Тише мыши

      Во всём теле чувствовалась слабость, от холода потряхивало, в ушах стоял глухой рокот, а рот пересох настолько, что казалось при попытке его открыть образуются трещины, откуда заструится кровь. Стоило же это представить во всех красках, как в голову вонзилась дурацкая мысль, что хотя бы так получиться напиться, что являлось абсолютной глупостью.       Попытка пошевелиться заставила плечо заныть глухой пульсирующей болью, а заодно подняла шум, на который отреагировал некто находящийся рядом. Тут же раздались голоса, судя по тембру - мужские и женские, принадлежащие не менее чем пяти разным людям разных возрастов. К сожалению, используемый незнакомцами язык оказался совершенно незнакомым, что казалось довольно странным, так как из глубины души всплыло знание, что во всём мире говорят примерно одинаково (отличаются лишь произношение, некоторые уникальные для различной местности термины и правила письма).       "Видимо - не везде говорят на одном языке", - промелькнула мысль на грани сознания, тут же улетучившаяся из-за того, что чья-то ладонь просунулась под его голову и приподняла её за затылок, чтобы прислонить к губам край чего-то металлического, скорее всего являющегося кружкой.       Разлепив пересохшие губы, позволив воде хлынуть в рот и омыть его освежающей влагой, он конвульсивно сглотнул и едва не подавился. К счастью незнакомец, ну или незнакомка, не лил воду большой струёй, вместо этого позволив сделать маленький глоток... чтобы повторить процедуру через несколько ударов сердца. Только с третьей попытки удалось поймать нормальный ритм глотков, дабы не рисковать захлебнуться...       "Это было бы крайне нелепой смертью для почти обученного шиноби", - вспыхнула в разуме очередная мысль, заставившая голову взорваться болью, медленно затухающей под тихий стон, вырывающийся изо рта.       На глазах, всё ещё закрытых веками, выступили слёзы, которые кто-то аккуратно вытер. Головная боль давала о себе знать ещё несколько секунд, прежде чем окончательно исчезнуть, оставив после себя уверенность о том, что может вернуться в любой момент. Впрочем, кроме этого между ушами задержались ещё и несколько образов, примерно объясняющих смысл слова "шиноби".       "Наёмник, способный бегать по стенам, создавать иллюзии, призывать стихии... Таким можно только родиться, а не стать. Земледелец не сможет повторить всё то же самое, даже если на его тренировки потратить десятки лет", - приняв эту информацию за единственную правду, он решил временно её отложить в дальний уголок памяти, занявшись более своевременными вещами (осмотреться, например).       Тяжёлую, словно бы заполненную чугуном голову аккуратно уложили обратно на подстилку, после чего вновь зазвучали голоса: мужчина что-то спрашивал, женщина пыталась его в чём-то убедить или укорить, остальные не вмешивались. Холод никуда не делся, а вот дрожь усилилась, как и гул стал каким-то неровным...       "Это не я дрожу, а то, на чём я лежу. Ну и меня тоже колотит, хоть и не так сильно. Звук же... Может быть это какой-то механизм?", - уже ожидая нового сюрприза вроде вспышки головной боли, но так ничего и не дождавшись, человек облегчённо выдохнул.       О механизмах он знал... не так, чтобы много: в основном в голову лезли идеи того, как можно то или иное устройство сломать, превратить в оружие, использовать в битве. При этом создавалось отчётливое впечатление, что большая часть информации является сугубо теоретической.       "Кто же я такой, если у меня настолько однобокие знания? А-а-а... Шиноби", - в очередной раз очистив разум от неуместных сейчас мыслей, он всё же открыл глаза, чтобы увидеть утопающий в полумраке то ли сарай из металла, то ли что-то иное, очень на него похожее.       