помоги мне их поднять. Хелен побледнела, вскочила на ноги и взяла Северуса за одну руку, а Джон схватил за другую. На счет «три» они дружно дернули, ожидая нормального веса, но упали навзничь на пол прихожей. Снейп приземлился сверху. Гермионе пришлось прикусить губу, чтобы сдержать рвавшуюся наружу истерику. — Его необходимо подкормить, — пробормотала Хелен, выбираясь из-под Снейпа. — Извините, мне стоило вас предупредить, но у меня замутнение в голове, — сказала Гермиона. Хелен предоставила Джону заниматься Северусом, а сама вернулась к дочери. — Ты подняться можешь, дорогая? Вот, держи мою руку. Гермиона ухватилась за мать и общими усилиями поднялась на ноги. Обнявшись, они медленно пошли за Джоном, который на руках держал Северуса, словно огромного ребенка. Голова Снейпа покоилась на плече Джона, и Гермиона почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Она зарыдала, не в силах остановиться.***
Когда Гермиона открыла глаза, то увидела нависающий над собой силуэт Снейпа, сильно смахивающего на готическую горгулью. Он хотел что-то сказать, но передумал, отчаянно покраснев и разозлившись. — Доброе утро, — сказала Гермиона, улыбнувшись, и потянулась, сгоняя Глотика с соседней подушки. Она погладила кота, а тот в ответ дернул хвостом. — Как дела? Снейп внимательно оглядел ее с ног до головы и только после этого ответил: — Чудесно. Молли изводит меня моими же зельями с тех пор, как я проснулся. — Так ты пришел сюда прятаться? На секунду в его глазах промелькнуло веселье. — Нет, я пришел поделиться радостью. Открывай рот, — отозвался он и протянул Гермионе несколько флакончиков, указав на стакан воды, стоявший на прикроватном столике. Гермиона скривилась, но все-таки взяла один. — Пей, не пожалеешь, — пообещал Снейп. — Сейчас примешь пару зелий, плотно пообедаешь и будешь как новая. Эти тоже выпей, а я скажу твоим родителям, что ты проснулась, а то они ужасно переживали, — закончил он и направился к двери. — И сколько я спала? — Два дня, — отозвался Снейп, обернувшись. — Я удерживал тебя в лечебном сне, чтобы все последствия от Круциатуса полностью прошли. — Спасибо, — тихо отозвалась она. Снейп указал рукой на зелье, и Гермиона кивнула.***
Северус оказался прав. После зелья и обеда, который принесла в ее комнату мама, Гермиона чувствовала себя почти полностью восстановившейся. Она приняла душ и вдоволь наговорилась с родителями. Потом ее навестили Гарри, Джинни, Рон, Невилл, Тонкс и Римус, а так же Фред с Джорджем и Молли. Все это время Снейп стоял в углу комнаты. Но в какой-то момент его терпение стало заканчиваться. Заметив это, Гермиона притворилась уставшей, и все поспешно покинули ее комнату, а она забралась обратно под одеяло. Снейп придержал дверь, проводив последнего гостя, и молча уставился на Живоглота. Тот не мигая смотрел в ответ, потом мурлыкнул и трусцой выбежал из комнаты, словно всегда собирался сделать именно это. Северус закрыл и запер дверь, а потом наложил на нее охранные и заглушающие чары. Затем он повернулся к Гермионе и замер. Она сидела на кровати, нервно теребя кончик одеяла. — Когда я проснулась, мне показалось, что ты хотел что-то сказать, — нарушила тишину Гермиона, — но потом передумал. Что это было? Северус покраснел и молча подошел к кровати. Опустившись на нее, он тяжело вздохнул, а потом поднял голову и посмотрел на Гермиону. — Я тебя люблю, — сказал он. — Я хотел, чтобы эти слова были первыми, что ты услышишь, проснувшись, но не решился. Гермиона почувствовала, как все ее существо наполнилось счастьем, и ей показалось, что она сейчас взлетит и станет парить в воздухе. На всякий случай она схватила Северуса за руку. — Спасибо, спасибо за то, что меня любишь, — прошептала она. Он грустно посмотрел на нее. — Это я должен благодарить тебя за любовь и терпение. Я так… Гермиона подняла руку