Такой разный взгляд

      Сомбра не был злым пони (во всяком случае себя таковым не считал), но и добряком не являлся, легко признавая за собой умеренный эгоизм, некоторое высокомерие, оправданную требовательность к себе и окружающим. Окружающих он делил на достойных, которые обладали силой, знаниями, старанием получить первое и второе, а также всех остальных, удостаивающихся в лучшем случае снисхождения… в любой момент готового перерасти в брезгливость. Ну и имелся за ним ещё один недостаток: тёмно-серый жеребец являлся расистом, не признающим равными грифонов, яков, оленей, пусть и у них порой находилось то, что можно было изучить и использовать себе на пользу.       За каким сеном его вдруг потянуло проверить старое место, где они с Хоуп прятались и следили за уроками младших адептов Ордена, сам колдун, недавно справивший свой двадцать шестой день рождения, сказать затруднялся. Возможно, его вела интуиция, влияние которой отрицать было нельзя, а может быть, ему в поле зрения попалась какая-то неправильность. Впрочем, это уже не имело никакого значения, так как отматывать время назад, чтобы изменить прошлое и сделать наиболее правильный выбор, не умели и искуснейшие чародеи.       «Глупая Рэдиэнт. Когда же она научится просчитывать свои действия дальше, чем на шаг?!», — удручённо думал Сомбра, прекрасно понимающий, что отчитывать королева будет в первую очередь его, так как это был едва ли не единственный способ заставить принцессу задуматься и почувствовать себя виноватой.       А ведь начинался этот день для тёмно-серого единорога совсем неплохо: проснувшись ещё до рассвета, он заглянул на кухню и забрал готовую корзину со снедью, которую наученные неприятным опытом повора выставляли на ближний от входа стол, после чего направился в библиотеку. К счастью, после вчерашнего приёма королева изволила отдыхать в своих покоях, а потому и присутствовать на общем завтраке не требовалось, что позволило в полной мере погрузиться в мир книг и расчётов.       Во дворце столицы Кристальной Империи хранилось огромное количество книг, свитков, кристаллов с иллюзиями, на которых колдуны, философы и учёные записывали труды своей жизни. Временами послы из других стран приносили дары, некоторые из коих пополняли сокровищницу знаний… где большую часть времени попросту собирали пыль. Сколь бы глупым это ни казалось жеребцу, но придворные очень редко пользовались своим доступом в столь прекрасное место, затмевающее своим великолепием и высокие шпили дворцов, и благоухающие цветами сады, и картинные галереи.       «Глупцы, погрязшие в повседневной бессмысленной суете, только и желающие услаждать желудок, слух и взор», — мысленно кривился молодой колдун, старательно скрывая своё отношение к аристократам и богачам приютившего его города, которые копытом о копыто не ударили ради достижения настоящего величия.       В книгах говорилось, что Кристальную Империю основали несколько семей пони ещё во времена до Великой Стужи: это были учёные и исследователи, отколовшиеся от трёх враждующих племён и объединившиеся, чтобы защитить себя от различных нападок. Они первыми поняли преимущества, которые даровало взаимодействие пегасов, единорогов и земнопони, благодаря чему совершили значительный рывок во всём, начиная от искусства и заканчивая ремёслами. Когда же произошло массовое явление виндиго, согнавшее со своих земель жителей других королевств и общин, колдуны сотворили шедевр артефакторики, получивший название Кристальное Сердце.       «Концентрированные любовь и самопожертвование, заключённые в огранённый кристалл. Многие ли понимают, что это значит на самом деле?», — к стыду своему жеребец должен был признать, что и сам не задумывался о подобном, пока королева Аморе лично ни раскрыла глаза ему и своей дочери (на Хоуп это произвело особенно сильное впечатление).       К сожалению, время, которое можно было потратить на неспешное чтение старых фолиантов, истекло слишком быстро: Рэдиэнт пусть и не была столь же ранней пташкой, что и сам Сомбра, но и соней не являлась. Самое же главное, что подруга прекрасно знала, где нужно искать одного необщительного колдуна… и совершенно не опасалась нарушать его покой. Впрочем, с другой стороны, это было не так уж и плохо, так как в ином случае, по словам самой же принцессы, он рисковал покрыться пылью как и те книги, которые читал.       