Поворот, или Огни большого города

***) Устроенная Иорвету вылазка не то чтобы произвела среди «белок» фурор, но действительно не оставила их равнодушными. Все-таки даже такое кратковременное появление командира на глазах в самом деле успокаивало, придавало уверенности, - что все идет как нужно, что никто никого не обманывает, не пытается как-то подло использовать, что все хорошо в общем-то… Ну или хотя бы может быть хорошо. Правда, воодушевленное ожидание, что Иорвет вот-вот уже вернется в полном смысле слова и как прежде лично возьмется решать, определять и разъяснять по всяким возникающим вопросам, оказалось несколько преждевременным. Даже такая незначительная нагрузка, как участие в совещании и пассивное перемещение туда-обратно по замку, все же сказалось эльфе, так что Иорвет не особенно-то кривил душой, когда говорил, что устал. Погрузившись в размышления о текущем положении дел, обо всем услышанном и увиденном нынче, он не заметил, как задремал, и как убитый проспал несколько часов, пока не настало время вечерних процедур, да и потом держался довольно вяло. Нет, ничего угрожающего, - ни новых приступов удушья, ни возвращения горячки, - не случилось. И вроде бы все и впрямь было хорошо, эксперимент можно было признавать удачным. Однако улавливая краем уха среди «белок» по новой старую песню о главном про любимого командира с одной стороны, а с другой прекрасно видя по многим мелким признакам, что терпения и благоразумия у наиболее оголтелой из них, то есть у самого Иорвета, надолго не хватит, Роше был вынужден снова поднять набивший оскомину вопрос, - как быть ему? Чтобы и на «Белку» не давить, по правде скатываясь в заполошную наседку, но и не прозевать, если пыл станет излишним, рискуя ушатать упрямого остроухого обратно в состояние полутрупа. Все же эльф определенно поправляется, его желание активной самостоятельности – более чем оправдано и закономерно, и Вернон был бы только рад пойти ему навстречу. Загвоздка крылась в том, что прошедший все превратности войны скоя*таэль попросту привык превозмогать собственные слабость и боль. Не обращать на них внимание, ставя перед собой другие задачи, для Иорвета так же не менее естественно. Так что всего одно незначительное уточнение у Асплена подтвердило, что Роше прав в своих опасениях, и пускать на самотек такой важный момент, мягко сказать, преждевременно и опрометчиво. - Поверьте, мне тоже искренне хочется, чтобы этот пациент, как можно быстрее перестал нуждаться в моих услугах! Ильве по привычке было начал язвить, удивленный тем, что спецагент вдруг принялся выспрашивать у него то, что сам неоднократно пытался вбить чокнутым «белкам» в пустые головы. Однако вовремя напомнил себе, что не в его положении дерзить этому человеку, потому лишь с усталым вздохом развел руками, терпеливо повторяя прописные истины: - Вы же взрослый человек, многое повидали. Должны понимать, что при таком значительном и запущенном ущербе полное восстановление практически невозможно. А тем более за несколько дней. Повторюсь, самый опасный, острый период миновал, но теперь наступил не менее сложный и важный: помочь нормализовать работу подорванного организма, - всего, целиком, ведь такая встряска не прошла бесследно не только для легких, которые болезнь затронула напрямую. - Это-то я отлично понимаю, - поморщился Вернон. – Но ты говоришь, что Иорвет может так и не оправиться… И от чего это зависит? - От многого, - пожал плечами медик. – Если настаиваете, то расписывать подробности я могу хоть до завтра, но вы и так создали для него идеальные условия: покой, комфорт, уход, разнообразное питание и лучшие лекарства… - И ты, - поддел Вернон, отметив про себя, что теперь медик в том числе старается не разбрасываться громкими словами и обозначает столь неприятного ему пациента всего лишь безликим местоимением. - И я, - поджав губы подтвердил Ильве. – Я привык добросовестно исполнять взятые на себя обязательства. Вовремя предупредить развитие возможных осложнений тоже относится ко врачебным обязанностям, хотя никто не