и коснулась его губ. — Если уж ты так хочешь извиниться, то придумай еще какой-нибудь предлог. — О, Боже мой, мне совсем не хочется, чтоб появились новые поводы для извинений. — И тем не менее они появятся. И у меня тоже появятся. Это жизнь, Северус. И мне хотелось бы прожить свою рядом с тобой. Он глубоко вздохнул, закрыл глаза и подался вперед. Гермиона обняла его за плечи, привлекая к себе: — Я люблю тебя, Северус. Он повернулся к ней лицом, дотронулся губами до ее губ и прошептал: — Спасибо. А затем он поцеловал ее. Это был неспешный, немного робкий поцелуй, но он обещал так много! Изредка он останавливался, отстранялся и вопросительно смотрел ей в глаза, убеждаясь, что она не станет его отталкивать. Гермиона потянулась и положила ему руку на затылок, притягивая его к себе и углубляя поцелуй. У него перехватило дыхание. Северус перестал ее целовать, чуть отстранился и стал стягивать с себя мантию. Гермиона подвинулась, предоставляя ему больше места, и откинула одеяло, в то время как Снейп скинул ботинки. Он хотел лечь рядом, но на нем все еще оставались брюки и рубашка. Гермиона остановила его и стала стягивать свою просторную ночнушку. — Все снимай, — прошептала она. Снейп замер, моргнув, а потом перевел взгляд на ее обнаженную грудь. Его рот слегка приоткрылся. Сев прямее, он стал расстегивать рубашку, в то время как Гермиона не сводила с него глаз. Ее дыхание становилось все быстрее и быстрее. Северус тоже внимательно изучал Гермиону, отмечая малейшее изменение в ее настроении. По молчаливому согласию, они, не сговариваясь, решили не открывать связь, будто тайное знание чувств партнера приравнивалось к обману в мгновение, которое стало испытанием честности и доверия. Наконец справившись с рубашкой, он откинул ее в сторону, открывая взгляду Гермионы изящное и бледное тело. Затем Северус принялся за ремень на брюках, изредка бросая взгляды на Гермиону. Та приподнялась, встала на колени и принялась медленно стаскивать с себя трусики. Северус расстегивал пуговицу за пуговицей на брюках, а его глаза, отмечавшие малейшее движение Гермионы, были полны страсти. Но вот и с брюками было покончено, Снейп потянул их вместе с бельем вниз и одним движением скинул на пол. Теперь пришла очередь Гермионы замереть на месте. Ее дыхание сбилось. Под пристальным взглядом Гермионы Северус освободился от последней детали одежды: носки присоединились к брюкам на полу. Тогда Гермиона протянула руку и дотронулась до его затвердевшего члена, а Северус, запрокинув голову, зашипел и толкнулся ей в руку. Он положил свою руку поверх руки Гермионы, сжал посильнее и несколько раз провел по твердому члену. Затем он отстранился, забрался в постель и раскинул руки в стороны. Гермиона, удовлетворенно вздохнув, кинулась к нему в объятия. И они занялись любовью, полагаясь только на язык тела и не прибегая к волшебству. В этот раз спешить было некуда, как и не было нужды в безумной, иногда безжалостной гонке к заветному концу. Северус неторопливо исследовал ее тело. Его тайные мысли были скрыты от Гермионы, и она просто наслаждалась его вниманием. В какой-то момент неожиданно выяснилось, что Гермиона боится щекотки, и Северус рассмеялся низким, хриплым смехом. Впрочем, щекотать ее намерено он не стал. Страсть постепенно нарастала, и оба, Гермиона и Северус, старались чуть замедлить процесс, чтобы продлить удовольствие. Снейп обнаружил пару очень чувствительных мест на теле Гермионы и медленно ласкал ее, от чего она возбуждалась все сильнее и сильнее, что он находил удивительным и восхитительным одновременно. Гермиона тоже не отставала, гладила и ласкала Северуса. Его тело было ей знакомым, но его реакция была ей внове. От его близости кружилась голова. Он был таким нежным, таким терпеливым с ней, и это очень отличалось от всех предыдущих моментов, когда они