Хоуп вовсе не была навязчивой или глупой, а являлась любознательной, достаточно чуткой, начитанной и сильной в магическом плане. Она могла общаться на самые разные темы, но вот её взгляд на мир оставался чрезмерно наивным и идеалистичным, что казалось недопустимым для наследницы трона.       Там, где тёмно-серый единорог искал силу для себя, его золотистая подруга была готова раз за разом брать преграду штурмом, если это сможет помочь другим. В конце концов, после того как кобылка слегла с истощением из-за заклинания массового исцеления, её мать воспользовалась тайными знаниями, временно лишив дочь рога, мотивировав это необходимостью научиться соизмерять усилия и нести ответственность за поступки.       «Ну и колдуя голосом, даже если очень сильно постараться, трудно причинить себе критичный вред. Разве что… если делать это целенаправленно», — по мнению Сомбры, гордящегося своей магией и мастерством, это был слишком жестокий поступок со стороны его опекунши, но Рэдиэнт восприняла его с удивительным спокойствием, пусть и дулась на мать…       Ближе к обеду принцесса и её лучший друг прибыли в особняк, где обитали главы Ордена. Там они не задержались надолго, отправившись провести показательный урок для младших адептов в школе на красном луче, где и сами какое-то время учились с другими жеребятами. По пути Хоуп постоянно оглядывалась по сторонам, словно бы что-то высматривала, несколько раз задерживалась, чтобы напеть лёгкое целительное заклинание… в результате чего жеребец и вырвался вперёд (раньше он пытался ждать подругу, но если она не чувствовала себя опаздывающей, то никуда и не спешила).       «Лучше бы я несколько лишних минут постоял… чем это», — мысленно вздохнул колдун, хмурым взглядом одаривая светло-серого жеребчика, инстинктивно жмущегося к взрослой кобыле.       Нет, Сомбра вовсе не собирался делать с жеребёнком что-то плохое: припугнуть, чтобы не лез куда не следует — да, но серьёзно вредить не стал бы. Однако маленький зверёныш оказался не из робкого десятка, и когда его за хвост вытащили из кустов, не стал просить прощения и обещать, что больше не будет, а напал, пусть и весьма неуклюже. И если бы на месте тёмно-серого единорога был бы кто-нибудь другой, равный ему по статусу и гонору, то сопляк не отделался бы лёгким проклятьем на чесотку или икоту до конца дня.       «М-да. Пожалуй… я сам сглупил, слишком удивившись. А действовал скорее на инстинктах, чем осознанно», — мысленно посетовал взрослый жеребец.       Предугадать реакцию кобылы, тем более являющейся его лучшей и единственной подруги, когда та увидит грубое обращение с жеребёнком, было не сложно. И пусть этот Фрост уже вышел из нежного возраста, но и подростком ещё не стал.       Светло-серый жеребчик не нравился Сомбре: он был наглым, упрямым, слишком смелым (что ничем не оправдывалось), а также в нём виделся стержень, который заставлял идти вперёд и рисковать. Слишком уж сильно это напоминало… его самого, но несколькими годами младше, когда удача ещё не повернулась к одинокому сироте мордочкой, позволяя в полной мере насладиться своим шикарным крупом.       Крайне узкий круг пони знал, откуда вообще взялся тёмно-серый единорог, ставший неотъемлемой деталью окружения принцессы, ну а посвящённые не спешили распространять эту информацию. Не то чтобы в прошлом у самого молодого мастера колдовства было нечто такое уж страшное, но на репутации в высшем обществе это могло сказаться не самым лучшим образом.       Своих родителей будущий колдун не знал, а его первые воспоминания были связаны с приютом небольшого провинциального городка, где жили в основном земнопони. Жеребята, глупые и шумные, довольно быстро назначили его изгоем и общим врагом, просто из-за его ума и нежелания заниматься разными глупостями вроде войны снежками. Взрослые, умом отличающиеся от своих отпрысков не столь уж и сильно, выговаривали ему за нежелание общаться с другими, а также за излишнюю жестокость во время самозащиты…       «Бросать грязью в глаза нельзя, использовать магию — вовсе нечестно, а нападать пятеро на одного, разумеется, полностью нормально», — эти воспоминания уже не вызывали прежней злости, не в последнюю очередь из-за осознания того положения, в котором остались «хорошие пони» и где оказался «бестолковый хулиган».       