всесилен. - Да, добросовестность хорошее качество, ценное, - задумчиво протянул Роше и без какого-либо перехода резковато бросил. – И я тоже своему слову ответчик, так что можешь не бояться каких-то репрессий. Ильве застыл, резко распрямившись всем телом и замерев так, будто звеня от напряжения как туго перетянутая струна. Он должен был что-то сказать и хотел бы подобрать в ответ какую-нибудь хлесткую колкость, но не вышло, и эльф лишь нервно облизнул губы, оцепенело глядя в хищные карие глаза. Со времени освобождения Роше впервые настолько откровенно упомянул о висевших над медиком угрозах, да еще так неожиданно, что это буквально вышибло дух. Вернон тем временем понимающе фыркнул, оценив перекошенную эльфячью физиономию, и отошел, присаживаясь за стол: - Благодарности не требую, не трясись, - после чего растер ладонями лицо и неспешно заговорил уже привычным деловым тоном, намереваясь немного прояснить для капризного дарования существующее положение вещей. – А вообще, так-то у нас сложилось весьма продуктивное сотрудничество, и я не вижу причин его нарушать. Ты, вон, со снадобьями для отряда впрягся, Рене взялся подлатать, а ведь он тоже мой человек… С Иорветом, - некрасиво, конечно, получилось вначале, но потом-то мы достигли соглашения, и твоих заслуг в его лечении никто не умаляет, в квалификации не сомневается. И, видишь, ты сам намерен довести это до логического конца. В принципе, раз такое дело, и ты твердо уверен, что кризиса можно больше не опасаться, то я б тебя уже сегодня домой отпустил без всякого надзора с легким сердцем… Тем более, что и «белкам» пора нормальные караульные посты в квартале организовать, а не по чужим домам шароебится… Но все-таки давай договоримся, что пару-тройку дней ты еще побудешь здесь, под рукой, а там и Гроностай с отрядом уедет, и прочие рабочие вопросы не торопясь утрясем? К концу его речи Ильве наконец отмер, хмуро досадуя на себя: столько передумал, как бы половчее да поудобнее завести разговор на эту скользкую тему, а тут вдруг все мысли разбежались. Следом же пришло понимание, что все опять решили за него, и медик криво усмехнулся: - Можно подумать, будто у меня есть какой-либо выбор, - вырвалось у него. - Ну, выбор есть всегда, - невозмутимо парировал Роше, даже несколько позабавленный этим выпадом гоношистого умника. – Например, я бы ни капли не удивился, если б ты прямо при первой же подвернувшейся оказии решил удариться в бега. Уж с эльфским норовом и фирменной ебанутостью я знаком не понаслышке, в том числе и на твоем примере. И тем не менее, ты таких попыток не предпринимал, прекрасно понимая, чего лишишься даже в случае удачи, - дома, какого-никакого приличного положения… А главное, лишился бы сестры, поскольку увезти ее насильно не вышло бы, а добровольно она и сейчас с тобой не уедет. Вот ты и выбрал. Разумно. Тебя чем-то не устраивает результат? Вернон встал и приблизился к эльфу, насмешливо глядя, как тот зло кусает губы, чтобы опять что-нибудь не ляпнуть на свою же голову. Как уже отмечалось, в последнее время медик только радовал своим деловым настроем и ответственным поведением, так что перспективы окончательно прибрать-таки ушастый талант с его лекарством под свой чуткий пригляд и на пользу окружающим вырисовывались неплохие без лишних усилий. Потому и давить на Асплена каким-либо образом теперь, Роше не считал нужным, разве что чуть окоротить, чтобы тот уж совсем берега не терял, раз уж так разговор повернулся. - Что с тобой нормально, по-человечески разговаривают и спрашивают твоего мнения? Ох и любите ж вы, остроухие, жертвами выделываться по поводу и без! – усмехнулся спецагент. - Так ли уж без? – все же не выдержал Ильве, бросив с горькой улыбкой. – Кому как не вам знать, что если бы у меня по-настоящему был выбор, я бы выбрал никогда не разговаривать с вами! С теми, кому вы теперь покровительствуете, впрочем, тоже. Вернон понимающе хмыкнул. - А вот это ты зря, - без тени раздражения сообщил он, - ведь тогда бы не узнал о возможных перспективах. И я сейчас даже не о работе с Рене, это ваши ученые