Навечно дети

— Хей, картежник! — Негромкий девичий голос слышится со стороны двери, секунду назад скрипнувшую так, что даже привыкшим к чудовищным крикам ушам стало больно. — Занят? — А? Да-да, Мия, заходи. — Шустро отзывается юноша и, шепнув что-то в микрофон, покидает боевые поля Анвинд`а. Наушники мгновенно оказываются на столе, — значимый знак приязни, ведь если Джеймс просто стягивает их на шею или сдвигает в сторону, то на разговор он явно не настроен. — Обычно ты нагло подсаживаешься на хвост. Что-то стряслось? Вам нужно уезжать? — Я все еще не могу отойти от тех лютиков, — Фыркает девчушка с негодованием, приземляясь на второе кресло. Оттолкнувшись от пола, она подкатывается ближе, оказавшись рядом с заядлым любителем редких значков, и продолжиает лепетать, более быстро чем обычно. — Как твои дела? Как ребята? Уже скатились без меня? — И заболела ты тоже из-за лютиков, да? — Насмешливо ответил Джеймс, сославшись на девичью пропажу в пару дней по одной не слишком правдоподобной причине, — древние не болеют.       Казалось бы, что этот диалог ничем не примечателен: бессмысленные для будней фразы, по-детски глупые, совершенно невинные для друзей. Только вот Мия вовсе не говорит, а поспешно тараторит, взглядом беспокойно очерчивая издавна изученную комнату, словно боится смотреть в чужие глаза. Болезнь? Отнюдь.       Более чем тысячу лет жизни можно попробовать все, начиная от всевозможных сладостей и заканчивая чудовищной экзотикой, но эта жизнь продолжала удивлять не меньше, чем и в первые столетия в ином теле. Что может застать в расплох одно из самых древних существ? Ни болезнь, ни мощное проклятье или коса жнеца. Совершенно простая для обычного человека традиция, а в особенности ее фирменный атрибут — валентинка.       Головоломка тиранила малышку. Ни одна из классических фраз не подходила под общий настрой их отношений, некоторые из них звучали настолько сладко, что Мия невольно морщила нос, другие так и вовсе хотелось забыть, а авторов предать Анафеме. От безвыходности в ее голове мелькали не лучшие мысли. Желание просить помощи у Клары или Марлен давило на девчушку, но осознание значимости просьбы подкрепляло дух лучше любых речей. Прийти к ним с повинной означало только одно — она все-таки проиграла в своем всесилии.       Было потрачено много чернил в попытке вспомнить как правильно писать, поиск подходящей по смыслу строки опустошал сильнее грандиозной битвы, а за бесчисленными часами терзаний о зубы был сточен практически целый карандаш. Некогда белоснежный лист копил строчки, будто впитывал в себя откровенно неудачные попытки, и именно та единственно верная строка оказалась на красном картоне. — Побыл бы хоть день в моей шкурке, понял бы, насколько тяжело живется огромным собакам с щупальцами. — Старательно цедит с усмешкой хитрой, но кроткие проблески неловкости слишком ярко мелькают. — Всего за пару дней потерял весь страх! Помню, как в первый день ты кричал громче девчонки.       Насколько хороша ни была бы память девчушки, но всякие мелочи постоянно вылетают у нее из головы: Мия частенько забывает выключать компьютер, не убирает фантики от конфет, оставляет бумажки с различным множеством фраз, несущих один смысл. Попытки подруги скрыть преступление расцениваются юношей как самое милое, что он видел за свои недолгие годы. Многовековой монстр, способный одной лапой раздавить многоэтажку, боится своих признаний. Джеймс и сам улыбнулся как дурак, очарованный редчайшей неловкостью. — Зато ты не можешь сделать это, прямо как все девчонки. — Как можно более спокойно и весело говорит юноша, пристально вглядываясь в темные глаза подруги. Оборачиваясь к ней, он склоняется, всем своим видом выражая ожидание.       Девчушка застывает, словно фарфоровая куколка: румянец пылает на бледной коже, большие глаза горят точно драгоценные камни в солнечных лучах, а локоны на плечах рассыпаются настолько аккуратно, что Джеймс забывает об их ином обличии.       Но уже через пару секунд Мия принимает прежний вид ехидной, несущей победу страшилки, коей она саму себя именовала. С неким вызовом взглянув в добродушные глаза, она шустро вручает картонное сердечко в чужие руки и откатывается назад, не пожелав смотреть на чужую реакцию. Вскоре девчушка обернулась, подглядывая за Джеймсом.       Он же улыбается широко и глупо, ярким взором оглядев оставленный, вместо подписи, лютик, и в корявое послание:

"Достижение: Сердце монстра. Получил: 1 пользователь"