были близки. Гермиона чувствовала, как пружина внутри нее сворачивается все туже, и не могла удержаться от того, чтобы не начать нараспев мысленно произносить его имя. Она обхватила его запястье, направляя его руку, и ей казалось, что она не сможет жить без его прикосновений. — О, дааа, — не сдержавшись, простонала она. Северус что-то нежно пробормотал в ответ и удвоил свои усилия. Наклонившись, он поцеловал ее, проталкивая язык внутрь, и Гермиона шумно выдохнула ему в рот. — Гермиона, кончи для меня, — не отрываясь от ее губ, низким голосом пробормотал он. Услышав свое имя, сказанное таким голосом, Гермиона больше не могла сдерживаться и почувствовала, как волна яркого удовольствия накрыла ее. Тихо вскрикнув, она кончила, чувствуя, что ее радость невольно передалась Северусу через связь. Он тоже застонал. Обхватив ее рукой, но потянул ее на кровать, а сам навис над ней, наклонился и опять поцеловал, сначала в губы, потом в шею, потом, спускаясь ниже, захватил ртом ее сосок, втягивая его. Затем он пристроился между ее ног и лег сверху. Гермиона, потянувшись, взяла в руки его член и несколько раз провела по нему, дразня, а затем подвела его ко входу. Приподнявшись на руках, Северус медленно вошел в нее. С замершим сердцем она видела, как от наслаждения он прикрыл глаза и то ли застонал, то ли всхлипнул. Комната заполнилась хриплым дыханием и звуками ударов плоти о плоть. Северус открыл глаза и посмотрел на Гермиону. — У меня нет денег, — сказал он. — Ну как-нибудь заработаем, — отозвалась она. — У меня и дома нет. — Твой дом там, где я. — Я не знаю, как стать подходящим тебе. — Ты мне чудесно подходишь. Твоя душа прекрасна, и этого достаточно, Северус. Он поморщился и, наклонившись, опять поцеловал ее со всей страстью, на которую только был способен. Он стал толкаться еще сильнее, ударяясь своими бедрами о ее. — Раздели свою жизнь со мной, Гермиона — попросил он. — Боюсь, без тебя не справлюсь. — Тебе нечего бояться, я не предам твое сердце. — Ты мне нужна, Гермиона, ты мне так нужна, что иногда мне делается страшно. — Я знаю. Она видела, что ответы его не удовлетворили, и почувствовала, как он мысленно попросил ее открыть связь. Гермиона подчинилась, и его чувства ворвались в ее разум, выражая то, что не могли передать слова. И тогда ей стало понятно, что в основе борьбы лежит конфликт между его инстинктами и желанием стать лучше. С одной стороны, он мечтал с силой вдавить ее в матрас и как следует оттрахать, использовать, излиться в нее горячей струей, а затем утащить ее подальше от чужих глаз и держать ее в этом укромном месте для самого себя. С другой же стороны, он хотел уберечь ее от боли и неминуемого разочарования, которое несла жизнь со сломленным, бездомным человеком, все богатства которого заключались в горстке пыли. А золотой середины найти никак не получалось, и поэтому его охватывало отчаяние от того, что он не мог стать лучше. И тогда она открыла свое сердце и предложила третий выбор: она принимала его таким, каким он был, со всеми его достоинствами и недостатками. И это ее вполне устраивало. Она также попросила не стесняться и вдавить ее в матрас, потому что именно этого она сейчас хотела. Он незамедлительно подчинился, отдаваясь страсти без остатка, и вскоре, вскрикнув, кончил. Гермиона была счастлива. Она бережно держала его в объятиях и, закрыв связь, дала ему возможность в тишине разобраться со своими чувствами. И пока он боролся с демонами, Гермиона крепко его держала. Вся его жизнь до сегодняшнего момента была полна потерь и разочарований, что не могло не отразиться на его эмоциональном состоянии. Но она знала, что время все лечит, и когда-то эта рана зарубцуется. Гермиона мысленно поклялась, что она приложит все усилия, чтобы Северус понял: без всяких улучшений он уже был тем человеком, который был ей нужен.