дела, я в них не разбираюсь и лезть не буду. Зато сегодня на совещании мы обсуждали имеющиеся задачи и договорились до создания приюта, гостиницы, странноприимного дома, в общем места, куда могли бы обратиться за помощью в идеале не только «белки», решившие завязать с боевым прошлым. Как по мне, полезное начинание, которое помогло бы снизить накал страстей и количество претензий со стороны темерских нелюдей. Конечно, такой проект дело трудное и не быстрое, и все-таки. Лекари там понадобятся однозначно, а у тебя уже готовая команда вроде сложилась. Каково? Замахнуться на собственную лечебницу? Окончательно выбитый из колеи внезапными поворотами беседы, Ильве как открыл рот, так и закрыл его, лишь растерянно кивнув на пожелание подумать на будущее, прежде чем его все же отправили восвояси. Точнее вновь сдали на руки Гроностаю, поскольку не то что настаивать, а просто спросить, если уж с ним нынче действительно ведут принципиально иные разговоры, то он все же мог бы пойти домой прямо сейчас, - Ильве сообразил только у них в комнате. Что, без сомнения, было к лучшему. Все-таки время, чтобы спокойно собраться с мыслями, еще никому не мешало, особенно Ильве с его привычкой кидаться из крайности в крайность. Он и так едва отойдя от шока, опять почти сорвался в истерику, - мол, надо же какой аттракцион неслыханной щедрости и благородства, и тому подобное по уже накатанной колее «на кой ляд ему-то оно все сдалось, оставьте наконец в покое». Хотя в сущности, кроме как про гипотетическую лечебницу, не услышал ничего нового, а сделай ему кто похожее предложение в другой ситуации, доктор Асплен лишь почувствовал бы себя польщенным. Жажда признания собственных заслуг Ильве была далеко не чужда, к тому же, это впрямь, куда большие возможности, чем у скромного врача из гетто, и другой статус в том числе в научном сообществе. Не сразу, разумеется, такие предприятия действительно за один день как грибы не вырастают и требуют уйму сил и средств, но, как говорится, дорогу осилит идущий... Да и на нынешние реалии своей жизни, он вроде бы уже успел взглянуть трезвым взглядом и примириться с ними. Прервать отношения с Луи в любом случае не позволили бы принципы, впрочем, и выгода там присутствовала, а от долечивания Иорвета он и подавно смог бы увильнуть, только если бы действительно тихонько уехал куда-подальше. К Иорвету же прилагались «белки» в количестве, то есть и от них при самых лучших раскладах доктору Асплену никуда не деться, несмотря на грязные сплетни о себе… Все это уже было многажды пережевано и обсосано со всех сторон, а вот поди ж ты, опять нервы встряхнуло. Да уж, политика кнута и пряника в неподражаемом стиле Темерского Пса! Чувствуя, что несмотря на усталость, так просто не заснет как минимум полночи, и не желая, чтобы после привалившего счастья в виде сомнительных благодарностей от Роше, его нервозность заметил еще и Гроностай, Ильве даже щедрой рукой плеснул успокаивающего к обычной дозе эликсиров себе на ночь. Правда, действие у этой разработки тоже было убойное, а смешивать кое-что из составов было чревато увеличением шансов на побочки, однако от однократного приема последствий скорее всего быть не должно было, и вымотанный Ильве поддался искушению несмотря ни на что по крайней мере выспаться сегодня не менее спокойно, чем его главный пациент. Когда доктору хорошо и больному легче. А вот дома, вот так вот внезапно вырвись он все-таки туда, ему вряд ли бы грозило мирное отдохновение. При том, что картину бы он застал практически идиллическую. Однако Ильве так пылко желал оградить, а лучше вовсе изолировать сестру от опасных знакомств, так негодовал едва ли не на каждое слово или взгляд в ее сторону от скоя*таэлей, что однозначно бы взбесился, застав в своем жилище их целую толпу. При всем его негодовании, у несчастного медика еще оставались какие-то иллюзии по поводу, насколько далеко все зашло. Между тем, Ярлисса с первого дня провожала Ориэль вечерами. Вполне понятно, что она задерживалась за разговором, тем более, когда приглашала сама радушная