Тут же в поле зрения появилось лицо... морда... нечто среднее между человеческим лицом и мордой грызуна. Жёлтая короткая шерсть покрывала кожу, чёрный нос-пуговка выдавался вперёд не сильно дальше человеческого, челюсти оказались вытянуты на длину носа и красовались парой резцов, выступающих из-под верхней губы. Голову украшала копна чёрных волос, не слишком чистых, но всё же расчёсанных и затянутых в косу, на макушке выделялись два круглых уха и два... усика с небольшими пушистыми шариками на концах. Глаз тоже было два, имели они красновато-карий цвет, располагались в передней части черепа, чем намекали на хищную природу владельца.       "Люди тоже имеют глаза в передней части головы, но являются всеядными", - напомнил себе человек, продолжающий безмолвно лежать и смотреть на существо, о котором совершенно ничего не знал (память подсказывала, что подобных разумных не должно быть в их мире, но они могут проживать в соседних).       Поймав за хвост последнюю мысль, он постарался с её помощью вытянуть из своей головы побольше ассоциаций, но в награду получил только вспышку головной боли, из-за которой перед глазами всё поплыло и потемнело. Впрочем, потерять сознание не получилось, так как в этот момент пол подпрыгнул и многострадальный затылок подскочил, ударившись о подстилку. Впрочем, было в этом и кое-что хорошее: вспышка неприятных ощущений погасла столь же стремительно как и возникла, не оставив после себя ничего нового.       "Не больно-то и хотелось. Всё равно теперь я знаю, что нахожусь не совсем там, где должен... А где я должен находиться? И вообще... кто я?", - пока все эти мысли крутились в голове, вновь заговорившая особа поняла, что её слова не воспринимают никак, а потому решила действовать иначе.       Наклонившись к лицу человека, незнакомка прикоснулась пушистыми шариками, находящимися на кончиках её усиков (антеннок?) к горячему и сухому лбу, а затем... в голову словно бы стала вливаться прохладная вода. Со стороны мужчины, всё ещё находящегося вне поля зрения прозвучал недовольный возглас, но ответом ему было только сосредоточенное сопение...       "Что происходит? Меня атакуют? Гендзюцу?..", - он хотел оттолкнуть существо, похожее на человекоподобную мышь, но слабость в теле не позволила этого сделать, а всех усилий хватило только поднять руки и упереться ладонями в нечто мягкое, упругое и обтянутое шерстяной тканью.       - Эй-эй... Пострел, - всё ещё на своём языке, который почему-то стал понятным настолько, будто бы являлся родным, возмутилась отстранившаяся незнакомка. - Лапать меня за грудь я не разрешала.       - Парень, я полностью одобряю твой хватательный рефлекс, но конкретно эту грудь имею права лапать только я, - донеслась новая реплика от незнакомца, в которой звучали недовольство, веселье и лёгкая угроза.       - Заткнись, Дрейк, - скривив лицо-мордочку, брюнетка схватила застывшие руки своего пациента за запястья и решительно убрала их от вполне себе привычной женской груди, скрытой под облегающим стройную фигурку свитером. - А ты, парень, не распускай хваталки. А то ведь я не посмотрю на твою болезнь и вломлю как следует. Ты меня понимаешь?       - Я... понимаю, - уронив руки на подстилку, чувствуя как утекают невеликие силы, крохи коих обнаружились для самозащиты, юноша уставился на собеседницу. - Как ты это сделала? Что ты сделала?       - Обычная... - хотела было отмахнуться собеседница, устроившаяся поудобнее сидя на поджатых под себя ногах, обтянутых серой грубой тканью, но опустив взгляд на человека задумалась, затем кивнула своим мыслям и, подняв правую руку указала на свою макушку. - Видишь антенны? С их помощью мыши могут обмениваться мыслями, эмоциями, знаниями. Правда это возможно только при тесном контакте и...       - То, что для тебя сделала Рино, можно сравнить с поцелуем взасос, - заявил мужчина, наконец-то решивший появиться в поле зрения. - Так что не думай, что сможешь это повторить с ней. Я и в этот-то раз был против...       - Дрейк, он не понимал наш язык, - сложив руки под грудью, усталым голосом заявила девушка, которую звали Рино. - Какие у нас были варианты? Ты-то так и не обучился передавать информацию...       - И не жалею об этом, - человекоподобный мышь чёрного цвета, одетый в грязно-серую футболку и свободные чёрные штаны, поднял руки с раскрытыми ладонями, словно бы защищаясь. - Никогда не хотел вступать в столь тесный контакт с мужчинами... тем более - подростками. Тебя как звать-то, лысый?       - Лысый? - не понял человек, рефлекторно потянувшись правой рукой к голове, чтобы наткнуться на не слишком длинные, но достаточно густые волосы.       - Да я угадал, - оскалился в улыбке чёрный, за что получил удар кулаком Рино в бедро. - Ай! Молчу-молчу. Только без насилия, дорогая: я ведь милый и пушистый.       - Шут, - недовольно выдохнула девушка, после чего встретилась взглядом со своим пациентом, но почему-то тут же его отвела, будто бы чего-то испугавшись. - Не обращай внимания на этого болтуна. Но всё же он прав: не можем же мы к тебе обращаться "Эй ты"?       "Это было бы неудобно. Но...", - попытка вспомнить имя привела к новой вспышке боли, пусть и довольно слабой, словно бы предупреждающей о нежелательности этой деятельности... по крайней мере - сейчас.       - Я... не помню, - после непродолжительного молчания, признался человек. - Голова болит... Где мы?       - М-да... Досталось тебе, парень, - на этот раз в голосе Дрейка, присевшего на корточки рядом с подстилкой, прозвучали сочувствие и печаль. - Меня зовут Дрейк, эту красотку, бюст которой ты проверил на упругость - Рино, ну а там сидят Джина, Луи и Рокет. Добро пожаловать в нашу команду неудачников, попавшихся ловчим отрядам плутаркианских шавок.       Незнакомое название не вызвало никакого отклика в памяти, что было вполне объяснимо, если он родился в другом месте, где человекоподобных мышей не существовало. Однако же... всё сказанное чёрным не отвечало на главный вопрос, тут же озвученный вслух:       - Что это за мир?       - Хех... Кому нужны подробности? - потянувшись правой рукой к затылку, Дрейк нервно усмехнулся. - Ты на Марсе, парень. На самом лучшем курорте в галактике, если тебе нравятся высушенные поля, голые камни, загрязнённые моря и кислотные дожди. Совсем скоро, когда приедем на перевалочную базу, ты сможешь лично убедиться в профессионализме местного обслуживающего персонала.       - Дрейк, тебя опять заносит, - положив ладонь на плечо чёрного, с терпеливой обречённостью произнесла брюнетка, после чего обратилась уже к своему пациенту: - Тебя подобрали на дороге где-то три часа назад, закинули к нам в кузов и сказали, что если ты не доживёшь до базы... В общем... нам это не понравится.       - Понятно, - прикрыв глаза он хмыкнул, чувствуя как сознание постепенно уплывает в темноту. - А я то думал, что меня спасли из доброты душевной, да ещё совершенно безвозмездно.       - Прости, парень, - снова заговорил Дрейк, в голосе которого отчётливо звучала неловкость. - Мы это... и рады бы, но сами не в том положении.       - Спасибо... что научили языку и... вообще, - человек постарался улыбнуться. - Что-то я устал. Если вы не против, то я вздремну...       - Как ты себя чувствуешь? - встрепенулась Рино. - Что-нибудь болит?       "Душа болит, а сердце плачет. Но боюсь, что ни первое, ни второе вы лечить не умеете. Да и я не понимаю сам, из-за чего это. Ну и левая рука... но её, если я не ошибаюсь, уже кто-то пытался лечить", - прислушавшись к себе, он честно постарался понять, нет ли ещё какой-нибудь проблемы, в добавок к уже имеющемуся букету.       - Холодно, - наконец заявил человек не открывая глаз, что не мешало ему точно понимать, что новые знакомые только что переглянулись. - Если у вас найдётся одеяло, это будет здорово.