Однажды Сомбра просто убежал из приюта, воспользовавшись плохой погодой и тем, что на ночь в городке остановился почтовый караван. Он спрятался в одной из повозок, в мешке с письмами, а уже на следующий день отправился в непродолжительное путешествие по Кристальной Империи. Из-за противостояния с другими жеребятами, которые всегда сбивались в небольшие табунки, ему пришлось научиться становиться незаметным, в чём отлично помогала магия, пусть в то время и оставалось непонятным, как и почему это происходит.       Оставаясь неподвижным, Сомбра в прямом смысле мог слиться с тенями, чем и пользовался, прячась в дальних углах саней, когда караван останавливался у очередного городка. Лишь когда они приблизились к столице и прошли через барьер, маскировка слетела, будто её и не было, а самого единорожика словно бы прошиб разряд молнии. К счастью, почтальоны ничего не заметили, а когда он выбрался из саней, решили, будто жеребчик из города то ли заблудился, то ли решил посмотреть на путешественников…       На новом месте будущий колдун не стал придумывать чего-то нового, хотя у него и были разные идеи, как о себе позаботиться. Изобразив заплаканную мордочку, он подошёл к первому попавшемуся стражнику и пролепетал испуганным голосом, что потерялся и не может найти маму и папу. Взрослый жеребец на это поступил как и ожидалось: сперва отвёл новоявленного подопечного на пост, где он рассказал грустную историю, что родители велели ждать себя на жёлтом луче и ушли, а через несколько часов безуспешных поисков несуществующих родителей, Сомбру передали в столичный приют.       Казалось бы, что изменилось не так уж и много: тёмно-серый единорог остался сиротой без друзей, так как приютские жеребята вовсе не пылали желанием принимать его в свои компании. Только вот столица являлась тем местом, где, во-первых, даже сирот учили лучше, чем в провинциях, а во-вторых, имелись школы колдунов.       Делом не такого уж и долгого времени было найти школу для начинающих адептов Ордена, а затем и решиться подглядывать за занятиями колдовской элиты. Именно во время лежания в кустах, во время очередной лекции по магии песен, жеребчик неожиданно услышал копошение позади, а когда обернулся, то нос к носу столкнулся с золотистой кобылкой, смотрящей на него расширенными в удивлении глазами.       Если сейчас Хоуп считалась завидной невестой, причём далеко не только из-за статуса принцессы, то в жеребячестве она напоминала непоседливый пушистый шарик, злоупотребляющий разными сладостями (возможно, что именно из-за этой своей слабости она и была такой энергичной). Впрочем, на тот момент жеребчику не было известно, кто именно потревожил его во время крайне незаконного занятия, но что-либо сказать он не успел, так как его открывшийся рот был заткнут маленьким копытцем…       «А потом она просто улеглась рядом и стала слушать объяснения учителя. Даже странно, что меня приставленные к Рэдиэнт стражники так и не тронули», — вспоминая своё шокированное состояние от столь необычного знакомства, сейчас состоявшийся мастер колдовства сам поверить не мог в то, что сложилось столько случайностей.       О том, что первая подруга, которая приходила на «их» место каждый день, чтобы послушать уроки и обсудить их с замкнутым, не умеющим общаться жеребчиком, является принцессой, тайно убегающей из дворца, Сомбра узнал только через месяц, когда уже и сам привык к этой странной дружбе. Просто в один из дней к нему подошла высокая единорожка с розовой шерстью и сообщила, что она — мама Рэдиэнт, и если у него нет возражений, то они хотели бы забрать его к себе домой…       «Может быть, Хоуп увидела в этом Фросте того самого жеребёнка? Недоверчивого, грубого, упрямого и решительного?», — задумавшись об этом, тёмно-серый единорог поймал себя на том, что действительно сравнивает себя с наглым сопляком, у коего была совсем другая жизнь.       — Не спи с открытыми глазами, — пихнула друга копытцем в плечо золотистая кобылка, весело ему улыбнувшись. — Урок уже закончился.       Осмотревшись, Сомбра только теперь осознал, что ученики действительно расходятся, оживлённо обсуждая демонстрацию магии в исполнении принцессы. Их наставник тоже куда-то ушёл, оставив высокородных господ одних.       «Я слишком глубоко ушёл в себя. Недопустимая беспечность».