хозяйка. Иногда бригадирша оставалась и ночевать, особенно после устроенного горе-охранничкам разноса от Гроностая. Кроме того, логично, что при всей своей воинственности сопровождала Ориэль Ярлисса не одна, обычно они выходили вместе с «белками», отправлявшимися на патрулирование, а те в свою очередь все так же не упускали случая заскочить к приятелям, - хотя бы элементарно погреться, перекусить или по какой-то еще надобности. Почему бы и нет, при условии поддержания порядка и в обмен на скромную помощь по хозяйству? А такая помощь была необходима объективно, иначе бы девушка просто не справилась, ведь большую часть времени она проводила в замке подле Иорвета. Но и банальные бытовые нужды никто не отменял. Есть большая разница между тем, когда даже в кровать после долго дня не можешь позволить себе упасть, потому что прежде следует хорошенько протопить чем-то печь, чтобы еще и на всю ночь хватило, и когда ты приходишь в уже теплый дом. Где есть кто-то, кто проследит за огнем, и есть достаточно воды, причем уже горячей или греющейся зачем-то, есть кого попросить что-то найти или купить назавтра. Бывшие «белки» тоже не просто так приняли невзрачную девчонку. Ориэль оказалась для них кладезем информации о Вызиме, где они, будучи чужаками, в каких-то вопросах и за два, а теперь уже без малого три месяца не научились толком ориентироваться. Справедливости ради следует отметить, что большинство особо и не старались. Вместе с тем, источник и некоторым образом посредник в лице Ориэль Асплен самым неожиданным образом оказался на вес золота. Хотя почему неожиданным? Ориэль прожила в этом городе больше десятка лет вполне сознательной жизни, занимаясь в том числе и повседневными хлопотами. Кому как не ей лучше было знать, у кого нынче брать дрова или торф для растопки, где подешевле купить зерно и муку, а у кого самые вкусные готовые булочки, у кого можно взять годные обрезки, так чтоб это было похоже на свежее мясо, но немного и по сносной цене, и многое другое, стоило лишь спросить. Но главное, что она хотя бы приблизительно знала, к кому следует идти, и кто не плюнет в лицо поганому нелюдю просто из-за скуки и «избытка» интеллекта. Как ни странно, но Ориэль Асплен при всей приписываемой ей наивности и беззащитности, была естественной частью такого большого города, как столица Темерии. Потому, с точки зрения «белок», Ориэль нуждалась в защите и посильной помощи с одной стороны, а с другой – невзирая на отсутствие даже намека на боевые качества, ее приняли полноценным, полезным членом общины, заслуживающим этой помощи. Да, даже если речь шла о том, чтобы купить особой кондиции курицу или молоко и поставить его в снег, пока сама девушка занята подле Иорвета. Особенно учитывая, что эту курицу Ориэль на глазах «белок» разделывала и рассовывала по горшочкам с овощами, чтобы назавтра отнести рагу больному командиру. - Ты так заботишься о нем, - вскользь заметила Ярлисса, лукавыми глазами следя за порхающей по кухне девушкой. Ориэль сбилась со своего непринужденно-легкого кружения, невольно прижав горшочек к груди, и медленно залилась краской до кончиков ушей: - Что в этом плохого? Только благодаря полотенцу, у нее на платье не осталось пятен, потому что руки чуть подрагивали, когда эльфочка ставила горшок томиться в печи. - Да нет, ничего, - подтвердила Ярлисса себе в кружку, чтобы спрятать улыбку. - Да! – вдруг вскочила от очага Ориэль, с вызовом сжимая тонкие кулачки. – Ничего! У него желудок больной! С почками проблемы и не только… Для сердца такая нагрузка! Еда тут тоже очень важна, нельзя есть все подряд, а что-то есть наоборот надо! Если есть возможность об том позаботиться, что в том смешного?! - Ничего. Ты абсолютно права, - со своего места поднялась Фелосте, подойдя и успокаивающе погладив девушку по плечу. – Нам просто непривычно, что такая возможность за очень долгое время вдруг и правда есть. И огромное спасибо тебе и твоему брату за помощь. Как бы вежлива и тактична ни была Фелосте, но Ориэль все равно почти сразу после своей вспышки поторопилась уйти спать.